Опубликовано в журнале Волга, номер 7, 2009
А. И. Солженицын и русская культура. Сборник научных трудов. Выпуск 3. – Саратов: Издательский центр “Наука”, 2009.
Статус современного классика – нелегкий крест, который А. И. Солженицын, кажется, “несет” и после кончины. Его фигура вызывает самые разные эмоции, его личность и творчество характеризуют самыми противоположными эпитетами. Временами кажется, что “Солженицын” превращается в символ, причем как у знатоков его творчества, так и у поверхностно знакомых с его сочинениями людей.
Наверное, эта традиция длится еще с советских – недоброй памяти – времен, когда писатель успел побывать и литературным власовцем, и совестью земли русской. Но тогда все было проще, и пафосные определения равномерно укладывались в четко обозначенные общественные группы.
Сегодня все гораздо интереснее – и запутаннее. Попробуйте зайти в Интернете на любой крупный форум и просмотреть отклики на кончину Солженицына (событие, которое вызвало резкий всплеск интереса к этой фигуре). Мы найдем там такие полярно противоположные оценки, как “русофоб” и “русофил”, “сионист” и “антисемит”, “соцреалист” и “модернист”. При всей поверхностности подобных суждений, само их наличие в таком широком спектре свидетельствует о неравнодушном отношении массовой публики к фигуре писателя и ставит вопрос о необходимости и своевременности образовательных штудий, обращенных к широкой аудитории. Таких, например, как недавняя монография Л. Сараскиной.
Рассматриваемый нами сборник – один из необходимых шагов на пути к решению вышеозначенной проблемы, хотя он и ориентирован на специалистов-филологов и касается частных аспектов творчества писателя.
Творчество Солженицына многогранно, и не удивительно поэтому, что посвященные ему исследования относятся к самым разным дисциплинам. Третий выпуск научных трудов “А. И. Солженицын и русская культура”, издающихся в саратовском университете с 1999 года по материалам всероссийских конференций – яркое тому подтверждение.
27 статей, исследований и сообщений сгруппированы в книге по трем разделам. Первый посвящен “большим темам” – проблемы истории, религии и философии в книгах писателя, второй рассматривает язык произведений Солженицына, третий посвящен анализу отдельных произведений Солженицына и отражению его личности в эссеистике и выступлениях различных современных авторов, а также традиционному уже сопоставлению с В. Шаламовым и Г. Беллем.
Остановимся на некоторых материалах этого сборника, показавшихся нам наиболее интересными.
Языковые штудии Солженицына (статья И. Ю. Иванюшиной “Две концепции языкового расширения” и другие материалы сборника) неизбежно вызывают имя Владимира Даля, – но и Велимира Хлебникова, и Марины Цветаевой (статья Н. Е. Халитовой). Лексическое и стилистическое новаторство Солженицына оказывается вписанным в широкий и достаточно неожиданный контекст, раскрывается глубинная содержательная направленность его лингвистических экспериментов, их, преимущественно, экстенсивный характер, в отличие от неологизмов Хлебникова.
Л. Е. Герасимова (статья “Особенности психологизма А. И Солженицына: психология и пневматология”) рассматривает сакральный аспект творчества писателя (добавим – и неизбежно интимный, как любой духовный вектор) без пафоса, столь часто присутствующего в работах подобного рода.
Весьма любопытно междисциплинарное исследование А. Д. и Е. Г. Трубецковых “Роман А. И. Солженицына “В круге первом” в контексте биоэтики”, особенно в связи с известным фактом пребывания самого писателя в статусе онкологического больного.
В статье Л. А. Посадской “Приметы исторического времени в романе А. И. Солженицына “В круге первом”” изящно демонстрируется вплетенная в сюжетную ткань повествования конкретика времени и места, воплощенная в деталях быта и культуры.
А статья А. М. Лобина “Историософская концепция А. И. Солженицына и современная историческая фантастика” представляет парадоксальную и захватывающую панораму рецепции идей Солженицына о желательном государственном устройстве авторами популярной беллетристики, в том числе фантастики антилиберального толка. Исследователь прослеживает редукцию взглядов Солженицына в произведениях подобного рода и рассматривает закономерность появления подобных романов на данном историческом отрезке, который характеризуется тревожащим многих усилением роли государства в общественной жизни.
Статьи разной степени научной глубины органично соседствуют на страницах этой книги с мемуарными зарисовками о буднях региональных самиздатчиков (сообщение В. М. Селезнева “…А он пришел из вечности!”) и рассказами о людях, помогавших Солженицыну в сборе и хранении материалов для его книг (Статья Ю. В. Варфоломеева “”Ответственный хранитель” А. А. Угримов – друг, оппонент и тайный помощник А. И. Солженицына”).