Триптих
Опубликовано в журнале Волга, номер 11, 2012
Драматургия
Марина ПАЛЕЙ
Родилась в Петербурге, с 1995 года живет в
Нидерландах. Многочисленные публикации в журналах «Новый мир», «Знамя»,
«Волга», «Урал», «Нева» и др. Одиннадцать книг прозы издано в России и восемь –
за рубежом. Проза переведена на английский, финский, немецкий, шведский,
японский, итальянский, французский, нидерландский, норвежский, словацкий,
словенский, эстонский, латышский языки. Финалист премий «Букер», «Большая
книга», им. И.П. Белкина (дважды). Лауреат «Русской премии»-2011 (роман-притча
«Хор»).
ВОЛЬТИЖИРОВКА
триптих
Посвящается А. К.
Пьеса 1
Фоторобот
За столом кабинета сидит Следователь. Он молод,
лет 23-х – 25-ти, – видимо, пришёл сюда сразу после вуза. В силу
молодости – очень серьёзен, даже торжественен. На его столе – два телефона:
красный и синий. Также: компьютер, бумаги. Сбоку от стола – большой
(производственный) принтер.
Перед Следователем
сидит Потерпевшая. Это
тётка «без возраста» – но не такая, которая «навсегда хороша», а ровно
наоборот: мы видим измочаленное, вконец износившееся существо. На голове у
существа – типичная шапочка российских пенсионерок: дырьев на порядок больше,
чем мохера. Старая хозяйственная сумка – на коленях.
Следователь. Так: гражданка Притуляк, Валентина Евстафьевна, проживающая по адресу: улица Партизана Кандыбы, дом 113, корпус 4, квартира 387. Данные верные?
Потерпевшая. Верные…
Следователь. Так. Меня зовут Логунов Глеб Игоревич, я – старший лейтенант полиции, эксперт-криминалист. Так. Хорошо. Осведомлены ли вы, Валентина Евстафьевна, в связи с чем вам была послана наша повестка?
Потерпевшая. Да…
Следователь. Прекрасно. (Подвигает к ней бумаги.) Расписываемся вот здесь, здесь – и здесь… Так… так… Очень хорошо. Значит так. Сейчас мы с вами будем заниматься габитоскопией…
Включает компьютер. На задней стене вспыхивает
большой белый экран.
Потерпевшая. Что?.. чем?
Следователь. Габитоскопией. Составим фоторобот напавшего на вас преступника. То есть, в некотором смысле, портрет. Следственные органы, ознакомившись…
Потерпевшая. Он на меня не нападал!
Следователь. То есть как это? Вы что же – сами на него напали?
Потерпевшая. Нет, он, конечно, нападал, но он же в конце концов меня не ограбил…
Следователь. Никто не говорит, что он вас ограбил. (Читает Дело): «Изнасилование с причинением лёгких телесных повреждений». Вы же – гражданочка Притуляк?
Потерпевшая. Ну да.
Следователь. Так о чём мы говорим? Повторяю: следственные органы, ознакомившись с фотороботом, который мы сейчас составим, смогут быстрее обнаружить и обезвредить преступника.
Потерпевшая. Что значит – «обезвредить»?
Следователь. Ну, для начала назначить ему меру пресечения, а затем – наказания… в зависимости от выяснения сопутствующих обстоятельств…
Потерпевшая. Значит, будет суд?
Следователь. Если преступника поймают – непременно будет.
Потерпевшая. А меня на суд вызовут?
Следователь. Вы же потерпевшая. Конечно, вызовут. Что за вопрос!
Потерпевшая. Хорошо…
Следователь. Так, Валентина Евстафьевна, вот здесь, на этом экране, с помощью компьютера, мы будем с вами сейчас выстраивать внешнюю личность насильника. Его так сказать, личину… экстерьер, да… Подсаживайтесь.
Потерпевшая берёт свой стул и садится рядом
со Следователем.
Выберите, пожалуйста, наиболее похожую форму лица. Вот здесь… вот из этих.
Потерпевшая (глядя на экран компьютера). Ммммммммм…
Следователь. Будьте внимательны… эта? эта?..
Выбор частей лица происходит на экране
компьютера – а «примерка» и конечный результат осуществляется на большом
настенном экране. (Вариант: несколько одинаковых экранов — в несколько рядов.) Этот
процесс хорошо виден зрителю. Возникающие части лица, все их варианты, прыгая,
как в клипе или мультфильме, ловко сменяют друг друга.
Потерпевшая. Эта… нет, эта…
Следователь. Хорошо. Теперь: тип шевелюры. Или на нём шапка была?
Потерпевшая. Не шапка, нет…У него была шляпа… Она упала… я её не очень хорошо запомнила…
Следователь. Какая шляпа? с полями?
Потерпевшая. Ну да.
Следователь. Цвет.
Потерпевшая. Красивый.
Следователь. Так. А поточнее можем назвать цвет головного убора?
Потерпевшая. Не помню…
Следователь. Так. Не помним. Хорошо. Значит, во время сексуального акта, преступник находился без головного убора.
Потерпевшая. Без… А можно я свою шапочку сниму? Жарко у вас тут…
Следователь.
Снимайте.
Потерпевшая снимает шапочку. Кладёт её на
стоящий рядом стул.
Так. Хорошо. Тип шевелюры.
Потерпевшая. Ммммммммм… Здесь такого нет.
Следователь. В смысле?
Потерпевшая. У него было много волос. Очень много. Такая, знаете… копна.
Следователь. Ну… Давайте тогда расширим вот этот вариант…
Потерпевшая. Нет-нет, что вы! Всё равно больше. Гуще, пышнее!
Следователь. Что же у него – дамский начёс был, что ли? Или, может, парик?
Потерпевшая. Какой там парик! Знаете, я вцепилась ему в гриву… дергала её, тянула… это не парик… Он просто натуральный блондин… да, натуральный… с очень густыми волосами.
Следователь. Интересно: откуда вы знаете, что натуральный? Практика следствия располагает множеством случаев, когда преступник, с целью…
Потерпевшая. Нет, нет! Дело в том, что к остальным частям лица этот цвет очень подходил… К коже, к глазам… к губам… Именно природный цвет…
Следователь. Это ни о чём не говорит. Преступник мог быть натурально-лысым. Таких правонарушителей, в том числе в сфере сексуального характера, сколько угодно. И вот иногда они прибегают к различным искусственным средствам, как, например, пересадка волос или…
Потерпевшая. Да что вы! ни в коем случае. Знаете, это был такой тип мужчины, который никогда не лысеет. Никогда! Только седеет…
Следователь. Седеет? Хорошо. Вам виднее. Под вашу личную ответственность. Теперь – линия роста волос. Линия роста, линия роста…
Потерпевшая. Вот… нет… вот, пожалуй… Да, вот.
Следователь. Отлично. Так. Перешли к надбровным дугам и бровям.
Потерпевшая. Эти.
Следователь. Эти?
Потерпевшая. Да… Нет, эти.
Следователь. Так.
Потерпевшая. Нет, вот эти.
Следователь. Гражданка, вы определитесь…
Потерпевшая. Я определилась: вот.
Следователь. Хорошо. Теперь нос. (Напевая.) Ноооос, ноооос, ноооос… на семерых рооос! Миллион, миллион, миллион алых роооз!
Звонит красный телефон.
(Берёт трубку.) Да, Коля. Занят я, занят! Старик, я перезвоню. Нет, не могу сейчас! (Кладёт трубку.) На чём мы? (Перебирая бумаги.) Да: ноооос, нооос, ноу-ноу-нооос… та-та-та… на семерых рос, одному достался…
Потерпевшая. Этот.
Следователь. Хм…
Потерпевшая. Вы удивляетесь?
Следователь. Я? Нисколько. Тыыыык-тык-тык-тыыыыык… Теперь – глаза. Будьте особенно внимательны. Глаза – зеркало души… часть мозга, которую мы можем видеть снаружи… Эти?!
Потерпевшая. А что?
Следователь. Да это, скорее, женские.
Потерпевшая. Ничего не женские! Просто очень большие.
Следователь. Тыыыык-тык-тык-тыыыыык… Гражданка Притуляк, я призываю вас со всей серьёзностью осознать меру своей ответственности, от которой зависит…
Потерпевшая. Я говорю: эти.
Следователь. Говорим эти, значит, будут эти. Теперь – рот. В смысле – губы.
Потерпевшая (решительно). Эти.
Следователь. Эти… тык-тык-тыыыыык… И что же у нас в результате тут получается…
Звонит красный телефон. Следователь хватает трубку.
Коль, я перезвоню! (Швыряет трубку.) Ччччёрт!!
Выдёргивает вилку из розетки.
Потерпевшая. Эти.
Следователь. Эти так эти. Зубы все были на месте?
Потерпевшая. Все.
Следователь (ехидно). Как вы это знаете? Может, у него зубов мудрости не было? (Оглядывая Потерпевшую.) Судя по всему, именно зубов мудрости-то и не было… И потом: у кого в нашей стране все зубы в наличии? Только разве если челюсти искусственные… у олигархов…
Потерпевшая. У него «зубы улыбки» были… очень белые… очень…
Следователь. Так он что – улыбался?
Потерпевшая молчит.
Вы хотите сказать, что, совершая противоправные действия, преступник улыбался?!
Потерпевшая. Нет. Н-н-не так чтобы…
Следователь. Ну и при чём же здесь улыбка?
Потерпевшая. Так говорят… Вот эти восемь передних… или даже двенадцать – это «зубы улыбки»…
Следователь. Кто и где так говорит?
Потерпевшая. Врачи в платных стоматологических клиниках говорят… В рекламах зубоотбеливающих средств пишут…
Следователь. Так, хорошо. То есть мы утверждаем, что резцы…
Потерпевшая. Да…
Следователь. …клыки…
Потерпевшая. Да…
Следователь. Премоляры…
Потерпевшая. Что-что?
Следователь. Малые коренные зубы…
Потерпевшая. Да.
Следователь. …были на месте.
Потерпевшая Да—да-да…
Следователь. Золотых, серебряных, платиновых зубов не наблюдалось?
Потерпевшая. Нет.
Следователь. Из прочих известных и не известных вам металлов?
Потерпевшая. Нет.
Следователь. Тыыыык-тык-тык-тыыыыык… Подбородок.
Потерпевшая. Вот этот.
Следователь. Нет.
Потерпевшая. Да.
Следователь. Нет.
Потерпевшая. Да.
Следователь. Интересно.
Потерпевшая. Что – «интересно»?
Следователь. Такой какой-то неземной чувак… В смысле – совсем нездешний гражданин получается. До кучи – с этой ямочкой ещё долбаной на подбородке! – я, конечно, извиняюсь за выражение…
Потерпевшая. Он, конечно, нездешний. Только не в смысле (неожиданно передразнивает): «Мы люди, конечно, незде-е-е-ешние…»
Следователь (задумчиво). Ну да… Да-да… В человеке всё должно быть прекрасно… (Собирается с мыслями.) Хорошо. Чуть было не упустили. Растительность на лице! Усы, бакенбарды, борода… Прочая растительность.
Потерпевшая. Что значит – «прочая»?
Следователь. Не передёргивайте, гражданка! Прочая – значит прочая. Может, волоски какие – из бородавок, из ноздрей, из ушей…
Потерпевшая. Не было у него никаких бородавок! Усы? Усы – да, конечно…
Следователь. Тип усов: Гитлер, Ленин, Чарли Чаплин, Сальвадор Дали, тирольские фирменные, Тарас Бульба, батька Лукашенко, Эдуард Лимонов, Михаил Лермонтов…
Потерпевшая. Михаил Юрьевич Лермонтов.
Следователь. Пирсинг, татуировка, особые приметы?
Потерпевшая. Пир… пирсинга и татуировки я не видела… Из особых примет – вот она, ямочка на подбородке… и… и родинка… вот здесь…
Звонит синий телефон. Следователь берёт
трубку.
Следователь
Зина, позже.
Кладёт трубку.
Потерпевшая. Вспомнила. Этот сирпинг… рипсинг… писринг…
Следователь. Пирсинг.
Потерпевшая. Да. Он у него там был.
Следователь. Где именно?
Потерпевшая. Там.
Следователь.
Про там, гражданочка, меня сейчас не интересует. Зафиксирую, конечно
же, ваши слова в Деле, но этот его там – я на фоторобот вместо носа приклеивать не собираюсь! (Заносит
запись в Дело.) Ну, что же, Валентина Евстафьевна… (подвигает ей бумаги)
расписываемся здесь… здесь и здесь. Органам следствия придётся нелегко, но они
сделают всё возможное…
Потерпевшая. Да уж, сделайте! Постарайтесь!..
Следователь. Спасибо, можете идти.
Потерпевшая. Это вам спасибо. До свидания.
Следователь. До скорого.
Некоторое время ходит, как тигр, взад-вперёд
возле портрета. С него на зрителей смотрит голливудский красавец. А на него
ошарашено поглядывает Следователь.
Время от времени Следователь трясёт головой. Включает красный телефон. Звонит.
Так, Логунов у телефона. Мне Прохорова. (Закуривает.) Колька… Коль, ты слушаешь? Ага. Не, это полный улёт! Пол-ней-ший! Помнишь, я у тебя всегда психологию на контрольных сдирал? Да. Помнишь, у меня по ней всегда трояк был? Да. Погоди ты. Погоди. Потом скажешь. Вот не понимаю я долбоёбов, хоть ты меня убей. Не по-ни-ма-ю. Ну, баб я, допустим, тоже не понимаю, да они того и не стоят…
Нервно ходит туда-сюда по диагоналям
кабинета.
Вот, прикинь: мужик. С такой внешностью… с такой… как у этого… как его… ну кто там этого играл… в сериале… ещё два банка ограбил в Техасе, а потом от шерифа уёбывал… Ну. Да-да-да! Вот такой мужик, только в сто раз круче. В сто ррраз! Да погоди, ты слушай сюда. И вот такой мужик, лет тридцати пяти, от силы тридцати восьми, с такой охуенной внешностью… Что значит – «не парься»?! Ты за языком следи!! Следи, говорю, за языком, Николай Павлович! Фильтруй базар!! От пидора и слышу… Ага. И вот значит… да… так вот… Погоди…
Достаёт из стола бутылку коньяка, наливает в
стакан, делает несколько жадных глотков.
Да если бы мне… хоть половину от такого бы грызла… от этой будки… от этого рыла то есть… Да что там половину! да мне бы хоть треть… да хоть бы только эти буркалы его блядские… Ё-моё-о-о-о… да сидел бы я сейчас в этом долбаном отделении?! на этом лоховском окладе?! Да я бы… да я бы давно уже на Канарах или Сейшелах в собственном особняке припухал… возле олигархессы такой вдовой… Что? Ну, так я бы её быстренько повдовил, да… Возле олигархессы такой, значит, не очень чтобы старой… а хоть бы и в возрасте – так что?! Я бы… да блядь, погоди ты!..
Снова отпивает. Снова судорожно вышагивает
по кабинету.
Нет, я бы уж нашёл, что мне делать! да погоди ты! нет, это ты погоди!! А этот… а этот… а этот мудила падает как очумелый на какую-то обшморганную, я извиняюсь, швабру… на швабру с тысячелетним климаксом! Причём на помойке какой-то! причём, прикинь, стрезва! – то есть сечёт про все последствия. Ну?! Я тебя спрашиваю: ну?! Я вот что не понимаю… Нет, ты погоди!! Они что – совсем сейчас обожрались уже?! Это ведь только с пережору, нах, можно таким извратом фриковым стать… Если бы мне на экзамене эта задачка попалась, я бы что ответил? Я бы ответил – это жиголо, альфонс долбаный, живёт с олигархессой, взбесился от пресыщения…
Пауза. Напряжённо слушает.
То есть как – о ком? Да вот об этом, от тебя Дело принесли. (Пауза.) Что значит – не то Дело?.. (Пауза.) Что значит – перепутали?… Так ты поэтому мне звонил? Погоди. Погоди, погоди. Дело номер две тысячи шестьсот тридцать два, Б. Потерпевшая – Притуляк В.Е. Тыыыык-тык-тык-тыыыыык… Ну. Всё правильно. Так почему – не нужен фоторобот, фотокарточка что ли есть? а что…
Пауза.
То есть как это – «в маске»? Какая, нах, маска-шмаска?
Пауза.
То есть как – «преступник действовал в глухой балаклаве»?
Звонит синий телефон.
(Хватает трубку.) Зин, потом! Потом, я сказал! (Резко кладёт трубку.)
В чёрном непрозрачном чулке?.. Ага. Ага… Агусеньки. И какого же хера мне эту туфту сюда приволокли!! Что – «звонил»!! Кто звонил?! Ах, тыыыы звонил!! Лично тыыыы… Ах, по ошибке… Запомни: весь ваш отдел – полностью мудозвоны. Пол-но-стью!
Берёт Дело, перелистывает, находит нужное
место, читает.
Так… страница семь… страница семь… «Преступник, ростом приблизительно один метр шестьдесят сантиметров, тучный мужчина, на протяжении всего полового акта оставался в маске, полностью скрывавшей лицо…»
Продолжает – с оттенком самоиздёвки.
«В этой же маске он и скрылся с места совершения противоправных действий, что подтверждает пенсионерка Свинохвостова Н.А., проживающая по адресу: улица Пехотинца Василия Каменюки, дом 201, корпус 1, квартира 47, наблюдавшая за сценой сексуального физического насилия со своего балкона (2-й этаж) через военно-полевой бинокль…»
Звонит по синему телефону.
Зина, мне кофе, как обычно. (Кладёт трубку, возобновляет чтение.) «…наблюдавшая за сценой сексуального физического насилия со своего балкона, 2-й этаж, через военно-полевой бинокль, принадлежащий на тот момент её зятю, майору в отставке, гражданину Лопате Б.К., который также, совместно с гражданкой Свинохвостовой Н.А, наблюдал с балкона 2-го этажа за процессом полового акта по одностороннему принуждению (на всей его протяжённости), однако же, в отличие от технического оснащения гражданки Свинохвостовой Н.А., без привлечения каких-либо оптических приборов».
Смотрит на портрет красавца. Снова трясёт
головой.
Тихий стук в дверь.
Зина, давай без стука, я говорил!..
Входит Потерпевшая.
Максимально долгая пауза.
(Почти жалобно.) И чего? И что мы конкретно хотим, женщина?
Потерпевшая. Ох, извините, пожалуйста. Я свою шапочку забыла…
Следователь (не вполне трезвый). И что же теперь, мммм?
Потерпевшая. Можно забрать?..
Пауза.
Следователь. Можно, отчего же нельзя… Можно шапочку забрать, можно телефон забрать, можно компьютер забрать, принтер, стол, стулья… Забирайте всё, не жалко!
С ненавистью смотрит на портрет красавца.
Шапочку забираем, время у должностных лиц отнимаем, китайскую лапшу им на уши вешаем, делаем всё, что только пожелаем… Н-да… Так! Быстро! Взяли свою кондомку драную – и шагом марш! Чтоб я вас больше не видел!
Потерпевшая (хватая шапочку и семеня к дверям). Да-да… Да-да…
Следователь. Стойте… В смысле – стоять… Сто-ять, я ск’зал! Смир-р-рна!
Делает распечатку на принтере.
Показывает портрет зрителям и Потерпевшей.
Сворачивает бумагу в рулон и подаёт ей.
Держите.
Потерпевшая (робко берёт). А… а вам?
Следователь. А у нас в компьютере копия остаётся… на память…
Потерпевшая. Значит, его… (прижимает рулон к груди) этого человека… Ну, в смысле, его найдут?..
Следователь. Сделаем всё, что в наших силах. А теперь – крууу… гом!
Потерпевшая послушно выполняет команду.
Потерпевшая (тихо, не поворачивая головы). Спасибо вам, Глеб Игоревич…
Следователь. Не за что.
Потерпевшая
открывает дверь, перешагивает порог.
Следователь. Гражданочка…
Потерпевшая (не поворачивая головы). Да?..
Следователь. Я… (пауза).
Потерпевшая (в той же позе). Да?..
Следователь. Ничего, идите.
Дверь тихо закрывается.
(Себе.) Нет, не врубаюсь я в психологию… А женскую… С женской – это вообще крандец… Вот недаром же у меня в универе по психологии всегда трояк был… Но зато… Но зато…
Наливает полный стакан коньяка.
Пьёт.
Но зато – я холостой!
Резко – непристойный жест красавцу.
Залпом допивает коньяк.
Мстительно выключает изображение.
Через пару секунд после выключения
экрана на сцене полностью гаснет свет.
Пьеса 2
Рингтоны
(Цветы запоздалые)
Tемнота.
Краткие очереди швейной машинки. За стеной – медленные шаги. Словно из-под
земли. Они неровные и словно бы деревянные. Ближе, ближе. Совсем рядом.
Пауза. Деликатный стук. Его перекрывает
стрёкот машинки. Резкий звонок в дверь. Стрёкот обрывается.
Женский голос. Да-да! Секунду!
Иду-иду!!! Секундочку!
Звуки нескольких падающих предметов. Слева
выныривает пламя свечи.
Прикрываемое ладонью, оно быстро плывёт по
воздуху.
Иду-идууу!!!
Мужской голос (глухой, из-за двери). Ничего-ничего…
Маленькая пауза.
Женщина. Кто там?
Мужчина. Я от Олега…
Женщина (задохнувшись). От Олега?!!
Мужчина (тоном Деда Мороза). От Богоявленского Олега Витольдовича!..
Цепочка, крюк, засов, ключ. Дверь (справа) распахивается.
Луч света освещает повесившуюся женщину. Всю в белом. Тело колышется порывом лестничного
сквозняка. Это – недалеко от окна – свисает с потолка свадебное платье.
Мужчина. Извините, я сразу хочу сказать, что…
Женщина. Ой, простите, это у нас, видно, на подстанции… После шторма… Так часто бывает…
Мужчина – на костылях, одна нога в гипсе. За
плечами – рюкзак. Одет при этом в деловой костюм. Даже с
иголочки. Менеджер среднего звена? Берём выше.
Мужчина. Я сразу хочу извиниться за то, что…
Женщина. Это вы извините… Просто катастрофа какая-то… Вдруг раз – и…
Мужчина. Сразу приношу свои извинения, потому что я…
Женщина. Может, чайку хотите? Чайник у меня натуральный! И газ есть! Бутербродики – с сыром, с колбасой?
Мужчина. Я… подождите… А вы уверены, что это на электрической подстанции?
Женщина. Да вы садитесь, садитесь!
Мужчина бережно снимает рюкзак. Садится у
стола.
Мужчина. А может, лампочки заменить? Или в самой люстре что не так?
Женщина. Да я пробки уже пыталась…
Мужчина. Да не пробки. Я же слышал, вы на машинке строчили. На электрической, наверное?
Женщина. Может, конечно, и проводка прохудилась… Дом старый…
Мужчина. На лестнице, по крайней мере, свет
есть… И звонок работает. Я говорю: может, всё же лампочки попробовать? В
плафонах там посмотреть?
Женщина. Да куда там! Потолки – четыре тридцать.
Мужчина. Но лампочки-то запасные у вас есть?
Женщина. Да полно лампочек! Полным-полно лампочек! Вы что думаете – у меня лампочек нет? Так вам – с сыром, с колбасой?
Мужчина. Просто чаю. Покрепче, если можно.
Женщина. Лампочки вот здесь можете посмотреть.
Отдёргивает оконную штору. При свете с улицы
виден старинный шкаф.
Открывает створки.
Вот здесь… должны быть…
Уходит. Слышно, как в чайник льётся вода.
Чайник ставится на плиту. Мужчина роется в шкафу. Перекладывает
что-то. Роняет. Шебуршится – со всё нарастающим раздражением.
Мужчина (в сторону кухни). Здесь ничего нет!! (Себе.) Книги, книги… книги… (В сторону кухни.) Здесь ничего нет!..
Женщина (из кухни). Да есть, есть!
Входит в комнату.
Мужчина. Покажите.
Женщина (достаёт из шкафа). Ну вот, например… Вот… вот…
Показывает небольшие круглые предметы.
Мужчина. Что это?
Женщина. Да носки… носки свои шерстяные штопала…
Её же замешательство.
Я на лыжах люблю… часто…
Мужчина. Вы умеете штопать носки?! В жизни не встречал молодой женщины, которая умеет!
Женщина. Ну и дальше что?
Мужчина. Дальше: стремянка у вас есть?
Женщина. Да какая у меня – стремянка?
Вытаскивает из носков лампочки и выкладывает
их на стол.
Стремянка, да уж! (Напевает на мотив «Каховки».) Стремянка, стремянка, родная стремянка! Горячая пуля летит!..
Мужчина. А табуретка у вас на кухне есть?
Женщина (не отвечает, напевает на мотив «Тачанки».) Эх, стремянка-ростовчанка… наша гордость и краса… А у меня, знаете, – шарманка есть… Вот…
Достаёт из того же шкафа. Это круглая
детская шарманочка.
Она у меня играла только вот это (напевает): «Светит ме-е-есяц, све-е-е-етит ясный…» Но Олег, знаете, мне её перенастроил! Он всё умеет! Так что теперь – вот…
Вращает шарманку.
Музыка из репертуара Эдит Пиаф: «Non, rien de rien… Non, je ne regrette rien…» («Я ни о чём не жалею»).
Узнаёте?
Мужчина. Понятно.
Подвигает стол в центр комнаты, под двухрожковую
люстру.
Ставит на него стул.
Идёт в кухню.
Приносит табуретку.
Водружает табуретку на стул.
На табуретку – толстенный фолиант из шкафа.
Женщина. Вы меня поддержите?
Не дожидаясь ответа, залезает на стол.
Мужчина молча её оттуда снимает.
Достаёт из кармана складной нож, разрезает
свечу надвое, зажигает свою.
Прилаживает эту половинку к спинке стула.
Начинает взлезать сам.
Женщина. Да вы что?! Да вы что?! На костылях?
Мужчина. Без костылей и дурак сможет. Слышали, небось, сколько требуется полицейских, чтобы ввинтить лампочку?
Женщина. Ой!! Ой, боже мой!! Да вы что!!!
Мужчина. Шестеро. Один, как я, на табуретке… Затем: четверо эту табуретку вращают… А шестой – знаете зачем?
Женщина. Да знаю я. Бородатый анекдот. Ой! ой! Осторожно!.. А шестой – в противоположную сторону вращается – чтобы у того, первого, голова не закружилась…
Мужчина. Вот вы лучше и покружитесь,
чем ойкать. Больше толку будет.
Женщина. Ну, вот – тот, шестой (танцует вальс, напевает) – «Крууу-жит-ся, крууу-жит-ся шар го-лу-бой…»
У Мужчины в кармане звонит мобильник.
Громкие звуки какой-нибудь махровой попсы
(например, «Я не могу с тобою быть!.. Я не хочу тебя любить!..»).
Мужчина. Да, Пусик. Ну и?.. Ты в левом ящичке смотрела? А в правом? Ну, посмотри тогда в нижнем. Ну, я не знаю. Скоро. Да скоро, скоро! Уже на выходе. Одна нога здесь – другая там.
Теряет равновесие, падает.
Женщина. Боже, боже!!
Мужчина. Теперь спросите меня (тонюсеньким голосочком): Aр ю о’кей, дарлиг? Всю жизнь мечтал о такой ситуации… Всю свою сознательную жизнь! Ну? (Совсем пискляво.) Aр ю о’кей, дарлиг?..
Женщина молчит.
Мужчина (так же). Ар ю о’кей, дарлинг?
Женщина (механически, в шоке). Ар ю о’кей?..
Мужчина (суфлирует). …дарлинг.
Женщина. …дарлинг.
Мужчина. Ну вот. Процедуру реанимации можно считать успешно законченной.
Снова вскарабкивается, уже ловчее.
Ввинчивает лампочки.
Комната освещается полностью. Несколько
швейных машинок.
И везде – свадебные платья.
Мужчина садится за стол.
Так вот. Поручение у меня от Олега… Две недели не мог. Две недели! Долбаная жизнь.
Наклоняется к рюкзаку, хочет развязать. Из
мобильника – звук пришедшей эсэмэски.
Мужчина читает. Улыбается. Убирает телефон.
(Женщине.) Знаете… У меня друг один…
Женщина. Олег?
Мужчина. Нет, другой. Точнее, сын того друга – такой балбесина под тридцатник уже. Сейчас вот эсэмэску прислал. (Довольный.) Спрашивает, как моя нога. Он мне ведь как родной. И вот звонит… это год назад примерно было… Звонит значит: «Дядь Вить!..» Меня, кстати, Виктор зовут. «Дядь Вить, я сегодня в обморок упал. Что делать? Я боюсь». А мне – мне в Штаты лететь через неделю. Контракт на полгода. Ну, думаю, нехороший у парня симптом. Не иначе как опухоль мозга.
Женщина. Боже, боже!
Мужчина. Я мысленно уже сдаю билет… Вечером с ним встречаюсь. Расскажи, говорю, как дело было.
Рингтон мобильника.
Да, Пусик. А ты в нижнем ящичке ещё раз посмотри. Да ты не в секретере, а в этой, как её… ну как её, холеру… ну, в спальне стоит, у окна, на трёх ножках… как её? с такими ещё прибамбасами… С такими наворотами, говорю, понтовыми… Я-то туда не кладу… Да я-то…. да я-то туда никогда ничего не кладу!! Мне и класть-то нечего! это ты всегда…
Кулаком по столу.
Ч-ч-чёрт! Ещё и трубку швыряет! Курить у вас можно?
Женщина кивает.
Ну и вот. (Закуривает.) А что оказалось? Пошёл этот балбес на дискотеку… снял там тёлку… (Видя взгляд женщины.) Ой, ну познакомился с девушкой… Ну и к ней на хату – перепихнуться значит… Да! Это он так называет, не я. Уж не знаю, как перевести.
Женщина. Ммммммм… Вступить в однократный половой контакт.
Мужчина. Да, чтобы её, значит, в контакт. В однократный… Хотя – кто может знать наперёд?.. Вот так думаешь, однократный, а после… всю жизнь… Охо-хо… И наоборот: думаешь, на всю жизнь, а… (Сокрушённо крутит головой.) Эхххх!..
Женщина подаёт ему блюдце – вместо
пепельницы.
Вот значит, утречком продирает он зенки… Девушка спит… А свет утренний – такой ясный… Ну и померещилось ему, что у неё… ну, типа, от шприца следы… А она такая вся – в драконах-иероглифах… в кельтских крестах… во всей этой, короче, готической хрени, я извиняюсь… живого места нет… Ну он, вроде, и следы от иглы, от ширки в смысле, разглядел… А что это за запах такой?
Женщина. Это он девушку спрашивает?
Мужчина. Нет это я… Вроде, запах какой-то…
Женщина (спохватываясь). Ой, чайник же, чайник!! Наверно, уже расплавился…
Убегает на кухню. Через пару секунд
возвращается обескураженная.
Да… Уже почернел…
Мужчина (оживлённо). А вот мы раньше – как жили? Раз чайник расплавился – значит, человек для разговора хороший попался! И вообще… хороший… Хоть женись на нём!
Женщина. На расплавленном чайнике?
Мужчина (мрачно). Да хоть бы и на чайнике.
Женщина. Ну, что будем делать-то? Давайте апельсиновый сок пить… Да?
Мужчина кивает. Женщина берёт с подоконника
пачку сока, разливает по чашкам.
Присаживается к столу.
А что Олег-то передавал?
Мужчина. Погодите, я доскажу. Это важно, сто пудов. Ну были там, на мочалке на той, следы шприца или нет – неизвестно, но он себя накрутил, что она (загибает пальцы) – наркоманка, так? – алкоголичка… прошмандовка…. главное: СПИДом больна или инфицирована – как вам букетик? – и что он (загибает мизинец) – от неё заразился!!.
Кулаком по столу.
Женщина. И что?
Мужчина. И грохнулся в обморок. Сходу. Представляете? Пацан такой… качок… под два метра – и в обморок… Я сейчас покажу…
Женщина. Ой, не надо, не надо!
Но Мужчина – показывает.
Господи боже! Встаньте… Давайте я вам помогу! Ничего не повредили?
Мужчина. Вот видите.
Женщина. Что?
Мужчина. Вы меня подняли. Я был сугубо горизонтален, так? А сейчас я –вертикален. Я снова – прямоходящий тростник! И, что характерно, – мыслящий!
Женщина. А что сделала она?..
Мужчина. А она… Ну, она конечно, просыпается от этого конкретного грохота…
Снова хочет «показать».
Женщина. Ой, не надо, не надо!
С силой обхватывает Мужчину.
Рингтон мобильника.
Мужчина. Да, Пусик. Ну и?.. Какой ещё «запах духов»? Ты чувствуешь сквозь трубку запах духов?! (Нежно нюхает волосы Женщины.) А вот и нет. Это ароматизированный шампунь. Я?.. У женщины. Да! Могу я зайти к подруге Олега?.. Богоявленского! Он ещё две недели назад меня об этом слёзно просил! Две недели назад! Слёзно! Он сам не может… Да, вот представь себе, не может! Он до сих пор в Гаграх на гастролях, ты что, не знаешь? Уже три месяца там! Да ради бога! Да ставь ты свою раскладушку, где хочешь! Да, на лестничной площадке! Да хоть у себя – на голове твоей идиотской! Я сам её там тебе поставлю!
Выключает телефон.
Стерррвоза…
Встряхивает головой. Женщина присаживается
за стол. Он тоже.
Женщина. Ну и?.. что с этим юношей дальше?
Мужчина. И вот просыпается она, значит. Эта девушка с дискотеки. И видит: такой дылда, голый, в одном, прошу пардона, презервативе, лежит ничком на полу… без признаков жизни… Она каааааак – завизжит…
Женщина хватается за сердце.
Ну, он тут приходит в себя… открывает глаза…
Женщина. Слава богу…
Мужчина. Она снова – ка-а-а-а-а-ак завизжит…
Женщина. Обрадовалась?
Мужчина. Ага. Обрадовалсь. Она как завизжит: да ты эпилептик!! Мудила ты, грит, припадочный!! Гондон, ты грит, с проблемами!!
Жадно глотает сок.
И – ну его на хрен – пинком, за дверь…
Женщина. Обнажённого?
Мужчина. В презервативе…
Наливает себе ещё сока, пьёт.
Ну, он стучался-стучался к ней… тихохонько так… Точней, скрёбся-скрёбся… шум-то на лестнице поднимать не хочет… А она ему из-за двери: вали, грит, урод, под балкон, а не то я полицию вызову. И вот стоит он под балконом, ноябрь, хозяйство своё ладошкой прикрывает, дрожит… А она вышла на балкон… руки – по локоть – в резиновых перчатках…. синих таких… синюшных… Мизинчик так оттопырила – и – блымс! – манатки ему сбросила. (Задумчиво.) Моя бы даже в перчатках не сбросила.
Женщина. И всё?
Мужчина. Ну.
Молчат.
Женщина. Ну да… что ж… дело такое… Испугались друг друга… Бывает…
Мужчина. Ага: он о ней – ах ты, шлюха, прошмандовка спидоносная! Она о нём: эпилептик долбаный, припадочный мудак! Вот такая вот вам лав стори – без киношных раскудряшек…
Женщина взволнованно встаёт, подходит к
окну.
Женщина. А вот у нас с Олегом так не было… У нас – совсем иначе было! Он меня не испугался! Хотя там, в Гаграх, женщины гораздо ярче были!
Мужчина. А чего вас пугаться-то!..
Женщина. Да я… Ну кто такая – я? Бизнес средний… дела идут так, помаленьку… Точней, бизнес маленький… микроскопический даже…. дела идут средне… очень даже средне, я бы сказала… А он!.. Он мне: «Мы – небесные муж и жена. Мы – брат и сестра… Мы родились друг для друга. Мы – Изида и Озирис…»
Мужчина (с интересом). Подождите… Изи… как вы сказали? Озирис… Это что – футбольные клубы?
Женщина (не слушая). У меня даже компьютера нет… телефон, стыдно сказать… отключён за неуплату…
Мужчина. Ну вот поэтому он и велел мне к вам зайти… передать кое-что на словах… (Снова тоном Деда Мороза.) И не только на словах!.. и не только!..
Берётся бережно развязывать рюкзак.
А я сразу не смог, а потом вот – нога эта приключилась на тренировке…
Женщина. Ой, так как же вы?.. как домой-то доберётесь? Темно уже…
Мужчина. Да меня мой шофёр внизу ждёт… Ох, вы умница! Совсем забыл…
Звонит по мобильному.
Димыч, ты там это… ну, давай… ага… минут через пять-десять… да ты не парься… ага… давай…
Только выключает мобильный – тот начинает
орать: «Я не могу с тобою быть!.. Я не хочу тебя любить!..»
Да, Пусик. Занято? Когда? Сейчас? Я ровно пятнадцать секунд звонил! Да!! Димону!! Можешь проверить!!! (Как от зубной боли.) Ммммммм…
Выключает телефон.
Женщина. Я с Олегом на его гастролях познакомилась. Даже репетиции их оркестра видела… Какой мир! Боже, у них совсем другой мир, понимаете? Музыка, музыка, музыка, музыка… Он сам как музыка… Он и есть музыка…
Мужчина. Кстати. А давайте-ка мы… знаете что? – на моём мобильнике рингтон сменим… Жену, увы, не сменишь, так хоть музычку сменишь… (Задумчиво.) Неплохой слоган… (С удовольствием пробует на звук.) «Помирать – так с музыкой… Жён на переправе не меняют… Будь динамичным! Меняй рингтоны!» (Достаёт записную книжку, записывает.) Или прямо так: «Меняй рингтоны!» (Записывает.) Неплохо… Олег-то что там играл, когда вы познакомились… Это?.. (Меняет рингтон.) Это?.. (Меняет.) Это?..
Женщина. И это, и это, и то… А для меня – только для меня – он вот это играл…
(Крутит шарманку.) Я попросила, а он
играл…
Мужчина. Тэээкс… Щас-щас…. Вот! вот она! Есть!
Рингтон мобильника и музыка шарманки
сливаются.
Проходит несколько секунд…
Наконец мужчина, словно опомнившись,
развязывает рюкзак.
Извлекает на свет его содержимое.
Мужчина. Вот. Это – вам…
Розы. Белоснежное облако. Женщина топит в
нём лицо…
Женщина (тихо, глухо). Боже… Боже… Боже…
Мужчина. Простите, это должно было произойти две недели назад! Две недели назад! Целых две недели!
Женщина танцует вальс – с букетом…
Мужчина закуривает.
Смотрит.
Рингтон телефона: «Non, rien de rien… Non, je ne regrette rien…»
Заворожённо смотрит на Женщину, которая
танцует теперь уже под рингтон мобильника.
Забывает, что это
звуки не шарманки, а его мобильника.
То есть: включает мобильник очень не сразу.
Наконец включает.
(Обречённо.) Да, Пусик.
Маленькая пауза. Меняется в голосе и лице.
Ой… Ну! Ха-ха. Ух ты… Ё-моё! Не, ну ё же моё! Олежка! (Женщине.) Это Олежка!..
Женщина столбенеет.
Слушай, это у нас тут, как его, магическое действие. Заклинание, блин! Мы тебя музыкой вывали. Ага! Материализовали… Ты – ведь музыка, да? Ну. Ну. Ну – и? Так я у неё… Только сейчас вот цветы принёс. Прости, старик, ладно?.. Две недели прошло, хрен знает что!… У меня нога в гипсе… На тренировке голеностоп полетел… Сейчас лучше… А ты? И что? Что? В смысле? В смысле?
Выходит на авансцену.
Прикрывается от Женщины всей своей спиной.
(Почти шёпотом.) В смысле? Я у неё. Сам говори. Сам ей говори, понял? Алё! Алё! Отключилось…
Делает набор. Ждёт.
Хммм. Отключил, гад.
Женщина. Что он сказал?
Мужчина молчит.
Что он сказа-а-а-а-а-ал?!!!
Мужчина. Сказал, что это уже неактуально.
Женщина. Что – «неактуально»?
Мужчина. Цветы. То есть…. Всё, связанное с вами, уже как бы неактуально. Сказал, что он встретил… Встретил женщину своей жизни. Что вас – благодарит за всё. Что простит простить за всё. И забыть.
Женщина молчит.
А знаете что? Минуточку… У вас серёжки такие красивые!.. Как это я сразу не заметил… И к глазам подходят. Какой это камень?
Женщина. Нет… Нет… Ну нет же, нет!! (С надеждой.) Нет?..
Мужчина. Так он сказал.
Пауза.
А я говорю (пытается потрогать): серёжки у вас красивые…
Пауза.
Понимаете, в нашей стране у мужчин, как бы это сказать, очень, очень высокая ротация…
Женщина (эхом). Ротация…
Мужчина. Вот взять, к примеру, меня: нынешняя жена у меня уже четвёртая, а я у неё – первый… Ну, не по качеству, а просто порядковый номер у меня такой: муж первый. (Себе.) И, наверное, последний… доконает она меня… а где, стерва, другого возьмёт?!
Женщина. Если бы у меня был компьютер…. Если бы я сама была компьютер…. Нажала бы в себе кнопку – «Благодарю». Кнопку – «Прощаю». И кнопку – «Забыть»… Где кнопка «Забыть»? Где? Где? Где?
Мужчина. Ох, я сам забыл…
Звонит по мобильному.
Всё, старик, спускаюсь… ага… спускаюсь…
Выключает телефон.
(Женщине.) Я только прошу вас… не надевайте резиновых перчаток… никогда, ладно? И не бросайте цветы с балкона… По крайней мере, эти. И вообще… Берегите себя.
Пауза.
Женщина. У меня нет балкона.
Мужчина. Ну, окно есть. Вот… А перчатки резиновые? Главное, не надевайте никогда резиновых перчаток…
Женщина. Окно есть, да….
Мужчина. Если погаснет свет… или что ещё… мало ли что бывает… звоните… Вот номер этой мобилы…
Кладёт на стол визитную карточку.
Смотрит в сторону подвенечных платьев.
Они свисают с платформ швейных машинок
вполне безвольно.
Утопленницы.
Хорошо?.. Договорились?..
Женщина молчит.
(Смотрит прямо на неё.) Да или нет?
Пауза.
Женщина, едва заметно, делает головой:
«Нет».
О’кей. Ноу проублемс. Бывайте.
Берёт пустой рюкзак – и скрывается за дверью.
(Уже с лестницы доносится его голос): Ты меня, тварь, затрахала… Сссука… Ну сссука же… Ты меня затрахала… Я не мог при чужом человеке…. Я тебя, блядь, убью… размажу, блядь… Вот погоди…
Женщина подходит к окну, открывает.
Стоит неподвижно.
Белое платье, свисающее с потолка,
раскачивается.
Хлопает дверь подъезда, затем автомобильная
дверца.
Заводится мотор.
Звуки удаляющейся машины.
Женщина закрывает окно.
Гасит свет.
Некоторое время – темнота.
Тишина.
Но вот зажигается свеча.
Женщина сидит на полу.
Берёт шарманку…
«Non, rien de rien… Non, je ne regrette rien…»
Крутит шарманку… крутит шарманку…
Смотрит на лежащие рядом цветы.
Улыбается сама себе.
Занавес.
Пьеса 3
Скайп
(Ален Делон говорит по-французски)
Интернетные «окна» скайпа можно показать как
большие мониторы на заднике сцены. Герои в этом случае будут, соответственно,
фигурами экранного изображения. Но можно также только имитировать экраны, то
есть создать два полностью разъединённые пространства, в которых будут
двигаться театральные актёры. Автор считает идеальной именно комбинацию того и
другого приёма. Особенности этой комбинации, т.е. переключение приёмов, – на
усмотрение Режиссёра.
Однако начать Автору хотелось бы именно с
«трёхмерных» актёров.
Итак: мужчина, сидящий на разворошенной
постели, прикладывает к условному экрану красно-зелёный скайповый вызов.
Громкие звуковые сигналы.
Рядом, через перегородку, включается свет на
другом «мониторе» (то есть в другой квартире). Мы видим женщину.
Она. Привет, ластонька.
Он. Привет… Алло! Ты меня слышишь?
Она. Слышу, слышу… И что? опять ты набрался?
Он. Да я… это самое… я только…
Она. White Horsе? Правильно. Ко мне – только на Белой Лошади… Без Белой Лошади – ко мне и думать не смей…
Он. Да Белую-то Лошадь я уже ночью
того… Это (показывает бутылку виски)
Johnny Walker…
Она. А, Ваня Пешков! О’кей, тоже сгодится. Главное, что ты не один. Ибо тверёзый, не обижайся, конечно… но тверёзый – ты совершеннейшая свинья.
Он. С тобой так и сопьёшься нафиг…
Она. А что делать? Трезвый – ты совершеннейший козёл. Не обижайся, конечно. Трезвый – ты просто крыса. Гадюка. Насекомое. Гибрид всех вместе.
Он. Ну спаси-и-и-и-ибочки! (Наливает.)
Она. Не за что. (Мечтательно.) Зато как выпьешь…
Он. Ага, как выпью, становлюсь шёлковый… Ну что делать, я такой…Это ведь только экстрасенсы, как наклюкаются, звонят своим будущим… А я, как все… Звоню бывшим… Тебе… Потом Алёнке… (Пьёт залпом.)
Она. Алёнке? Какой это?
Он. Ну, Ленке…
Она. А… ясно.
Он. Я сейчас пельмени сварю, ладно? Перекусим…
Встаёт с постели, поворачивается, идёт в
«кухню».
Он живёт в студии: «кухня» находится в
проёме той же комнаты.
Она. Да ты бы хоть трусы надел!! Совсем с ума что ли сошёл?!!
Он. А… ну да… я забыл… Извини… А чё, тебе всё так прям и видно?
Она (передразнивает). «Всё так прям и видно!..» Было бы на что посмотреть…
Он (судорожно натягивая трусы и прочее). Да ладно тебе… Прямо уже… это… Ты прям, как эта…
Она. Погоди! Я тоже чё-нить на кухне возьму. (Уходит.)
Он (заглядывает в холодильник, кричит ей вслед). Слушай, я пельмени без уксуса не могу! И сметана у меня…. ещё с прошлого года… какими-то кустами вся пошла… (Выбрасывает банку в мешок для мусора.) Подождёшь пять минут? А? Я мигом, у нас тут внизу – бар, кафе, супермаркет… всё есть… (Выбегает.)
Она возвращается с небольшим подносом. На
нём какая-то еда, бутылка вина, бокал…
Он (вбегая). Ч-ч-чёрт, забыл пельмени поставить… (Ставит кастрюльку на газ.) Посмотришь пока? (Вновь убегает.)
Пустая комната. Тикают часы. Капает вода.
На газовой плите, под кастрюлькой, горит
огонь.
Она
(заворожённо смотрит). Как странно… Боже… Как всё это странно… (Чуточку
наливает себе, делает маленький глоток.)
По полу его студии пробегает мышь.
Ой!!..
Снова почти тишина.
В ней – начинает тихо закипать кастрюлька.
Тикают часы… Капает вода из крана…
Звонки телефона.
Телефон замолкает.
Долгий период молчания.
Громко: звук ключа во входной двери.
Он (возбуждённо, запыхавшись). Слушай, захожу, значит, в нашу «Пятёрочку», а там…
Она. А я тут сижу – как сторожевая собака…
Он. Самая лучшая в мире собака!
Она. Ты хочешь сказать – сука?
Он. При чём тут «сука»?.. Перестань… прошу тебя…
Она. Раньше только так и звал…
Он. То – раньше… Мало ли что раньше…
Ворчливо возится у плиты.
Она (ему в спину). А давай спать вместе?
Он. Спать?
Молчание.
Он поворачивается, подходит к компьютеру.
Ты сказала: вместе спать? Алло!.. Алло!..
Она. Алло! Не слышу тебя!
Он. Ты что сказала?
Она. Алло! Не слышу! Что-то со связью…
Он. Ч-ч-чёрт. Перезвони!
Свет выключается на обоих мониторах…
И – загорается у неё. Она звонит.
То есть: прикладывает к экрану
красно-зелёный вызов скайпа.
Она. Алло! Сейчас слышишь?
Он. Да. А ты?
Она. Слышу… Ну… я сказала… «а давай спать вместе».
Он. Я слышал.
Она. Ну вот. Я имела в виду: есть вместе – и спать тоже вместе… Это же так просто… В смысле: ну, не будем выключать наши камеры… Проснусь вот ночью – а ты рядом спишь… Ты проснёшься ночью – а я рядом сплю… Проснёмся вместе – вместе встанем… Вместе позавтракаем, всё такое…
Он. Да уж. И секс по скайпу.
Она. Что?.. Алло!..
Он (громче). Я говорю: и секс – тоже по скайпу!
Она. Перестань. Ты же сам просил перестать.
Он. А почему же это мне перестать?
Она. А потому что это тебе не игрушки!!
Он. Почему не игрушки?..
Ставит тарелку с пельменями на столик, рядом
с бутылкой.
А помнишь… как играли в «корову»? в общаге-то?
Она. Ха! У меня Альцгеймера-то ещё нет. Я получше тебя всё помню.
Он. Лучше меня ты помнить не можешь.
Она. Почему это?
Он. А потому, что я всё ещё и записывал.
Она. Ага, Геродот и Плиний-старший в одном флаконе.
Он. Я просто уже тогда знал, что всё это накроется медным тазом.
Она. Знал?..
Он. Знал. Причём знал, что накроется очень скоро.
Она. А я вот не знала.
Молчат.
А ну-ка…
Он. Щас… (Достаёт тетрадку, открывает, читает.) «Вчера собирались у Ваньки Чертопрахова…» Ты помнишь, он с Шамилем всегда в одной комнате жил? Ещё до чеченской войны?
Она. А как…
Он. Да никак. Ничего не известно. Шарил по Сети – ничего. Как и не было их. Как приснились.
Она. А может, Шамиль – олигарх? Такие светиться не любят.
Он. Да нет…
Она. Что – «да нет»?
Он. Не олигарх… И вообще… нет его больше… Не хотел говорить…
Она. Когда?
Он. Лет десять уже… Это не из Интернета. Знакомые сказали.
Молчат.
(Зло.) Кинжалом себя зарезал… первый раз – неудачно…
Медленно наливает в стакан.
Пьёт.
Принимается за пельмени.
Ладно. Я про игру. Значит так… (Заглядывает в тетрадь.) Делимся на две группы, да? И одна группа, в коридоре, загадывает слово… Или цитату даже…
Она (перебивая). И один кто-нибудь должен всё это изобразить… Пантомима такая… Он входит в комнату, там сидит вторая группа. Те стараются угадать…
Он (читает). «А намёки можно давать только насчёт того, когда именно это было…» (Отрываясь от чтения, показывает.) Рукой назад – прошлое… Пальцем вниз – сейчас, значит… Рукой вперёд, как Ильич, ну, значит, фьючер… наше счастливое фьючер… И вот до того тогда друг к другу прилаженные были, что…
Наливает, пьёт.
Она. Ты бы сбавил темп.
Он. Да ладно, погоди! Вот… (Читает.) «Входит Серёга, показывает рукой прошлое – потом чего-то с полу хватает – и словно так жадно-жадно ест. А потом вдруг – ка-а-а-ак скакнёт!! Мы сразу поняли: кузнечик. Более того: поняли: Серёга – Хлебникова показывает».
Она. «Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер…»
Он. «Пинь, пинь, пинь! – тарарахнул зинзивер…»
Доедает пельмени.
Она тоже доедает – что-то своё.
Он. Кстати: я недавно курить бросил.
Она. Да я вижу…А помнишь, ты сам вошёл, показываешь: прошлое, а потом нагнулся – и рукой такие волны изобразил….
Он. И что это значило?
Она (мстительно). Ты же всё записывал!
Он. Ну, а это вот не записал… ну ладно тебе…
Она. Ха! Мы сразу угадали: золотое руно! аргонавты!
Он. Да это ты, наверное, угадала… больше никто…
Она. Да нет, мы все! В том-то и дело, что мы все вместе, хором!
Он. Голос-то твой, блин, совсем близко… Вот здесь, в левом динамике… Правый не работает…
Она. Попроси Генку, он живо починит…
Он. Генка бы починил… живо… да сам-то не жив…
Молчат.
Она. Когда?
Он. Год назад…
Она. Ты не говорил…
Он. Ты не спрашивала…
Молчат.
Она. И что было?
Он. Да ничего… Элементарно спился. Я всегда думал – либо сиганёт с крыши… либо ребёнка на пожаре спасёт… либо женщину в море… либо уж менты его ухайдакают…
Она. Я тоже так думала.
Он. Вот эта версия, насчёт ментов, мне самой реальной казалась…
Она. Мне тоже.
Небольшая пауза.
А он?..
Он. А он – тихо-мирно… цирроз печёнки… Плюс, под конец уже, коронарная недостаточность… рак простаты… Никогда бы не подумал… Генка!
Молчат.
Оба наливают, пьют.
Она. Набрала в Сети – ничего. Как не было. Это Генки-то!! Он, когда на митингах говорил, вся главная площадь навытяжку стояла. Народ дышать боялся, чтоб слово не упустить… Спрессовано так стояли…
Он. Ага, как опилки ДСП… Там ведь около десяти тысяч человек помещается…
Она. А с прилегающими улицами-переулками – все двадцать… Набрала в Сети – ничего. Корова языком слизнула.
Наливают, пьют.
Он (уже очень пьяный). Ты забыла
деревню, затерянную в болотах залесённой губернии, где чучел на огородах отродясь
не держат – не те там злаки, и дорогой тоже всё гати да буераки. Баба Настя,
поди, померла, и Пестерев жив едва ли…
Плачет.
Она. Да ладно, чего ты! (Собравшись,
подхватывает.) …а как жив, то пьяный сидит в подвале, либо ладит из
спинки нашей кровати что-то, говорят, калитку, не то ворота….
Еле сдерживает рыдания.
Он (уже бесстрастно, мертво). А зимой там колют дрова и сидят
на репе, и звезда моргает от дыма в морозном небе. И не в ситцах в окне
невеста, а праздник пыли да пустое место, где мы любили.
Наливает. Делает большой глоток… Резко морщится.
Ой! Схватило чего-то…
Она. Где?
Он. Да здесь… вот…
Она. Это поджелудочная…
Он. Да… верно… стала что-то поджелудочная отказывать… Раньше всё бабы бывало отказывали, а теперь – поджелудочная… печень… селезёнка… чё там ещё?
Она. Перестань… Ты девчонкам всегда нравился… Сам знаешь.
Он. Ну, красавчиком я, положим, никогда не был.
Она. Это неважно.
Он. Красавчиком не был, а молод был…
Молчат.
(Тихо, словно для
себя одного.) Она читала мир как роман…
Она. …а он оказался повестью…
Он. …соседи по подъезду…
Она. …парни с прыщавой совестью…
Дальше – так же
тихо, вместе.
Прогул-ка в парке без до-га
может встать тебе слишком дорого…
Мать учит на-и-зусть те-лефон морррр-га…
Когда её нет дома слишком долго…
Громче.
Отец, приходя, не находит дверей!
И плюёт в при-готовленный ужин!
Она – старше, чем мааать!
Он должен стать её му-жем!
Громче, по
нарастающей.
Первый опыт борьбы против пот-ных рук
Приходит всегда слишком рано!!.
Любовь – это только лицо на стене!!.
Любовь – это взгляд с экрана!!.
Ещё громче.
Наступательно. Агрессивно.
Ален Делоооон! го-ворит по-французссски!!!
Ален Делоооон! го-ворит по-французссски!!!
Ален Делон, Ален Делон – не пьёт о-де-ко-лооон!!!
Ален Делон, Ален Делон – пьёт двой-ной бур-бооон!!!
Ален Делоооон – го…
Резкий стук снизу.
Она (испуганно). Ой…
Он. Чего там у тебя?
Она (шёпотом). Мне снизу стучат… Марокканцы… у них дети…
Он. А сколько времени у там у вас?
Она (шёпотом). У нас – двенадцать…
Он. Так и у нас же – тоже двенадцать!..
Она. Так у вас-то – дня, а у нас – ночи!..
(Хохочет.) Сечёшь фишку? (Истерически хохочет. Проговаривает сквозь
хохот.) Так у вас-то – двенадцать дня, а у нас – двенадцать ночи!..
Резкий стук сверху.
Она (показывает наверх; шёпотом). Мексиканцы… у них дети…
Он. Выходит снова ты – прослойка… Что тут была, что там остаёшься…
Она. Ага. Только коржи пирога здесь совсем другие. Подо мной в молодости марокканцы как-то не жили…
Он. Сейчас, кстати, всякие живут. Я в твой подъезд недавно заходил…
Она. А чего?
Он. Да так просто…
Придерживая рукой бок, осторожно допивает.
Китайцы, колхидцы… Дети Памира, сунниты, шииты… Даже по-ногайски кто-то скандалил… Я спрашиваю: это что, говорю, за язык такой? А они – ногайский. А потом: «Иды-иды, блиат, на гуййй!» В той квартире, как раз под твоей, – там профессор русской филологии жил, помнишь?
Снова накладывает пельмени из кастрюльки,
ест.
Она. Ну да, да! Ещё бы… А где он сейчас?
Он (с
набитым ртом). Да где же ему
быть? В дурке, конечно. Или уж – там.
Снова наливает.
Она. Лучше уж – там. (Пауза.) А давай чокнемся? (Протягивает бокал к экрану.)
Он. Да мы и так чокнутые.
Она (кокетливо бодает бокалом экран). Ну даваааай! Ну? Давай. А какой тост? (Немного трезвеет.) Ой, тебе же нельзя… Не пей, Гертруда…
Он. Да лаааадно те!.. Поехали. (Пьёт залпом.)
От резкой боли сгибается пополам.
Молчание.
Очень долгое молчание.
Наконец он медленно распрямляется.
Она. А давай – шёпотом, а?.. Давай?
Она молча, едва заметно кивает.
Парни могут стараться на квартирах подруг…
Этот шёпот похож
на крик.
Он. …она тоже бывает там…
Вместе. Кричат
шёпотом.
Но это ей не дает ничего!..
кроме будничных утренних драм!..
Он начинает
странный, судорожный танец.
А дома – совсем др-угое кинооо!..
она смот-рит в его гла-зааа!..
Она тоже танцует.
Каждый из них
танцует сам с собой
Словно бы – внутри
себя самого.
И фанта-зии вхо-дят в лоно любвиии!.. –
сильней, чем все те, кто узнают её!..
Танцуя, он
постепенно сбрасывает с себя одежду.
Возвращается
словно бы в своё исходное состояние.
Ален Делоооон!.. го-ворит по-французссски!..
Ален Делоооон!.. го-ворит по-французссски!..
Ален Делон, Ален Делон – не пьёт о-де-ко-лооон…
Ален Делон, Ален Делон – пьёт двой-ной бур-бооон…
Ален Делоооон!.. го-ворит по-французссски!..
Он спотыкается о
кресло, валится в него – и… мгновенно засыпает.
Она долго смотрит
на него. Очень долго.
Выходит. Приносит
ещё вина.
Разнообразные
звуки дневного города за его окном: машины, детский смех, лай собак, женские
реплики, матерщина подростков…
Она. Невероятно… Невероятно… (Себе самой, очень тихо.) Вот если бы я… если бы я… вот если бы я снимала кино…. я бы именно здесь и пустила титры… Сценарист – такой-то… Режиссёр – такой-то… В ролях… По-русски, по-русски… конечно, по-русски… Фильм – полностью русский, без перевода…
Он спит.
Она безотрывно на него смотрит.
Звуки чужого города за его окном.
Медленный занавес.