Опубликовано в журнале Волга, номер 3, 2008
там звуки осыпаются с панно,
поскольку выводились впопыхах
хитиновой механикой в жуках,
жирующих в коричневых плащах
на ветреных березах и хвощах.
Там, кажется, сражение – зер гут:
бумажные солдатики бегут.
там музыка батальная слышна,
там речь исповедальная смешна,
там пешки предприимчивей ферзя,
тебе нельзя, тебе туда нельзя.
Чужая жизнь пестра, как синема,
чужая жизнь потемки колыма.
А ты, зажав соломинку во рту,
глядишь заворожённо в пустоту.
извечно ни при ком и ни при чем –
скрипичным отмыкающим ключом.
Звезда с кленовым плавником
Поржавели рощи, порыжели,
Шелестят в запале оружейном –
В небеса нацелили стволы,
В небесах разносится “курлы”.
Стали звуки, запахи острее,
Горизонт – что бритва брадобрея.
Воздух входит в легкие, как гвоздь,
И кровит рябиновая гроздь.
Поутру туман распустит космы,
Из окна гляжу в открытый космос,
Где звезда с кленовым плавником
На асфальт слетает прямиком.
И, пока душе покой неведом,
Я плыву в Туманность Андромеды:
Где-то у созвездия Тельца
С тополей просыпалась пыльца.
Городская колыбельная
Спи на донышке кирпичном,
Освещен желтком яичным,
Загребая тьму руками,
Точно рыба плавниками.
В колыбели сквозняковой
Полой трубкой тростниковой
Пропускай времен теченье,
Звезд холодное свеченье.
В кулачке зажав синицу,
Поскорей сомкни ресницы.
В непроглядной черной яме
Захлебнись чужими снами.