Перевод Вадима Михайлина
Опубликовано в журнале Волга, номер 1, 2008
Перевод Вадима МИХАЙЛИНА
Вадим Михайлин родился в 1964 году. Автор более 100 научных публикаций, в том числе монографии “Тропа звериных слов. Мужские пространственно ориентированные культурные коды в индоевропейской традиции” (М.: Новое литературное обозрение, 2005). Переводы: Лоренс Даррелл, “Александрийский квартет” (“Волга” 1993-97; ИНАПРЕСС, 1996-97; Симпозиум, 2002; 2003; 2007), “Горькие лимоны” (БСГ-Пресс, 2005); Джон Барт, “Конец пути” (“Иностранная литература”, 1999; Терра, 2000; Симпозиум, 2001), “Заблудившись в комнате смеха” (Симпозиум, 2001), Гертруда Стайн, “Автобиография Элис Б. Токлас” (БСГ-Пресс, 2001), “Три жизни” (Колонна Пабликейшнз, 2006), “Кровь на полу в столовой” (Колонна Пабликейшнз, 2007), Грэм Свифт, “Водоземье” (Perspective publications, 1998; Азбука, 2004 (“Земля воды”)), У.Б. Йейтс, “Кельтские сумерки” (ИНАПРЕСС, 1998), а также проза и драматургия У. Тревора, Д.Г. Лоренса, Саки, Ди Би Си Пьера, Ч. Паланика, У. Бетти, Э. Бонда, А. фон Арнима, Й. МакЮэна, К. Ишервуда, Р. Карвера, Дж.ДЖ. Балларда и др.
По ночам – лимонная горечь,
Истерики лунного света
На темных округлых плодах,
Сухой травы прах
Тревожит память, заставляет
Привычки течь вспять
О прочем лучше не вспоминать.
Пусть постаревшие наяды
Сами хранят свое горе
И нянчат кудрявое море
Как больных козлят – козы
И штили как непролитые слезы
И штили как непролитые слезы
ФАБР
Муравьи, суетливое племя
На тыльной стороне его руки
Кивали ему головами, и шли себе, шли.
Оптимист, наверное, взялся бы изучать
Детей, они куда загадочней чем куколки:
Их разговоры, когда они одни, их голоса,
И взгляд нездешний за обеденным столом и на уроке географии:
Интимный трепет рук когда они за рядом ряд
Похожие на гусениц вползают в храм.
Он отказался видеть мир иначе
Как через сильное стекло;
Всего лишь пядь земли и суетятся пионеры.
Континентальный дрейф листа под ветром.
Что женщины, что мотыльки – одно и то же.
И ни единой лупы на весь дом.
Но вот однажды он наденет свой
Потертый черный саржевый костюм,
И полетит на луг, заветный луг под Арлем.
Какую дружбу встретишь там под каждой травкой!
Вот если б взять билет бессрочный в пчелы,
И точность наблюдения, и зоркость – и собирать пыльцу!
1946
FINIS
Есть вечерний свет и надрыв игры
Закатных бликов и далеких обнаженных
Лучей, которые дрожат, перерождаясь
В прохладный серебристо-синий сумрак…
Также и стихи:
чернила высохли,
Войдя в извечный свой круговорот,
И разбросали сети
Бесплотных мягких микромимикрий.
Здесь отвернись, улыбнись…
и забудь.
(1931)
ЛОГОС
Приидет царствие твое. И, говорят, пророк
Уже лежит и бредит в чьем-то доме:
Причуды плоти созерцает и они
Его восторг напитывают ядом.
Единственный, сияющий, отец,
Но мы бредем все той же широтою
Полярным Кругом обрезая Слово:
Без компаса, а вместо флага к цели
Несем извечную иронию скелетов.
Он бредит благостью: мы с ним согласны,
Акриды с медом, посох и сума. И тело
По женщине скитаться может так же
Как по пустыне: тут и исход тебе,
И бытие. Серьезная судьба.
На женщину как на распятье лечь,
Упасть на Слово, как на римский меч.
СТИХОТВОРЕНИЕ
Время с ветки срежь ножом,
Вся вселенная – твой дом.
Выродок и сумасброд,
Правь кормилом, виршеплет.
Разруби, любовник, узел,
Срежешь разум – будешь весел.
И, босой, в сливовой сини
Ты откроешь двери рая.
1960/1955
ДРЕВО ЛЕНИ
Наверное, однажды я умру
Там, где живу, в турецком старом доме:
Растрепанные листья банановых деревьев
Во дворе, и на камине роза в склянке.