Опубликовано в журнале Волга, номер 7, 2012
Кинообозрение
Иван КОЗЛОВ
НАШЕ
«Мишень»: опасности неоювенильности
Фильм Александра Зельдовича снят по сценария Владимира Сорокина (многим памятен предыдущий проект этого удачного тандема – фильм «Москва»), и благодаря этому фильм получился таким же, как и его проза – блестящим, холодным, без проблесков старомодного гуманизма. А зачем, собственно? Кажется, уже давным-давно этот реликт культуры списан в архив, кто-то изредка сдувает с него пыль и ловит блеклое отражение некогда ослепляющего сияния, с тем, чтобы оживить пойманным лучиком запущенную в работу мелодраму или лирическую комедию.
Действие фильма происходит в 2020 году, практически в наше время. 8 лет – ерунда, мало что изменилось, разве лишь уточнилось. Теперь у нас «экологическая демократия» с более четким классовым расслоением, те же телешоу, только иначе декорированные, та же неизменная экспортная составляющая. Герой ленты – министр недр (Максим Суханов), царь горы, как он себя именует. У него нет эмоционального контакта с женой, и он собирается поправить это дела, слетав в некую «зону», которая дает пилигримам вечную молодость. С ними направляются к чудесному месту ведущий идиотского телешоу и крутой таможенник. На месте они встречают еще одну путешественницу – преподавателя весьма популярного на тот период китайского языка и странных жителей, чей возраст зафиксирован на точке их соприкосновения с космическим излучением. У пилигримов все получается, но кроме физического облика герои обретают свежий взгляд на мир, свойственный юности, что неизбежно вступает в конфликт с их теперешним статус-кво.
Фильм набит ироническими киноцитатами. Фаустианские и дориан-греевские аллюзии соседствуют с отсылками к «Солярису» и «Сталкеру». А пир нищих в имении министра должен, очевидно, напомнить бунюэлевскую «Виридиану». Как мы помним, в том фильме массовка замирала в позах леонардовской «Тайной вечери». Здесь же сам герой становится пародийным Спасителем – сначала читающим проповедь о добре и зле на открытии выставки (что стоило ему карьеры), а затем погибающим от рук одного из «званых» на свой праздник отбросов общества.
Но жертва напрасна. Жизнь несется прочь от смысла и цели, которые остаются в потенциале лишь у расставшихся влюбленных, которые, как и прежняя парочка, встретятся через несколько десятков лет у Большого театра – такие же молодые и красивые.
Фильм был показан на 61-м Берлинском кинофестивале; Национальная премия кинокритики и кинопрессы «Белый Слон» отметила работу оператора, художника и композитора (Леонид Десятников) как лучшие в 2011 году.
«Охотник»: минималистский неоклассицизм
Первый полнометражный фильм Бакура Бакурадзе «Шультес» получил приз Кинотавра. Второй, «Охотник», демонстрировался на разных кинофестивалях, а в Каннах был показан в программе «Особый взгляд». Взгляд, действительно, особый – выпускник студии Марлена Хуциева, Бакурадзе выработал узнаваемый киноязык – медитативный и пронзительный.
Как и «Шультес», новая лента рассказывает о людях, сквозь которых течет жизнь. Если в первой ленте героем был аутичный карманник, то в «Охотнике» перед нами предстает хозяин небольшого свиноводческого комплекса, который берет на работу женщин-заключенных. Однообразный труд «на лоне природы», нехитрый лесной и водный промысел делают дни неотличимыми друг от друга. Какие-то вешки – поездка с сыном-инвалидом в санаторий, созерцание мемориала Александру Матросову, роман с зэчкой – лишь отмечают этапы жизни, которая идет своим чередом, и что с ней делать – неведомо. Выбор героя перед лицом неожиданных вызовов судьбы – жить так же и там же, неся свой крест и выполняя свой долг по отношению к семье, работе, этому богом забытому месту. Перед нами по-левитановски депрессивный пейзаж, молчаливые люди, едва обозначаемые эмоции (так, затылок героя, моющегося в семейной бане, говорит о его решении красноречивее любых слов). Звуковой ряд «играет» наравне с визуальным – визг забиваемой свиньи, шум станков, скрип машины, плеск воды воспринимаются особенно отчетливо в отсутствии музыки в этом фильме.
На «Кинотавре» «Охотник» получил награду за лучшую режиссуру, приз Гильдии киноведов и кинокритиков, а Татьяна Шаповалова, сыгравшая влюбившуюся в героя зэчку, – приз за лучшую женскую роль. Любопытно, что ее профессия – администратор творческого центра, а Михаил Барскович, сыгравший главную роль в фильме, – тоже не профессиональный актер, а лесничий из Белоруссии.
«Жила-была одна баба»: женский эпос
Фильм Андрея Смирнова («Белорусский вокзал», «Осень») рассказывает о жизни крестьянки Варвары (Дарья Екамасова) с 1909 по 1921 год. Замысел ленты возник еще в конце 1980-х, сценарий был дописан в 2004 году, потом были поиски финансов и, наконец, съемки, большей частью, в Тамбовской губернии.
Актеров учили особому говору, который современному зрителю иногда напоминает иностранный язык. Речь персонажей, равно как быт и семейные отношения тех далеких лет выглядят жестокой экзотикой. Всё кануло в небытие, как появляющаяся в начале фильма затопленная церковь, где между размытых икон плавают косяки рыб. Да и название фильма имеет сказочный зачин…
Волны энергии, питавшие жизнь ушедших поколений, стремительный выброс насилия, таившегося под покровом архаичного быта, перестает быть замкнутым в семейной оболочке и выплескивается в социум с его разломом привычных связей. Эпический размах картины сочетается с удивительно проработкой кадра, напоминающего то ненаписанные полотна передвижников, то экспрессивную манеру модернистов.
Это не очередной эпос-блокбастер на сезон, этот фильм – надолго. История страны, вплетенная в жизненные перипетии Варвары, еще раз напоминает нам о столь далеком и столь недавнем прошлом, которое еще живет в нас, вопреки всем модернизациям и всем стабильностям, и тихо поскребывает время от времени. Выпустить ли на волю, еще сильнее задавить? Или договориться, глядя прямо в глаза? Впрочем, это требует времени, а у нас его нет. Значит, когда-нибудь время потребует нас. Об этом и фильм.