Опубликовано в журнале Волга, номер 1, 2014
Сергей Стратановский. Иов и араб: Книга стихотворений. – СПб: Пушкинский фонд, 2013. – 32 с.
В новой книге стихов Сергея Стратановского мы встречаем его вечные темы – современность, которая дает новое освещение традиционным культурным и религиозным сюжетам, и наоборот – вечное, которое врывается в повседневность, находя в качестве «кода доступа» вполне повседневный предмет или эмоцию.
Так, грех сравнивали с болезнью, сегодня логичнее говорить о вирусах:
Вирус, откуда-то появившийся
И в Адама вселившийся
на террасе Эдемского сада.
Вирус, боль вызывающий,
Сокрушающий чресла,
кровь рушащий –
Вирус невидимый.
И Адам пораженный
уходит из райского сада.
Сам уходит
на горькую землю труда.
(«Апокриф»)
Каина можно «оправдать» с точки зрения вегетарианца, сокрушение Ваала рассмотреть через фильтр бессмысленности смены правления, которая не проносит желаемых результатов для тех, чьими руками эта смена совершается.
А восстание было
для Бога, во имя Бога
Для Отца, что на небе,
был этот мятеж отчаянный
Против сирийцев,
против властителя ихнего,
Против царя, что желал
истребить нашу веру.
И как львы мы боролись
против них, защищая веру,
Долго боролись
и, наконец, победили.
И тогда стал царем
тот, кто был головой мятежа,
И потомки его
стали править народом Божьим
Долго правят уже
как вином упиваясь властью,
Царствуют, кровью праведных
обагрив свои ризы.
(«О Хасмонеях»)
Совсем по иному предстают и эпизодические персонажи Писания. Вот, например, о «сервильных певцах»:
Шеол расширился и заглотнуть готов
Гордость гордых, богатство богатых,
шум и веселие их за столами пиршественными
И на арфе играющий
им на пиршестве их
для услаждения их
Также будет низвергнут.
(«Из пророка Исайи», 1)
Поэт сталкивает схожие ситуации в разных традициях («Иов и Араб»), ставит рядом сегодняшнее видение предмета и его традиционную трактовку. Так, актуальным оказывается вопрос о трактовке увиденного в откровении. Сколько было предсказаний, сколько их не исполнилось – не счесть. А вот вопрос о том, что на сердце у Всевышнего и каков Его замысел, остается всегда открытым для пророка:
Сердце ожесточенное,
Яростью пьяное сердце царя ассирийского.
Копья их, стрелы их,
колесниц ихних грохот,
Грохот грозящий
в грязь укатать царство наше.
Кто же ожесточает
их сердца? Неужели Господь?
Упование наше.
Надежда всегдашняя наша.
(«Из пророка Исайи», 2)
То ли свет живожизненный
То ли смертоживотный огонь
Был дарован в тот день
очам алчущим.
(«Видение пророка Иезекииля»)
Поэт снова и снова находит новые и актуальные метафоры для тысячи раз использованных до него сюжетов. Так настоящие богословы говорят о вечном на современном языке.