Как А.В. Сухово-Кобылин был избран в Императорскую Академию наук
Опубликовано в журнале Волга, номер 1, 2012
Из культурного наследия
Виктор СЕЛЕЗНЕВ
«ПОЧЕТНЫЙ АКАДЕМИК ПО РАЗРЯДУ ИЗЯЩНОЙ СЛОВЕСНОСТИ»
Как А.В. Сухово-Кобылин был избран в Императорскую Академию наук
26 февраля 1902 года ординарный академик Императорской академии наук Н.П. Кондаков шлет телеграмму А.П. Чехову: «Почетными академиками избраны двое Сухово-Кобылин и Максим Горький»[1].
Великий русский драматург и философ А.В. Сухово-Кобылин никогда не был избалован, тактично выражаясь, официальными юбилейными торжествами, правительственными наградами и почестями. Тем более неожиданной оказалась для писателя весть об избрании его почетным академиком по разряду изящной словесности Отделения русского языка и словесности Императорской академии наук.
Это звание было учреждено 29 апреля 1899 года, к столетию со дня рождения Пушкина. 8 января 1900 года первыми почетными академиками были избраны писатели Л.Н. Толстой, А.П. Чехов, А.А. Потехин, В.Г. Короленко, великий князь Константин Константинович, который публиковался под псевдонимом К.Р., А.М. Жемчужников, А.А. Голенищев-Кутузов, литературный критик и публицист К.К. Арсеньев, философ В.С. Соловьев, правовед А.Ф. Кони [2].
О Сухово-Кобылине, как водится на Руси, благополучно позабыли. Впрочем, кто в ту пору догадывался об истинном масштабе дарования творца трилогии «Картины прошедшего».
Но газета «Новое Время», давнишнего доброжелателя писателя А.С. Суворина, дважды напомнила забывчивым академикам, да и прочим современникам, о Сухово-Кобылине.
23 января 1900 года публицист и писатель С.Н. Сыромятников, возмущаясь произвольностью списка избранных академиков, дивится, что самое высокое научное учреждение России проглядело многих известных писателей, в том числе и Сухово-Кобылина[3].
На следующий день аргументированное слово о здравствующем драматурге, авторе «Свадьбы Кречинского», «Дела» и «Смерти Тарелкина», сказал его старый друг и покровитель В.С. Кривенко. Как он напомнил в статье «Забытый», «Свадьба Кречинского» «давно стала не только репертуарной по всей России, но без преувеличения – классической. Типы Кречинского и Расплюева как живые запечатлелись перед нами в изображении лучших отечественных артистов. Многие яркие выражения из «Свадьбы Кречинского» вошли в повседневную жизнь в виде излюбленных поговорок и пословиц». А драма «Дело» рисует «недавнее прошлое сильнее и ярче, чем многие тома исторических исследований, мемуаров и министерских записок». В.С. Кривенко надеется, «что в следующем списке во главе целого ряда желанных новых академиков будет красоваться и … имя» Сухово-Кобылина[4].
Пожелание критика сбылось в 1902 году, когда драматург вместе с Максимом Горьким был избран почетным академиком. Подробности избрания узнаем из письма Н.П. Кондакова к А.П. Чехову: «Выборы шли так туго, как никогда, и так как требовалось 2/3, т. е. 9 шаров белых при 4 черных, то по одному разу вышел только Сухово-Кобылин, получивший (был записан 2 голосами) 12 белых»[5]. А нижегородский Буревестник вместе с прочими кандидатами баллотировался 22 раза, пока не набрал наконец-то нужного числа белых шаров[6].
1 марта «Новое Время» извещает: В «соединенном заседании Императорской Академии Наук и разряда изящной словесности закрытою баллотировкою шарами, были произведены согласно с существующими постановлениями выборы в почетные академики разряда изящной словесности. Избранными оказались: Александр Васильевич Сухово-Кобылин и Алексей Максимович Пешков (Максим Горький)»[7].
Художник Карл Штейн посвятил новым академикам остроумный шарж в «Петербургской Газете». Сухово-Кобылин, прибывший в своем экипаже, поднимается по парадной лестнице в академию, где заседают почетные академики А.П. Чехов, А.А. Потехин и В.Г. Короленко. Перед академией, около телеги, на которой сидят босяки, стоит Горький, одетый как крестьянин-извозчик, держит на поводу лошадь и удивляется: «И сам я никак не ожидал, что моя клячонка с такими седоками привезет меня сюда, да еще одновременно с Сухово-Кобылиным»[8]. Шарж на эту же тему опубликовал и петербургский художественный журнал «Шут»[9].
Казалось бы, запоздалый, очень запоздалый – на 85-м году жизни! – но безоговорочный триумф великого писателя. Однако заглянем за кулисы выборов почетных академиков.
Накануне выборов Председательствующий в Отделении русского языка и словесности академик Александр Николаевич Веселовский получил от 13 академиков, в том числе от В.Г. Короленко, А.А. Потехина, А.Н. Пыпина, П.Д. Боборыкина, А.Ф. Кони, В.В. Стасова, предложения о кандидатах в почетные академики. И ни в одном из предложений не было названо имя Сухово-Кобылина! [10] Что ж, неужели снова забыт?
Но открываем «Сводный список лиц, сделанный рукою А.Н. Веселовского, кандидатов в почетные академики, представленных от 14 лиц»[11]. И тут-то впервые находим имя Сухово-Кобылина! Великий филолог не только сам внес драматурга в сводный список, но он же, видимо, и уговорил академиков проголосовать за него. Вот почему почти все сразу поддержали Сухово-Кобылина. Сам писатель об этих закулисных подробностях, разумеется, так ничего не знал и не узнал.
25 февраля 1902 года диплом нового почетного академика на бумаге с гербом Российской империи был готов:
«В соединенном собрании Отделения русского языка и литературы и Разряда изящной словесности Императорской Академии Наук 25-го февраля 1902 года избран в Почетные Академики
Александр Васильевич Сухово-Кобылин.
Президент
Императорской Академии Наук Константин
Председательствующий в Отделении
Русского языка и словесности, Академик А. Веселовский»[12].
Но как известить об этом Сухово-Кобылина, живущего во Франции? 26 февраля Великий князь Константин Константинович пишет П.Д. Боборыкину: «Имею честь покорнейше просить Вас не отказать принять на себя труд передать прилагаемое при сем письмо с извещением о выборе в Почетные Академики А.В. Сухово-Кобылина»[13].
А вот текст «прилагаемого при сем письма» Президента Императорской Академии наук Сухово-Кобылину:
«Милостивый Государь
Александр Васильевич!
Имею честь уведомить Вас, что соединенное собрание Отделения русского языка и словесности и Разряда изящной словесности Императорской Академии Наук в последнем своем заседании, состоявшемся 25-го сего февраля, избрало Вас в Почетные Академики по Разряду изящной словесности.
Диплом на означенное звание будет доставлен Вам по настоящему адресу в самом непродолжительном времени»[14].
А Сухово-Кобылин, как он записывает в дневнике, узнал радостную новость вечером 2 (15 марта)[15], получив номер «Нового Времени». Драматург, сроду не видавший никаких официальных наград или почетных званий, не знает, как следует поступать в такой необычной для него ситуации. Его добрый знакомый, сосед по вилле в Больё – историк и социолог М.М. Ковалевского тактично подсказывает: «Когда будет получен Диплом от Председателя, Великого Князя, то надо будет ответить и благодарить»[16].
Наконец, запись 23 марта (5 апреля): «Получен от Президента Импер<аторской> Академ<ии> Наук Великого Князя Конст<антина> Констант<иновича> Диплом Почетного Академика»[17]. Диплом и письмо, понятно, привез П.Д. Боборыкин. О своем приезде в Больё романист кратко упоминает в своих мемуарах, не забыв добавить, что он положил за Сухово-Кобылина «шар, когда его баллотировали в почетные академики»[18].
И Сухово-Кобылин начинает писать ответ Великому князю Константину Константиновичу:
«Ваше Императорское Высочество
Великий Князь Константин Константинович.
Спешу принести мое искреннейшее Благодарение за Внимание Вашего Высочества к моим посильным трудам в сфере изящной Литературы.
Имею честь пребыть Вашего Императорского Высочества
покорным и преданным Слугою
А. Сухово-Кобылин.
28 Mars 1902.
Villa Ma Maisonnette.
Beaulieu. AlpesM-mes»[19].
Это скромное официальное послание, над которым драматург сверх тщательно трудился несколько дней, было отправлено только 28 марта (10 апреля)! В архиве Сухово-Кобылина сохранилось 13 (!) авторских и писарских копий с его правкой[20].
Больше всех и искреннее всех радовались официальному признанию литературных заслуг Сухово-Кобылина его родные. Первое поздравление драматургу, датированное 2 марта, пришло из Тамбова, от его любимого племянника Василия Михайловича Петрово-Соловово, сына Евдокии Васильевны, младшей сестры писателя.
«Любезный друг Дядя!
Сегодня утром прочел я в газетах об избрании тебя почетным академиком Академии Наук. От всей души поздравляю тебя и радуюсь, что твои литературные заслуги нашли наконец достойную оценку. Отныне имя Сухово-Кобылина будет красоваться в Пантеоне русской науки наряду с именами тех, кто тем или иным способом содействовал возвышению нашей духовной культуры. После всех огорчений и разочарований, которые в таком изобилии доставила тебе жизнь, такое хотя и позднее признание твоих заслуг перед Россией особо отрадно и тебе самому и всем, кто питает к тебе чувства дружбы и привязанности»[21].
[1] Письма Н. П. Кондакова к А. П. Чехову. Публикации и примечания Н. Н. Гитович // Известия АН СССР. ОЛЯ. 1960. № 1. С. 37.
[2] См.: Хроника театра и искусства // Театр и Искусство. СПб. 1900. № 5. 30 января. С. 102
[3] См.: Сигма <Сыромятников С. Н.>. О Российской Академии // Новое Время. СПб.1900. № 8587. 23 января (4 февраля) № С. 2
[4] В. С. К. < В. С. Кривенко> Забытый // Новое Время. 1900. № 8588. 24 января (5 февраля). С. 3
[5] Письма Н. П. Кондакова к А. П. Чехову. С. 38.
[6] Там же.
[7]
Хроника // Новое Время. 1902. № 9335. 1 (14) марта. С. 3. Подчеркнуто в тексте
и надпись Сухово-Кобылина слева на полях: «Нов. Время. 1-го Марта
[8] Петербургская Газета. 1902. № 67. 10 марта. С. 6.
[9] Шут. СПб. 1902. № 10. С. 2
[10] См.: Архив РАН. Петербургский
филиал. Ф. 9. Оп. 5. Е. хр.
[11] Там же. Беловой автограф черными чернилами. Л. 53. На самом деле списки представили 13 человек: Чехов в это время жил в Ялте.
[12] РГАЛИ. Ф. 438. Оп. 1. Ед. хр. 312. Л. 1.
[13] Там же. Ф. 9. Оп. 5. Ед. хр. 3. Л. 54.
[14] Цит. по: Гроссман Л. П.Преступление Сухово-Кобылина. 2-е изд., доп. Л.: Прибой. С. 267.
[15] См.: РГАЛИ. Ф. 438. Оп.
1. Ед. хр.
[16] Там же.
[17] Там же. Л. 76.
[18] Боборыкин П. Д. За полвека // Дело Сухово-Кобылина. М.: Новое литературное обозрение. 2002. С. 369.
[19]
Архив РАН. Петербургский филиал. Ф. 9. Оп. 5. Ед. хр.
[20] См.: РГАЛИ. Ф. 438. Оп.
1. Ед. хр.
[21] РГАЛИ Ф. 438. Оп. 1. Ед.
хр.