Опубликовано в журнале Волга, номер 11, 2012
Олег РОГОВ
КИНО, КОТОРОЕ МОЖЕТ ИЗМЕНИТЬ ЖИЗНЬ. ВАШУ?
Тэв Спаркс. Кинойога. – М., 2011. – 290 с.
Зазывали в кино ночью – “Бергмана ленты!” А крутили – из жизни твоей же моменты. По сто раз. Кто же знал, что ночами кино арендует ад? Елена Шварц. Элегии на стороны света (Северная) |
Автор книги – известная фигура в области трансперсональной психологии, преемник Станислава Грофа и нынешний директор его персонального тренинга. Спарксом были написаны книги “Широко раскрытая дверь” (сопоставление программы “12 шагов” Анонимных алкоголиков с путями мировых духовных традиций) и “Через грозу” (эпическая поэма на архетипическом материале), у нас они не переводились. “Кинойога” появилась в Америке в 2009 году, в России вышла в издательстве “Ганга” с помощью Ассоциации Трансперсональной психологии и психотерапии. В основе книги – многолетняя практика использования современного кинематографа в терапевтических целях.
О мифологии кино написаны сотни работ. Армии сценаристов тщательно разрабатывают сюжеты, давным-давно зная, на какие “кнопочки” надо нажимать, чтобы добиться желаемой реакции зрителя. Собственно, само “жанровое кино” (с неизбежным, впрочем, раскачиванием жестких рамок) – это своего рода линейный рецепт приготовления очередного киноблюда из востребованного на сегодняшний день меню. Основа та же (по меткому замечанию Спаркса, большинство кинолент можно свети к типовой формуле “Некто отчаянно жаждет чего-либо и, пытаясь заполучить это, попадает в неприятности”), специи и гарнир меняются в зависимости от потребностей рынка. То есть от желания зрителей. Вопрос о том, что что определяет, мы оставим открытым, ибо тайна сия велика есть.
Как бы там ни было, кино иногда нас “цепляет”. На этом строит свою методу Тэв Спаркс, называя ее кинойогой. Йога в данном случае рассматривается как духовная практика вообще. Такое широкое применение термина оправдано этимологически — корень этого санскритского слова значит “соединять”. Вспомним, что Лактанций так же выводил и этимологию слова “религия”.
Спаркс использует известную модель базовых перинатальных матиц, предложенную Станиславом Грофом, и удачно приспосабливает ее к популярному современному времяпровождению – просмотру кинофильмов. Он даже дает имена матрицам (у Грофа они просто пронумерованы) – зоны безопасности, ловушки, войны и свободы.
Каждую ступень развития плода во время беременности Спаркс соотносит, вслед за Грофом, с неким состоянием, память о котором может воспроизводиться в течение жизни и определять поступки и ситуации, возникающие якобы произвольно и объективно.
Просмотр кино для охоты за такими инсайтами – удачная и почти беспроигрышная технология. От зрителя требуется совсем немного – освоив азы теории, поймать себя во время просмотра киноленты на сильной эмоции и ступенчато опрокинуть ее в прошлое, чем глубже, тем лучше. Потом, как это водится (и правильно водится) в подобных практиках, принять ее, признать частью себя и должным образом интегрировать, освободившись, таким образом, от привычного проецирования во фрейдовском понимании. То есть, направить процесс не по горизонтали (отношения с миром, проекции), как мы обычно это делаем, а по вертикали. Сначала окунуться в бессознательное (нижний отрезок пересечения вертикали с профанной горизонталью), выудив оттуда искомый ответ на эмоцию, а потом, во время интеграции, вступить в контакт с Самостью и целостностью (верхний отрезок вертикальной линии). Вот такая рабочая модель креста называется у Спаркса “навигационной системой осознавания”.
То есть, во время просмотра кино мы “осознаем и исцеляем воспоминания”, которые подкидывает нам изображение на экране. В отличие, скажем, от произвольных ассоциаций психоанализа, это гораздо более мобильная и менее затратная терапия.
Любопытно, что Спаркс использует в своей методе, как правило, сугубый мэйнстрим (“В поисках Немо”, “Пляж”, “Тонкая красная линия”, “Челюсти”, “Звездные войны”, “Властелин колец”, “Искусственный разум”, “Лестница Иакова”, “Криминальное чтиво”, “Чужой”, “Гладиатор”, “Дракула”, “Апокалипсис сегодня”). В предлагаемом Спарксом списке мы не найдем ни Антониони, ни Вайды, ни – еще сотня-другая фамилий.
(Спаркс иногда пишет очень странные вещи – такое впечатление, что автор живет не в центре цивилизации, а в отрезанной от мира глухой деревне без средств коммуникации. История о том, как знакомый из Испании рассказывает автору, что, мол, есть такой интересный фильм “Блуберри”, но его трудно достать, потрясает, — не бог весть какой артхаус, в конце концов…)
Казалось бы, внимательный зритель так называемого “авторского кино” может вынести из просмотра гораздо больше, чем из блокбастеров. Но “другое” кино, наверное, требует иного способа восприятия, нежели “первичные эмоции”, о которых говорит Спаркс. Впрочем, и тут кинойога работает – если ты не сопереживаешь герою, а лишь наблюдаешь, то, возможно, именно в этом и состоит твой инсайт.
Разумеется, массовая культура активно оперирует сакральными образами и архетипами. Как пишет Спаркс, на киностудиях “знают, как правильно работать со священным”.
Это помогает зрителю выстроить – или нащупать – личную мифологию. “Когда я посмотрел “Звездные войны”, я был в двух шагах от собственной эпопеи, своего духовного пути.. Что по-настоящему потрясло меня, была Сила. Наконец в современной поп-культуре нашелся глубокий духовный принцип, который был бы доступен миллиардам. Мировые религии могли бы потратить еще пять тысячелетий, прежде чем предложить огромному количеству людей такую радикальную, одновременно безопасную и простую в использовании концепцию, как “Да пребудет с тобой Сила!” Уже не говоря о борьбе Светлой и Темной сторон, разворачивающейся прямо перед вами”.
Просмотр кинофильма, таким образом, становится духовной практикой. Или терапевтической процедурой, если вас уже тошнит от слова “духовность”, что вполне понятно. Трансформация возможна, “если только мы подготовим для нее сцену и как-то ритуализируем сам процесс… Именно это мы и делаем с фильмами: ритуализируем их, осознанно, с целью трансформации делаем то, что раньше делали для забавы”.
Кино, как и любое искусство – это разновидность медитации с галлюцинациями, процесс вполне психоделический. Мы отдаемся восприятию потока образов, отпускаем себя на полтора-два часа. Другое дело, что это тщательно сконструированные галлюцинации, в которых мы ловим себя, себя узнаем и понимаем. В отличие от музыки, где всё происходит на более тонком уровне, кино дает возможность действительно прямого и быстрого результата.
В связи с этим, стоит упомянуть о некой тенденции восприятия, которая сформирована еще со времен Аристотеля. Нам не интересно то, что бывает после развязки. “Когда все кончено, все кончено”. Удаляющаяся пара в закатных лучах или поцелуй в рамочку. Так учат на сценарных курсах. Спаркс в своей системе координат делает интересный вывод: “Генеральная линия Голливуда может быть выражена словами моего бывшего начальника на стройке: “Кончай работу, и шабаш!” … Или существует некий блок в коллективном сознании, из-за которого мы не позволяем себе полностью отдаться и пережить подлинное завершение? Может, мы в культурной западне Ловушки и Борьбы или Войны”. И еще более глобальный вопрос: “преимущественно в которой из четырех зон сейчас находится наша Земля? В Зоне безопасности, ловушки, войны или свободы?”
Конечно, встреча с собой подстерегает нас на каждом шагу. “Ты можешь пройти через смерть-возрождение, даже притормозив у ближайшего магазинчика, чтобы купить газировку”. Кино – это лишь один из вариантов такой встречи, правильно организованных. Тем более приятно, что возможность духовного приключения извлекается из провинциальных голливудских шаблонов. Так что, как верно замечает Спаркс, “если вам не нравится тот или ной фильм, это еще не причина его не смотреть”.