Опубликовано в журнале Волга, номер 3, 2012
Кинообозрение
Иван КОЗЛОВ
ФЕСТИВАЛЬНЫЕ ФАВОРИТЫ–2
Сегодня мы заканчиваем обзор фестивальных фильмов прошлого года. Еще один взгляд на главные площадки кинофестивалей – Канны, Берлин, Венеция – и рассказ о трех фильмах, мелькнувших в нашем кинопрокате.
“Развод Надера и Симин” (Золотой медведь Берлинского кинофестиваля)
При всех реверансах и земных поклонах критиков ленте иранца Асгара Фархади, поговаривают, что главный приз Берлинского киносмотра должен был, все же, достаться “Туринской лошади” Белы Тарра (мы писали об этом фильме в прошлом обозрении). Но возобладали политические мотивы – иранский кинорежиссер Джафар Панахи сидит в тюрьме у себя на родине, и надо было как-то обозначить солидарность с ним еще и таким образом.
Жесткое социальное кино сочетает в себе элементы детективной истории, истина раскрывается только в последних кадрах, есть даже некий катарсис, но совсем не у тех персонажей, которых мы могли бы представить.
Иранское кино было очень популярно после триумфа “Вкуса вишни” Аббаса Киаростами. Мы смотрели его фильмы, фильмы клана Махмальбафов, и это было действительно здорово. Чем-то напоминало советское кино – про это нельзя, про то тоже нельзя, остается снимать про смысл жизни. Кино становилось все более экспортным, а потом уже и вполне интернациональным, сейчас у Киаростами снимается Жюльетт Бинош и его фильм можно увидеть вечером по ОРТ.
“Развод” получился скандальным, и у себя на родине тоже. Начнем с того, что героиня фильма хочет эмигрировать, чтобы ее дочь не воспитывалась “в этой стране”. Наш зритель, глядя на мидлклассовые интерьеры ее жилища, решит, что Симин сдуру бесится, но после сцен в суде вполне ее поймет. Традиционное общество и ценности современной цивилизации, конечно, как-то уживаются в быте, но не голове, по крайне мере, одной из героинь фильма – домработнице, которая обвинит Надера в смерти своего нерожденного ребенка.
Все персонажи фильма лгут. Себе, друг другу, во спасение и на всякий случай. Жизнь, такая укорененная и размеренная, вдруг повисает на волоске – самое время обратиться внутрь и что-то там переоценить, раз уж мы вспомнили советские застойные фильмы. То, что для одних – неприятность, из которой надо как можно скорее выпутаться любой ценой, для других оказывается непреступимым внутренним порогом, невозможным компромиссом, даже если речь идет о судьбе и благополучии семьи.
После просмотра рекомендую зрителям пересчитать миллионы, о которых идет речь в фильме (залог и отступные), чтобы представить себе соразмерность финансового обременения в рублевом или долларовом эквиваленте. Я сделал поправку на падение иранской валюты в последний год и у меня получилось, что за выкидыш, случившийся у домработницы, герои платят две штуки баксов.
“Фауст” (Золотой лев Венецианского кинофестиваля)
Долгожданный фильм Александра Сокурова замыкает его “тетралогию власти”. Если в первых трех лентах – “Молох”, “Телец” и “Солнце” – режиссер внимательно исследовал “человеческое” в диктаторах разных масштабов, то в “Фаусте” понятие власти обретает характер вполне метафизический. Или, наоборот, у Гитлера, Ленина и Хирохито, “человеческих, слишком человеческих” под микроскопом режиссера, эта власть кажется потусторонней. В дьявольском регистре “Фауста” власть реальна, иллюзорным кажется мир, в котором она проявлена – начиная с первых кадров, задающих “сказочный” колорит (вид сверху на город) и заканчивая фирменной сокуровской оптикой, искажающей пространство. Иногда ловишь себя на впечатлении, что ты попал внутрь какой-то жанровой картины – настолько продуман каждый кадр, каждая мелочь.
Дьявол давно живет в пыльном городке, его знают как ростовщика. Ни мистики, ни эффектов, ни серного запаха – все просто и обыденно. Договор с Фаустом – не более, чем бюрократическая процедура. Впрочем, “ученик”, кажется, обогнал учителя по части Зла – недаром режиссер перенес действие ленты на два века вперед, в XVIII, поближе к нам…
“Фауст” Сокурова – это еще и фильм о встроенности Зла в обыденность, в повседневность. О внутреннем согласии на Зло, о том, что его можно держать в себе, как купюру в бумажнике.
Главный герой – не гетеанский философ, а холодный практик. Его путь – это путь достижения, невзирая на средства. И, судя по финалу фильма, дьявольский помощник ему уже не требуется.
“Драйв” (Приз за лучшую режиссуру Каннского кинофестиваля)
Датчанин Николас Виндинг Рефн снял очень странный фильм. Жанровый до тошноты и красивый до головокружения. Эти два ощущения и преследуют зрителя на протяжении всего экранного времени. Реальность начинает расплываться уже после заставки кинокомпании, когда мерцающий огоньками город становится действительным местом обитания героев (это как если бы дама с факелом из “Коламбии Пикчерс” вдруг опустилась в кресло и прикурила от своего источника огня). Герои эти вытащены бог весть из каких пыльных сюжетных подвалов. Нам придется переживать за каскадера-автомеханика, он же “бандитский таксист” по ночам, скромного молчуна с зубочисткой во рту. Скорпион, изображенный на его куртке, очевидно, должен дать нам понять его зодиакальную принадлежность и все, с ней связанное – очень хороший ход, экономящий время зрителей, поднаторевших в популярной астрологии.
Женский персонаж – затюканная бытовыми проблемами красотка, ждущая отбывающего срок мужа вместе с подрастающим дитятей. Разумеется, у героев возникнет взаимное притяжение и им придется многое преодолеть, прежде чем они окажутся в объятиях друг друга. Да-да, именно в таких отвратных выражениях хочется писать о фильме. Режиссер с удовольствием воспроизводит все возможные штампы из картин подобного рода. Зрителю же можно выбирать – то ли раздражаться, то ли хохотать.
Криминальная линия тоже не балует нас новизной – якобы последнее “дело”, которое оборачивается подставой и кровавым месивом, сумка с миллионами, которая оказывается у героя, и все такое прочее. Чуть-чуть реализма, чуть-чуть абсурда, немного саспенса, немного юмора. И безумно красивый видеоряд с завораживающей музыкой. Я бы рискнул обозначить жанр “Драйва” как медитацию над киноштампами.
Что до меня, то зацепило вот что: оказывается, хитроумная комбинация была придумана стареющими гангстерами, чтобы увести деньги и открыть еще одну пиццерию. Так что, заходя в кафе или кондитерскую, подумайте иногда, кто может оказаться ее владельцем и чем заплачено за ваши полчаса покоя и комфорта.