Опубликовано в журнале Волга, номер 5, 2010
Драматургия
Марина Палей
Марина Палей родилась в Петербурге. Дебютировала повестью «Евгеша и Аннушка» («Знамя», № 7 за 1990). С этого момента по настоящее время – множественные публикации в журналах «Новый мир», «Знамя», «Волга», «Урал», «Нева» и др. Вышло пять книг прозы в России и шесть – за рубежом. Участие в многочисленных российских и зарубежных антологиях. Проза переведена на английский, финский, немецкий, шведский, японский, итальянский, французский, нидерландский, норвежский, словацкий, словенский, эстонский, латышский языки. Сама она переводит поэзию с итальянского, нидерландского, греческого, английского и словенского языков, а также фламандскую прозу. С 1995 года живет в Нидерландах.
Salsa for Singles
(САЛЬСА ДЛЯ ОДИНОЧЕК)
Трагикомедия-триптих на троих*
Пьеса N1
ПРИМЕРКА
Действующие лица:
Продавец секонд-хенда. (Актер А)
Женщина. (Актриса А)
Магазин представляет собой большой ангар, полный разнообразной одежды. Она висит на вешалках, грудится поверх ящиков, коробок, она разложена на полках (под ними рядами, стоит обувь); на стенах висят костюмы, экзотические длинные платья, боа, веера, шляпы. В ангаре холодно. Это видно уже по тому, что Продавец секонд-хенда одет в толстый вязаный свитер, горло его обмотано шарфом, на голове – шерстяная спортивная шапочка (которая, не исключено, также камуфлирует лысину). Он курит трубку, одновременно наводя кое-какой порядок на вешалках. Время от времени притоптывает, потирая ладони и пытаясь согреть их дыханьем.
В стекле витрины, с наружной стороны, появляется прижатое лицо Женщины. Она долго рассматривает содержимое ангара. Звенит колокольчик. Женщина входит в магазин и, не замечая Продавца секонд-хенда, целенаправленно устремляется к пестрому длинному платью, которое висит на стене, противоположной входу. Задрав голову, внимательно разглядывает платье, чуть отступает, вновь подходит, щупает подол…
Продавец секонд-хенда. Чем я могу вам помочь, мадам?
Женщина. Я бы хотела примерить это крепдешиновое платье… Но оно…
Продавец секонд-хенда. …висит слишком высоко… Да, конечно, мадам… момент… (Поддевает шестом вешалку, снимает.)
Женщина. Благодарю… Есть ли у вас примерочная?
Продавец секонд-хенда. О, разумеется… Вон там… во-о-о-он там… вот.
Женщина. Вот здесь? Вот это? Это – примерочная?
Примерочная представляет собой грязноватый угол ангара, кое-как отгороженный занавеской. Правда, внутри стоит зеркало, хотя и без рамы. Но освещение – так себе.
Продавец секонд-хенда. У нас секонд-хенд, мадам… А притом одна только аренда такого большого ангара обходится нам…
Женщина. …обходится вам недешево. Понятно… Ну ладно… (Примеряя, тихо напевает что-то латиноамериканское.) Ла-ла-ла, ла-ла-ла… Ла-ла-ла, ла-ла-ла…
Женщина, стоящая сейчас в примерочной, и Продавец секонд-хенда разделены занавеской (мини-занавесом). Дальнейшие сцены примерки происходят в ситуации этой разделенности и взаимной незримости. А зрителям видны они оба.
Продавец секонд-хенда. Ну как?
Женщина. Боюсь, нет… Не подходит. Чтобы втиснуться в такое платье, мне надо не есть, по крайней мере, восемнадцать месяцев…
Продавец секонд-хенда дружелюбно хмыкает.
С благодушным видом начинает раскуривать трубку.
Женщина (стаскивая платье). Ну и холодно же у вас тут! Хотя и живописно. Прямо какой-то полярный пикник алеутов…
Продавец секонд-хенда. Секонд-хенд, мадам. А аренда помещения…
Женщина. Да ведь так недолго и заболеть! Ваши посетители еще не давали дуба от пневмонии?
Продавец секонд-хенда. Никакого дуба, мадам! Никакого дуба! От пневмонии в наши дни…
Женщина. …дать дуба довольно сложно.
Продавец секонд-хенда. Именно так, мадам.
Женщина. Ах как жалко платья! Настоящий крепдешин… винтаж…
Продавец секонд-хенда. Настоящий, мадам…
Пауза.
Женщина (стуча зубами, обхватывает себя руками). И холодно же, черт подери!..
Пауза.
Продавец секонд-хенда. Так, может, предложить вам что-нибудь еще? Пока примеряете, глядишь, разогреетесь!
Женщина. Да. Предложите.
Продавец секонд-хенда. Что именно?
Женщина. Бархатные черные брюки. На мой размер. (С оттенком интимности и самоиронии.) Заметили, каков мой размер?
Продавец секонд-хенда. О, да… заметил.
Женщина. Ну вот. Бархатные черные брюки, желательно зауженные, с манжетами. Вельветовый пиджак цвета маренго или морской волны, или земляники со сливками, или шартрез – на мой номер бюста. Он у меня – пятый. Или «Е». Как вам более понятно.
Продавец секонд-хенда. Я сразу заметил… мне понятно…
Женщина. Далее. Поищите блузку… Мне нужна блузка из черного натурального шелка… Вязаная крючком кофточка, желательно бирюзового цвета, из натуральной шерсти, до талии. Затем (на одном дыхании): замшевый жилет цвета гелиотроп или королевский синий; юбка-годе, миди, джерси, цвета старого золота; шляпка-клош фетровая, палевая; туфли: тридцать шестой размер, платформа, цвета красного дерева, пряжка тяжелая, бронзовая; сапоги: индиго, «чулок» до середины бедра… Может быть, у вас есть другое крепдешиновое платье или хотя бы креп-жоржетовая блузка… я обожаю винтаж…
Пауза. Продавец секонд-хенда слегка ошарашен.
Продавец секонд-хенда. Мадам… мадам… но у нас же не бутик… У нас…
Женщина. …секонд-хенд… Уже третий раз это слышу…
Продавец секонд-хенда (послушно разгребая кучи барахла). А что касается винтажа… Ну откуда ему здесь взяться? Разве только отдаст богу душу какой-нибудь птеродактиль… в смысле, какая-нибудь старушенция…. А внукам-правнукам жизненное пространство куда дороже этих пыльных сантиментов… Ну – заскочат сюда с мешком для мусора… да и свалят в угол тряпки покойницы… В смысле, гардероб пожилой леди, отбывшей в лучший мир.
Женщина (пританцовывая). Господи, как холодно… Да так ведь и в самом деле окочуриться недолго…Вы скоро ли там?!
Продавец секонд-хенда (продолжая поиски). Я говорю: весь наш винтаж – от покойниц. А также, если следовать логике, от покойников мужского пола.
Женщина. А почему вы это знаете?
Продавец секонд-хенда. Городок у нас маленький, мадам… Если преставится кто-нибудь в кои-то веки, то другим, прошу прощения, это некоторое развлечение.
Женщина (себе). Вот-вот… Дело не в аренде помещения… Вы, сударь, не потому бедны, что аренда дорога… Вы бедны потому, что у вас фантазии нет…
(Продавцу секонд-хенда.) Ну?! Скоро?!
Продавец секонд-хенда. Вот… вот, мадам… и вот еще… Все, что смог… я вашу тенденцию понял… есть альтернативные варианты…
Не глядя, передает Женщине за занавеску свой «улов».
В мгновение ока она насаживает шляпку, накидывает плащ…
Грациозно выходит. Делает танцевальное движение с поворотом.
Продавец секонд-хенда (искренне). Ши-кар-но!!!
Женщина (напевая, возвращается за занавеску; продолжает примерку). Ла-ла-ла, ла-ла-ла… А как вас зовут, можно спросить?
Продавец секонд-хенда. Отчего же нельзя? Дик меня зовут.
Женщина. Как?! Дик?! (Хохочет.)
Продавец секонд-хенда. А чего вы смеетесь, мадам? Обычное имя.
Женщина. Да будто вы уж и не догадываетесь, отчего я смеюсь. Разве по-английски «дик» не означает мужской половой член?
Продавец секонд-хенда. Ну так я же не англичанин и даже не американец…
Женщина. Правда?
Продавец секонд-хенда. …не новозеландец, не австралиец….
Женщина. Надо же!
Продавец секонд-хенда. Даже не нигериец.
Женщина. А вот последнее – жальче всего.
Продавец секонд-хенда. Отчего же?
Женщина. Да уж так
Продавец секонд-хенда. Я – местный.
Женщина (понимающе). Да-да….
Продавец секонд-хэнда. Называйте меня тогда Дирк. По паспорту я Дирк ван дер Фельтен.
Женщина. Очень приятно.
Продавец секонд-хенда (льстиво). А вас, мадам, наверно, как-нибудь по-иностранному зовут…
Женщина. Ла-ла-ла, ла-ла-ла… Это почему же вы так решили?
Продавец секонд-хенда. Акцент у вас… акцент у вас такой чудной….мне нравится!..
Женщина. Правда?
Продавец секонд-хенда. А чего ж неправда-то?! Сроду такого не слышал. Городок у нас маленький, иностранцев почти нет… так… разве что турки да парочка марокканцев.
Женщина. Это какой же у меня акцент? Ла-ла-ла, ла-ла-ла… Ла-ла-ла, ла-ла-ла…
Продавец секонд-хенда. Ну, такой… очаровательный. Вы откуда приехали?
Женщина. Ну, допустим, из Полинезии… Ла-ла-ла, ла-ла-ла… А родители туда из Ирландии приехали по службе… допустим.
Продавец секонд-хенда. А зовут вас как?
Женщина. А зовут меня Аннабел. И Роза. Полное имя – Аннабелла-Розалия. Ла-ла-ла, ла-ла-ла…
Продавец секонд-хенда. Аннабел. Красивое имя… Очень красивое…
Наливает себе кофе из термоса.
Ну, как у вас там? Подошло что-нибудь?
Женщина в это время стоит в рваной нищенской кофточке, которая ей отчаянно мала.
Женщина. О, божественно! Просто божественно! Я выгляжу в этом платье, по меньшей мере… как английская принцесса перед конфирмацией!..
Продавец секонд-хенда. Ну, замечательно… замечательно… (Прихлебывая кофе.) А работаете вы кем? Или еще учитесь? Вы так молоды…
Женщина. Благодарю вас. Я художница… А работаю таксидермисткой.
Продавец секонд-хенда. Такси?.. Такси водите?…
Женщина. Нет. Ла-ла-ла, ла-ла-ла… Я, как и вы, имею дело с покойниками.
Продавец секонд-хенда. Не может быть, мадам.
Женщина. Может. Я обрабатываю специальным образом трупики кошек… собак…птиц… белок… То есть они околевшие, а я делаю их как бы живыми. Навсегда живыми. Хомяки… морские свинки… кролики… Вот сейчас, например, увековечиваю старого одомашненного козла…
Продавец секонд-хенда. Интересная работа, я полагаю…
Женщина. Творческая. Устаю только сильно, а так… Ла-ла-ла, ла-ла-ла… А вы женаты?
Продавец секонд-хенда. Я?
Женщина. Вы.
Продавец секонд-хенда. Да… женат. А что?
Женщина. Да так. И дети есть?
Продавец секонд-хенда. Да, двое… А вы?
Женщина. Что – я?
Продавец секонд-хенда. Вы – замужем?
Женщина. Конечно. Я – замужем.
Выныривает в умопомрачительном виде.
Хозяйка парижского салона 70-х годов на прогулке по Люксембургскому саду.
Продавец секонд-хенда. Оох!!! Не может быть!!
Женщина (довольная произведенным эффектом). Что – не может быть? Я не могу быть замужем? Потрясающе… Почему?
Ныряет назад в примерочную.
Продавец секонд-хенда. Вы слишком красивы для… для… как это? (старательно) для рутины обыденной жизни, вот.
Женщина. Серьезно? Благодарю вас… А теперь спросите: есть ли у меня дети?
Продавец секонд-хенда. Есть ли у вас дети?
Женщина. Да. Двое. А теперь я спрошу вас: при чем тут какие-то дети?
Продавец секонд-хенда. Да: при чем тут какие-то дети?
Женщина. И спрошу вас: а кто она, ваша жена?
Продавец секонд-хенда. Да: кто она, ваша жена?
Женщина. Ваша.
Продавец секонд-хенда. Моя.
Женщина. Да, ваша.
Продавец секонд-хенда. Моя жена… она…ну… Она – женщина.
Миролюбиво смеются.
А кто ваш муж, если на то?
Женщина. Мой муж… (Резко.) Иногда он напоминает мне чучело тушканчика…
Продавец секонд-хенда. Тушканчика?..
Женщина. Ну да: чучело такого экзотического тушканчика, который уже родился мертвым чучелом – и потому сроду не прыгал.
Долгая пауза.
Женщина выходит в своей одежде.
У вас есть пакет? Я покупаю.
Продавец секонд-хенда. Все это?
Женщина. Да, все это.
Продавец секонд-хенда (считает). Семнадцать евро.
Женщина. Пожалуйста.
Продавец секонд-хенда. Благодарю вас.
Женщина. Не за что, Дирк. Ла-ла-ла… ла-ла-ла…
Продавец секонд-хенда. С чего это вы все время напеваете? Хорошее настроение?
Женщина. Как сказать… А, кстати, музыка какая-нибудь у вас есть?
Продавец секонд-хенда. Да откуда бы ей здесь взяться? У меня и розетки-то электрической нет…
Женщина (указывает на что-то в дальнем темном углу). А вон тот патефон?
Продавец секонд-хенда. Да… патефон…
Женщина. Он же работает?
Продавец секонд-хенда. А кто его знает? Я продаю патефон просто как старую вещь, а не как то, на чем музыку крутят.
Подходят к патефону.
Женщина. А пластинки-то к нему есть?
Продавец секонд-хенда. Да вон… кажется, вот здесь… валяются…
Женщина наклоняется к пластинкам… Внезапно ее швыряет к Продавцу секонд-хенда.
Женщина. Аааааа!!!!!
Продавец секонд-хенда. Что случилось?!
Женщина. Мышь, мышь… вон там!!! ааа!!!
Продавец секонд-хенда. Ну так что? Они клеевую бумагу очень даже обожают… вот как мы, скажем, чипсы или попкорн…
Женщина. Да провалитесь вы с вашими чипсами… о, какой ужас…
Продавец секонд-хенда. Боитесь мышей? А как же вы этим… такси… такси-драйвером работаете?…
Женщина. Во-первых, я никогда еще не изготовляла мышиных чучел… (Крестится.) Мыши не стоят того… А, во-вторых, к зверью применим тот же закон, что и к людям: не бойтесь мертвых, бойтесь живых. (Глядя в злополучный угол.) Ох!.. Мама миа!.. Вы плохо их травите.
Продавец секонд-хенда. Успокойтесь, пожалуйста… Я травлю их регулярно… Только этим и занимаюсь. Успокойтесь, Аннабел… (Слегка обнимает ее за плечи.)
Женщина (отстраняясь). Я вам не Аннабел.
Продавец секонд-хенда. Не Аннабел? А кто? Вы же сами сказали…
Женщина. Я вам… я вам… я вам вот кто… сейчас… момент…
Небрежно роняет пакет, садится на корточки, быстро перебирает пластинки…Продавец секонд-хенда пьет кофе, ковыряется в трубке… Женщина находит нужную пластинку, ставит ее, накручивает ручку… Шипенье иглы… Струитсятихоепение: «Por si acaso no regreso, yo me llevo tu bandera; lamentando que mis ojos, liberada no te vieran….»
Господи!.. Господи!.. О, Господи! (Самозабвенно подхватывает, перекрывая пение Сесилии Круз):
Porque tuve que marcharme,
todos pueden comprender;
Yo pensé que en cualquer momento
a tu suelo iba a volver.
Pero el tiempo va pasando,
y tu sol sigue llorando.
Las cadenas siguen atando,
pero yo sigo esperando,
y al cielo rezando.
Y siempre me sentí dichosa,
de haber nacido entre tus brazos.
Y anunque ya no esté,
de mi corazón te dejo un pedazo-
por si acaso,
por si acaso no regreso…
Продавецсеконд—хенда (аплодируя).Браво!.. Браво!..
Женщина. Вот вы заладили: аренда, аренда… А ведь у вас здесь, вне всякого сомнения, богатейший костюмерный цех… Как в театре… Цены ему нет…. Пещера Алладина! Понимаете?
Продавец секонд-хенда. Не очень.
Исчезает за вешалками.
Оттуда, одно за другим, начинает вылетать и пышно оседать на полу
множество ярких экзотических платьев…
Возможно, они изношенные и рваные, но зрителю это не видно.
Райские птицы… Цветы Венеры…
Женщина. Да у вас здесь роскошней, чем в театре. Я ведь раньше в кабаре работала, знаю.
Продавец секонд-хенда. Правда?
Женщина. Конечно, правда.
Продавец секонд-хенда. А чего же ушли?
Женщина. А влюбилась.
Продавец секонд-хенда. Влюбились? В кого, если не секрет?
Женщина. А в своего будущего мужа…
Продавец секонд-хенда. В чучело тушканчика?
Женщина. Ну да.
Пауза.
Продавец секонд-хенда. И я должен всему этому верить? Включая сказку про любовь к мужу?
Женщина. Ваше дело. Да… И смените, пожалуйста, пластинку. (Высовывает руку с пластинкой.)
Продавец секонд-хенда меняет пластинку. Шипенье иглы… Музыка! Из-за вешалок выпархивает словно другая женщина. Платье конца 50-х, босоножки… Королева Рио! Сальса с воображаемым партнером.
Продавец секонд-хенда (после паузы, растерянно). Так что же это получается… Несколько музыкальных фраз… Несколько каких-то музыкальных фраз могут изменить женщине жизнь?
Женщина. Ха-ха. Несколько музыкальных фраз могут изменить жизнь планеты… (Маленькая пауза.) Отвернитесь!
Продавец секонд-хенда послушно оторачивается. Женщина переодевается (надевает свою одежду) на глазах у зрителей.Диалог спиной друг к другу.
А когда вы были со своей женой последний раз в театре, сударь?
Продавец секонд-хенда. Я? Минуточку… Кажется… кажется, лет тринадцать назад… Да: праздновался юбилей моего отца… Он уходил на пенсию и передавал мне этот вот магазин… Да-да, именно так… И вот, прямо из ресторана, мы всей семьей отправились в эту… как ее…
Женщина. Да нет, я спрашиваю: когда вы были в театре – с женой вдвоем?
Продавец секонд-хенда. Ну, я это не помню. Она, когда невестой была, сама меня приглашала, да. А потом уж одна ходила… (со значением) развлекалась, как говорится, самостоятельно… (Пауза.) И продолжает в том же духе.
Женщина. Что именно продолжает?
Продавец секонд-хенда. Развлекаться самостоятельно.
Женщина (очень серьезно). А вам не кажется, что… такого мужа следовало бы, как минимум, отравить?
Пауза.
Звенит дверной колокольчик.
Продавец секонд-хенда. О, простите! простите! (Исчезает из поля зрения.)
Мужские голоса – Продавца секонд-хенда и посетителя: «Как тебе погодка?» – «Вчера была получше…» – «В пятницу будет еще хуже… зато в субботу обещали…» – «Доллар падает…» – «Ты серьезно?» – «Зато евро растет…» – «А цены на бензин? как тебе?» – «Ужас, ужас…» – «Правительство, похоже, совсем с ума сошло». – «Голосовать на выборах практически не за кого». – «Лично я буду голосовать за Партию защиты животных…» – и т. д.
Женщина. Надо все это быстро убрать… (Подходит к вешалке, поднимает с пола яркие платья и закидывает их назад.) Чтоя тут наделала… Зачем?..
Женщина подходит к патефону, тихо включает Сесилию Круз. Недолго стоит рядом, но словно не слушает. Медленно выходит на авансцену, в круг света. По пути подхватывает с пола платье, в котором она танцевала, и держит его в руке, как мертвую птицу (шкурку гнилого банана, знамя поражения). Мужские голоса смолкают. Звучит лишь тихая музыка сальсы.
Здесь, вокруг нас, – целые эпохи… царства…. цивилизации…. мириады возможностей – выбирай, что хочешь. И кажется, что все можно преодолеть – все, все, все – кроме, может быть, смерти!… Но… но душа умирает раньше тела… Господи, как холодно! Как здесь холодно… (Исключительно с целью согреться, абсолютно механически, начинает пританцовывать сальсу.) Как я могла позволить, чтобы ты запер меня в этой норе, Дирк? О таком ли спутнике жизни я мечтала? О таком ли соратнике, собрате? О таком ли единомышленнике, любовнике, муже? Зачем это нам было нужно, Дирк, чтобы мы вместе, как две старых, облезлых мыши, ежедневно и еженощно, без продыху, копошились, копошились, копошились в этом заледенелом тряпье? Как холодно, господи! Как смертельно холодно! (Танцует чуть интенсивней.) Вокруг нас – волшебные, неоценимые богатства, только протяни руку, только взгляни, осознай… Они всегда вокруг нас, они всегда внутри нас, пока жива душа. Но мы за гроши отдаем эти богатства другим, чужим, а те, чужие, пускают их на мелочную потребу слепого быта… неизбежно превращая в хлам, в хлам…. холодно… (Очень энергичные, но абсолютно механические па.) холодно… как холодно, господи…
Музыка и танец обрываются.
Небольшая пауза.
Где-то наверху часы резко бьют шесть.
Мертвая тишина.
Женщина отшвыривает платье.
(Совершенно другим тоном, в глубь помещения.) Дирк, я жду тебя к обеду! Дети просили нас не задерживаться.
Уходит. Безлюдный ангар со старым тряпьем.
Занавес
Пьеса N2
Я ТЕ НЕ ПУШКИН, БЛИН!
Действующие лица:
Мужчина-проститутка. (Актер Б)
Мужчина. (Актер А)
Просторная гостиная, довольно стильная. Материалы – стекло, белый металл, белая и черная кожа. Прозрачный большой стол (ближе к авансцене), несколько стульев, в глубине – журнальный столик, кресло, музыкальный центр, телевизор. Прозрачные шкафчики с яркой подсветкой. В шкафчиках – ассортимент секс-шопа. Хорошо видны стоящие навытяжку разноцветные увесистые фаллосы. Стены тоже белые – с единственным цветовым пятном: картина-модерн. Прямо – входная дверь, налево – дверь в спальню (виден угол массивного ложа); направо – вход в кухню (виден большой холодильник).
Мужчина-проститутка: очень молодой, худощавый, гибкий, немного угловатый, среднего или высокого роста. Одет вызывающе-вульгарно – в дамские тряпки, но, в основном, обнажен. Много дешевой бижутерии, яркий мейк-ап. Обязательно(!): пышная балетная пачка. В целом, похож на страуса. Тенор.
Мужчина (посетитель) на фоне Мужчины-проститутки, в любом случае, выглядит пресно. Гораздо старше. Все параметры – очень средние. Хрипловатый баритон.
Мужчина-проститутка. Заходите, мужчина. Это вы делали заказ на вечер? в смысле – на семнадцать часов? Ну, чудненько, чудненько. Проходите, садитесь. В смысле: присаживайтесь. Вон в то креслице. Сейчас быстренько сделаемся. Виски, джин, водочку?
Мужчина. У вас вода минеральная есть? Мне бы виагру запить…
Мужчина-проститутка. И минералочка есть… Вам с газом, без газа?
Мужчина. Без газа…
Мужчина-проститутка. Без газа, чудненько…
Приносит бутылку и бокал. Ставит бокал на журнальный столик. Наливает воду.
Да: вас диспетчер информировала? Клиенты у нас вторично знакомятся с прейскурантом. Чтобы никаких потом траблз. Так что садимся вооон там. Включаем вооон ту красную кнопочку. Так-так-так…Ну, чудненько, чудненько. Слушаем прейскурантик.
Звучит аудиозапись. Гнусавый, лакейски-гнусный юношеский голосок: «Сексуальный сервис фирмы “Люберецкая Орхидея”. Интимные услуги в течение часа – две тысячи рублей, в течение двух часов – четыре тысячи рублей, в течение ночи – восемь тысяч рублей. Внимание! Экстра-услуги по истечению сеанса. Секс классический – тысяча сто пятьдесят, секс групповой – две тысячи триста, ролевые игры – две тысячи семьсот, услуги семейной паре – четыре тысячи триста, игрушки – три тысячи четыреста, минет глубокий – две тысячи триста, минет без резинки – четыре тысячи двести, секс анальный – тысяча сто, куннилингус – тысяча двести, страпон – тысяча двести пятьдесят…»
В этой сцене Мужчина, запив таблетку, делает вид, что рассматривает порножурналы, а Мужчина-проститутка, сев за стол и поставив перед собой зеркало, подновляет мейк-ап. На словах «секс анальный – тысяча сто», выкатывает глаза и, с перекошенной рожей, подскакивает к Мужчине.
Мужчина-проститутка. Мужчина, я, конечно, дико извиняюсь, но что-то я не понял. Давайте-ка крутанем назад…
Мужчина послушно кивает.
(Перегоняет назад.) Чудненько, ну, чудненько…(Включает аудиозапись снова.)
«…две тысячи триста, минет без резинки – четыре тысячи двести, секс анальный – тысяча сто, куннилингус – тысяча двести, страпон – тысяча двести пятьдесят…»
Мужчина-проститутка подскакивает к большому столу и хватает мобильник. Его дальнейшие монологи идут на фоне этой записи. По окончании она автоматически включается снова, с самого начала.
«…анальная стимуляция – две тысячи двести пятьдесят, легкая доминанта – тысяча восемьсот, массаж классический – две тысячи двести, массаж эротический – три тысячи сто, массаж расслабляющий – три тысячи сто, массаж урологический – две тысячи восемьсот, золотой дождь (выдача) – пятьсот пятьдесят, золотой дождь (прием) – семьсот двадцать, «госпожа» – шестьсот, фетиш – две тысячи сто, игры – начиная от тысячи рублей, стриптиз не профи – пятьсот тридцать, стриптиз профи – пять тысяч двести, лесби не откровенное – шестьсот двадцать, лесби откровенное – тысяча двести сорок…»
Мужчина-проститутка (в мобильник). Але… Але, цыпа… мне Сержа… Жан-Пьер Тэ-Тэ его спрашивает… Никаких «вышел», нах! знаю я эти «вышел»… Если сейчас не позовешь его, овца… Сержик? Хелло, Сержантичек! Хау а ю?.. Сэнк ю диар, ай эм файн! Ну и что же ты мне впарить тут хочешь, птичулечка ты моя безмазовая, ммм? Чегооо? Я че-то не въезжаю…
Поворачивается к Мужчине.
Потише сделали, мужчина!.. голубенькой такой кнопочкой против часовой… против часовой стрелочки… ага… Сэнк ю!
В мобильник.
Короче, Сержант! Ты меня, блин, что – уже через месяц разводить собрался? Без вариантов, май лав… Ноу… Ноу… Я сказал – ноу… я на этом не поведусь…
Поворачивается к Мужчине.
Мужчина, а мы пока потихонечку раздевааааемся, да?… возбуждааааемся… думаем о позитивном… только о позитивном… Мое знойное тело изнывает от желания и страсти…
В мобильник.
Ну ты, але, олигофрен! Ну, допустим…Йес… йес… Чего-о-о? Не понял юмора… ты чегоб? Это наезд или по неопытности? Фильтруй базар!!
Поворачивается к Мужчине.
Мужчина, а мы вот пока порножурнальчики смотрим… ставим порнокассеточки, какие хотим… лабриканты выбираем, воон там на полочке… игрушечки вон там в шкафчике… да… постоянным клиентам – скидка… У, ты моя лапулечка… сексулечка ты моя…
В мобильник.
Не парься, чувак. Ты с какого это переполоха за анал снизил цену?! С какого переполоха, мудила? Вдвое же снизил! Пустил по штуке сто! А у меня ты спросил? Как это с первого апреля? Какой кризис, нах? Нет, ты погоди! Ищи себе другого лоха. Сержик, мне этот трах совершенно беспонтовый. Это же мне вкалывать – мне, прикинь! За такие баблосы?! У меня задница не железная…
Поворачивается к Мужчине.
Мужчина, если хотим – ложимся сразу в постелечку… (Показывает рукой, где спальня.) Постелечка чистенькая, белье голландское, меняю за каждым клиентом, подушечки бельгийские, одеялки стеганые, хэндмейд, эксклюзив…
В мобильник.
Короче, это. Или ты сейчас клиенту говоришь, что насчет анала – полная лабуда, или тебе все, пипец. Юлиан тебя сделает, гад, обещаю. Даааа? Стремно-то как! Суперски! Вот только этого не надо! не надо! Не хер мне пургу гнать про абонементы! Плыви мимо! Никаких абонементов! Мы на стрелке уже два раза эту шнягу перетирали!
Поворачивается к Мужчине
Мужчина, а вот возбуждаемся пока, возбуждаемся… хочу тебя… хочу тебя, да?.. Гондончик у вас свой – или от фирмы желаете? Широкий выбор гондончиков французских – с усиками, с бородкой, с бакенбардиками, с челочкой, с конским хвостиком, с ароматической пищевой смазочкой, рекомендую… Ай лав ю… Ай вонт ю… Оу, фак ми, май дарлинг… А вот начали мастурбировать, мастурбировать начали потихонечку…
В мобильник.
Йес, я с тобой. Чегооо? Да убейся ты, чмо! Ты меня конкретно зачмырить решил?! Я тебе… Я ведь все Юлиану передам, мне – не западло! Короче, с Юлианом будешь базар держать, понял?! Мне эта цена в лом, я сказал! Мне в лом! Все. Хва. Задолбался я тут с тобой… Все! Передаю трубу клиенту. (С «калифорнийским» оскалом передает телефон.)
Мужчина (в мобильник, растерянно). Здравствуйте…(Слушает.) Да… Хорошо… Я понял… Да вы, пожалуйста, не беспокойтесь…
Мужчина-проститутка (берет мобильник). Ага! И те тоже. Море удовольствий, ага. Бон суар. Чао. (Мужчине.) Мужчина! Все! Выключаем аудиозапись… воон той черной кнопочкой…. ага…Теперь я – весь ваш…
Дальнейшее он декламирует с «просветленными», завывающими интонациями провинциальной отличницы. При этом принимает сексапильные позы.
Чтобы отдых был приятный,
позабудь про все дела!
Мармелад мой шоколадный,
я всегда тебя ждала!
Для тебя я сердце – настежь!
Для тебя я ноги – ввысь!
Знаю: без проблем заплатишь!
Отымей – и удавись…
(Поправляет себя.) Ой, в смысле – удивись! Да: отымей – и удивись!
Я – и друг, я и подруга!
Вихрь чувств – и секса вьюга!
Мужчина. Вы… ты… расскажи лучше что-нибудь о себе.
Мужчина-проститутка. Чего рассказывать? А! Жила-была я такая вся из себя девочка-Олечка у своих мамочки с папочкой… А на майские, в седьмом классе, меня школьный учитель пения такой соблазнил… Изнасиловал, в смысле…Да еще по-извратному… С особым, как говорится, цинизмом… Ну, и пошло-поехало…А потом задумалась я конкретно о своем гендере…
Мужчина. Тендере?
Мужчина-проститутка. Гендере. Ну, в смысле, я такая девочка-телочка, а хочу быть – ну, крутым таким, мачо. Ну, таким вот, как ты!
Мужчина. Да уж…
Мужчина-проститутка. Ну вот… сделали мне транссекс-операцию: чего надо пришили, чего надо – зашили, подрубили, присборили, обметали… Чего надо – накрахмалили, чтоб… ухх!.. Гормончиков, куда надо, ливанули… Ну и стала я мальчиком-с-пальчиком… транссексуальчиком таким, да… Фак ми…Фак ми… Ай вонт ю фак ми хард…
Мужчина. Скучно. Не торкает.
Мужчина-проститутка. Скучно?! Я моделью, между прочим, работал! у самого Славы Зайцева… Там телки такие прикольные – зашибись! А прикиды у них – маааама дорогая! Раз примерил, два примерил…Ну – и как на иглу подсел… Прям вот ноги бывает аж снизу доверху болят, так и болят – вот нужно им, блин, чтоб чулочки сексшоповые (показывает) на них красовались! Чулочки с кружевами, такие ажурные, ммм… моя слабость!
Мужчина. Да смени ты пластинку…
Мужчина-проститутка (не слушая). Ну и макияжиком стал баловаться… Меня девчонки-гримерши испортили…Как распробовал я ихний мейк-ап, как во вкус вошел – все, собственные родаки узнавать перестали… И теперь я такой весь из себя – Жан-Пьер Тэ-Тэ: транссексуал-трансвестит. (Пауза.) Как тебе, катит?
Мужчина. Неа
Мужчина-проститутка. А че?
Мужчина. Двести раз туфту эту слышал.
Мужчина-проститутка. Двести?!
Мужчина. Ну, сто восемьдесят восемь с половиной.
Мужчина-проститутка. Ну а тебе чего надо-то? Я и не знаю по-другому… Как говорится, ты же умная, придумай сама.
Мужчина. Кем говорится?.. где?
Мужчина-проститутка. В анекдоте…
Мужчина (устало). В каком еще анекдоте?
Мужчина-проститутка. Ладно, мужчина, идемте в постелечку. (Перечисляет, как официантка в ресторане.) Анал традиционный, анал греческий классический, анал новогреческий, анал римский военно-полевой, анал по-карски, орал петтинговый, орал с глубоким заглотом…
Мужчина. Подожди…
Мужчина-проститутка. Чего ждать-то? (Смотрит на ручные часики.) Сейчас ваша виагра должна быть в самом разгаре. (Подмигивает громадными кукольными ресницами.) Разыгралась виагра-то?
Мужчина. Ага. Либидо, прямо скажем, как у покойника.
Мужчина-проститутка. А что – покойники не люди, что ли? Мы с любой клиентурой работаем…
Пауза.
Мужчина. Погоди… постой… как ты сказал?
Мужчина-проститутка. С любой клиентурой.
Мужчина. Да нет, не то…Оленькой, говоришь, тебя звали?
Мужчина-проститутка. Ну.
Мужчина. Ты расскажи-ка по новой…
Мужчина-проститутка. Жила-была я такая вся из себя девочка-Олечка у своих мамочки с папочкой… А на майские, в седьмом классе, меня школьный учитель пения такой соблазнил… Изнасиловал, в смысле… Да еще по-извратному… С особым, как говорится, цинизмом… Ну, и пошло-поехало…
Пауза.
Мужчина. Олечка… милая…
Мужчина-проститутка. Сейчас я – Жан-Пьер Тэ-Тэ.
Мужчина. Оля, Ольга…
Мужчина-проститутка. Ну, чего?
Мужчина. Ольгушечка моя… лягушечка…
Мужчина-проститутка. Мужчина, идемте в постель. Там буду вам хоть лягушечка, хоть петушок, хоть кто скажете.
Мужчина. Олька, неужели не узнаешь? Ну не придуривайся же, пожалуйста!
Мужчина-проститутка. Мужчина…
Мужчина. Ну стерва же ты! С детства такой была…Ну не выкобенивайся же, богом молю!
Мужчина-проститутка. А… да-да… Вы ко мне приходили уже? Ммм… какое-то время назад?
Мужчина. Убью, шалава. Убью.
Мужчина-проститутка. Да-да. (Подает плетку.) Убейте, мои сладенькие. Убейте, желанные. Только посеките сначала хорошенечко.
Мужчина. Оставь это, дура.
Пауза.
Я же Игорь…
Мужчина-проститутка. Очень приятно.
Пауза.
Мужчина. Ладно. Тогда…. тогда… (Кряхтя, влезает на стол.) А подай-ка мне вооон ту штучку… да не ту, подлиннее… ага…
Берет огромный розовый фаллос. Патетично, как жезл или факел, его вздымает. Одновременно – зловеще и торжествующе взвывает (финал арии из «Паяцев»):
Ridi, Pagliaccio,
Sul tuo amore infranto!
Ridi del dupl che l’awelena il cor!..
Пауза.
Мужчина-проститутка (потрясенно). Игорь Октябринович!
Мужчина. Он самый.
Маленькая пауза.
(Важно.) Я же тебе рассказывал сто раз, что до того, как к вам в школу придти, я в консе преподавал… Рассказывал??
Мужчина-проститутка. Рас… рассказывал… да-да… рассказывал… Боже… Игорь Октябринович…
Мужчина. Что, девочка? Первый мужчина не забывается, а?
Мужчина-проститутка (заикаясь). С-с-с-слезьте, пожалуйста… Чего встали, как п-п-п-памятник?
Мужчина. Памятник любви, Оля. Заметь: люб-ви.
Мужчина-проститутка берет стакан, дрожащими руками наливает себе минералку.
Оль, тебе плохо? Может, таблетку?
Мужчина-проститутка. Да… типа таблетку…
Получает таблетку, кладет в рот. Вяло выплевывает.
Это же виагра… блин!..
Мужчина. У меня других нет.
Мужчина-проститутка. Ааах!
Брякается в обморок.
Мужчина. Оля, Оленька… Ничего… Ничего страшного… Сейчас… сейчас… все будет хорошо, Оленька…
Классическая сцена из рыцарских романов: Мужчина расшнуровывает на Мужчине-проститутке корсет, слегка бьет по щекам, набирает минералку в рот, брызгает ему в лицо… Берет с полки крупный яркий веер, энергично обмахивает Мужчину-проститутку…
Мужчина-проститутка (плаксиво). А сейчас… а сейчас, воспользовавшись моим беспомощным положением… вы меня снова насиловать будете, да?..
Мужчина. Ну зачем же так, Оля… Я тебя и в первый раз не насиловал…
Мужчина-проститутка (передразнивая). Не наси-и-иловал!..
Мужчина. Нет. Вспомни, как было. Только по-честному вспомни.
Мужчина-проститутка (открыв глаза). Сигареты дайте…
Мужчина. Давай на «ты».
Мужчина-проститутка. Сигареты, Игорь, дал! (Отталкивая его руку.) Мне твои на хрен не нужны. Вон там лежат. Угу.
Закуривают.
Ну, я, допустим, не отрицаю, что на тебя сама все время глазела…
Мужчина. Ага. Мягко говоря.
Мужчина-проститутка. Даже в классе заметили. Лешка Пятаков бывало прижмет в коридоре – шепчет, сволочь: «А ты все по своему Карузо недорезанному сохнешь?»
Мужчина. Так и говорил?
Мужчина-проститутка. Ну. (Маленькая пауза.) Если уж совсем честно, то… конечно, я за тобой бегала… в прямом смысле… когда ты не видел…
Мужчина. Ну, предположим, я кое-что видел… А то бы… а то бы не пошел навстречу… так сказать, пожеланиям учащихся…
Мужчина-проститутка (ностальгически). Репетируете вы бывало на сцене… в актовом зале… А я за занавеской на подоконнике сижу, прячусь… А ты… ты ведь всегда ретро любил… и вот как начнешь (напевает): «Для меня нет тебяааа… прекрасней…Но ловлю я твой взооор напрасно…» Охх!..
Мужчина. Да уж. А потом я всегда: Олька, прекрати прятаться! Я же знаю, что ты там, за занавеской сидишь!
Мужчина-проститутка. А я все равно там сижу.
Мужчина. А ты все равно там сидишь. А потом, вечером, идем по домам, и я тебе говорю: Ольга, отправляйся своей дорогой, я ведь тебя провожать не буду. А ты, колючка такая: а мне по барабану, Игорь Октябринович! Я вас сама провожу!..
Усмехаются грустно и ласково.
Мужчина-проститутка (словно себе, самозабвенно). Или отпрошусь бывало с урока… как будто в туалет… А сама вниз, где начальные классы… Двери там везде стеклянные были…Спрячусь за косяком, а сама гляжу, как ты малышам на аккордеоне играешь… И слышно тоже суперски было…
Мужчина (имитируя игру на аккордеоне, запевает):
В юном месяце апреле…
В старом парке тает снег…
Мужчина-проститутка.
И крылатые качели
Начинают свой разбег…
Мужчина.
Позабыто все на свете,
Сердце замерло в груди…
Мужчина и Мужчина-проститутка (вместе):
Только небо, только ветер,
Только радость впереди!..
Только небо, только ветер,
Только радость впереди!..
Мужчина тихо, без слов, продолжает напевать мелодию.
Мужчина-проститутка (кулаком в свой лоб, остервенело): Ёпэрэсэтэ! Жжжжесть!.. (Закуривает.)
Пауза.
Мужчина. Ну и кто к кому приставал, Оля? Если честно? Кто к кому?
Пауза.
Я бы даже так сказал: кто кого совратил? (Пауза. Закуривает.) Кто кого толкнул под многолетнюю угрозу уголовной статьи, ммм? Кто просил-умолял сделать ребеночка?.. Не помнишь? А кто потом клянчил деньги на аборт?.. (Саркастически.) Якобы на аборт… Какая это девочка клялась мне в любви, а сама… а сама залетала от всякой дворовой шпаны? Кто, чуть ли не регулярно, заражал меня венерической дрянью? Кто шантажировал мою Машу?!
Мужчина-проститутка. Я хотела быть с тобой… чтобы ты был только моим…
Мужчина (не слушая). Дошантажировала-таки ее до развода… Кто довел мою мать до инсульта? Кто постоянно подстрекал моих детей то и дело сомневаться в порядочности их отца? Кто, в итоге, раскидал всю мою семью? Кто? Кто жизнь мою навсегда исковеркал, Лёля? Ох, Лолита ты долбанная… Лолитка моя… улиточка…(Плачет.)
Дальнейшее происходит на фоне объятий и поцелуев.
Дружеские ласки постепенно переходят в чувственные.
Мужчина-проститутка. Игорь… Игорь, не надо… Игорь, миленький, ну, пожалуйста…
Мужчина. Оля, Оленька… Как же ты так, девочка моя… кем ты стала?
Мужчина-проститутка. Игорь, Игорешенька, мой хороший… Я тебя тогда потеряла – все равно что с жизнью рассталась…
Мужчина. Оля, Лёлечка, Колокольчик…
Мужчина-проститутка. Игорянечка… Игорян…
Мужчина. Олюшенька… родненькая…
Мужчина-проститутка. Игорянечка мой…
Мужчина. Олюшенька… родненькая…
Мужчина-проститутка. Игорянечка мой…
Мужчина. Олюшенька… родненькая…
Мужчина-проститутка. Игорянечка мой…
Мужчина. Олюшенька… родненькая…
Мужчина-проститутка. Игорянечка мой…
Объятия плавно переходят в сексуальное совокупление.
То есть: оба, поодиночке, танцуют сальсу.
Соитие с воображаемым партнером.
Несмотря на партнера реального.
Музыка смолкает.
Подходят к дверям, обнимаются, целуются: прощаются.
Мужчина. Олюшенька… родненькая… Телефончик-то твой у меня теперь есть… встретимся… Вот, держи, пригодятся…
Вытаскивает из кармана купюры и запихивает их Мужчине-проститутке за резинку чулка.
Мужчина-проститутка (всхлипывая). Игорянечка мой… Буду ждать… я буду ждать…
Мужчина. Олюшенька… родненькая… Ты только не исчезай…
Мужчина-проститутка. Это ты не исчезай, Игорянечка…
Мужчина. Олюшенька… родненькая…
Мужчина-проститутка. Игорянечка мой…
Закрывает за клиентом дверь. Вид у него потрепанный. Сбрасывает тряпки и бижутерию. Остается в одной балетной пачке. Приносит из кухни чистый бокал и бутылку красного вина. Плюхается в кресло. Выпивает два бокала залпом, один за другим. Закуривает. Громко включает телевизор. Некоторое время как бы смотрит футбол. То есть тупо упирается в одну точку. Вид у Мужчины-проститутки теперь однозначно мужской, без «наворотов».
Наливает еще. Залпом выпивает. Наливает еще. Делает футбол тише. Подходит с бокалом и сигаретами к столу. Садится на него. Закуривает. Берет мобильник. Звонит по нему. Нервно покачивает ногой.
Мужчина-проститутка. Мне Сержа. Георгий его спрашивает. Ге-оргий. Ага, от слова «оргии»… (Делает глоток.) Хай, Серый. Слушай сюда. Короче, все, я завязываю. Ты в теме? Да, завязываю. Буду резко соскакивать. (Передразнивая). «Клиентура – зашибись реально» – это же ты мне втюхивал! А вот те практика жизни. Щас был у меня один чел, ушлепок такой. Ну, поооолный отстой. Сел, блин, и сидит, как свежепарализованный. Так я ему (усмехаясь) ваще – целую сагу о Форсайтах, в натуре, сварганил. Целую, блин, «Илиаду и Одиссею». А без этого у него не вставал. Ну ни за что не вставал! (Пьет.) Так я ему, блин, сказки Венского леса: (кривляясь) Игорь Октябринович, да я по те еще в школе сохла-мокла… За что ты меня бросил, Игорян… все такое… (Видно, что он уже навеселе.) А хер его знает, как его зовут. Мы не настолько близко познакомились. «Для меня нет тебяааа… прекрасней…» Как те? Прикинь, Серый. Французская новелла типа «Титаник». И все для того, чтоб у него на полторы минуты встал. (Снова закуривает.) Голоцентрическая страна, блин! А как? Так Юлиан говорит… Ну, лого-центрическая. Ага. Тем же хером, только в зад. (Долго слушает.) Не, Серый, извини, мы так не договаривались. За те же баблосы – нет. Я те не Пушкин, блин! Я так не могу. У меня работа сугубо сдельная. Ну да, да! – этот клиент, допустим, мне помогал. Даже активно помогал!… Ага. Братья Гонкуры типа… (Пьет.)
Напряжение в футбольном матче. Голос комментатора делается все быстрее, быстрее, все возбужденней, как перед оргазмом…. Гоооол!!! Рев трибун…
Но я, Серега, не из-за того сваливаю… Не из-за того, грю, из бизнеса сваливаю! – не из-за бабла. А из-за чё конкретно? Те, как другу скажу, я уже бухой. Я скажу, только ты, Серый, никому, блин. Слушай сюда внимательно. Слушаешь? Ну вот. Мне остоеб… ммм!… (сжимает кулак) этот конвейер…. Этот конвейер срррраный! Тоже мне, завод Форда… Уууууб!.. (Зло, изобретательно кривляется. Язык немного заплетается.) Жила-была я такая вся из себя девочка-Олечка у своих мамочки с папочкой… Жила-была я такая вся из себя девочка-Олечка у своих мамочки с папочкой… Жила-была я такая вся из себя девочка-Олечка у своих мамочки с папочкой… Жила-была… (Громко глотает вино.) Я щас, знаешь, если честно, на самом-то деле – крутой кайф с этим челом словил… Да не от фака его. Фак-то херовый был… Тоже мне, трах-тибидох… три раза дернулся, придурок, и все, дохлый. Уууууб!.. Я вот где оторвался по полной, ты слушай: «Игорь Октябриииинович… ах, как я за вами, блин, бегала… лишь бы увидеть, хоть мельком… хоть издали…» (Изображает старшего мужчину, басом): «А чё те, надо-то, Оля? Ты скажи конкретно…» А она… (Неожиданно словно трезвеет. По крайней мере, дикция становится четкой. Все очень, очень серьезно.) А она: «Я не знаю… Лишь бы увидеть тебя. Хоть мельком… Чтобы потом думать о тебе постоянно… Ты как-то весь мир меняешь… Сразу, в один миг…. Ты словно кнопку тайную нажимаешь в моем сердце…» (Трясет головой, отгоняя наваждение.) Короче, слушай сюда. (Пьет.) Пушкин, говорят, шестьдесят тысяч долгу оставил, так? Ну, я, блин, не Пушкин. Так что оставлю долгу, ну, тыщ пятнадцать… Зеленых, конечно… Зато… зато… Это же театр, Серый! Это же настоящий театр!.. (Насмешливо слушает.) Ха!.. Ладно. Все равно те, чувак, в это не въехать. Покедова!..
Зло, с размаху, швыряет мобильник на пол. Соскакивает со стола, хватает с полки хлыст, начинает «наказывать» мобильник. Тот скачет по всей комнате. Мужчина-проститутка – за ним. Довольно громко, перекрывая футбол, включается музыка сальсы.
А, ссука! Вот так те, сука… вот так те… вот, вот, вот, уууууб…
Хватает огромный розовый фаллос, с размаху выбивает им из шкафчика все «игрушки», яростно и упоенно топчет их. Полный разгром. Бежит в кухню. Выбегает оттуда с огромным поварским ножом. Крякая, вскрикивая, начинает сладострастно кромсать фаллосы – благо, большой стол позволяет – есть, где развернуться. В это время, с пола, звонит мобильник: это повтор музыкальной фразы – «Для меня нет тебя прекрасней, но ловлю я твой взор напрасно…», «Для меня нет тебя прекрасней, но ловлю я твой взор напрасно…», «Для меня нет тебя прекрасней, но ловлю я твой взор напрасно…» На первом же сигнале мобильника музыка сальсы обрывается.
Пауза. Снова, тихо-тихо, слышен футбол. Мужчина-проститутка опасливо опускается на колени недалеко от мобильника. Оттопырив зад, выгибаясь, тянется к нему рукой, дотрагивается, отдергивает руку. Наконец берет. Мобильник разваливается в его руке, но продолжает звонить. Дальнейший монолог в той же позе – с откляченным задом.
Але? Добрый вечер… Жан-Пьер Тэ-Тэ слушает. Мы договаривались сегодня на двадцать один час? Ну, чудненько, чудненько… О себе? А что о себе… Жила-была я такая вся из себя девочка-Олечка у своих мамочки с папочкой… А на майские, в седьмом классе, меня школьный учитель пения такой соблазнил… Изнасиловал, в смысле… Да еще по-извратному… С особым, как говорится, цинизмом… Ну, и пошло-поехало… Ну, и пошло-поехало… Ну, и пошло-поехало…
Занавес
Пьеса N 3
БАЛТИМОР
Действующие лица:
Девушка-сингл. (Актриса А)
Пожилой репортер. (Актер А)
Стажер. (Актер Б)
За прозрачными стенами – летное поле, небо, солнце. Близкий и дальний рев самолетов. Иногда видны и сами они – на земле, над землей, в небе. Объявления по громкоговорителю. Кино- и телевизионные саундтреки. Гул пассажирской толпы. Совокупный звуковой фон – типичный и узнаваемый.
В углу сцены: несколько тележек для багажа. В центре, у задней стены, шеренга белых пластиковых стульев. На одном из них лежит оставленная газета. Сбоку от стульев – урна для мусора. В декоративной кадке высится раскидистая пальма. Рядом с ней – миниатюрный фонтан, пульсирующий в задранной пасти синтетического крокодила. В его приподнятой лапе – синтетический же американский флажок.
Сбоку стремительно появляется Девушка-сингл. Это спортивная, довольно миниатюрная особа, коротко стриженная, взъерошенная, как воробей. Одета просто: джинсы, серая тишортка, кроссовки. По груди тишортки, наискосок, красным выведено: MOVEMENT of the SINGLES. На плече Девушки-сингл – красный рюкзачок.
Подлетев к фонтанчику, она судорожно оглядывается и делает два-три быстрых глотка. В это время из-за пальмы резко выскакивает (прятавшийся там) Пожилой репортер.
Пожилой репортер. Добрый день, леди!
Девушка-сингл столбенеет.
Прошу прощения: можете ли вы уделить мне две минуты вашего времени?
Девушка-сингл (справляясь с шоком). Увы, сэр. Женские прокладки со скидкой мне не нужны, равно как и куриные крылышки с мексиканским бесхолестероловым соусом…
Пожилой репортер. Мисс, пожалуйста…
Девушка-сингл. Мне не нужна уцененная вполовину виагра для женщин, мне не нужна французская горчица с биодобавками для удвоения либидо…
На протяжении этой пикировки Пожилой репортер, с микрофоном в руке, снует за Девушкой-сингл по всей сцене; она ловко увертывается.
Пожилой репортер. Но, мисс, выслушайте меня, прошу вас. Я вовсе не…
Девушка-сингл. Меня не интересует ни туалетная бумага «Мечты сбываются», ни вагинальные тампоны «Нежный друг», ни, представьте себе, контрацептивные свечи «Ангел-хранитель»…
Пожилой репортер. Мисс, но…
Девушка-сингл. Меня не интересует ни двенадцатилопастной миксер, ни шейкер на сверхпрочных литиевых батарейках, ни греческий фаллоимитатор из латекса, который (передразнивает интонацию рекламы) «прекрасно воспроизводит текстуру натурального члена»…
Из кулисы, откуда появилась Девушка-сингл, вылетает пустая тележка – и катящий ее Стажер. Не сбавляя скорости, он сбивает тележкой Девушку-сингл, которая плюхается в это импровизированное транспортное средство, и Стажер исчезает с ней в противоположной кулисе. Все действие занимает около двух секунд.
Девушка-сингл. Ах!!. (Из-за кулисы.) Аааааа!!!
Пожилой репортер. Куда?! Куда?! Стойте!! (Устремляется в ту же сторону.)
Объявление: «Администрация аэропорта просит пассажиров, а также встречающих и провожающих лиц, сохраняя бдительность, не оставлять без присмотра детей и багаж».
Пожилой репортер (возвращаясь). Как это странно с вашей стороны, Брайен. Ведь я назначил вам здесь встречу на полчаса раньше, притом будучи в полной уверенности, что…
Стажер (удерживая за предплечье Девушку-сингл). Прошу прощения, мистер Боули, но я…
Пожилой репортер. А вместо этого…
Стажер.Я просто хотел бы…
Пожилой репортер. У меня создается впечатление, что вы норовите сбежать от меня, от нашей договоренности…
Девушка-сингл (вырываясь). Отпустите меня!
Пожилой репортер (Девушке-сингл). Так найдется ли у вас для меня… для нас несколько минут, чтобы…
Девушка-сингл. Я уже ответила.
Пожилой репортер. Нет, мисс, вы не ответили. Мы хотели бы получить более распространенные ответы. (Предъявляет удостоверение.) Я репортер газеты «IowaHerald», Элвис Боули. Отдел рекламы и новостей.
Девушка-сингл. Где-то я вас видела, мистер Боули… Наверное, по местному телевидению…
Пожилой репортер. Наверное.
Стажер (тоже показывает документ). Стажер той же газеты, Брайен Роджерс…
Девушка-сингл. Да и ваше лицо мне как будто знакомо…
Стажер. Так мы же с мистером Боули – одна команда.
Девушка-сингл. Понятно.
Пожилой репортер. И вот мы хотели бы…
Девушка-сингл. Вы, наверное, хотели бы, чтобы я опоздала на самолет? Если честно?
Стажер. Ничего подобного… Мы только…
Девушка-сингл. Тише, тише!
Объявление: часовая задержка рейса на Балтимор.
Пожилой репортер. Это ваш рейс?
Девушка-сингл. Мой.
Пожилой репортер. Ну вот видите. Можно расслабиться.
Маленькая пауза.
Девушка-сингл. И все равно: какого дьявола вы ко мне прицепились? В смысле: почему именно ко мне?
Стажер. А можно ли сначала узнать, как вас зовут? (Подносит микрофон.)
Девушка-сингл. Ипекакуана.
Стажер. Как?..
Девушка-сингл. Ипекакуана. В переводе – «Рвотный Корень».
Стажер. Ваши родители – индейцы? В смысле: нэйтив американ? Вы как-то не очень похожи…
Девушка-сингл. А на кого я похожа?
Стажер. Вы похожи на девушку, мамами которой могли быть Джулия Робертс, Кристина Эпплгейт и, пожалуй, Айшвария Рай… А папами, например, Орландо Блум, Роберт Пэттисон и Джейк Джилленхаал, будь он постарше…
Девушка-сингл. Как – все они вместе?
Стажер. Да. Все они вместе.
Пауза.
Мисс Ипе…Ипопе… Мисс Рвотный Корень, вы так странно смотрите… Что вы чувствуете?
Девушка-сингл. Я опешила от ваших глубоко справедливых комплиментов.
Стажер. Весьма польщен. Но вы не ответили на мой вопрос о родителях…
Девушка-сингл. Моя мама уже пятнадцать лет совершает свой одинокий дрейф где-то в ме-та-га-лак-ти-ке… Может, и за ее пределами…А папа… после ее смерти стал помешан на лекарствах. Родись у него от какой-нибудь женщины сейчас мальчик…
Пожилой репортер. Мы не нуждаемся в таких интимных подробностях, мисс…
Девушка-сингл (упрямо). Родись у него от какой-нибудь женщины сейчас мальчик, он бы назвал его, вероятней всего, Прозак… Или Моклобемид… Или, скажем, Милнаципран…
Стажер (важно). О, я полагаю, это мифологические герои древней Эллады?
Девушка-сингл. Не вполне… Так вы меня о папе собрались спрашивать? Не советую. Ничего интересного… Немного виски в субботу вечером, воскресный бранч, покер, гольф…
Пожилой репортер. Брайен, активней, активней!..
Стажер. Нас заинтересовала ваша тишортка.
Девушка-сингл. Двадцать долларов от Квинтона Сандлера, по заказу.
Стажер. Нет, я имею в виду то, что на ней написано…
Пожилой репортер. Да. Movement of the Singles – что это?
Стажер. Наше задание –сделать репортаж о маргинальных…
Пожилой репортер. …об альтернативных…
Стажер. …об альтернативных социальных группах…
Девушка-сингл. Синглы – это не группа.
Пожилой репортер. А что это?
Девушка-сингл. Это движение. И при этом каждый, внутри него, остается одиночкой.
Пожилой репортер. Разве так бывает?
Девушка-сингл. Еще как бывает.
Пожилой репортер. А как возникло это движение? Каковы его цели?
Девушка-сингл. Ну, истории я, допустим, не знаю. Разве история столь значима? (Важно.) Могу только сказать, что необходимость в этом движении назрела объективно. Взять, к примеру, матерей-одиночек, сидящих на вэлфэре – или одиноких стариков – или инвалидов без семьи – все они имеют определенные поражения в правах, начиная с налогообложения и кончая…
Стажер (подхватив со стула газету, читает). «Во Франции ей было трудно зарабатывать проституткой. Она вынуждена была вернуться в Россию и устроиться воспитательницей в детский сад…»
Пожилой репортер. И кончая – чем? Вы же не инвалид, не одинокий старик, не мать-одиночка… Или все же мать? Одиночка?
Девушка-сингл. Боже избавь! Но мать-неодиночка, по-моему, – еще хуже того…Идея семьи, в том традиционном виде, как она сохраняется… то есть как она агонирует… в этом виде идея семьи давно изжила себя… это любому дебилу понятно… Ласточки строят себе жилища из собственного дерьма… Человеки – тоже. И вообще я – чайлд-фри!
Стажер (читает газету). «Знаменитый актер Хит Леджер был найден мертвым на полу своего дома в Манхэттене. Как выяснилось позже, смерть кинозвезды наступила от совместного действия шести медицинских препаратов: оксикодона, гидрокодона, диазепама, темазепама, алпразолама и доксиламина. Эти лекарства относятся к трем фармакологическим группам: снотворные, антидепрессанты и обезболивающие».
Пожилой репортер. Ну, а в целом – синглы выстраивают какие-либо отношения? Хотя бы с кем-нибудь?
Девушка-сингл. Пожалуй, нет. Ну, то есть как? Вот, например, человек восьмидесяти лет… он, если захочет, имеет такое же право прийти на дискотеку… в смысле на специальную дискотеку для синглов… и будет там танцевать наравне с двадцатилетней девушкой… если сможет, конечно… И для нас, синглов, это не покажется странным…
Пожилой репортер. Я вас спрашиваю не о танцульках восьмидесятилетнего человека. Я спрашиваю о вас лично… Вот вы – строите ли какие-либо отношения? В смысле: вступаете ли в какие-либо серьезные, длительные отношения с людьми как таковыми?
Стажер (читает газету). «В процессе поцелуя происходит частичное отсасывание микрофлоры из ротовой полости партнера. Поцелуй с хорошим засосом… в смысле, отсосом… благоприятно воздействует даже на разрушение зубного камня…»
Пожилой репортер (морщась). Брайен, пожалуйста…
Девушка-сингл. Время сейчас – очень динамичное… акселерированное…
Стажер (не отрываясь от газеты). Йес: бодро и весело движется к Концу Света…
Пожилой репортер. Брайен, я буду способствовать тому, чтобы вас уволили.
Стажер. «Уволили»? Вы меня еще не рекомендовали для найма.
Пожилой репортер. Значит и рекомендовать не буду.
Девушка-сингл.Время сейчас – ускоренное. Контактов делается все больше, но они… как бы это сказать… становятся все короче…. все менее обязательны… Или вот так: контакты делаются все мимолетней, зато их частота, их общая сумма у каждого сингла неуклонно растет!..
Стажер. Ой, микрофон заедает. Раз-два-три… раз, раз… фак, фак, фак…
Девушка-сингл. А в целом, мы, синглы, самодостаточны.
Пожилой репортер. Я… простите если я перехожу границы… Но вот, например, потребности молодого тела… Брайен, задайте тоже какой-нибудь вопрос, черт вас подери!
Стажер. Расскажите, пожалуйста: каковы у синглов потребности молодого тела? (Снова демонстративно углубляется в газету.)
Девушка-сингл. А, вы об этом! Потребности тела у синглов такие же, как и у всех прочих. Как известно, сексуальный акт как есть дополнительное кровенаполнение мышц малого таза. Оргазм есть кратковременное сокращение мышц малого таза с одновременным поступлением эндорфина и окситоцина в русло крови. Так неужели в этот маленький физиологический казус следует вовлекать… другого человека?
Стажер (воинственно отбрасывая газету). А любовь?!
Девушка-сингл. Что именно – «а любовь»?
Стажер. Ну это… когда… Ну вот…
Подкатывает одну тележку к другой – и, с громким щелчком, скрепляет их.
Девушка-сингл. А для фантомов собственной головы другой человек … тем более ни к чему. Мы, синглы, в первую очередь, гуманисты. Нельзя тревожить … другого человека – его суверенную личность, его уникальную душу – понимаете?
Пожилой репортер (читает газету). «Подавление естественной сексуальности…. Ммм… подавление естественной сексуальности рождает монстров… Группа британских ученых недавно установила, что…»
Девушка-сингл. А подавление интеллектуальности – это как?! А подавление таланта – интересно, что именно рождает оно?! Может быть, Ботичеллиеву Афродиту?! (Выхватывает газету и, передразнивая, имитирует чтение.) «Группа британских ученых установила: мелкие представители мошек и комаров, спариваясь, страстно трутся брюшными поверхностями и ртами. В конце спаривания самка высасывает внутренности самца через рот…»
Стажер. Мисс Рвотный Корень… я… мы…
Девушка-сингл.Ладно. Оставим пустые дебаты. Не хотите ли кофе, джентльмены?
Стажер. Да, но…
Пожилой репортер. Вы ведь сбежите, мисс Рвотный Корень, а мы не задали еще и половины вопросов… Я вас не отпущу… (Пытается взять за руку, обнять.)
Девушка-сингл. То есть как?! То есть как это?! Ааааа!!.
Стажер. Тише, объявление…
Повтор объявления: часовая задержка рейса на Балтимор.
Девушка-сингл (устало). Да ладно, не сбегу. Вот, оставляю вам в залог свой рюкзачок.
Пожилой репортер. Валяйте.
Девушка-сингл. Только бумажник возьму.
Пожилой репортер. Нет-нет! Вот… (Достает из кармана пригоршню мелочи, протягивает.)
Девушка-сингл берет мелочь и убегает.
Пожилой репортер (быстро). Слушайте, Брайен, а что если…
Стажер. Я подумал о том же самом, мистер Боули…
Пожилой репортер. А я ни о чем не подумал, Брайен. Если о чем-либо подумали вы, тогда скажите.
Стажер. Хорошо, мистер Боули. Я подумал вот о чем: а не порвать ли нам ее билет ко всем чертям? Только быстро, быстро решайте, мистер Боули… Глядите: она уже берет кофе…
Пожилой репортер. Если порвать билет, она купит новый… на следующий рейс… Надо, помимо билета, изъять всю ее наличность – раз, банковские и кредитные карточки – два. (Нерешительно.) Может быть, кроме того, спрятать паспорт?..
Стажер. Это радикально, мистер Боули, однако для начала следует взять в туалете резиновые перчатки… чтобы не оставлять на бумажнике отпечатков…
Пожилой репортер. Да-да-да…
Стажер. Ох, а времени нет!
Пожилой репортер. Сойдет с вас и моего носового платка. ….
Стажер (воровато хватая рюкзачок). Давайте!
Пожилой репортер (протягивает большой клетчатый платок). Вот…
Появляется Девушка-сингл.
В ее сомкнутых ладонях – три бумажных стаканчика. Из них идет пар.
Девушка-сингл. Чем вы тут заняты, джентльмены? (Джентльмены смущенно молчат.) Что у вас случилось? (Молчание.) Надеюсь, ничего экстремальней, чем жизнь, – у вас не происходит? В смысле: ничего экстримней?
Стажер. А вот, мисс Рвотный Корень… ну, например… если вы сами занимаетесь ублажением своих телесных потребностей…
Девушка-сингл. Ну – и?
Стажер. То кого вы воображаете партнером – юношу или девушку?
Девушка-сингл. Господи боже! Опять за старое! Лучше прополощите-ка свои мозги…
Протягивает обоим бумажные стаканчики.
(Отхлебывая.) Лучше спросите, кем воображаю себя я сама.
Стажер (делая глоток). Ну, допустим.
Девушка-сингл. Так это что – тоже для интервью?..
Подходит вплотную к прозрачной стене.
Прижавшись щекой, стоит в профиль, задумчиво глядя на летное поле.
Вы, Брайен, – извините за прямоту – вы никогда не отличались блеском ума и даже простой сообразительностью. (Глоток кофе. Усталый вздох.) Я не знаю, зачем папа взял вас на стажировку. Папуля, наверное, думает, что если он пристроит вас в своей газетенке, то это поднимет в моих глазах ваш чахоточно-анемичный рейтинг…
Пожилой репортер. Дочка, ты всегда была нахалкой… И, главное, эгоисткой… Да: заносчивой эгоисткой.
Достает из кармана флакончик, открывает, кладет на язык таблетку. Пытается запить ее кофе.
Морщится: кофе горячий.
Девушка-сингл. Эгоисткой? Все синглы – эгоисты. Эгоисты делятся на здоровых и нездоровых. Синглы – здоровые.
Стажер. Вы не ответили на мой вопрос…
Девушка-сингл. А, этот все копает под тип моей сексуальности. Брайен, дорогой: поскольку всякий индивид обращен, главным образом, к самому себе, человек гомосексуален по определению.
Маленькая пауза.
Такая формулировка вас устраивает?
Пожилой репортер. Дочка, ты эгоистка, да. Я не знаю, здоровая ли ты эгоистка, но очень большая. Только вот – почему, почему?
Девушка-сингл. А знаешь, папа, почему… почему слон – большой?
Пожилой репортер горестно качает головой.
А вы, Брайен?
Та же реакция – у Стажера.
Так вот, джентльмены, мотайте себе на ус. Слон такой большой потому, что он – не маленький.
Пауза. Девушка-сингл продолжает смотреть на летное поле.
Стажер. Значит, мисс Боули, не пойдете за меня замуж? Сбежали прямо из церкви и полагаете, что…
Пожилой репортер. Хорошо, что этого всего не видит твоя покойная мать…
Девушка-сингл. Какое вам «замуж», Брайен?! Какое тебе «замуж», папа?! Я жизнь люблю, а вы мне – богадельню?! кастрацию?! Черт!
Решительно подходит к двум «спаренным» тележкам; резко клацнув, разъединяет их.
«Ячейка общества» хороша только в рекламе кетчупа…
Стажер. Я понимаю… Вам, конечно, не нравится, что я консервативен… не разделяю ваших взглядов…
Девушка-сингл. Консервативен!! Ха-ха… Вот муторное кино! Обыватель всегда ласково именует себя консерватором… вааааажно так именует… И, главное, сам верит в это облагораживающее определение…
Пожилой репортер выхватывает из кармана флакончик –
и щедро высыпает себе в ладонь целую пригоршню пилюль.
Стажер. Мистер Боули, помните про Хита Леджера!
Пожилой репортер с досадой вышвыривает пилюли.
Они попадают в пасть крокодила.
Стажер (снова обращаясь к Девушке-сингл. Чем вам не нравится обыватель, мисс Рвотный Корень? На обывателе мир держится…
Девушка-сингл (подойдя к крокодилу и водя пальчиком по его зубам). В этом вы правы. На обывателе мир держится.То-то и гнусно. Потому он таков и есть, этот мир. Ха! Подумать только: величайшие умы человечества мучились в этом мире как проклятые! Метались, извивались от лютой муки, как на адской сковородке, – нон-стоп, нон-стоп! А эти – знай себе похрюкивают…
Снова отходит к стеклянной стене, прислоняется к ней, смотрит вдаль…
Стажер. Но он единственный, этот мир! Да! И он держится на обывателях. И нечего смеяться. На нас держится земля!
Девушка-сингл. Зато на нас – небо.
Стажер. На ком – на нас?
Девушка-сингл. На одиночках. Небо держится на одиночках.
Рев взлетающего самолета.
За прозрачной стеной – он сам: огромный, величественный…
И все-таки словно бы беззащитный.
Пожилой репортер (машинально дуя на уже остывший кофе). И все ты лжешь, дочка.
Девушка-сингл. Что именно?
Пожилой репортер. Ты лжешь, что летишь в Балтимор на Панамериканский слет одиночек.
Стажер. Да, мисс Боули, объясните обывателю: какие же это «одиночки», если они собираются на слеты – и все такое?
Девушка-сингл. Ну вот, например, планеты…
Стажер. Хе-хе! Планеты!..
Девушка-сингл. Да: планеты. Они вьются вокруг своих солнц… вот как мошкара вокруг лампочек…
Пожилой репортер. Ого! Чувствуется влияние! Тут и гадать нечего…
Девушка-сингл. Вот они вьются вокруг своих солнц, как мошкара вокруг лампочек, а все равно остаются в одиночестве…У каждой планеты – своя собственная орбита… Свое расстояние в перигелии, в афелии… Свой период обращения…
Стажер. Это что – все синглы такие переобразованные?
Девушка-сингл (восторженно идя на крещендо). …свой орбитальный эксцентриситет… свой собственный сидерический период…. свой синодический период… своя долгота восходящего узла…
Прижимается к прозрачной стене лицом, поднятыми ладонями, всем телом.
….свой аргумент перицентра… да-да – свой собственный аргумент перицентра… свое число спутников… (Плачет.)
Пауза.
Пожилой репортер. Дочка, если ты летишь к своему астрофизику, то к чему весь этот балаган? К чему вся эта бравада, фронда, псевдоидеология… скажи правду…
Девушка-сингл (сморкаясь). Какую еще – «правду»?
Пожилой репортер. Я знаю – этот человек работает в Балтиморе…
Девушка-сингл (не оборачиваясь, с вызовом). И что дальше?
Пожилой репортер. Он работает в Балтиморе, в университете… как его… Джонса Хопкинса, да… Я все знаю, дочка…
Девушка-сингл. Так ты действительно «все знаешь»? Или тебе – правду? Это разные вещи, папа. Выбирай.
Пауза.
Хорошо. Я поняла. (Оборачиваясь.) Так вот: правда, папа, заключается в том, что астрофизик – да, тот самый, из университета Джонса Хопкинса, – он не любит меня. А я… я люблю его больше жизни. Все нормально, па! Все нормально, Брайен. Так и должно быть. Иначе и не бы-ва-ет.
Пожилой репортер. Как – «не бывает»? Как – «должно быть»?
Девушка-сингл. Бывает именно так, как есть у меня. Хотя я иногда думаю… я иногда думаю… Почему счастье не выпадает вот так – случайно? С размаху, обухом по башке? Ну вот так, как выпадает, скажем, рак?!
Пожилой репортер. Дочка, окстись! Брайен, не слушайте ее! Она с ума сошла!
Девушка-сингл. А впрочем, я счастлива. Разве нет?
Пожилой репортер. Для чего же тогда жизнь, девочка, если…
Девушка-сингл. Жизнь дана для того, чтобы ее оплакивать.
Пауза.
Пожилой репортер. Послушай, дочь. Я твой отец. И никакая газета, даже наша, лучшая в городе, не даст тебе того, что могу дать я… одним пожатием руки… поглаживанием твоей милой, твоей бедовой головы… Так мне, по крайней мере, кажется… Неизвестно, как там все у тебя в Балтиморе сложится… Так что ты знай: здесь… я… мы с Брайеном… мы всегда…
Выхватывает из кармана флакончик, резко открывает его.
Ссыпает пригоршню пилюль прямо в рот.
Делает огромный судорожный глоток, даже не запивая.
Стажер (в ужасе). Мистер Боули!!
Пожилой репортер (Девушке-сингл). Ты называешь нас обывателями…
Стажер (ей же).Вы обзываете нас обывателями…
Пожилой репортер. Ты называешь нас обывателями, а нам не обидно. Правда, Брайен? Ведь мы любим тебя.
Девушка-сингл. Папа…
Объявление: начало регистрации рейса на Балтимор.
Пожилой репортер. У меня теперь одно утешение… Я имею смелость предположить… я думаю, что, может быть, у астрофизиков какой-то особый характер… Такой, ну… по крайней мере, не мелочный… Все-таки, ежедневно имея дело с такими величинами…
Стажер берет три пустых бумажных стаканчика и выбрасывает их в урну.
Садится на стул. Снова углубляется в газету.
Но, знаешь, дочка…Странная у русских пословица: конь о четырех ногах, а спотыкается… Я-то как раз полагаю, что – чем больше ног, тем больше… как бы это сказать… ну…
Стажер (не отрываясь от газеты). Математическая вероятность спотыкания…
Пожилой репортер. Вот-вот… То есть сороконожка, она, наверное, только и делает, что спотыкается… а человек… вот ты, например… или твой астрофизик… ведь чем человек умней… ты меня понимаешь, дочка?
Девушка-сингл. Да, папа. Конечно.
Пожилой репортер. Он ведь, наверное, только звезды любит, твой астрофизик.
Девушка-сингл. Никакой он не «мой», папа. И потом: раз он любит звезды, значит, надо стать звездой. Может быть – одинокой звездой. Одинокий звездой до конца своих дней. И я – стану.
Пожилой репортер. И еще: вот говорят – человек человеку – цель.
Стажер (не отрываясь от газеты). Волк, мистер Боули.
Пожилой репортер. Нет, цель. Человек человеку – цель жизни! Но почему, дочка, путь к этой цели всегда лежит через, как бы это сказать… через множество людей, которые – только средства… Через временных людей на этом пути… Они отшвыриваются, один за другим, как что-то ненужное, лишнее… Как сор под ногами, как прах… Почему, дочка?
Стажер встает и, потихоньку, возвращает ему большой клетчатый носовой платок.
Девушка-сингл. Папа… папа, не надо… не плачь, я прошу тебя…
Объявление: регистрация рейса на Балтимор заканчивается через двадцать минут.
Ах, я уже опаздываю! Надо торопиться!
Пожилой репортер. Еще пять минут, дочка…
Девушка-сингл. Ой, папа, смотри, смотри!
Указывает вверх – видимо, на свисающий монитор.
Мой любимый бразильский праздник… Энтрудо! Ну, супер! Энтрудо!
Глядя вверх, улыбаясь, она начинает огненно танцевать сальсу.
Я лечу в Балтиморрр!! Я лечу в Балтиморрр!! Я лечу в Балтиморрр!! Смотрите на экран, Брайен!!. Папа, папа!!.
Пожилой репортер и Стажер, глядя на экран, начинают повторять движения сальсы.
Все трое танцуют разрозненно, поодиночке, и при этом смотрят исключительно вверх.
Ради меня… папа, Брайен… я прошу вас, пожалуйста, ну…
Музыка сальсы делается все громче.
Танец – все более диким.
Давайте все вместе… давайте все вместе… давайте все вместе – ну, на прощанье…
Сальса.