Опубликовано в журнале Волга, номер 1, 2008
Контроль
Фильм “Контроль” необычен во многих отношениях: кто снимал, о ком этот фильм и как он сделан.
Режиссер фильма – культовый голландский фотограф Антон Корбайн. Он известен, прежде всего, своими фотографиями музыкальных знаменитостей. Его стихия – постеры, обложки для CD и фото для первых страниц глянцевых журналов. Эта лента – его кинодебют в качестве режиссера полнометражного художественного фильма. Дебют был столь же удачен, сколь и труден – чтобы увеличить финансирование фильма, режиссеру пришлось заложить свой дом.
Герой его ленты – Йен Кертис, хедлайнер знаменитой группы Joy Division. Камера прослеживает его путь от юности, когда музыкальная карьера только начиналась, до последних минут жизни, когда он покончил с собой.
Как это сделано. Слово “байопик” на язык не просится, это очень странный фильм. Корбайн остается верен своей фотографической манере и выстраивает кадр настолько тщательно, что создается впечатление динамичного фотоальбома, в котором зарегистрированы звуковые изображения нескольких лет из жизни известного музыканта.
Если учесть, что Корбайн работал с документальными источниками и тщательно воспроизводил их, то это впечатление лишь усиливается. Приблизительно в то же время на экраны вышел документальный фильм про Joy Division и зрители могут сравнить сюжеты — например, съемки с концертов или пожестовое воспроизведение знаковых телеинтервью главного героя, которого играет Сэм Райли. Причем, Джон Купер Кларк, бравший у него интервью, “играет” в этом фильме самого себя. Стихия “воспроизведения” реальности настолько тотальна в этом фильме, что даже все песни, которые звучат в фильме, сыграны заново – актерам, игравшим музыкантов Joy Division, пришлось исполнять их композиции самим.
Впечатление почти мистическое – Корбайн как бы “дополняет” своим фильмом неснятые материалы, снимает полудокументальный фильм “задним числом”.
Визуальный ряд настолько мощен, что забивает всё остальное. Впрочем, с этим самым “остальным” всё тоже непросто. Изначально фильм был снят в цветном варианте, но для пущей достоверности “документалки” был переведен в черно-белый ряд.
Корбайн тщательно вытравляет какую-бы то ни было романтизацию, свойственную рок-поведению в бытовом его представлении. Нет ни денег, ни комфорта, ни радости творчества. Собственно, творчества, как такового, в фильме нет. Есть неустроенный быт, рефлексирующий и невротичный герой, жутковатого вида городские декорации, переезд группы с места на место. Ахматовский “сор”, из которого ничего – во всяком случае, на наших глазах – не растет.
Лента как бы говорит зрителям о том, что остается “за кадром” концертов и альбомов, любимых миллионами людей. О человеке, который, собственно, и делал ту музыку, которая звучит в ваших наушниках. О невозможности знака равенства между творчеством и жизнью. Фильм позволяет зрителям общаться с человеком, прежде всего, а не музыкантом в первую очередь. И это знакомство оказывается очень тяжелым.
Сценарий фильма снят по книге вдовы Кертиса, которая выступила продюсером ленты. Ее название явно отсылает к одной из главных песен Joy Division “She`s lost control” и отражает общее состояние неустроенности и саморазрушения, заложенных в характере главного героя.
Скафандр и бабочка
Джулиан Шнабель, снявший этот фильм, известен нам по таким лентам, как “Пока не наступит ночь” и “Баския”. Как можно заметить, все эти фильмы имеют под собой биографическую основу. “Пока не наступит ночь” был снят по мемуарам кубинского поэта-эмигранта Рейнальда Аренаса, “Баския” был посвящен известному художнику круга Энди Уорхола. “Скафандр и бабочка” рассказывает о последних годах жизни Жана-Доминика Боби. Редактор журнала “Elle” в результате автокатастрофы оказался почти полностью парализованным, однако, сумел написать книгу.
Шнабель не экранизирует это произведение. Как, собственно, и “Пока не наступит ночь” не была в прямом смысле экранизацией мемуаров – ведь герой умирает в последних кадрах и, разумеется, не мог об этом написать. Так и в “Скафандре” – фильм и по книге, и о том, как она создавалась.
На главную роль планировался Джонни Депп, но он не смог отказаться от съемок последней части “Пиратов Карибского моря” и эту роль сыграл Матье Амальрик (наши зрители могут помнить его еще по французским фильмам Отара Иоселиани “Фавориты Луны” и “Охота на бабочек”).
Тема отрезанного от мира человека, парализованного или перенесшего инсульт, в последнее время активно обсуждалась в самых разных сообществах. Можно вспомнить недавний фильм Алехандро Аменабара “Море внутри”. Более радикальный случай – ситуация “запертого внутри себя” человека, описанная, например, в психологическом бестселлере трансперсонального психолога Арнольда Минделла “Кома: ключ к пробуждению”.
Фильм Шнабеля близок этой тематике. Он гуманистичен и метафизичен, одновременно. Его герой и борется за право общения с миром, и путешествует по иным реальностям. Первое возможно лишь с помощью одного глаза, которым он может мигать, второе в избытке присутствовало во время коматозного состояния, в снах и забытье.
Уединение – очень мощная практика, но она часто навязывается людям, а не выбирается добровольно, как монахами-отшельниками, среди которых тоже были вполне светские и успешные люди. В случае с Баби, выражаясь эзотерическими терминами, произошла остановка мира, и теперь приходится упорядочивать внутренний диалог.
Первая часть фильма позволяет нам понять, что и как видит человек в положении главного героя, камера “превращается” в его глаз, и авангардные ухищрения, к которым мы привыкли в кино, внезапно становятся самым что ни на есть реализмом. Дальше – уроки общения, когда мигнуть один раз означает “да”, а два раза “нет”. И – книга, которая пишется буква за буквой, куратор больного называет буквы по порядку и Баби в нужном случае мигает. Так медленно, наверное, никто и никогда не писал книг.
Этот фильм не сентиментален и не героичен. Это просто еще одна “повесть о настоящем человеке” в совсем иных обстоятельствах.
Молодость без молодости
Великим быть трудно. После главного успеха принято либо замолкать, либо подтверждать статус. Впрочем, сегодня эта точка зрения кажется уже устаревшей и романтичной. Кинорежиссеры, давно снявший свой “опус магнум” продолжают делать фильмы, явно не дотягивающие до культового статуса, но, уже в силу магии имени, привлекающие внимание зрителей и критиков. В этом есть своего рода смирение – продолжать работать, несмотря на прохладный прием.
Фрэнсис Форд Коппола не повторил успеха “Крестного отца” и “Апокалипсиса сегодня”, хотя и снял после них добрый десяток фильмов. Последний из них от “Молодости без молодости” отделяет десять лет. Коппола вернулся к зрителю лентой, снятой по повести Мирча Элиаде, которого кто-то считает культурологом, кто-то философом, а кто-то мистиком и эзотериком.
Фильм рассказывает историю румынского лингвиста, который потерял жизненные ориентиры и подумывал о самоубийстве, но в него вдруг ударила молния. После этого незаурядного события течение жизни изменилось в буквальном смысле. Он начал молодеть и обрел сверхъестественные способности (которыми пользовался, надо отметить к его чести, лишь в исключительных случаях).
Первая часть фильма посвящена его бегству от нацистов, которые пытаются работать с особыми электрическими полями, создающими эффект, близкий к тому, который суждено было пережить нашему герою. Вторая часть – история любви, ее обретения и утраты.
Эта лента – бенефис Тима Рота, актера одинаково адекватного и в серьезном интеллектуальном кино, и в так называемом жанровом кинематографе. Возраст его героя меняется на протяжении фильма несколько раз, причем не линейно, например, он играет старика в молодом теле. Фильм провоцирует неизбежные аллюзии с “Портретом Дориана Грея” и “Фаустом”, осложненные вектором научных интересов героя, который пытается прорываться к иной молодости – праязыку.
Коппола уже достиг того режиссерского “возраста”, когда, продюсируя собственные ленты, может снимать фильмы так, как хочет, и о чем хочет. “Молодость без молодости” – пронзительное, грустное и философское произведение, мы смотрим одновременно и мистическую медитацию, и триллер, и историю о последней любви. Одно из достоинстве великих – умение говорить обо всем сразу, и Коппола им мастерски владеет.