Опубликовано в журнале Волга, номер 5, 2012
Алексей Порвин
Родился в 1982 году, живет в Санкт-Петербурге. Публиковался в журналах
«Воздух», «Волга», «Нева», «Новая Юность», «Новый берег», в сетевых
литературных журналах «TextOnly», «РЕЦ»; в переводах на английский – в журналах
«St. Petersburg Review», «Fogged Clarity», «SUSS» и др. Автор
книг стихов «Темнота бела» (М.: Арго-Риск, 2009, «Стихотворения» (М.: Новое
литературное обозрение, 2011), «Live By Fire» (Lyttelton: Cold Hub Press, 2011). Постоянный автор сайта «Новая Камера
Хранения».
***
Какие чувства шуршат листвой,
ветвятся к частностям дней июльских,
где замысел чудится наш –
в лесных тропинках узких?
Такие чувства – прибрежный край
пусть близоруким потешат ростом;
оглянутся вряд ли назад,
где зреет звучный остов.
Всё завтра скажет: наш враг – разбит,
наш хмель победы – ещё угарней,
не зря столько дней доспевал
костяк гудящих армий.
(Сидел в засаде – шмелиный гуд,
плотнела солнечная завеса;
напал на растенья врасплох,
не видящие леса).
***
До человека не добросить
стареющий звук глубин;
мечутся приливные щепки,
а ты иди – один.
В начало осени одетых
людей – отличает шум:
ищут собеседника, чтобы
согреть вечерний ум.
Кто в разговоре засмеялся,
разгневал листву морей:
падают стволы звуковые
на души в сентябре.
В шаги береговые метят,
в разнеженное ха-ха –
временем разъеденный шорох,
шипучая труха.
***
Трава поляжет иль небо прольётся –
а люди уходят, дрожа;
побывает радостной утварью –
не всякая душа.
У ожидания мало пожитков –
луга и молчащий закат,
а сумело ловко хозяйствовать
в тебе, просторный взгляд.
Куски каких облаков запылённых
решает прогнать с потолка?
Непогоды вряд ли обидятся,
легка его рука.
Одним неспешным движением слёзным –
смогло чистоту навести
в навсегда проясненном зрении,
сказав своё прости.
***
Внутри дождя, под безлюдьем –
плавно пустеющий сквозняк;
защитных дней у новых срубов –
одолжить никак?
Что сделал свет, помавая
временем киснущих дорог?
Домов бревенчатые жесты –
молча уберёг.
Пропиточным захолустьем
душу движения обмажь,
а после – завлекай к перрону,
праздничная блажь.
Медлительно возвращаться
в дождик, снаружи городской,
к нестрашной сырости и слёзной
теплоте людской.
***
Ни о чём шуршащие пушинки,
кривящие даль – тополя…
Говорка не найти иного?
Вычурна твоя земля.
Пересказа нежные попытки
извечно ведут к одному:
для внедренья твоей истомы –
всё в питательном дыму.
Облако, услышанное мельком,
изложено в устном деньке;
позаботься о всех, округа,
силы нет в былой реке.
Пухом тополиным до отвала
накормлен с подачи словес –
на погоду давить не сможет,
разомлеет водный вес.
***
На вечерние гуляния –
не лучик тихий, а хлопушечный гам
выдан как средство полётное,
возносящее к холмам.
Знаешь мало видов транспорта,
ведь веришь только – в прозвучавшие дни
(взмоют поля – фейерверками,
их полёт слегка вспугни).
Ничего не скажешь: правильно,
туман затишья, сомневаешься в нас:
слабо к звезде устремляемся,
всякий – в празднике погряз.
Стонет лиственное топливо
внутри у шелеста, летящего вверх:
прочих ракет не придумано –
для тебя, лесной невер.
***
Людям, до утра осенним,
похолоданье, не вели –
через парк идти, сутулясь:
пусть посмотрят на свет.
Облако выдаст округе –
и чувство, и всегдашний звук:
это твой костяк пейзажный
перехода к зиме?
Осью озябшего тела
не лучик станет, а земной
шелест нисходящей грусти,
проречённый дождём.
Славно навек распрямиться,
взглянуть в лицо твоей воде,
загодя узнавшей счастье
вертикального быть.