и др. стихи
Опубликовано в журнале Волга, номер 7, 2014
Сергей
Слепухин
родился в 1961 году в городе Асбесте Свердловской области. Окончил Свердловский
медицинский институт, аспирантуру при кафедре физиологии человека. Публикации в журналах «Звезда», «Уральская новь», «Арион», «Знамя»,
«Новый берег», «Крещатик», «Волга», «Дети Ра», «Белый ворон», «День и Ночь»,
«Новый журнал», «Интерпоэзия» и др. Автор книг стихов «Слава богу, сегодня
пятница!» (Екатеринбург, 2000), «Осенний покрой» (СПб,
2003), «Вода и пряжа» (Екатеринбург, 2005), «Прощай, Парезия» (Екатеринбург,
2007), «Задержка дыхания» (Екатеринбург, 2009), «Дотла забывать» (США, 2011),
«Послесвеченье» (США, 2013), а также книг эссе совместно с М. Огарковой –
«Новые карты Аида» (США, 2009), «Перья и крылья» (США, 2010).
***
Вошла,
обнаженная по-осеннему,
малодушно
теряя
листвы нательное золото,
бесшумная ольха,
меняющая
мягкие иглы
на временных границах
надежды и плоти.
Луговые цветы,
горные склоны, свежесть,
холодок, затекающий
в ржаво-бурые недра.
Нагота
мерцает, лучится,
поют стебельки,
текут подземные воды.
Летом вся жизнь, как правило,
начинается ночью,
осенью тьма
натекает густотой расплаты.
Вот и лету конец,
оно обмануло.
Солнечное подобие,
отвяжись, изыди.
***
Начало сна, хтонический уют,
Здесь сам себя найдешь потусторонним.
В зрачок нахлынет преисподний люд,
И раздвоятся бесы, гады, кони.
В стеклянном воздухе жужжит аэроплан,
Деревья голы в тишине консервной,
Пристроившись в углу, закуришь план,
Дым отпугнешь рассеянно и нервно.
Придумывай себя, ты – взаперти,
Зверек податливый неразличимой масти,
В окрестностях покоя – без пяти,
На полпути от вечности до счастья.
Подавленных желаний не скрывай.
В совокуплении напора и величья
Пусть оторвется, отлетая в рай
Незримое, лазоревое, птичье…
***
В телах облаков из прорех голоса –
настой молока и крови,
гнусавая флейта протяжно поет
о детской картавой любви.
Снег сыпется круглый и плотный, как
страх,
на
плоских домов черноту,
он темную близость опасно сулит
и лепит, как смерть, на лету.
Взбегать, спотыкаясь, бросая слова
беспомощным дерганным
ртом,
крик бабочки слезно взывает к любви,
но ангел ушел на обед.
Кому эта песня, скачки, антраша,
И этот невызревший свет?
И что там вверху, за подкладкой небес,
Никак не решится упасть?
Из
Тракля
Зима, фонарь, усталый человек
Бредет домой походкой полусонной,
Из поля зрения сойдя на желтый снег,
Он растворится в кислоте лимонной.
Терновым сводом выгнулись ветра,
Склонили лбы проломленные где-то,
Луна висит угрозой до утра,
Подсвечивая панцирем брегета.
Завод ее с обратной стороны –
Яичной, серной, охристой, палёвой,
Но не хватает рук моих длины
Сорвать кольцо у бомбы стопудовой.
Памяти
Крепса
Я этот призрак берегу
Все долгих двадцать с лишним лет.
Как будто вижу дом в снегу,
Камин, шотландской клетки плед.
Там гирьки ходиков спешат,
Но до паркета далеко,
И целый выводок мышат –
Стишат, написанных легко.
Поэт, жена, луна, окно,
Сочельник в доме обжитом,
Сервис, хрусталь, цветы, вино,
«Дурак» ли,
покер – это ль, то…
Им сорок – сорок с
небольшим,
Стол, Мастер, Саския, бокал,
Сквозняк и сигаретный дым,
«Любви глагол» – как он сказал.
Казалась – может, от вина –
Тропа в заснеженном саду
Неглубока, длинным-длинна
–
Легко от смерти убегу.
Но глаз в обратный путь спешил,
Стрелой сорочьей целил в грудь,
Когда? – он так и не решил –
«Когда-нибудь, когда-нибудь…»
Как легкомыслен шепот штор,
И уши – смерть не стерегут!
Огонь, любовный разговор,
Парной насиженный уют.
Сгорев, он превратился в дым,
Прозрачный призрак голубой,
И громко хлопнула за ним
Дверь черной конскою губой.