Опубликовано в журнале Волга, номер 11, 2011
Кинообозрение
Иван КОЗЛОВ
Трое на “Белом слоне”
Начинаем подводить итоги уходящего года. Разговор о фестивальных фаворитах у нас впереди, и о тех, кто добрался до наших экранов, и о тех, кто не удостоился даже выхода на dvd, пусть даже и ограниченным тиражом. Пока же обратим внимание на лидеров проката в 2011 году. Отметим, что лидерство здесь понимается отнюдь не финансовом эквиваленте. Мы сочли возможным обратиться к данным экспертного сообщества, и в этом номере рассмотрим номинантов премии “Белый слон”. Лауреаты будут известны в самом конце декабря, в следующем номере мы обратимся к решению жюри и расскажем о лучших отечественных лентах. А сегодня мы рассматриваем претендентов на лучший зарубежный фильм в нашем прокате.
“Меланхолия”
Новый фильм Ларса фон Триера запомнился многим, прежде всего, скандалом на Каннском кинофестивале – режиссер-провокатор разошелся и позволил себе на пресс-конференции недопустимые высказывания о его, якобы, симпатиях к нацизму. Была ли это злая шутка, сознательный эпатаж или неуместное легкомыслие, кто знает? Как бы там ни было, фильм отошел как бы на второй план. А жаль – это прекрасная лента с редкой красоты видеорядом.
Фильм делится на две части. Первая слегка напоминает времена проекта “Догма”, камера “гуляет”, съемки напоминают репортаж со свадебной церемонии. Вторая часть медитативна, в ней разлита обреченность и красота, которую ее персонажи видят в последний раз.
Триер, как всегда, балансирует на грани актуальности (ожидаемый “конец света”) и притчеобразности. Фильм набит цитатами из полотен Брейгеля и Дюрера, фильмов Тарковского (в особенности из “Жертвоприношения”); главный персонаж носит имя несчастной героини романа де Сада “Жюстина”; место действия тщательно отрезано от остального мира, как в классическом детективе; две сестры, блондинка и брюнетка, разыгрывают перед зрителями своего рода ипостаси единого “я”. Наконец, врезающаяся в землю огромная планета Меланхолия может быть и манифестацией душевного состояния героини.
Режиссер играет с нами – финал фильма известен по начальным кадрам – катастрофа произошла. Тем острее зритель воспринимает психологический рисунок и предсмертную красоту. “Кто выдумал, что мирные пейзажи не могут быть ареной катастроф?” – писал Кузмин. И в данном случае неважно, внешний это пейзаж или внутренний.
“Пина: танец страсти”
Фильм Вима Вендерса, посвященный легендарному немецкому хореографу Пине Бауш, необычен по многим параметрам. Это документальный фильм; это документальный фильм, но не байопик; наконец, это документальный фильм, снятый в 3D. Первый, наверное, артхаусный опыт в этом формате.
3D формат многих сегодня раздражает так же, как цветное кино раздражало зрителей, привыкших к черно-белому изображению. А еще раньше подобного рода претензии были к звуковому кино. Но в ленте Вендерса этот формат вполне адекватен – по мысли режиссера, он идеально передает пространственное измерение танца.
В фильме участники труппы Пины Бауш танцуют свои эмоции по отношению к ушедшему учителю. Если и говорят о ней – то как о гуру, который учил не только хореографии, но каким-то глубинным вещам, передаваемым через танец. Для этих танцевальных номеров Вендерс выбрал неожиданные декорации – метро, фабрика, парк, развязки шоссе.
Несколько цитат из фильма: “слова только запутывают”, “бывают ситуации, которые лишают вас речи”, “познакомившись с Пиной, я обрела язык”. Порой зритель забывает, что он смотрит фильм, что язык танца выражен здесь еще и через язык кино – в фильме много крупных планов, которые позволяют видеть эмоции танцора, чего мы обычно лишены в театральных залах. И глядя на это приношение легендарной Пине Бауш, мы понимаем, что этот танец и этот фильм – “о любви, боли, красоте, печали и одиночестве”.
“Король говорит”
Фильм англичанина Тома Хупера – о принце, а потом и короле Георге VI, страдавшем заиканием. Это делало весьма проблематичным его неизбежные выступления перед публикой. Недипломированный логопед (его играет Джеффри Раш) берется излечить царственную особу от столь неприятного недуга.
Эта лента обласкана зрительским вниманием и похвалами критиков, она получила ряд престижных премий, в том числе “Оскара” (за лучший зарубежный фильм). Это довольно легкое и приятное зрелище, зрители успеют проникнуться и сочувствием к болезному монарху, и уважением к эксцентричному логопеду, режиссер аккуратно проведет их по узловым точкам британской истории и оставит с титрами, рассказывающими о том, как сложились судьбы главных героев картины.
Любопытно, что судьбоносные речи (например, о начале войны с Германией) поданы в фильме едва ли не в комическом ключе. Короля не интересует, что он говорит (“вот текст, формулировки согласованы”), ему важно, как он говорит. “Как” – не в смысле ораторских изысков, а то, что он вообще в состоянии связно говорить. Здесь язык кино становится отражением (и выражением) языка обычного – работа оператора позволяет буквально на своей коже ощутить эффект физической невозможности произнесения слов и ее преодоления в заключительных кадрах картины.