Опубликовано в журнале Волга, номер 7, 2009
“Горячие новости”
Это ремейк известного – и одноименного – фильма знаменитого гонконгца Джонни То. Если кто-то пропустил его ленты в кино или на дисках, то, возможно, вспомнит не так давно демонстрировавшуюся по телевидению дилогию “Выборы”.
Андерс Банке занимался производством отечественных “Горячих новостей” с любовью и тщанием, аккуратно перенося на российскую почву хрупкое и капризное растение азиатского эстетского боевика. Интернациональная окрошка приправлена дополнительными специями: режиссер фильма – швед. И, вдобавок, выпускник нашего ВГИКа (три года назад мы могли видеть в кинотеатрах его комедийный ужастик “30 дней до рассвета”).
Сюжет фильма прост и неправдоподобен: милицейский пиарщик (женского рода) решает устроить из поимки опасных бандитов реалити-шоу, дабы поднять престиж правоохранительных органов. Само собой, затея проваливается, и в схватку с “плохими парнями” вступает неуправляемый оперативник, который успел заочно поссориться со всесильным (дочь генерала!) организатором телешоу.
То, что спокойно принимается в качестве условности в иностранном (а особенно, в азиатском) кино, на отечественном бэкграунде смотрится настолько дико, что начинаешь этому верить. Впрочем, нельзя не признать, сюжет гонконгского боевика оброс таким количеством стеба, что иногда ловишь себя на мысли об этом фильме – “уж не пародия ли он?”.
Продюсер и автор сценария “Горячих новостей” Сэм Клебанов на несколько минут появится в фильме, неуловимо напоминая своим обликом Федора Бондарчука, Мария Машкова (исполнитель главной роли) “играет” не только свою героиню, но и добрый десяток циничных телевизионщиц, в первую очередь, конечно, Кортни Кокс в продолжениях знаменитого “Крика”. К метауровневым играм относится и фраза одного из персонажей: “В кино таких, как я, убивают в первую очередь”.
Новаторство этого фильма – в сценах перестрелки на московских улицах. Узнаваемое многими Северное Чертаново превратилось в арену боевых действий. Некая условная городская декорация не дала бы такого эффекта. Зритель наблюдает за “крутым мочиловом” завороженно – такого на наших экранах еще не было. “Эффект присутствия” плюс тщательно срежиссированные – и по-восточному жестокие и экстравагантные – сцены перестрелок на какое-то время врезаются в память. Наверное, своей невозможностью в реальности – что-то внутри протестует против “такого”.
Любопытно, почему Джеймс Бонд рассекал на какой-то военной технике по питерской Дворцовой площади, и это отнюдь не напрягало. Здесь же обычная перестрелка, пусть и “крутая” (за восемь минут было потрачено 10 000 патронов), а все равно как-то не по себе. Особенно, когда персонажи бегут по лестницам многоэтажек, и ты отчетливо видишь столь знакомые тебе пластмассовые перила с закругленными углами.
Не знаю, прогнозировался ли создателями такой эффект восприятия, и уместен ли он для отчасти пародийного боевика. Эклектика жанров начинает смешиваться с эклектикой эмоций, – внутренний постмодерн, однако.
“Совокупность лжи”
Новый фильм Ридли Скотта, режиссера, который не нуждается в представлении. Равно как и два актера, играющие главные роли: Рассел Кроу и Леонардо Ди Каприо. Литературная основа ленты – шпионский роман колумниста “Вашингтон Пост” Дэвида Игнатиуса под тем же названием, оперативно выпущенный издательством “Эксмо” еще в прошлом году.
Актуальная для Запада тема восточного терроризма подается в фильме в привычном уже для боевиков “грязном” варианте. Злонамеренные арабы – “люди из прошлого с технологиями будущего”, “безжалостные враги со своей безжалостной правдой”. Сотрудники Лэнгли, само собой, столь же безжалостные прагматики, как и их мусульманские враги. Все лгут, все предают, – смысл этой фразы даже вынесен в рекламный слоган фильма.
Несмотря на предельно динамичное киноповествование, зритель не может отрешиться от мысли, что главные актеры играют вполсилы.
Рассел Кроу хочет показать, что он отнюдь не только Гладиатор (его роль в недавнем фильме Ридли Скотта, с которой поневоле сравниваешь эту актерскую работу). Кроу пришлось прибавить в весе двадцать с лишним килограммов для роли циничного цээрушника, который руководит операцией по мобильной связи в режиме он-лайн (при этом отвозя детей в школу или занимаясь еще какими-то бытовыми делами).
Ди Каприо, полевой агент на Ближнем Востоке, в очередной раз демонстрирует, что “Титаник” остался в далеком прошлом и ему по плечу крутые роли. Он и стреляет метко, и не чужд странных для рабочей лошадки спецслужб этических иллюзий, и на большое и светлое чувство способен. Немного мешает, что он в этом фильме похож на молодого Ленина с характерной бородкой.
Любопытно, зачем Кроу пришлось набирать вес? Эту проблему вполне можно было решить современными методами грима. Стремление к правдоподобию? Пресловутое преклонение американцев перед школой Станиславского?
Из этой же области и ноу-хау Рассела Кроу. Каждый раз, входя в гримерную и проходя мимо Ди Каприо, он делал вид, что чихает и в этот момент брызгал на шею партнеру из пульверизатора несколько капель минеральной воды. Ди Каприо, игравший его подчиненного, как человек вежливый, замечаний не делал, но это его раздражало: почему Кроу все время чихает мне на шею? Разумеется, это прибавило эмоциональных обертонов во время съемок.
Но вдумайтесь: минеральная вода из пульверизатора! Тайны ремесла, конечно… Но какое изощренное мышление!
“Интернэшнл”
Недавний фильм Тома Тыквера. Немецкий режиссер, ставший европейской знаменитостью после запоминающегося постмодернистского кубика-рубика “Беги, Лола, беги”, первое время заявлял о себе как о режиссере, сочетавшем в неожиданно удачном браке “большой стиль” и массовую культуру. Наиболее характерный фильм этого периода – “Рай”, который не успел снять Кшиштоф Кесьлевский, им был написан только сценарий. (Кесьлевский мыслил серийно, вспомним “Декалог” и “Три цвета”. Сценарий “Ада” не был закончен, но замысел восстановили по наброскам режиссера, и этот фильм снял Данис Танович. Вопрос о “Чистилище” пока остается открытым).
После успеха “Парфюмера” Тыквер снимает экшн-трилер “Интернэшнл”. От его былого эстетства в этом фильме остались только фамилии главных героев: агент Интерпола Сэлинджер и помощник окружного прокурора Уитмен, да сцена масштабной перестрелки в музее Гуггенхайма.
Это, наверное, лучшие кадры в картине. Автоматные очереди, превращающие экспозицию залов музея современного искусства в мелкое крошево, глубоко символичны и сняты без какого-то ни было налета иронии. Только бизнес, ничего личного – в том числе, и по отношению к искусству.
Социальная острота этого своевременного фильма связана с кризисом доверия к банкам и с усилившимся в последнее время интересом к экономической конспирологии. Чем-то это напоминает популярные в советское время фильмы об итальянской мафии – систему сломать невозможно, герой побеждает в каких-то частностях, но проигрывает глобально, а то и вовсе гибнет.
Но то был региональный феномен. Сейчас же глобализм представляет собой воплощенный в жизнь Интернационал, о котором так долго и красиво вещали левые. Так что они уже могут петь то же самое, только с иной пунктуацией: “Это есть наш последний и решительный бой с Интернационалом”. С предсказуемым результатом.