Опубликовано в журнале Волга, номер 1, 2008
Родился в 1962 году в г. Сарапуле УАССР. Живет в Москве.
Публиковался в журналах “Знамя”, “Новый Берег”, в интернет-журналах “Сетевая словесность”, “Вечерний гондольер” и др.
Книги стихотворений “делирий” (СПб: “Геликон Плюс”, 2004), “Землепользование” (М: ОАО “Русский Двор”, 2006).
* * *
Утро жмурится и курит;
в коммунальном абажуре
золотые фонари.
Кости тёплые внутри.
Задушили белым флагом,
уходили лёгким шагом
по паркету в пустоту.
Видно, приняли за эту…
Или ту.
* * *
Всех зима заманит и убьёт.
К вечеру замёрз тритон в фонтане
вместе с мотыльком, листами и цветами.
Улетела птица-кривоглот.
Все ушли. Но, втянут пустотой,
по дорожке в привокзальном парке
мчится, мчится оборотень жаркий
в белой шубке с искрой золотой.
* * *
кому тут нянчиться с тобою
здесь небо борется с землёю
и посредине всей фигни
похрустывают дни твои
так фэзэушник недалёкой
среди нелепого урока
тихонько в маленьких тисках
сжимает майского жука
* * *
зима – и целый день глядеть в окошко;
и рацио в сиреневых сапожках
бежит, как водится, в подпольный лазарет
по шаткой лестнице, гляди – сорвется – нет!
он жмурится, он лечится от чисел,
и кто-то розовый толчёт лечебный бисер,
закручивает вечную спираль –
бедняк визжит, но мне его не жаль.
я в даль гляжу – а там на троттуаре
навязчивый мороз – в искристом пеньюаре
согражданам грозится льдом и леденцами,
над ухом клацает железными щипцами,
кусается, скрипит, целует в теплый лоб
и машет мне рукой (проклятый термофоб)
* * *
Эх, болезный, сколько не видел ты света белого,
провалялся в чужой колыбели одиннадцать лет.
А уж там оттянулись – пить его давай, есть его;
выжил, однако, – толку от него, дуралея, нет.
Подарили тогда страховку, обратный билет
и наколку слева – делали, как могли –
Сологуб с еловым посохом
бредет, типа, посуху
из-под земли.
* * *
Вот и дятла – ласточку Ареса
рано утром понесли из леса…
Отче, Отче, что же ты – проснись,
слышишь: время утекает ввысь.
Поздно думать – сметь или не сметь:
будет тонко ненависть звенеть
в светлых залах, сумрачных прихожих.
Скоро смерть запросится под кожу,
спрячется в подрёберной пещерке,
станет таять острым леденцом –
просто вышел срок… Душе пора за дверку,
за пальто, за окна, за крыльцо;
ночью занесёт её на переправу,
беженку, черницу, юнге фрау,
вот душа разделится с тобой…
Ловкою монтажною иглой
некий господин продёрнет нить
между берегом другим и этим –
будет чуткой уточкой скользить
по озёрам серым на другом рассвете.
* * *
ну, зачем, зачем тебе она
она нежна, но к тебе же изнаночна
и она ведь любит этого доктора
у него позднеримский шрам от топора
веселятся его разноцветные глаза
он смотрящий от улетающих к небесам
он эрото-, танато-, -лог и ещё чего-то там
…да, говорят, она и без него не одна
рядовой водопьянов
рядовой водопьянов попал в чей-то каменный сон и спит
в этом каменном сне чернокамень толчёт, уминает мел
рядом камень суровый гранит поедает камень агат
водопьянов сопит – он не очень сюда и хотел
водопьянов не то, что кому-то, чему-то не рад –
просто ему все равно – кто здесь о чём говорит –
скучает во сне солдат
* * *
Больной измотан, изнемог,
его астральный колобок
летит по чёрному эфиру,
блуждает по задворкам мира.
Неподтверждённый персонаж
следит нелепый пилотаж –
завязнет в призрачном болотце?
заблудится? домой вернётся?
* * *
пассажиры, багажные звери и моряки
вам мигают зелёные донные огоньки
это зыбкие рыбы светят глазами со дна
пельматохромис крибензис, его молодая жена
им бы туда, где кивают портреты на стенах кают
с ними просились соседи, но ходу наверх не дают
там насос паровой и рупоры верхней плавучей земли
там поют, но морские на баржу попасть не смогли
плачут дети холодной подводной страны
говорят – никому не нужны