Опубликовано в журнале Волга, номер 9, 2011
Иван КОЗЛОВ
Европейское серебро
В прошлом обзоре мы говорили о фестивальных лидерах 2010 года. Уже заканчивается год следующий, а на видео до сих пор не вышли некоторые фильмы, получившие знаковые призы на главных мировых фестивалях – Каннском, Берлинском и Венецианском. Перед тем, как подвести итоги 2011 года, еще раз вернемся назад и посмотрим, кому и за что достались “главные вторые” награды в 2010 году.
Печальная баллада для трубы
Этот фильм получил Серебряного Льва на Венецианском кинофестивале. Мрачный гротеск Алекса де ла Иглесиа (у нас на видео был популярен его фильм “Пердита Дуранго”) идеально вписывается в стереотипный имидж “испанского менталитета”: сюрреализм, насилие, католицизм, диктатура, терроризм, страсти роковые – в фильме всего в избытке, что называется, “триста грамм в один стакан”.
Этот явный перебор как бы оправдан профессиями главных героев – циркачей. Традиционное противостояние Рыжего и Белого клоунов, их битва за красотку-гимнастку декорирована в фильме неизбежной китчевой эстетикой, которая засасывает в себя исторические реалии гражданской войны и франкистской диктатуры.
Первая половина фильма играет на гуманистических рефлексах зрителей: жалко неуклюжего, но позитивного героя, который, наверное, всё же найдет свое счастье. Вторая часть скатывается в непрерывный бредовый кошмар, смакующий масскультовские клише: герой свихнулся и пустился во все тяжкие. Нежная душа во власти безумия оказывается пострашнее осознанной жестокости.
Можно рассматривать этот фильм как аллегорию противостояния диктатуры и демократии, можно говорить о клоунских масках, которые носят люди, о кипящих подспудно страстях, так некстати подчас вырывающихся наружу и сметающих к чертовой бабушке отстраиваемую десятилетиями картину мира. Да и сам мир, заодно с его обитателями.
Неудивительно, что этот фильм понравился Квентину Тарантино, который председательствовал на кинофестивале – его линия в кинематографе оказывается весьма продуктивной.
Турне
Фильму Матье Амальрика присужден в Каннах приз за лучшую режиссуру. Амальрик известен у нас как актер, прежде всего, таким артхаусным фильмом “Скафандр и бабочка”, снимался он и в бондиане (“Квант милосердия”), а впервые на экране появился в 1985 году в знаменитой “Охоте на бабочек” Отара Иоселиани.
“Турне” – фильм о “бета-версии” жизни, о “возвращении в прежние места”. Продюсер, которого играет сам режиссер, приезжает из Америки на родину, во Францию, вместе со стриптиз-шоу. Милые варьетешные номера чередуются с грустными встречами героя – кого-то когда-то обманул он, кто-то в незапамятные времена обманул его. Преданные и предавшие друзья, забытая и тлеющая любовь, финансовые претензии и проблемы с арендой концертных площадок перетасованы с бурлескными сценами расколбаса отвязных американок в тихой Европе.
Усталость и одиночество, теснота и свобода, востребованность и ненужность – всё это взбито в пышный кинематографический коктейль. Мне же больше всего понравилась тишина приморского отеля, куда после провинциальных гостиничных клетушек перебирается труппа. Я даже остановил титры и переписал название, чтобы потом найти в инете сайт сего заведения. Скрытая реклама, пресловутый 25-й кадр? Не могу знать…
Люди и боги
Лента Ксавье Бовуа взяла Гран-при Каннского фестиваля 2010 года. Это второй по значимости приз после Золотой ветви.
Алжирская глушь 1990-х – не лучшее место и время для медитативной христианской жизни в маленьком, всего на восемь человек, французском католическом монастыре. Начинается террор, который ни герои фильма, ни режиссер не станут называть мусульманским – у политических бандитов нет религии, и это, пожалуй, единственное утешение для насельников-католиков.
Выбор, стоящий перед героями фильма прост – уехать или остаться. С одной стороны, монастырь “врос” в быт деревушки, монахи занимаются по мере возможности врачеванием и помощью бедным жителям. С другой – не сегодня, так завтра, их убьют. Например, как заложников – с требованием выпустить из тюрем арабских братьев по… ну да, и по вере тоже, хотя, в первую очередь, по винтовке.
Неторопливый фильм с предрешенным финалом (лента основана на реальных событиях 1996 года в алжирском городке Медеа) дышит обреченностью. Уехать – значит сохранить жизнь, но предать какую-то внутреннюю правду, которая важнее жизни. Это отнюдь не бесстрашие, монахи – обычные люди без тени героизма. Они неожиданно оказываются в одиночестве – их позиция неудобна ни местным властям, ни французским. Но выбор сделан.
Монотонность фильма – а монастырская жизнь монотонна – лишь подчеркивает трагичность неизбежного финала. Фильм предваряет цитата из Псалтири: “Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы; но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей”, что придает происходящему на экране сложный и неоднозначный метафизический подтекст.
Хочу свистеть и свищу
Фильм румяна Флорина Сербана награжден в Берлине Серебряным медведем (Гран при). О втором “серебряном” берлинском лауреате – фильме Романа Полански “Призрак” (Серебряный медведь за режиссуру) мы уже писали.
Герой – восемнадцатилетний подросток, досиживает в колонии последние деньки срока. Но семейные разборки настигают его и за тюремной решеткой, заставляя активно включиться в перепланировку событий, ход которых его не устраивает. Нелюбимая (так ли?) мать намерена увести младшего братишку юного зэка с собой в Италию, о чем мальчишка известил братца во время свидания.
Тот затевает опасную игру с взятием заложника, которым оказывается девушка – социальный работник. Понятно, что между ними вспыхивает чувство, но семейный долг важнее. Начальник колонии, симпатизирующий парню, пытается на разных этапах его авантюры отговорить от непоправимых поступков, но тот стоит на своем. В колонию привозят мать арестанта, которая обещает отказаться от своего намерения. Парень требует автомобиль и едет с девушкой пить кофе в придорожную забегаловку. После этого его возвращают на нары. Вот, собственно, и всё.
Жесткое реалистическое кино вырастает в момент свидания с матерью до масштабов античной драмы. А мотивация поступков героя заставляет вспомнить классиков-экзистенциалистов. Остается пожелать, чтобы фильмы новой румынской волны, которую так ярко представил на берлинском киносмотре Сербан, иногда появлялись в нашем прокате. Или, хотя бы на DVD.