Опубликовано в журнале Волга, номер 3, 2010
Олег РОГОВ
Поэзия философии: три трамплина для прыжка в глубину
Ольга Седакова. Апология разума. – М.: МГИН, 2009. – 138 с.
С годами становится все более очевидным, что Ольга Седакова не только замечательный поэт, но и своеобразный философ (каковыми, собственно, и являются все настоящие поэты).
Читатель Седаковой наверняка знаком с ее многочисленными статьями, всегда столь же интересными и глубокими, сколь и ее стихи. Сначала это были преимущественно литературоведческие работы, начиная еще с эпохи самиздата, теперь эти тексты щедро рассеянны в современной периодике (особенно стоит отметить регулярные публикации Седаковой в «Континенте»). Наиболее значимые статьи были частично собраны во втором томе ее избранного, вышедшего в 2001 году, и в сборнике «Музыка», приуроченному к присуждению поэту Солженицынской премии. Теперь перед нами небольшая книга, изданная в университетской серии «Современная русская философия».
В сборник вошли три работы: «Земной рай в «Божественной комедии» Данте: О природе поэзии», «Символ и сила: Гетевская мысль в «Докторе Живаго»» и «Апология рационального». Заголовок последней статьи, перекликающийся с названием книги, вызывающе парадоксален, ведь поэтам свойственно приписывать приоритет интуитивного мышления над рациональным. Этот текст – размышления о Сергее Аверинцеве в контексте новизны его понятия рациональности, восходящей корнями к античности и Библии. «Аверинцев показал умное начало прежде всего как начало позитивное, соединяющее, а не отстраняющее, связанное с целым ближе, чем какая-нибудь еще из человеческих возможностей». Рациональность в ее глубинных основаниях противопоставляется как соблазнам модернизма и постмодернизма, так и обыденному пониманию разума.
Две статьи посвящены классическим текстам. Первая рассматривает райские образы Данте, одного из главных для Седаковой поэтов, вдохновленного христианской доктриной, которая отнюдь не связывает, а, напротив, освобождает поэтическое воображение. Вторая статья – о глубинных связях Гете и Пастернака, ведущих, конечно, к единому истоку – религиозному мировосприятию как «органическому познанию органического». Важный для советской эпохи жанр – философствование посредством литературоведения – в творчестве Седаковой достигает высот вполне горних и вплотную приближается к точке слияния богословия, филологии и философии в мощное течение единого текста.
Один лишь упрек можно адресовать книге, и он относится к обложке. На фоне известной скульптурной группы расположено стихотворение Седаковой «Ангел Реймса», да вот беда – белые буквы едва проступают на желтом фоне, приходится внимательно вчитываться. Хотя, впрочем, ведь именно это усилие на самом деле и требуется от читателя, разве не так?