История жизни принцессы Алисы, матери принца Филиппа, скончавшегося в 2021 году
Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 57, 2021
Карина Кокрэлл-Ферре
филолог, писатель, журналист, переводчик, автор книг «Легенды и мифы мировой истории» и «Мировая история в легендах и мифах» (АСТ -Астрель). Живет в Великобритании.
Шестьдесят три года назад, словно в прошлой жизни, приплыла она в Грецию морем из Англии. Юная красавица, жена принца Андреаса Греческого. И его землю она полюбила тоже.
Почти всех, кого она тогда знала, больше не было в живых. Той жизни, уничтоженной мировыми войнами, тоже больше не было.
Пожилая женщина в сером облачении греческой монахини взошла на трап небольшого военного самолета.
Когда самолет набрал высоту и внизу остался Акрополь, у нее выступили слезы. Чтобы успокоиться, она привычно закурила крепчайшую сигарету.
— Ну вот и все, — сказал ей голос тетушки Эллы.
— Ну вот и все, — прошептала она.
Знала, что улетает навсегда.
В Афинах опять полыхал государственный переворот. Комендантский час, на улицах танки, перестрелка. Это был конец и Марфо-Мариинской обители, которая держалась только ее усилиями.
Она видела столько войн, революций, смертей. Страх и бессилие перед «веком-волкодавом» (как назовет его один не известный ей русский поэт) сначала свели ее с ума, а потом, неожиданно, открыли истину о том, как нужно жить и что делать, чтобы не чувствовать бессилия.
Все потрясения мира происходили для нее в тишине. Звуки, если и доносились, то словно из страшного далека. Глухая от рождения, она не слышала ни криков, ни выстрелов.
По губам, на четырех языках, она читала слова, по глазам — мысли. Часто одно и другое решительно не совпадало.
Она давно уже ничего не боялась, и, конечно, осталась бы в полыхающих Афинах, если бы сын Филипп, ее маленький «Баббикинс» — герцог Эдинбургский — и невестка, королева Великобритании Елизавета II -«Лилибет», не настояли на ее немедленной эвакуации. Ей нашлось место на борту королевских ВВС, так как в самолете, на котором бежала семья последнего короля Греции Константина II, для нее места не оказалось. Да она и не стремилась.
Это была ее вторая в жизни срочная британская эвакуация. Она опять бежала налегке, раздав все свое имущество и мебель из небольшой афинской квартиры. Сокровища земные — тлен, было бы странно сделать иной вывод, получив такую судьбу.
Шестьдесят три года назад, словно в прошлой жизни, приплыла она в Грецию морем из Англии. Юная красавица, жена принца Андреаса Греческого. И его землю она полюбила тоже.
Почти всех, кого она тогда знала, больше не было в живых. Той жизни, уничтоженной мировыми войнами, тоже больше не было.
ВИНДЗОР
Она родилась в Виндзоре. Великая прабабка взяла ее на руки и посмотрела с тревогой. Оскар Уайльд скажет, что XIX век определили три человека: королева Виктория, Наполеон и Виктор Гюго.
Мать Алисы, Виктория («Викки»), супруга герцога Людвига Гессен-Дармштадского, была любимой внучкой легендарной королевы. Королева перенесла на внучку свою скорбную любовь к ее матери, Алисе Великобританской, самой злополучной из своих дочерей. Судите сами. Две дочери принцессы Алисы Великобританской, два зятя и пятеро ее внуков будут зверски убиты в России (к счастью, мать об этом не узнает), двухлетний сын выпадет из невысокого окна и скончается от гемофилического кровоизлияния (если бы не гемофилия, он бы выжил, заключит врач), одна из дочерей умрет во время эпидемии дифтерии и, наконец, ухаживая за детьми, дифтерией заразится и сама Алиса Великобританская и скончается в 36 лет, по злой иронии, как раз в день годовщины смерти своего отца, принца Альберта, самый черный день в жизни королевы Виктории. И это еще не все, потому что, старший сын Алисы Великобританской, кайзер Вильгельм, последний монарх Германии, начнет Первую мировую войну, которая погубит старую Европу.
Королева воспитает осиротевшую Викки и настоит, чтобы рожала Викки у нее, в Виндзоре, в Зале Гобеленов, там, где и сама королева родила свою несчастную дочь. Туда привычно внесут кровать, и 25 февраля 1885 года, под изображениями античных аллегорий Милосердия, Мудрости, Справедливости, появится на свет девочка, которую назовут, в честь покойной бабушки, Алисой. Позже станет ясно, что ребенок родился глухим.
Мать прикажет всей семье не делать никаких послаблений на глухоту Алисы: говорить с ней с нормальной скоростью, пусть учится читать по губам. И она научится этому блистательно, по-английски, по-немецки, по-гречески и по-французски.
АНДРЕАС
Она впервые увидела Андреаса (офицер, но в очках из-за близорукости!) на коронации короля Берти — Эдуарда VII, «непутевого» сына королевы Виктории. Коронация откладывалась. Полный, жовиальный Берти, завсегдатай парижских кабаре, попал на операционный стол с аппендицитом, и собравшиеся в июне 1902 года в Лондоне коронованные особы Европы были предоставлены сами себе до самого августа, когда коронация, наконец, состоялась. Двое – принц Греческий и Датский Андреас и Алиса Баттенбергская ничуть не жалели об отсрочке. Парки летней Англии. Любовь с первого взгляда.
В 1903 году в Дармштадте сыграют веселую свадьбу, с фейерверками. Будут две службы: протестантская и православная, в православной церкви, построенной в Дармштадте буквально на русской земле (землю привезут из России). Все это стараниями тетушки Аликс, императрицы Александры Федоровны и ее мужа, царя Николая II. Они тоже будут здесь, со старшими дочерьми. Царь подарит молодым редкость — автомобиль.
Никто толком не понимал, почему королева Виктория была так решительно настроена против того, чтобы ее внучки — и Элла, и Аликс — выходили за Романовых и предрекала, что ничего хорошего из этого не выйдет. И итоге, она сдалась: там тоже оказалась большая любовь. К тому же, все они, в 1903 году, были счастливы и могущественны, и уверены, думали, что на этот раз ошибалась «Мать Европы».
РОССИЯ. ТЕТУШКА ЭЛЛА
Выросшая среди английских лужаек и дармштадских дождей, среди серого перламутра британских моря и неба, Алиса неожиданно полюбит жаркую синь, пыль, энергию и хаос Афин. Местами счастья станут для нее, сначала — неустроенный, с рассохшимися рамами, зимой холодный и полный сквозняков королевский дворец в Афинах, а потом — их собственный дом, в Татои. Принц Андреас, полурусский-полудатчанин, которого Мари Бонапарт сравнит с «породистым скакуном», искренне полюбит жену. Родятся четыре чудесные девочки. Алиса вскоре прекрасно освоит трудный греческий, но и без этого греки радушно примут молодую принцессу. Ее будут приветствовать толпы. Высокая, стройная, голубоглазая, своей изысканной красотой она совпадала с греческим идеалом и с легкостью могла бы вызвать Троянскую войну. И роковая война вскоре начнется, но не из-за нее.
Но сначала будет 1908 год и лето в России, в гостях у Романовых. Избыточная, душная, тяжелого золота, роскошь царских дворцов не увлечет Алису, воспитанную на протестантской простоте и привыкшую к античной скромности Афин. Гораздо свободнее 23-летняя принцесса почувствует себя в Ильинском, поместье своей крестной матери, любимейшей тетушки Эллы, недалеко от Москвы.
Они будут играть в крокет на зеленой траве в белых платьях, пить чай в саду, купаться в теплой, прозрачной, медленной реке с длинными, как волосы русалки, водорослями.
Алиса увидит, как подросли за пять лет племянницы: серьезные подростки Ольга и Татьяна, смешливая Мария, и пополнение: толстушка Анастасия и бледный мальчик, долгожданный наследник престола Алексей, с внимательным, взрослым взглядом. Вот и они с Андреасом мечтают о сыне, но пока рождаются девочки. Ничего, вся жизнь еще впереди.
Хозяйка Ильинского, тетушка Элла, принцесса Гессенская и Прирейнская, родная сестра императрицы России Александры, жены Николая II, принявшая русское православие и известная под именем великой княгини Елизаветы Федоровны, в 1905 год у пережила страшную трагедию. Бомба террориста Каляева разорвала на куски ее мужа, великого князя Сергея Александровича (младшего брата Александра III), выезжавшего из Кремля в конном экипаже.
Элла оказалась рядом и видела кровавое месиво, в которое за одно мгновение превратилось тело мужа. Вспоминают, что она шептала в глубоком шоке: «Прикажите все убрать… все убрать…Сергей Александрович не любит грязи и беспорядка…».
Великий князь был губернатором Москвы, когда произошла трагедия на Ходынке. Во время коронации Николая и Александры, в давке за «царскими подарками», погибло 1389 человек и 1300 получили тяжелые увечья. Ходынка, усыпанная трупами, напоминала поле боя. Празднества богопомазанников, однако, продолжились пышным балом у французского посла, на котором танцевал и великий князь Сергей. Виновником трагедии москвичи сочли именно его.
Елизавета Федоровна ходатайствовала перед царем за сохранение жизни Каляеву, а когда в этом было отказано, пришла в тюрьму к убийце мужа, принесла Библию и сказала, что прощает.
Оставшись вдовой, она задумала организацию женской обители. В ее вере было меньше созерцательной мистики, чем у ее сестры, Аликс, а больше протестантского действия: организована школа сестер милосердия, оборудована современная больница, открыта аптека, приют для сирот. Почти все английские аристократки XIX века были под сильным впечатлением от деятельности Флоренс Найтингейл, прославленной сестры милосердия Крымской войны.
В Ильинском Алиса не отрывала глаз от Эллы, считывая с ее губ важнейшие для себя вещи и поняла: вот так и она хотела бы жить. Элла навсегда станет ее идеалом. 10 июня 1908 года Алиса будет, волнуясь, стоять рядом с ней во время службы, посвященной закладке камня Марфо-Мариинской обители. Заметим, архитектором ее церкви станет Щусев, тот самый, который потом прославится другим культовым зданием — Мавзолеем Ленина.
ВОЙНА
В 1912 год у начнутся Балканские войны греков с турками, предтеча Первой мировой. Андреас тут же отправится офицером на фронт, и Алиса, оставив детей на попечении нянек, последует за ним, для организации госпиталей у линии фронта. Алиса делает перевязки, ассистирует на жутких ампутациях, организует питание раненых. Условия невыносимые. Она напишет матери, в Англию — «все коридоры в крови». Мать делится беспокойством: то, что человек не замечает из-за остроты момента, может сказаться потом на психике. Она будет права.
Первая Мировая война тектоническими трещинами расколет Европу и разорвет связи ее королевских домов. Родители Алисы покинут Германию и поменяют немецкие имена на английские — Баттенберги становятся Маунтбаттенами и Милфорд-Хевен. Британский королевский дом Сакс-Кобург-Готта — династией Виндзоров.
Штандарты кайзера вынесут из часовни святого Георга, совместные с ним фотографии вынут из альбомов и его портреты уберут на чердаки. А ведь Вильгельм был частым здесь гостем, мечтал жениться на Элле, и бабушка, королева Виктория, умерла практически у него на руках.
Яростная и кровавая война унесет миллионы жизней, уничтожит несколько империй и начнет собой XX век.
В 1917 обрушится Российская империя, а в 1918-м придут известия о расправе над царской семьей и гибели Эллы. Ее расстреливать не станут, а вместе с другими арестованными сбросят в многометровый колодец шахты в Алапаевске, недалеко от Екатеринбурга. Туда же швырнут гранату… Когда город займут белые и извлекут останки, станет очевидно, что жертвы долго и мучительно умирали там, в кромешной тьме, от истощения и ран. Отступающая белая армия перевезет останки убитых в Китай, оттуда — в Египет, и только в 1921 они обретут покой в Израиле, на Масличной горе.
Алиса так никогда и не оправится от кошмара этого известия.
ШТОРМОВАЯ НОЧЬ
Балканские войны будут идти, с перерывами, до 1922 года. 10 июня 2021 года Алиса родит на острове Корфу, в резиденции Мон Репо, долгожданного и совершенно здорового мальчика. Его назовут Филиппом.
Греки потерпят тяжелейшее поражение. Козлами отпущения за это сделают королевскую семью, которую несправедливо обвинят в недостаточном патриотизме из-за отсутствия в них даже капли греческой крови. «Революционный комитет» приговорит Андреаса к смерти за неповиновение приказу греческого генерала. Уже идут расстрелы офицеров и министров правительства, огульно обвиненных в измене. Алиса живет на Корфу в полной изоляции и немыслимой тревоге. У них с Андреасом тоже четыре дочери и сын, как у тетушки Аликс, там, в Екатеринбурге…
Штормовой декабрьской ночью спасение приходит в виде моряков британского флота. Король Георг V посылает к берегам Корфу канонерку «Калипсо», чтобы вывезти семью. Английский король не хочет повторения судьбы Романовых, спасти которых не смог, в том числе и из-за политического противодействия в Британии. Российская монархия, из-за расстрела мирной демонстрации 1905 года и еврейских погромов, имела у британцев репутацию деспотической. Георг хорошо понимает: все троны Европы сейчас в опасности, включая британский…
Положив спящего Филиппа в коробку из-под апельсинов, не успев взять почти ничего из имущества, Андреас и Алиса, уплывают в неизвестность долгого изгнания. Им повезло больше Романовых…
ВЕК, СВОДЯЩИЙ С УМА
Семья поселяется в Париже, на иждивении и под крышей Мари Бонапарт, это жена брата Андреаса, Георга. Надежды на улучшение политической ситуации и возвращение в Грецию тают, дети растут в изгнании. Конца унизительному и неопределённому положению не видно. Супруги отдаляются. Алиса не выдерживает.
В 1928 году они проведут свое последнее совместное, нормальное лето. 3 октября отметят серебряную свадьбу, после которой все покатится под откос. В день юбилея — прекрасная погода. Гости приглашены на банкет на рю де Мон Валерьер. Алиса ведет еще нормальные разговоры. Художник Ласло пишет ее знаменитый портрет, она все еще в зените своей красоты.
Через две недели после юбилея, Алиса заявляет, что решила принять православие, как покойная тетушка Элла, о которой она все чаще видит сны. Ее мать в беспокойстве: православие не принесло счастья ни одной женщине в роду Гессен-Дармштадских. Но обряд совершают.
Однажды дочь Сесилия, войдя в комнату, видит мать распростертой на полу. Та объясняет, что получает от земли силу для того, чтобы лечить наложением рук. Ее разговоры становятся все более странными. Она заявляет, что находится в физическом контакте с Христом, который избрал ее для какой-то важной миссии, о чем она вскоре сообщит. Семья в беспокойстве. Целыми днями Алиса бродит по дому и что-то шепчет или улыбается невидимым собеседникам. Она неимоверно меняется внешне, отказывается от пищи, не меняет одежды, спит на полу, изнуряет плоть. Говорит, что в интересах мира нужно установить связь между Христом, Буддой, Магометом и всеми остальными божествами людей.
Ее безумие становится трудно скрывать. Андреас пишет матери Алисы, в Лондон, просит помощи. Та приезжает немедленно.
По рекомендации Мари Бонапарт, которая и сама практикует психоанализ и находится в дружбе с Зигмундом Фрейдом, Алису помещают в клинику под Берлином. Из клиники Алиса пишет логичные письма, но ставит в верхнем левом углу маленький крест. На языке стенографии это означает, что текст «надиктован».
Ее осмотрит Зигмунд Фрейд и посоветует «лечение рентгеном». Практически принудительно, яичники Алисы будут облучать сильными дозами рентгена, чтобы вызвать менопаузу: надеются, что гормональные изменения излечат психику. Фрейд привык объяснять все психические отклонения половыми расстройствами. Он не спрашивает, какой страшной была для Алисы ночь, когда горел подожженный королевский дворец, или, во время погромов и мятежа 1916 года в Афинах, ей с дочерьми приходилось укрываться в подвале от пуль; он не спрашивает, что пережила она на вилле Мон Репо, ожидая возможной расправы. Доктор Фрейд словно не замечает, что большинство пациентов психиатрических клиник страдает от военных неврозов и потери всех опор, которые выбило из-под человека новое столетие, «шум времени» которого сводил людей с ума. Облучение рентгеном, конечно, не поможет.
Алису выпишут, и мать увезет ее в Дармштадт, но вскоре ситуация ухудшится. От лечения Алиса откажется, и Виктория решится на крайнюю меру. Из закрытой швейцарской клиники вызовут психиатра Карла Уилмана. Бабушка возьмет ничего не подозревающих дочерей Алисы и 11-летнего сына Филиппа на прогулку, в парк, на пикник. Когда они вернутся, матери в доме уже не будет. Ее, оглушенную транквилизаторами, к ночи доставят в швейцарскую клинику Бельвью. Джозеф Рот упомянул эту клинику в «Марше Радецкого». Здесь лечили от шизофрении Нижинского. Главный ее психиатр – Бинсвангер — друг Хайдеггера и Фрейда.
«Врачи способны лечить тело, но у них совершенно нет инструментов для излечения души», — скажет ему потом Алиса, и Бинсвангер не сразу найдется, что ответить.
Мать будет посещать ее в Бельвью, но только спустя несколько лет Алиса узнает, что в клинику ее поместила мать, и расценит это как предательство. Алиса попытается бежать и будет уже в поезде, когда ее схватят и вернут. Она замечает: «Инженера Цеппелина тоже считали сумасшедшим, пока он не изобрел то, чего не изобретал никто». В этой клинике ей исполнится сорок пять.
В плохие дни она раздает горничным свое имущество и думает о самоубийстве.
В дни ясности ведет себя безупречно. Читает любимых Платона, Плотина, Кейзерлинга, Шурэ. Ежедневно работает над проектом греческой конституции, в котором очень логично выстраивает разделение властей, электоральный механизм, налогообложение; она пробует себя в живописи и говорит с восхитительной самоиронией: «У меня получается «современная живопись. Наверное, ее создатели тоже безумны».
Голоса, которые звучат в ее голове, она описывает так: «Как будто кто-то читает тебе вслух». Она радуется, когда слышит голос Эллы. Они ведут долгие беседы.
ГОДЫ СКИТАНИЙ
В 1932 году ее сочтут достаточно здоровой, чтобы выписать. Начнутся годы скитаний инкогнито, под чужими именами, когда только мать, с которой у Алисы состоится примирение, будет знать, где она, и обеспечивать ее содержание. Алиса будет жить то в маленькой немецкой гостинице, то в домике на берегу Средиземного моря. Наконец — в небольшом реабилитационном пансионе супругов Марковиц в Брейбахе, где она задержится надолго, так как найдет не только уважение и свободу, но и стимулирующую интеллектуальную среду.
Безумие уйдет, останется желание разобраться в мироустройстве и природе добра и зла. Она изучает педагогику Монтессори и Фрёбеля. Ее политические идеи будут экстравагантны и несвоевременны. Например, вот что она напишет брату – «Дикки» Маунтбаттену (Гитлер еще не захватил ни Австрию, ни Чехословакию): «в итоге, идеалом было бы объединить все немецкие государства в Европейскую федерацию с одной валютой и без внутренних границ.»
В письмах она никогда не спрашивает ни о семье, ни о детях. Не хочет связей, которые все равно всегда обрываются, не хочет никого компрометировать своим диагнозом: шизофрения?
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Наступает страшный день, 12 ноября 1938 года, который все меняет.
Ее беременная дочь Сесилия, с мужем и двумя детьми летели из Германии в Лондон. Самолет разбился в тумане над Бельгией.
Похороны проходили в Дармштадте. Муж Сесилии был нацистом. Свастики, длинные кожанки и высокомерные кокарды, почетный караул — безупречные, квадратные подбородки. Гитлер и Геббельс прислали соболезнования.
Нацизм разрежет семью по живому. Когда начнется война, и родной брат Алисы, британский адмирал Маунтбаттен, вместе с единственным сыном Алисы, офицером британского Королевского флота Филиппом, в битве за Сицилию будут сражаться с нацистами, мужья ее дочерей окажутся на другой стороне.
И сама Алиса, которая хоронит так ужасно погибшую дочь и внуков среди всех этих свастик, живет в «еврейском» пансионе, где, наконец, нашла покой и дружбу.
Именно скорбь по дочери и внукам окончательно пробудит Алису и победит ее болезнь.
Шел за гробом почерневший от горя Андреас: Сесилия была его любимой дочерью. Рядом с отцом — высокий подросток Филипп. Они не сразу узнали Алису: так изменила ее болезнь. Ее никто не видел с 1932 года. С Андреасом они встретились равнодушно, как чужие, как корабли в ночи.
Вернуться в Брейбах, к Марквитцам, Алиса уже не сможет: из-за антиеврейских законов они закрывают свой пансион и бегут в Швейцарию. Алиса сохранит переписку и теплую дружбу с ними на всю жизнь.
АНГЛИЯ. «ДИКАЯ МЕСТНОСТЬ»
После похорон мать уговорит ее приехать в Англию. Здесь, в особняке садовника Wilderness House («Дикая местность»), на территории великолепного дворца Хемптон корт, живет уцелевшая родная сестра Николая II, великая княгиня Ксения. Ее, успевшую добраться до Крыма, вместе с мужем и семерыми детьми, удалось вывезти британским фрегатом «Мальборо», отправленным Георгом V.
Ксения увешала гостиную фотографиями детей. Алисе особенно понравилась одна. Сфотографированы в 1925 году. Красивые, молодые, совершенные англичане. Смокинги, элегантные платья. Живые. Спасенные. О большевиках в доме Ксении не говорят, как о веревке в доме повешенного. К тому же, отношение неразговорчивой Алисы к жизни — действенное, теперь еще более, чем раньше. Она давно поняла: единственное, что можно противопоставить «веку-волкодаву» — человечность отдельно взятой души и практическую помощь там, где она нужна. Больше ничего. Княгиня Ксения и ее верная фрейлина, монахиня Марфа Масленникова, рассказывают Алисе о благотворительном приюте для пожилых православных священников и аристократии в Кенте, Севеноук. И Алиса отправляется туда, помогает на кухне, ухаживает за больными до самого 1939 года.
«СПАСТИ ОДНОГО — СПАСТИ МИР»
Когда становится ясно, что война неизбежна, она возвращается в Грецию. Она устала от изгнания. Только здесь она не будет одинока. Только здесь не почувствует снисходительности, не будет судима. Только здесь почувствует, что нужна. Королевская семья Греции эвакуируется в Южную Африку, но Алиса решает возвратиться к своему народу, не в королевском понимании: в человеческом.
Когда Афины оккупируют немцы, в городе начнется голод. Алиса, сама от недоедания похудевшая на 26 килограммов, кожа да кости, с головой уйдет в организацию суповых кухонь (продовольственная помощь американского Красного Креста), будет устраивать беспризорных детей, продолжать оказывать помощь афинским старикам и больным. Именно тогда она будет писать бодрые письма сыну Филиппу, который бьет нацистов на морях. Именно тогда Алиса все чаще станет одеваться в монашескую одежду: это немарко, удобно для работы на кухне, в больнице. Однажды она увидит свое отражение в потемневшей амальгаме и …на нее смотрит Элла. Они всегда были похожи, а теперь, достигнув близкого возраста, слились.
Ей удобно, что нацисты относятся к ней как к курьезу: невозможно узнать дармштадскую аристократку в полубезумной глухой старухе-монахине! Она утрирует перед ними и свою придурковатость, и глухоту. У нее получается добыть у немцев разрешение на поездку в Швецию, к сестре Луизе, супруге шведского короля. Оттуда она привозит морем медицинское оборудование, перевязочные материалы, лекарства через «Шведскую благотворительную комиссию». Ей шлет продовольствие королева Румынии Елена. Она принимает любую помощь, которая помогает выживать ее народу, терпящему бедствие.
Живет в то время с единственной верной служанкой, гречанкой Популо, в трехэтажном доме, принадлежащем греческой Короне. Он давно требует капитального ремонта, полон надрывного скрипа половиц и прогорклого запаха каминной сажи.
Закрытые ставнями окна выходят на ту же площадь, где сухой греческий ветер колышет черные флаги штаб-квартиры гестапо. Однажды к Алисе приходит генерал оккупационной власти и спрашивает, не мог бы он что-либо сделать для принцессы фон Баттенберг. «Вы можете сделать следующее: вывести свои войска из моей страны», — отвечает она с королевским достоинством, не подав генералу руки.
Генерал, конечно, и понятия не имеет, что в верхних комнатах, под носом у гестапо, Алиса скрывает еврейскую семью Коэнов, которым грозит неминуемая отправка в Аушвиц.
С захватом нацистами Салоников, в городе истребят более 60 тысяч евреев. В Афинах гестапо организует специальную комиссию для уничтожения евреев — «Комитет Розенборга». Простые греки укрывают евреев в домах. Архиепископ Дамаскинос активно участвует в их спасении, шеф афинской полиции Ангелос Эверт издает более 18500 фальшивых документов, позволивших евреям бежать.
Коэнов Алиса знала с 1913 года. Однажды, во время наводнения, депутат парламента, владелец строительной компании Хаимаки Коэн предоставил убежище в своем удобном особняке Алисе, Андреасу и королю Георгу I. Теперь, когда страна переживала нацистский потоп, Алиса поселила у себя его вдову Рахиль (Хаимаки умер до войны), дочь Тильду, сыновей Эли, Альфреда, Якова и Михаила. Ранее их укрывала на ферме одна протестантка, но их случайно там обнаружили и могли донести. За укрывательство евреев декретом оккупационных властей любому грозила неминуемая смертная казнь, часто публичная.
Алиса, узнав, что Коэны в городе, ни минуты не раздумывая, сделала все, чтобы спрятать их в верхних комнатах своего дома 15 октября 1943-го, где они и оставались до самого освобождения Афин. Из братьев в доме оставался только младший из братьев, Михаил, а старшим удалось пересечь на баркасе Эгейское море, попасть в Турцию, а оттуда – в Египет, где они вступили в армию греческого Сопротивления.
Алиса будет часто подниматься наверх, и, делясь скудной едой, какую сумеет раздобыть, будет разговаривать с Рахилью, Тильдой и Михаилом об иудаизме, о мироустройстве, о многих других вещах.
Альфред Коэн впоследствии расскажет о том, как они выжили, своему знакомому, британскому адмиралу Ховарду-Джонсону, и так об этом узнают. Алиса никогда и никому не станет об этом говорить.
После освобождения Афин Алиса едет в Ниццу, на могилу Андреаса. Он умер в 1944-м, во сне, в гостиничном номере, в Монте-Карло. В последние годы Андреас жил во Франции на чужих яхтах, производил впечатление страшно одинокого человека, сильно пил, нуждался, но регулярно присылал сыну Филиппу, в Англию, немного карманных денег. Андреас никогда не просил развода. Никогда ей не помогал, не писал и практически забыл о ее существовании с тех самых пор, когда она попала в лечебницу. В последний раз они случайно встретились на улице, в Афинах, до войны. Его похоронили в православной церкви, в Ницце. Она положила на могилу букетик анемонов. Она давно всех простила.
ФЕНИКС
Свадьба Филиппа и Елизаветы будет первой свадьбой одного из ее детей, на которой ей посчастливится быть. Ей понравится серьезная, стеснительная, немногословная будущая невестка. Алиса решит сделать ей королевский подарок. После смерти Андреаса она получит доступ к своим драгоценностям, хранившимся в банке на его имя. Из многих камни будут вынуты и проданы, но уцелеет пожалованный ей Николаем II российский орден святой Екатерины, с бриллиантами особенно чистой воды. Из них она закажет на Бонд-стрит, у лучшего лондонского ювелира, Филиппа Антробуса, великолепный перстень для своей невестки, будущей британской королевы.
…Самолет подлетал к Англии. Алиса никогда не могла бы ни с чем перепутать это лоскутное одеяло бесчисленных оттенков зеленого. Недалеко от нее сидели молодые летчики. Они тихо переговаривались, с интересом разглядывая ее монашеский головной убор. Чтобы ее не отвлекали чужие слова, она закрыла глаза. Теперь никто не мешал ее воспоминаниям.
Король Георг VI неожиданно быстро сгорел от рака в феврале 1952 года.
Коронация 2 июня 1953 года не просто обручала со страной юную, бледную женщину, сидевшую преувеличенно прямо под видимой тяжестью драгоценных королевских регалий, она была манифестом: Британия возродилась, как Феникс. Возродилась из щебенки бомбардировок «люфтваффе», послевоенных карточек, дефицита угля, огромного военного долга, смертельной усталости и тяжелого осознания невосполнимых потерь, которые приходят после того, как улегся восторг победы.
Тогда, на коронации в Вестминстерском аббатстве, Алисе вдруг показалось, что никакого двадцатого века не было. Сложное действо совершалось с восхитительным порядком и уверенностью. Торжественным львом ревел орган. Под серебряные фанфары, под ангельские голоса хоров шли процессии рыцарей в горностаевых мантиях, в сиянии парчи и драгоценностей шли герольды, архиепископы, пэры. Поредевший строй династий Европы высоко нес свои коронованные головы, чудом уцелевшие в революциях ХХ века.
Алиса шествовала по синему ковру в сером облачении греческой монахини так, что о ней напишут: «Она шла так, словно вступала в вечность».
Ее простота была контрастом и тоже манифестом. Она тоже, как Феникс, восстала из пепла безумия, изгнания, войн, революций.
Потом, с почетного места, с хоров, она смотрела на сына, преклоняющего колено перед своей женой и монархом, и вспоминала, как положила его, спящего, в коробку от апельсинов, той штормовой, зимней ночью во время бегства с острова Корфу. Сейчас он, высокий красавец, был в центре действия, в горностаевой мантии рыцаря — новый принц-консорт. Она гордилась своим «Баббикинсом», но гордость была с горечью: безумие не позволило ей быть ему хорошей матерью. От всяких притязаний на греческий престол он отказался и принял британское подданство: ничего не поделаешь. Его вырастили здесь, без нее, совершенным британцем, влюбленным во флот. Он любит свою Лилибет, маленькую принцессу, неожиданно ставшую королевой. Что их ждет? Сможет ли Филипп смириться с вечно второй ролью? Дети у них родились хорошие, Чарли и Анна. Алиса их сразу полюбила.
…Сквозь дрему Алиса почувствовала, что у нее заломило в ушах: самолет снижался.
— Ну вот и все, — сказал голос Эллы, когда они приземлились, — и возвращается ветер на круги своя. Ты вернулась в начало.
— Я вернулась, — сказала Алиса.
«И ВОЗВРАЩАЕТСЯ ВЕТЕР…»
Алиса Баттенбергская поселится в верхнем этаже Букингемского дворца, ее очень полюбят внуки — особенно наследник престола Чарльз — за то, что она будет так отличаться от всех остальных. Она будет сильно курить, кашлять, смеяться и рассказывать детям захватывающие истории. Внуки поплывут с бабушкой
на яхте «Британия» в круиз вокруг Шотландии. Последние ее годы будут спокойны, благополучны и наполнены памятью.
Из больницы она напишет сыну последнюю записку: «Будь отважен и помни: я никогда тебя не покину, и ты будешь чувствовать мое присутствие всегда, когда я буду нужна тебе больше всего».
Алиса умрет в Лондоне, во сне.
Имущества от нее останется — несколько халатов и книг. Почти все свои письма и записи перед смертью она уничтожит.
На ее похороны многие не смогут приле-теть: будет страшный туман. Ее положат в Виндзоре, в королевской усыпальнице. Ее завещание — похоронить себя рядом с Эллой, в Иерусалиме, в храме Марии Магдалины, в Гефсиманском саду — из-за политических препятствий исполнят только в 1988 году.
Статуя Эллы, «великомученицы Елизаветы», будет установлена на западном фасаде Вестминстерского Аббатства, среди других жертв ХХ века, на его исходе. Ее торжественно откроет королева Великобритании.
В 1994 году принц Филипп приедет в Иерусалим, чтобы принять посмертно присвоенное его матери звание Праведницы Мира.
В ее честь в Израиле на Аллее Праведников посадят дерево.
Сейчас оно уже высокое.
© Текст: Карина Кокрэлл-Ферр
© Фото: Александр Тягны-Рядно