Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 58, 2022
В оперном театре Гамбурга прошли премьерные показы «Электры» в режиссуре Дмитрия Чернякова. За дирижерским пультом был Кент Нагано, а великолепные исполнительницы Аушрине Стундите (Электра) и Дженнифер Холлоуэй (Хрисофемида) соперничали, кто кого перепоет, и вопрос, судя по реакциям публики, так и остался открытым.
Написанную в 1909 году оперу Рихарда Штрауса по пьесе Гуго фон Гофмансталя — этот экстатический музыкальный манифест эпохи модерна — ставили неоднократно, и прежде всего в Венской опере. На родине Фрейда особенно близко к сердцу приняли психоналитическую трактовку сложных отношений в семействе убитого микенского царя Агамемнона. В «комплекс Электры» влились и неосознанное влечение к отцу, и ревность к матери, маскируемая жаждой мести, и инцестуальные мотивы (страстное ожидание прибытия брата Ореста), и даже лесбийские акценты (властно-нарциссические отношения с сестрой).
Все это можно было расслышать и в прежних постановках. Например — в той, что осуществил немецкий режиссер Уве Эрик Лауфенберг в 2015 году. Тогда публика восторженно приняла артистов во главе с выдающейся шведской сопрано Ниной Штемме, но режиссерскую трактовку встретила неодобрительным «Буу!». В этой трактовке действие античной трагедии было перемещено в эпоху заката Австро-Венгерской империи, в подвал венского дворца с лифтом без дверей, напоминавшего тюрьму или психбольницу. Электра — Штемме представала в маскулинном черном брючном костюме — в то время как Хрисофемида — в женственном белом платье.
Консерватизм венской публики, даже радикально ориентированной, сыграл свою роль в восприятии интерпретаций «Электры». Ведь точно так же на премьере любимой венцами предыдущей постановки этой оперы в 1989 году дирижеру Клаудио Аббадо и режиссеру Гарри Купферу тоже кричали «Буу!». Потому что любили более раннюю постановку режиссера Виланда Вагнера и дирижера Карла Бёма. А их в 1965 году «практически уничтожила» венская пресса, — вспоминают старожилы и историки театра. Один даже пошутил: «Я назначаю вам встречу через пятнадцать лет, когда “забукают” следующую постановку “ЭлектрыЪ и станут вспоминать, как хороша была эта».
Провала не случилось на недавнем спектакле по «Электре» в Зальцбурге, хотя и в нем было достаточно провокативных моментов. В титрах большие имена: режиссер — Кшиштоф Варликовский, дирижер — Франц Вельзер-Мёст. Декорация — модернистская стеклянная комната-аквариум, рядом — бассейн и душ. Электра предстала травмированной девушкой-ребенком в светлом платьице и красной кофточке, а центр тяжести перемещался на ее сестру Хрисофемиду, которой в этой трактовке досталась даже миссия самолично расправиться с Эгисфом. Партию Хрисофемиды пела Асмик Григорян, Электры — Аушрине Стундите, две большие звезды, взошедшие на мировой оперный Олимп с постсоветского пространства.
Та же самая Стундите поет и играет Электру у Чернякова — но делает это совсем иначе. Принципиально иначе выглядит и декорация, имитирующая богатый дом, набитый посудой, книгами, всяческим добром, включая пылящиеся на полках чемоданы. Черняковская версия «Электры» — про то, что, призывая насилие (в лице потенциального мстителя Ореста), мы сами готовим себе роль жертв, а сыграть палачей на театре жизни всегда найдутся желающие.
В ожидании Годо или Ореста можно упустить нить сюжета. Создатели оперы протянули эту архетипическую нить от античности к модерну, от многобожья к временам, когда вдруг обнаружилось, что единственный Бог умер. В спектакле нить тянется еще дальше — к сегодняшней криминальной хронике, к нашествиям мигрантов, к эпидемии террора, к пропасти, разверзшейся между богатыми и бедными, в взрывам социальной ненависти. И — к эффектам современного триллера, детектива, даже фэнтези, когда финал переворачивает всю искусно выстроенную оперную конструкцию с ног на голову.
Финал, придуманный Черняковым, шоковый и неполиткорректный, заставил кого-то выкрикнуть «Буу!», даже не дождавшись «занавеса», но одинокий крик потонул в овациях. И это прозвучало победой на фоне того, что происходит сейчас во всех сферах искусства, где по линейке размечают красные линии, которые нельзя переходить. Как мы знаем, недавно от этих рестрикций пострадал даже «Щелкунчик».
Образ Электры, веками кочевавший по произведениям литературы и театра, от Эсхила, Софокла и Еврипида до Гауптмана, Жироду и Сартра, в конце концов добрался и до кинематографа. В 1962 году «Электра» грека Михалиса Какоянниса с великой трагической актрисой Ирен Папас была представлена на Каннском кинофестивале и номинирована на «Оскар». А в 1974-м в Каннах показали венгерскую версию — «Электра, любовь моя» режиссера Миклоша Янчо с Мари Теречек в главной роли. Там античный сюжет обернулся саркастической критикой двойной морали «реального социализма». В годовщину своего правления убийца Эгисф объявляет День Правды: каждый может сказать все, что о нем думает. Но народ безмолвствует — или произносит лишь похвальбы. Бунтовать пытается только Электра.
Очевидное эхо мифа об Электре слышится в знаменитом фильме Лукино Висконти «Туманные звезды Большой Медведицы», победителе Венецианского фестиваля 1965 года. Режиссер находит перекличку с этим мифом в недавней истории Италии, сопряженной с ее античной предысторией и мифологией.
Сандра, героиня Клаудии Кардинале, приезжает в Вольтерру, тосканский город своего детства, вместе с мужем-американцем, чтобы открыть мемориальный сад в память о погибшем в нацистском концлагере отце, еврее-ученом. Войдя в давно покинутый дом, героиня с головой погружается в омут прошлого. Во время войны мать Сандры сошлась с фашиствующим адвокатом; по смутному ощущению, они и выдали немцам отца. В этой атмосфере предательства Сандра и ее брат Джанни,
будучи еще детьми, сблизились, противостоя матери с отчимом, да и всему агрессивному окружающему миру. Потом Сандра порвала эту связь на грани (или за гранью) инцеста, бежала в другую жизнь, вытеснив прошлое, оставив в одиночестве неприкаянного нервического Джанни. И вот они опять встречаются в доме, населенном призраками прошлого — в то время как постаревшая мать доживает свои дни под надзором психиатра. Электра спускается в ад своего подсознания…
На Янчо и Висконти реинкарнации Электры в культуре нового времени не кончаются. Если набрать в сайте kinopoisk «Электру», обнаружим:
- Серии комиксов о приключениях греческой наемной убийцы Электры Начиос…
- Историю простого американского паренька, которому известна формула регенерации человеческого организма. Миллиардер-злодей, желая стать бессмертным, похищает мачеху паренька и превращает ее в сексуально ненасытную Электру…
Впрочем, последней по дате производства kinopoisk выдает «Электру» 2020 года режиссера Мириам Хойер — и это не что иное как киноверсия спектакля Варликовского со Стундите и Григорян. На очереди, надо полагать, экранный вариант постановки Чернякова, ведь «Электра» — один из тех сюжетов, что максимально сближают кино с театром.
© Текст: Андрей Плахов