"Волга", № 5, 1999
Опубликовано в журнале Волга, номер 5, 1999
Ганс Эгон Хольтхузен. Райнер Мария Рильке, сам свидетельствующий о себе и своей жизни (с приложением фотодокументов и иллюстраций) / Перевод с немецкого, составление приложения и послесловие Н. Болдырева. — Челябинск: Урал LTD, 1998.
Нельзя сказать, что Райнер Мария Рильке неизвестен российскому читателю. Он никогда не относился к числу запрещённых авторов. И всё же при взгляде на небольшое число изданий его произведений на русском языке понимаешь, сколь незаслуженно мало представлен в России крупнейший поэт немецкого языка. Ещё хуже обстоит дело с исследованиями творчества. Статьи в учебниках по истории литературы, предисловия и комментарии к изданиям лирики — и всё. С тем большей радостью открываешь биографию Рильке челябинского издательства “Урал”. Отличная бумага, высокое качество печати приятно удивляют, особенно если учесть, в каком непростом положении находятся сегодня российские издательства. Но, к сожалению, при такого уровня полиграфическом исполнении данному изданию присущи некоторые существенные недостатки.
Биография Рильке по плану издательства входит в серию “Человек-миф”, замечательно обозначенную в анонсе как “оригинальная переводная”. В этой серии планируется выпуск жизнеописаний знаменитых представителей человечества вне зависимости от их национальной принадлежности и рода занятий. Все книги серии представляют собой переводы из биографической серии немецкого издательства “Ровольт”. В Германии эти книги рассчитаны на широкого читателя и пользуются значительной популярностью, особенно благодаря невысокой цене. Что же касается уровня изложения, то он весьма различен. В этой серии выходили как основательные исследования, цитирующиеся и в научной литературе, так и книги, напоминающие сборники анекдотических историй. Биографию Рильке нельзя отнести ни к одной из крайних точек, она не открывает новых горизонтов, но последовательное изложение этапов жизненного пути, подкреплённое цитатами из писем, может быть полезным для студентов и интересным для поклонников поэта. Жаль только, что, следуя логике серии, издательство выбирает для перевода биографию, опубликованную в оригинале ещё в 1958 году, ведь за прошедшие с той поры сорок лет появилось немало новых работ о Рильке.
Главной проблемой книги, однако, является не сам текст, а перевод. Уже название серии, являющееся составной частью названия каждой книги, вызывает недоумение. Автором биографии, как известно, является Г. Э. Хольтхузен, и немецкое заглавие “Rainer Maria Rilke mit Selbstzeugnissen und Bilddokumenten” означает лишь, что в книге использованы цитаты из писем и дневников Рильке, а также фотографии, рисунки, репродукции. Несомненно, то, что выражено по-немецки в четырёх словах, очень трудно так же коротко и ёмко передать по-русски. Тем не менее, перевод “Райнер Мария Рильке сам свидетельствующий о себе и своей жизни (с приложением фотодокументов и иллюстраций)” искажает смысл подлинника. Разве речь идёт об автобиографии?
В тексте биографии также встречаются стилистические огрехи и кальки с немецкого. Например, Weltinnenraum переводится как “внутреннее-мировое-пространство” (С. 38), в то время как это — “внутреннее пространство мира”. Может быть, мне возразят: от перестановки слагаемых сумма не меняется, но, к сожалению, к языку это правило не применимо. Акцент у Рильке ставится не на мировом пространстве, а именно на внутреннем, поэтому удачным представляется перевод этого понятия, сделанный А. В. Карельским, — “душа мира”. Этот ёмкий образ делает понятие наглядным и доступным читателю.
О различных способах перевода можно долго спорить, но нельзя отрицать, что при переводе книга становится фактом той культуры, на язык которой она переведена. И я полагаю, что копирование структуры немецких слов в ущерб нормам русского языка является неплодотворным способом перевода, так как осложняет понимание текста, хотя подобные огрехи зачастую и возникают из-за похвального стремления к точности. Испытывая затруднения при переводе подобных понятий, не найдя адекватного русского выражения, Н. Болдырев часто приводит в скобках немецкий вариант, и если обычно к такому методу прибегают лишь в крайнем случае, когда действительно невозможно выразить переводимое средствами русского языка, то в данной книге эта манера воспринимается как любезность по отношению к читающему, потому что немецкие вкрапления зачастую помогают догадаться, о чём же хотел сказать автор биографии. Н. Болдырев видит главную трудность в переводе стихотворений Рильке. В примечании на странице 14 он пишет: “Нельзя не выразить читателю сочувствия: значительная часть переводов поэзии Рильке в этой книге — лишь весьма, увы, несовершенные попытки передать нечто из того, чем является оригинал”. Однако, справедливости ради здесь следует отметить, что переводы стихов выполнены лучше, чем перевод прозаического текста.
Приложение к основному тексту содержит переводы из Рильке, переписку поэта с М. Цветаевой и послесловие переводчика. Библиография оригинальных изданий Рильке и литературы о нём на немецком языке, а также библиография русских переводов помещены между текстом биографии и приложением. Остаётся неясным, кто же является составителем библиографии. Если это был переводчик, то кажется странным, что в издании 1998 года немецкая библиография обрывается на 1975-м. Если же составителем был немецкий автор, то возникает вопрос: следуя какой логике, составитель, ничего не оговаривая, допечатывает к оригинальному тексту собранную им библиографию переводов Рильке на русский язык?
В приложении, помимо прочего, дан перевод знаменитой, уже не раз переводившейся на русский язык, элегии Рильке, посвящённой М. Цветаевой. Нет ничего необычного в том, что число переводов прекрасного стихотворения со временем растёт, причём зачастую варианты переводов одного стихотворения очень далеки друг от друга. Но в данном случае мы вновь сталкиваемся с недопониманием смысла подлинника. Например, в первых строках: “Падают звёзды… Это ж какие утраты Вселенной, Марина! / И нам никогда их не возместить, к каким бы созвездиям / не устремляться” (С. 339). У Рильке: “O die Verluste ins All, Marina, die stuerzenden Sterne! / Wir vermehren es nicht, wohin wir uns werfen, zu welchem / Sterne hinzu”. Слово “der Velust” имеет разные значения, одно из них — “утрата”, но в таком случае, по нормам немецкого языка оно требует дополнения в родительном падеже. Однако, в оригинале за ним следует словечко “ins”, означающее направление движения, что должно было бы послужить основанием для выбора другого значения слова “der Verlust”, а именно — “затерянность, потерянность”. Лирический герой элегии говорит не о безличных утратах вселенной, а о своей собственной потерянности в бесконечности космоса.
Послесловие посвящено самым разнообразным проблемам: обсуждаются идеальная возлюбленная, проблемы мифизации судьбы Рильке им самим, традиции романтизма в творчестве Рильке, взаимоотношения с Цветаевой, Хайдеггером и Кришнамурти. Увлечённость темой заставляет Н. Болдырева и здесь много цитировать из Рильке. Последовательность изложения подчинена ходу свободных ассоциаций автора, и связь затрагиваемых проблем и имён, как пишет автор послесловия, “проходит для меня на уровне скорее интуитивном, нежели каком ином” (С. 383). Такая манера изложения, далёкая от привычного академического стиля предисловий и послесловий в настоящее время уже не является исключением. И хотя, на мой взгляд, строение любой статьи, даже не претендующей на научность, должно подчиняться более строгой логике, подобные предисловия также имеют свою ценность, так как могут побудить читателя к полемике с автором статьи и, таким образом, к более основательному знакомству с материалом.
О. Козонкова