Опубликовано в журнале Волга, номер 11, 2011
Игорь САВЕЛЬЕВ
Суши-сет в эпоху “Санта-Барбары”
Мария Свешникова. М7: роман. – М.: Астрель, АСТ, Полиграфиздат, 2011. – 317 с.
С первых же страниц эта книга настраивает на странный лад.
Точнее, с первой же страницы – где, помимо посвящения памяти дедушки, идет совершенно “оскаровский” список благодарностей, среди которых – благодарность “моему личному помощнику Виктору Тарханову”. Такую формулировку легко можно представить на страницах мемуаров какой-нибудь умудренной опытом звезды. Например, Майя Плисецкая делится воспоминаниями о былом, а секретарь записывает. Или за перо решил взяться занятой политик. Вполне представляю себе книгу Владимира Путина со скромной благодарностью “моему личному помощнику Андрею Колесникову”. Но Мария Свешникова – прозаик (как-то не вяжется в голове уединенная работа прозаика с чьей бы то ни было сторонней помощью), и ей двадцать шесть лет. В общем-то, здесь, уже на первой странице, и встают все противоречия – между серьезным автором, обобщающим в романе проблемы поколения, и статусом глянцевой звезды от литературы, между попытками осмыслить сегодняшнюю жизнь всей страны (через которую и проходит федеральная трасса М7, о чем регулярно напоминается читателю) – и хождением по “минаевскому” кругу модных московских клубов, суши-баров и квартир, где автоматы сами кормят рыб в аквариумах.
“”М7” – это попытка осознать, как последние двадцать лет жизни в России изменили людей. А люди в этой книге душой все еще пьют “Балтику № 9” в подъезде, ездят в электричках и слушают в кассетном плеере
Guns N’ Roses”, – эти слова критика Алены Семенович приводятся на задней обложке. Пропустив мимо ушей пассаж про “пьющих душой”, тщетно пытаюсь вспомнить хоть что-то из книги о пиве “Балтика” и электричках; подъезд был – это правда. Подъезд сталинской высотки на Котельнической набережной.Что же сам роман? – отвлечемся, наконец, от аннотаций и посвящений.
Прежде всего – Мария Свешникова амбициозна. И это хорошее качество для прозаика, работающего с крупной формой. Свешникова подчеркивает, что пишет именно о судьбе поколения, иногда не без пафоса. В частности, каждой главе ее романа предпослан эпиграф за подписью “ДД”, что расшифровывается “Дети девяностых”; в них звучат такие, например, тезисы: “Когда мыльный пузырь социализма лопнул, родились мы – те русские, которые познали и нищету, и гопоту, и перестройку… И как бы мы ни пытались забыть ту страну, откуда мы родом, никто и никогда не вычеркнет из нас перестройку”. В другом фрагменте поколение тех, кому сегодня еще нет тридцати, и вовсе объявляется чуть ли не “жертвами перестройки”; вышедший из моды исторический термин встречается нередко и, честно говоря, режет глаз. Уж положа руку на сердце, что мы – те, кто родился при Андропове, при Черненко – можем думать о “мыльном пузыре социализма” и перестройке? Да ничего. Если поднапрячься, можно вытащить из воспоминаний раннего детства магазинные очереди и странную субстанцию под названием “шоколадное масло” – помнится, в какой-то момент кроме него ничего не продавалось, даже масло обычное. И что?.. Конечно, мы можем думать о “мыльном пузыре социализма” как историки, культурологи, в конце концов – как литераторы с гражданской позицией, но к реальному жизненному опыту это вряд ли будет иметь отношение (к опыту семьи – может быть). Здесь Мария Свешникова, на мой взгляд, несколько перегибает палку. Но это частности.
А вообще – стремление говорить от лица всего поколения прослеживается во всех ее книгах (в первой, носившей имя “
Fuck’ты” и ставшей бестселлером, это звучало более провокационно: “Мы были первым поколением, которое не стеснялось обсуждать оргазмы с четырнадцати лет и мастурбировало, не испытывая мук совести”), и это неожиданно роднит ее с прозаиками-сверстниками – теми, кто объявил себя “новыми реалистами”. Казалось бы, ничего не связывает “новореалистический” мейнстрим некоммерческого, журнального разлива с той же книгой “Fuck’ты”, приобретшей несколько “глянцевую” репутацию. Даже то обстоятельство, что в 2008 году Мария Свешникова была финалисткой премии “Дебют” (а значит, оказалась “в одной лодке” с такими, определенно, некоммерческими прозаиками, как Егор Молданов, Алексей Олин, Екатерина Репина, Виктория Чикарнеева…), скорее подчеркивает их различие, ведь и на сайте “Дебюта” подача самого этого факта выбивается из общей “дебютовской” колодки: “В 2006 году в прессе была распространена впоследствии не подтвердившаяся информация о том, что роман “Fuck’ты” вошел в шорт-лист премии “Дебют” в номинации “Книга года” (в действительности такой номинации у премии нет). М. Свешникова в интервью обвинила в распространении этой информации PR-службу издательства “Гелеос” и разорвала отношения с издательством. В 2008 году Свешникова сама подала на премиальный конкурс написанный на основе ее романа киносценарий и вошла в шорт-лист в номинации “Киносценарий””. Контраст с другими биографиями разительный. Как, впрочем, смотрелись бы белыми воронами и большинство “дебютовских” прозаиков, окажись они в той редакции, которая готовит именно бестселлеры и именно для рынка.И если некоторое совпадение во взгляде на поколение есть, то это уже дает интересную пищу для размышлений.
В центре сюжета романа “М7” – судьбы двух москвичек, ровесниц, которые никогда не были толком знакомы, но на протяжении почти двух десятилетий оказывались вовлечены в общий водоворот: одни и те же люди (повзрослев, Кати и Сабина начинают, сами того не подозревая, делить одного мужчину), события, увиденные с противоположных точек зрения, проблемы – в частности, отсутствие в жизни Отца. Кати выросла с матерью-одиночкой, отец Сабины существует физически, но, будучи успешным бизнесменом, готов любыми способами откупиться от своей роли в жизни дочери. На протяжении девятнадцати лет и трехсот страниц две девушки взрослеют, ищут мужчину-опору, ошибаются, обжигаются, сбегают из дома, возвращаются обратно…
Тяготея к обобщениям, Мария Свешникова начинает плакатно: первая встреча девчонок происходит в громадной очереди к первому “Макдоналдсу” на Пушкинской площади. Очереди, ставшей едва ли не такой же “иконой” новых времен, как Ельцин на танке. У кого-то это может вызвать иронию (к тому же, автор не вполне точна, помещая героинь в 1989 год: легендарная очередь – событие 1990-го), но мне это, например, напомнило сцену из “Казуса Кукоцкого” Людмилы Улицкой: март 1953-го, похороны Сталина. Две девочки в ничуть не менее “исторической” давке. Почему Улицкой можно быть плакатной, а Свешниковой – нет?
Читать историю двух жизней интересно, в ней присутствует нерв, и это совсем не одноклеточный любовный роман (это даже не вполне “женская проза” в ее традиционном понимании); автору удается держать читателя в постоянном напряжении. Справиться с нелинейным сюжетом всегда трудно. Для того, чтобы “вести” разных героев, заставляя их в разные моменты по-разному смотреть на одни и те же события, проблемы, требуется мастерство, и его у писательницы хватает. Непросто “убирать” и “возвращать” героев, делая это органично. Так, например, со сцены сходит, чтобы затем появиться, некто В. –старший друг Кати-студентки, ее безответная любовь. Он живет в ее мечтах все годы замужества, иногда уходя на глубину и исчезая из текста на десятки страниц. Чтобы в финале, когда семейное счастье рассыпалось, повзрослевшая Кати кинулась к нему – и обнаружила совсем другого человека.
На этом пути Марии Свешниковой сопутствуют как удачи, так и неудачи. Здорово, например, сказано о “Санта-Барбаре” как о фоне девяностых (“Забавно, что мы жили в эпоху “Санта-Барбары”, но так и не узнали, чем она закончилась”). И совершенно невнятно появление в жизни героини новой любви: некто Олег возникает ближе к концу повествования, чтобы ошеломляюще внезапно исчезнуть. Автор долго готовит нас к развитию этой сюжетной линии, а потом скомкано объясняет, что Олег ушел в какую-то секту, и нет его больше. Тогда зачем он был?
Deus ex machina наоборот…Но главная неудача в другом.
В явном несоответствии задачи, которую поставила перед собой писательница, и материала, с помощью которого она эту задачу попыталась разрешить.
Я уже заводил разговор о том, что критик Алена Семенович явно преувеличивает, когда говорит, что “Свешникова, как и прежде, раскрывает типажи через простые, уже не московские, а русские истории”. Но, в конце концов, аннотации на задних обложках для того и существуют, чтобы привлечь внимание, иногда даже ценой некоторого лукавства. Куда печальнее, что ошибается и сама Свешникова. Задача “показать всю Россию” декларируется ею постоянно, для чего и избрано это название, эта композиция. (Роман разбит на семь глав: “М1. Мечты. М2 Маршруты. М3. Манипуляции. М4. Мужчины…”) Трасса М7, которая навязчиво возникает к месту и не к месту (то и дело героини оказываются на трассе, в квартале от этой трассы и т.д.), для автора – метафора моста через всю страну, живой нити между Москвой и Россией; это “просто дорога, по разные стороны от которой живут люди, обычные люди”, “бывший Владимирский тракт, по которому гнали каторжан, Горьковское шоссе, нулевой километр МКАДа, торговый путь от Москвы до Китая…”
Что, кстати, не совсем так. Трасса через всю страну “до Китая”, главная связующая нить – это М5. Дорога М7 идет по маршруту Москва – Нижний Новгород – Казань и заканчивается в Уфе. Носит название “Волга” (так что грех не написать о книге в одноименном журнале – и здесь должен быть смайлик). Но не узнаете вы в романе ни Волги, ни страны. Все телодвижения героинь (как, в общем-то, и познание жизни) связаны с участком М7, ограниченным шоссе Энтузиастов, МКАДом, Балашихой и уютным дачным поселком Никольское, в котором – большой дом с верандой, где Кати грызет яблоки и раздумывает, кому бы продать раритетный дедушкин “Бьюик”. И тень этого экзотического для России транспортного средства так и останется висеть над героинями. Страдая от несчастной любви, Сабина будет метаться между апартаментами в центре Москвы и уютными квартирками в Цюрихе и, кажется, в Берлине; Кати для того, чтобы отвлечь себя от переживаний, откроет танцевальную студию и салон йоги в Балашихе; все станут посылать друг другу огромные букеты, ужинать в ресторанах и становиться совладельцами фирм. Даже способ самоубийства одним из героев избран экстравагантный: человек, всю жизнь страдавший сильнейшей аллергией на рыбу, сознательно заказывает сет суши. Лев Толстой “взорвал” европейскую литературу, бросив героиню под поезд (что было откровением для 70-х годов
XIX века), – Мария Свешникова идет дальше.Излишняя ирония? Согласен. Это не имеет отношения к достоинствам или недостаткам художественного текста? Согласен. Но тогда, может быть, и не следовало так часто говорить в книге обо “всей России” и определять местоположение героев относительно трассы М7 с дотошностью автомобильного навигатора.
Чувствуется, что автор придает этой символике большое значение и пытается насытить книгу смыслами, сделать нечто более глубокое, чем любовный роман (пусть и хорошо написанный). Сказать о нашем поколении. Сказать об этих двадцати годах, что-то о них понять. Где-то это получается. Где-то – не очень. В целом чувствуется, что роману не хватило интеллектуальной наполненности, насыщенности, хотя автор явно прикладывала усилия в этом направлении. Что само по себе – плюс. Не буду повторять банальности вроде “Кто ищет, тот всегда найдет”, тем более, что есть и способности, и желание; по крайней мере, я буду ждать следующую книгу Марии Свешниковой с интересом.