Ответ отцу Владимиру Зелинскому
Переписка священника прот. о. Вл. Зелинского и богослова А. Анзимирова (Италия — США)
Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 53, 2020
Почему Ленин лучше. О Ленине, Сталине и массовом сознании.
Большое спасибо тебе, отче Владимире за добрые слова в адрес моих размышлений о Ленине. Ты чётко разъяснил свою позицию, в высшей степени внятно и прозрачно. Обычно мне начинают возражать не читая, многие с пеной у рта. И суть возражений против моего принципиального отделения Ленина от Сталина всегда сводится к одной и той же комической формуле «Сталин – лучший ученик и продолжатель дела Ленина» .
А иные, прочитав текст, в котором я подчёркиваю, что моя позиция – отнюдь не очередной вариант «хорошего Ленина и плохого Сталина», ничтоже сумняшеся, снисходительно отвечают: «Вы просто в очередной раз повторяете идею 1960-х гг. о хорошем Ленине и плохом Сталине». Т.е. слушая — не слышат, и смотря в текст — не видят.
Для меня все твои возражения (я выделяю их в этом тексте курсивом), пусть и разумные, пусть я соглашаюсь с ними на теоретическом уровне, блекнут на фоне важных практических достижений Ленина.
Первое из важнейших практических достижений Ленина – полная и необратимая ликвидация феодально-монархической самодержавной системы. Главное в том, что до 1905 года Россия оставалась почти той же косной архаичной деспотией, что и в свой московский период. Это требовало полного разгрома и уничтожения самодержавия путём радикальной революции, поскольку система в лице Николая II показала неспособность к эволюции.
Пётр I, осуществляя свои революционные преобразования, действовал теми же методами, которые применял 200 лет спустя Ленин. Но Пётр вошёл в истории как Пётр Великий, а Ленина сегодня превращают в исчадие ада. Пётр был тоже неоднократно демонизирован, в том числе ещё при жизни, как «антихрист». Сегодня идёт очередной виток демонизации петровской революции. Формально – за методы. Реально – за то, что он привил стране ценности Эпохи Просвещения. А за те же самые методы Ивана Грозного объявляют святым.
Сегодня идея, что всё левое – плохо, а всё правое хорошо, исповедуется всеми массами населения постсоветского пространства. Вчера это было в точности наоборот. Чем бы дитя ни тешилось. Русский маятник — очередное «веяние времени» — пошёл направо, и так просто его не остановишь. В России всё идёт по спирали. Реформы и дружба с Западом для перевооружения. Сразу после этого – очередной удар по правам подданных и массовые репрессии. Чтоб не подумали, что реформы проводились для них, а не для обогащения господствующего класса и устрашения соседей. Шаг вперёд, два шага назад. А воз и ныне там. Дурная бесконечность.
Я называю «русским маятником» колебания русского массового сознания. Это не совсем то, о чём писали А. Безансон и А. Ахиезер. Мой русский маятник – это не о верхах, а о низах. Это регулярное бросание примитивного массового сознания после очередного «прозревания» из огня да в полымя, из крайности в крайность.
Да, Ленин был революционным диктатором, временным, как и все революционные диктаторы. Сталин не был диктатором, Сталин был царём. И оставил после себя череду советских царьков от Хрущёва до Горбачёва.
На деле, разумеется, не всё левое – плохо, и не всё правое – хорошо.
Моя переоценка Ленина и большевизма адресована всем тем, кто демонизирует советский период истории, потому что «все так делают».
У противников Ленина и большевиков, желающих растереть их в пыль и то и дело кропящих их святой водой, незавидное положение. Ибо главный их аргумент таков: «Сталин – вернейший ученик и продолжатель дела Ленина».
Эта формула есть краеугольный камень сталинской пропаганды и всего сталинского дискурса.
То есть эти господа сами не разумеют, что пропагандируют этой своей формулой сталинизм, а значит и сами до сих пор пребывают в когтях сталинизма. Уберите эту формулу, и Сталин – как тот казак в гоголевской «Страшной мести» – немедля обратится в праворадикального лидера, покончившего с революцией, в реставратора самодержавия, в преступника и убийцу, осуществившего невиданный геноцид собственных граждан и целенаправленный этноцид нескольких народов, в частности, украинского и казахского. Он же навсегда покончил с еврейской национальной культурой в СССР.
Такого ли ученика желал себе Ленин?
Ради этого убивали друг друга бойцы красной и белой армий?
Чтобы устроить Голодомор и депортировать калмыков, чеченцев и крымских татар на далёкий Восток? Чтобы сгноить в тюрьме академика Вавилова?
И в смысле «продолжательства» — разве дело Ленина состояло в создании мощного военно-промышленного комплекса в СССР и, на его основе, — громадного тоталитарного монстра, построенного на костях миллионов своих и чужих граждан и постоянно грозящего всему миру дестабилизацией, хаосом и раковым перерождением в сообщества, управляемые организованной преступностью?
Режим Сталина – это режим термидорианства, это чистой воды контрреволюция и реставрация самодержавия. Большевики страшились прихода диктатора из военных кругов, но он пришёл из своих же партийных. Приход Сталина к власти аналогичен приходу к власти Наполеона Бонапарта в результате Французской революции и Гитлера в Веймарской республике, созданной германской революцией. Наполеон реставрировал монархию в виде империи, Гитлер реставрировал империю. То же самое сделал и Сталин, однако дух времени не позволил ему назвать новое государство империей. Императорскую мантию надеть он на себя не решился, довольствовался мундиром генералиссимуса. О котором в Воинским уставе 1716 года сказано, что «Сей чин коронованным главам и великим владеющим принцам только надлежит».
Как бывший семинарист, Сталин понимал важность массовости народного почитания вождя вплоть до религиозности. Поэтому он и обожествил Ленина, именем которого освятил легитимность своей деспотии. И прикрылся лозунгами большевизма.
Как писал советолог и биограф Троцкого и Сталина Исаак Дойчер, «Поразительна та эволюция, которая привела бывшего грузинского социалиста в положение, при котором его стали ассоциировать с «великорусским шовинизмом». Это было даже нечто большее, чем тот процесс, который превратил корсиканца Бонапарта в основателя французской империи, или процесс, в результате которого австриец Гитлер стал наиболее агрессивным лидером германского национализма».
Ленин никаких империй не реставрировал, он создал федерацию республик. Не с такой политической системой, которую сразу можно было бы приветствовать (он эту систему не успел разработать), но хотя бы не монархию. Уж с этим древним монстром он расправился.
И то хлеб. Кромвель тоже был не мягок.
Я никогда не устану взывать к здравому смыслу и повторять, что при любых социальных революциях лилась кровь и осуществлялся тот или иной вариант террора, хотя «террором» это впервые был названо во время Французской революции. «История духовной жизни народов, история «культуры» говорит нам о таких проявлениях жестокости, сравнительно с которыми готовность казнить на эшафоте десяток или несколько десятков своих ближних начинает казаться пустяками, — писал Лев Шестов в своей работе «Достоевский и Ницше» — Я имею в виду отнюдь не бичей народов — Тамерланов, Аттил, Наполеонов, и даже не католическую инквизицию. До этих героев меча и костров нам нет дела — что общего у них с философией? Нет, здесь речь идет о героях духа, о проповедниках добра, истины и всего прекрасного и высокого, о провозвестниках идеалов, людях, до сих пор считавшихся исключительно призванными к борьбе со всеми злобными, «дурными» проявлениями человеческой натуры».
Для меня тот факт, что Ленин создал на развалинах Российской колониальной империи федеративное государство (мечта Сесила Родса о будущем Британской империи, так и не несостоявшаяся), и начал в бывших колониях процесс коренизации, приведший к расцвету национальных культур даже под большевистской пятой, во сто крат важнее того, что он «создал систему той идеологической одержимости, которая потом окаменела в сталинском террористическом государстве».
События большевистской революции и ленинского периода истории гораздо сложнее и грандиозней, чем та их искажённая и однобокая интерпретация, которая была навязана нашему сознанию сталинской пропагандой.
Было бы достаточно одного лишь примера – впервые за все шесть веков русской истории русский политик признал Украину и Беларусь иными странами. Впервые множество народов были целенаправленно введены в общемировую семью наций через латинский алфавит (подготавливался и перевод на латиницу русского языка). Если бы Ленин «с самого начала намеревался всё это задушить», как мне пытались вопреки всей логике втолковать мои оппоненты, с какой стати он стал бы переводить языки «инородцев», как их презрительно называли имперские колонизаторы, на национальные алфавиты и начинал процесс коренизации?
Национальная политика – не единственное грандиозное начинание большевизма. Именно при большевиках начала осуществляться широкая церковная реформа, которая захлебнулась в сталинщине, ибо Сталину не была нужна реформированная, а значит и более действенная церковь. Эта попытка широкомасштабного церковного обновления сегодня вовсю демонизируется фундаменталистами и клерикалами. На деле, это именно и в первую очередь была реальная церковная реформа, событие исторического значения и масштаба, хотя по этому поводу ломается и будет ломаться много копий. Тот факт, что в процессе общей борьбы за секуляризацию, в церковную реформу вмешался и попытался её использовать неусыпный глаз Чрезвычайной комиссии – лишь деталь общей картины, а отнюдь не её суть, как это пытаются изобразить. Как известно, к церковному обновлению присоединилось множество влиятельных архиереев, в том числе будущий сталинский патриарх Сергий Страгородский. В результате Сталин поломал реформу, создав удобную для себя церковь из фундаменталистов-сергиан.
Большевистская конституция 1918 года юридически закрепила право женщин избирать и избираться, как во всеобщих, так и в местных выборах. Было покончено с институтом незаконнорождённых детей. РСФСР стала первой страной в мире, узаконившей аборты.
РСФСР стала и одной из первых стран, обдуманно и сознательно отменивших уголовное преследование за гомосексуализм. Декрет Ленина «Об отмене наказания за гомосексуализм» был выпущен в составе декрета «О гражданском браке, о детях и о внесении в акты гражданского состояния» и подписан Лениным 19 декабря 1917 года. С начала 1920-х гг. Наркомат здравоохранения постоянно контактировал с Институтом сексуальных наук Магнуса Хиршфельда, в 1926 году Хиршфельд посетил с лекциями Москву и Ленинград по приглашению правительства СССР. Переводились и издавались книги З. Фрейда, позже запрещённые при Сталине. Иными словами, шла не только социальная, но и сексуальная революция, как бы к последнему не относилась церковь, демонизировавшая половые отношения вот уже два тысячелетия.
Я понимаю, что Православная церковь на данный момент так и не выработала своего цивилизованного отношения к ряду перечисленных мной сторон сексуальной революции. Но не могу не упомянуть о них, причём именно как ленинскую заслугу.
Была проведена коренная реформа образования. В ленинском СССР многократно издавались большими тиражами книги великого американского педагога Джона Дьюи, которого наркомпрос А. Луначарский, по совету Ленина, пригласил в качестве зарубежного советника по вопросам построения новой советской школы, каковая отказалась от единого метода преподавания. Дьюи лично посетил СССР в 1928 году и был принят Н. Крупской. В 1937 Дьюи попал под запрет, как защитник Троцкого, его книги были изъяты из советских библиотек, а в советских школах была введена единая подавляющая система преподавания, имитировавшая дореволюционную, в том числе и в виде старорежимного деления на мужские и женские школы с гимназической формой. Аборты были запрещены, была усложнена процедура получения разводов, вернулись уголовные статьи против гомосексуалов.
Из вышенаписанного однозначно явствует, что реакционная сталинская система была противоположностью революционной ленинской буквально во всём.
Да, целью Ленина и большевиков была мировая революция. Но именно мировая социалистическая революция, а не доминирование системы русских рабов, используемых русскими господами как пушечное мясо для достижения господства русских над всем миром. Ибо Сталин превратил динамичный ленинский СССР из реальной федерации лево-социалистических республик в федерацию фальшивую, на деле не в федерацию, а в ту самую Империю Зла – в систему, в которой русское рабство распространялось и на все национальные окраины посредством их русификации. Кстати, это соответствовало и проекту наркомнаца Сталина ещё в его большевистский период. Предполагалось, что и господство над новыми территориями будет сопровождаться русификацией, а там, где это невозможно из-за многочисленности местного населения, русификация будет выражаться в насаждении русской коррупции и русской демагогии.
Был ли Сталин своим в партии Ленина? Был ли Сталин большевиком? Не думаю, хотя сам по себе это вопрос не кажется принципиальным. Муссолини в молодости был социалистом. Настолько ярким, что привлёк к себе внимание Ленина, который обязал Анжелику Балабанову сделать из Муссолини союзника большевизма. Достичь этого не удалось, и Ленин был в ярости от неудачи. Тот, факт, что Сталин побывал в рядах большевиков и сделал себе карьеру на этой основе, ничего не доказывает. Было немало большевиков, которые ушли из большевизма и стали его оппонентами, как Валентинов, и даже злейшими врагами, как Алексинский. Я бы сказал, что Сталин был из большевиков, но не от большевиков.
Умирая, Ленин оставил после себя НЭП, т.е. живую Россию с допущенной частной собственностью на средства производства и большое количество специалистов любых отраслей. Сталин, умирая, оставил поле, покрытое мёртвыми костями под управлением некомпетентных полуграмотных вельмож.
Вот чисто прагматически – могли бы Россия, Украина, Беларусь и три закавказские республики (члены ленинского СССР) прийти в себя после смерти Ленина и ухода большевиков и зажить нормальной жизнью?
Что оставил после своей смерти Ленин помимо НЭП? Иностранные концессии, многомиллионное крестьянство, наделённое землёй, цветущая наука, литература и искусство. Более того, в то время было живо множество политиков, мыслителей и учёных, которые вернулись бы (и уже возвращались) из эмиграции и помогли восстановлению экономической, политической и общественной жизни всех частей СССР. Милюков, Гучков, Терещенко, Питирим Сорокин – при изменении политического настроя все могли бы вернуться.
Сталин оставил после себя только выжженную землю и много оружия для выжигания других земель.
Возрождение прежней России минус самодержавие после смерти самодержца Сталина было невозможно.
Когда подрастут новые поколения, очищенные от разъедающих душу язв сталинской советчины, они будут воспринимать большевистский период просто как один из многих отдалённых периодов истории. Сталин же и сегодня держит Россию в когтях своей пропаганды. И боюсь, ещё долго будет держать.
И где ни копни русскую, татарскую, украинскую, чувашскую, якутскую, бурятскую землю — проступает кровь, пролитая Сталиным.
Не Лениным.
Не только картина первой четверти 20 века, но и вся картина мира, которую в нас закладывали в школах и вузах в течение всего периода существования сталинского СССР (ленинского СССР мы вообще себе не представляем), пронизана сталинским дискурсом.
Почти всё «правление» Ленина (который был одновременно и провозвестником высоких идеалов, и жёстким красным диктатором) сначала шла революция, потом Гражданская война. Поэтому у Ленина не было времени обдумать теорию и практику «тоталитарного государства» и «создать систему той идеологической одержимости… которая потом окаменела – и не могла не окаменеть – в сталинском террористическом государстве». Даже несмотря на его бешеную энергию. Никакой теории или свода правил по созданию тоталитарного государства Ленин потомкам не оставил.
Почему сегодня в Чили на улицу выходит, требуя отставки властей, миллион человек, а в России в это же время более 70% не готовы участвовать в протестах, не веря в своё влияние на власть? Кто их так выдрессировал репрессиями и чудовищной селекцией?
Сталин.
Не Ленин.
Тем паче, что репрессии Сталина удобряли уже почву, тщательно подготовленную царями.
Как писал А. Герцен: «Долгое рабство — факт не случайный, оно, конечно, отвечает какой-то особенности национального характера. Эта особенность может быть поглощена, побеждена другими, но может победить и она. Если Россия способна примириться с существующим порядком вещей, то нет у нее впереди будущего, на которое мы возлагаем надежды. Если она и дальше будет следовать петербургскому курсу или вернется к московской традиции, то у нее не окажется иного пути, как ринуться на Европу, подобно орде, полуварварской, полуразвращенной, опустошить цивилизованные страны и погибнуть среди всеобщего разрушения».
«Ринуться на Европу» — это голубая мечта и Данилевского, и Достоевского, и Сталина, и нынешних русских «государственников и имперцев».
Агрессия Ленина против бывших владений, ставших независимыми государствами (оккупация Украины, Кавказа, Закавказья и бывшей русской Центральной Азии) была экспортом революции, а не только захватом земель с углём и нефтью. Территориальное расширение советской системы при Сталине были прямым экспортом русификаторского и имперского самодержавия. К тому же осуществляемого с византийским лукавством под видом экспорта «ленинизма» и под красными знамёнами, экспроприированными сталинизмом у мирового революционного движения.
Сталин планировал «ринуться на Европу» уже в 1930-е годы. Результатом его манипуляций Коминтерном был приход к власти Гитлера и развязывание Второй мировой войны. Но осуществлял Сталин под видом экспорта «ленинизма» именно экспорт реакции и консервативного «подмораживания» (термин ультра-консерватора К. Леонтьева) общества оккупируемых стран и переход власти из рук «старых господ» в руки «новым господам». Это был именно экспорт реакции, экспорт социализма правого толка, того же, что существовал в нацистской Германии и фашистской Италии. Было ли это для Сталина сознательным экспортом реакции или нет – не знаю. Но Сталин, используя ленинские лозунги, экспортировал только и исключительно сталинизм.
Ни в коем случае не ленинский большевизм.
Пост-сталинское расползание по миру сферы советского влияния при Хрущёве и Брежневе, все эти Кубы, Эфиопии, Конго-Браззавили, Мозамбики и Анголы, было таким же экспортом реакции и тоталитаризма под маской «ленинизма». Ретроспективно, сегодня создаётся впечатление, что СССР вползал в страны, где назревала реальная левая революция, и нейтрализовал её введением правой системы сталинизма с сотнями тысяч жертв и перепахиванием всего общества, чем обеспечивал своё господство в регионах. Не удивительно, что Че Гевара бежал из Кубы.
Поэтому сегодня непонятно, что называть коммунизмом. Если коммунизм – это большевизм ленинского периода, тогда всё, что было с 1928 по 1988 год – не коммунизм. Если же называть коммунизмом то, что мы привыкли называть этим словом, т.е. СССР и его сателлитов периода 1928-1988 годов, тогда большевизм – это не коммунизм, несмотря на то, что Ленин называл его таковым.
Не забудем, что термин «ленинизм», несколько раз, если мне не изменяет память, полемически использованный Мартовым ещё в 1905 году, был окончательно введён в оборот именно Сталиным в 1926 году для обозначения себя и своих сторонников. Использование новых технологий, а именно новых средств массовой коммуникации, позволило Сталину создать мошенническую картину политической жизни страны и всего мирового революционного движения. Сам Сталин со своими сторонниками (большевиками младших поколений, либо совсем новыми людьми), согласно этой картине, сделался «ленинистом». Прочие большевики становились у Сталина троцкистами, зиновьевцами и бухаринцами, выдавливались из партии и в конечном счёте физически уничтожались. Поэтапность процесса очищения партии от старых большевиков в течение 1930-х гг. создавала иллюзию преемственности и соучастия старых большевиков в преступлениях Сталина.
Ни того, ни другого на деле не было, за исключением единиц, позже тоже уничтоженных Сталиным. РСДРП/б/ и ВКП/б/ 1930-х гг. – две разные партии.
Из старой партии после всех волн репрессий при Сталине осталось всего четверо старых большевиков: Землячка, Калинин, Мануильский и Ярославский. Коллонтай, отсиживающуюся в Стокгольме от греха подальше, не учитываю – она не играла никакой роли. Стасова, Петровский и Кржижановский отсиделись по тёмным углам, не занимая в сталинской системе никакого места.
По пальцам пересчитать можно.
Все остальные большевики лежали в земле.
И это всё не Ленин сделал.
Весь его жёсткий режим имел смысл только ради социальной справедливости, в понятие которой входит и благосостояние масс. Ибо никаким образом невозможно превратить Ленина в сторонника создания нового класса эксплуататоров. Да, корни этого класса — в новой бюрократии первых годов после взятия власти большевиками. Но сам класс как таковой возник при Сталине и существует в том или ином виде до наших дней и в России, и в Китае, и в прочих коммунистических странах. Он чётко описан А. Авторхановым, М. Джиласом и М. Восленским в их монографиях о партократии. Не Ленин, а Сталин превратил обещание лучшей жизни в опиум для народа и занялся вместо расселения людей из коммуналок по новостройкам и льгот для пищевой и ширпотребной промышленности созданием военно-промышленного комплекса. Он делал это путём форсированной индустриализации и концлагеризации всей страны.
Сам приход сталинизма вызван всеобщей мировой проблемой «конца революций». Как закончить революцию? Как перевести на конституционно-демократические рельсы революционный режим, неизбежно основанный на определённой доле насилия и ограничивающий в правах многие группы населения?
Общего рецепта для этого никогда не существовало, не существует и до сих пор. Как и единого рецепта выхода из коммунистических систем. В одних случаях народы справлялись с этой задачей лучше, в других хуже. В Голландии принц Вильгем Оранский стал штатгальтером, а сама страна — не диктатурой, а республикой. За что песня о принце Вильгельме стала одним из старейших государственных гимнов в мире.
В Англии титул лорда-протектора Кромвеля перешёл к его сыну Ричарду, не удержавшему власти; парламент ввёл ограниченную монархию, призвав Карла II.
В Америке Д. Вашингтону предложили стать императором, создателем новой империи. На что Вашингтон по собственной воле ответил: «Нет, это будет республика». За одно это стоило назвать в его честь и столицу страны и штат. Во Франции крайне-левая диктатура якобинцев была свергнута революционным болотом. Наступила термидорианская реакция, на смену которой пришла диктатура и империя Наполеона, который считался якобинским генералом — ему покровительствовал Огюстен Робеспьер.
В СССР в роли Наполеона выступил секретарь партии по кадрам, «верховный распределитель разнообразных постов и привилегий, вплоть до путёвок в санатории», исподволь манипулировавший партийными назначениями на важные посты и таким образом подготовивший себе новую партию. Занимая свой вроде бы не столь уж важный пост, Сталин осуществил кадровую революцию, которая, как известно, и позволила ему сосредоточить в своих руках огромную власть.
Хрущёв подверг сталинизм ревизии и положил началу периоду постсталинизма в советской истории. Но Февральская революция и её октябрьское продолжение остались в прежнем сталинистском истолковании, то есть в постсталинское время сталинский дискурс был всего лишь слегка зачищен от эксцессов культа личности Сталина, но даже не освобождён от возможностей потенциального культа личностей в будущем, что, как мы видим, цветёт в России сегодня. Постсталинское государство оставалось тоталитарным, федерация оставалась фальшивой.
Есть ли иные варианты «окончания революции»? История свидетельствует, что революции всегда приводят к диктатуре в той или иной форме, которую в свою очередь свергает или корректирует следующая революция. Чтобы стать демократической республикой, Франции понадобилось три революции и Парижская коммуна. Чтобы стать образцовой конституционной монархией, Британии понадобилась Великая хартия вольностей, Habeas Corpus Act 1679 года, две революции и революционные викторианские реформы.
Были ли иные варианты окончания большевистской революции? Сегодня об этом приходится только гадать. Известно лишь, что Ленин в последние годы своей жизни был убеждён в двух вещах. Первое — что экономическая система в стране должна быть либерализована. Отсюда – НЭП. Второе – что даже при допуске частной собственности и свободного рынка, политическая система в стране может оставаться диктаторской. Эта вторая убеждённость Ленина была неумолимо разрушена реальной жизнью, о чём свидетельствуют его последние работы, в которых он пытается взвалить на себя львиную долю управления хозяйством огромной федерации. И начинает тонуть в бюрократическом море, понимая, что, по сути дела, в своей борьбе с бюрократией он требует ещё большей бюрократизации системы.
Революционная теория разрушения старого была доведена Лениным до высшего уровня. Революционной теории построения нового у него не было; он лишь начал её создавать незадолго до смерти.
Ясно одно – революционный процесс в России и её бывших колониях ещё не закончен. Грядут новые революции, не исключено, что будут и новые диктатуры.
Существуют ли, с моей точки зрения, какие бы то либо реальные преступления, совершённые Лениным (а не просто брутальные приказы, естественные для всякого радикального революционера)? Да, существуют. Правда, я бы скорее назвал их роковыми ошибками.
Первая роковая ошибка Ленина — отказ от частной собственности, что не всегда присуще социал-демократии, которая, как показала история, прекрасно уживается с капитализмом. Однако, когда это ему понадобилось и того потребовали экономические условия — Ленин признал частную собственность. Чтобы потом её отменить опять? Где гарантии этого? В его теоретических статьях?
Вторая ошибка Ленина, воистину роковая – высокомерная неприязнь к Западу. Это привело его к предательству как идеалов уже упомянутой Эпохи Просвещения, так и мировой социал-демократии. Почему Ленин отошёл на практике, да, по сути дела, и в теории, от идеалов Эпохи Просвещения? Чтобы отбросить Россию обратно в 15 век?
Отнюдь нет. Ленин со всей очевидностью решил, что наступила новая великая Эпоха Просвещения — эпоха мировых революций, начавшаяся в 1848 году — которая требовала дальнейшей радикализации ценностей и идей, выдвинутых в 16-18 веках.
И это подводит меня к последнему аспекту моей общей ревизии подхода к Ленину и большевизму.
Отрицатели Ленина и большевизма на деле являются таковыми отнюдь не из гуманистических и демократических побуждений, которых у них нет. Они используют своё отрицание Ленина, как трамплин, с которого можно осуществить скачок к отрицанию всякого освободительного движения. Они демонизируют Ленина и Троцкого не потому, что являются принципиальными противниками диктатуры. Да, они принципиально против диктатуры, но только левой диктатуры. Демонизируя Ленина и большевизм, такие люди демонизируют любую революцию и любое революционное движение, вообще всякое освободительное движение в истории.
За некоторым мизерным исключением, все современные ультраконсерваторы, клерикалы, мракобесы, монархисты, ненавидят Ленина, но помалкивают про Сталина (если не открыто восхваляют его). И используют фигуру Ленина для отвержения всего мирового революционно-демократического движения и восхваления незыблемости власти царей и диктаторов. Они демонизируют не только Маркса и Ленина. Демонизируется любое революционное и освободительное движение, не только Перовская с Желябовым, Герцен с Огарёвым, Пестель с Рылеевым, взятие Бастилии и «Письмо Белинского к Гоголю», но и Гарибальди, и Костюшко, и Томас Пейн, и Монтескье, и Локк с Руссо, и Вольтер с Дидро, и сам лозунг «свободы, равенства и братства».
В 1990-е годы все эти запоздалые массовые прозрения о плохом коммунизме и «грехе революции», как реальные, так и «по приказу», были естественны. Неестественным было иное: вместе с водой «прозренцы» неизменно выбрасывали и младенца, т. е. оправданность всякой борьбы за свободу, равенство и братство.
Не всё левое плохо и не всё правое хорошо. Более того — известно, что общество может нормально функционировать только при равновесии между левой и правой идеями. Гармоничное общество неминуемо должно быть демократией и сочетать в себе элементы и капитализма, и социализма. Левое в политике и социуме не должно вытеснять правое, а правое не должно вытеснять левое. Церковь обязана строго соблюдать конституцию и быть отделена от государства и той части общества, которая не желает иметь с ней никаких отношений.
Но принципиально не идти гармоничным средним путём – типично для России.
Мир решил, что «левая идея обанкротилась» (что является чистым заблуждением), и следует сделать крутой поворот к консерватизму. В чём же этот консерватизм состоит?
Решив, что снова допустимо то, что было позволено во времена первоначального накопления капитала, некоторые политики разных стран стали цинично предаваться самому безудержному грабительству и коррупции, символом которых стали как Путин, так и Дональд Трамп с его кремлёвскими связями.
Ибо консерваторы и реакционеры всех мастей противопоставляют сегодня вроде бы «проигравшей» левой идее приёмы и методы, в которых полностью игнорируются понятия чести, достоинства, морали, правды, справедливости и уважения к человеческой личности. Консерваторы всех стран, празднуя якобы победу капитализма и выдвигая свои право-консервативные «традиционные ценности» (это словосочетание есть чистой воды симулякр), цинично попирают реальную нравственность, как иудео-христианскую, так и общечеловеческую.
Для меня борьба за свободу и социальную справедливость неотделима от прочих христианских ценностей. И тот факт, что Ленина демонизируют, чтобы демонизировать любое освободительное, революционное и даже просто протестное движение и в конце концов отвергнуть основные ценности Эпохи Просвещения, для меня во сто крат важнее того, что Ленин «создал систему той идеологической одержимости, которая была использована при создании сталинского террористического государства.»
Это последнее – лишь деталь на фоне предыдущего. Деталь, которая со временем забудется. Да и не один Ленин внёс свой вклад в создание системы идеологической одержимости. Среди внесших свой вклад в её создание мы найдём и Платона, и Макиавелли, и Гоббса, и Маркса, и Жоржа Сореля, и Гюстава Ле Бона, чья «Психология толпы», как говорят, была одной из настольных книг Ленина.
Поскольку Мао, Пол Пот, Чаушеску, Кастро и другие диктаторы от коммунизма приняли коммунизм в сталинской версии, все они, как и Гитлер с Муссолини, пребывали и пребывают в право-радикальной парадигме.
Не в левой.
Сталин дал пример того, как перехватывать у революционных и национально-освободительных движений инициативу и создавать право-социалистическое, то есть консервативное и реакционное государство на месте прежнего свергнутого. С переходом собственности прежних владельцев к тоталитарному государству и «новым господам».
Я утверждаю, что правые диктатуры всегда реакционны и всегда охранительны. Они охраняют систему неравенства и привилегий, клерикализм, бесправие женщин и меньшинств, произвол и беззаконие. И всем этим душат общество. Правые диктатуры практикуют геноцид, ГУЛАГ и газовые камеры. Они используют религию как средство манипуляции умами людей. Они подчиняют церковь государству и подменяют религию идеологией. Они способны навязывать обществу квазирелигии, как это сделал Сталин, создав религию «марксизма-ленинизма» и сделав своё государство квазирелигиозным.
Я утверждаю, что левые диктатуры всегда прогрессивны, даже учитывая их эксцессы. Они прогрессивны, потому что решительно выводят общество из отживших, одрябших и тормозящих их развитие социально-политических структур, ни во что не ставящих права человека и его достоинство, провозглашённое Христом и христианством.
Даже если согласиться с тем, что «созданная Лениным система функционирования партийного аппарата, идей и лозунгов стала действовать самостоятельно, и выпущенное чудовище обратилось против самого Ленина и ленинцев», вины Ленина в этом я не вижу, ибо это черта любых идеологий, кроме либеральной.
Иисус Христос тоже не прогнозировал крестовых походов, пыток инквизиции, сожжений на кострах, продажи индульгенций, охоты на ведьм, еврейских погромов. Иоанн Златоуст едва ли ожидал, что его яростная антииудейская пропаганда приведёт к газовым камерам и Холокосту. Нацисты в своей антисемитской пропаганде в том числе ссылались и на Иоанна Златоуста – я неоднократно наталкивался на этот факт в книгах анализирующих христианский антисемитизм..
В любом случае, эти детали касательно Ленина, бесспорно важнейшие в нашем понимании природы идеократии (я очень уважаю и высоко ценю изыскания о. Владимира Зелинского на сей счёт в 1970-80-е гг.), тоже со временем забудутся. Плоды тех шагов к освобождению человека, которые был сделаны Лениным, будут пожинаться ещё долго.
Ленин не стоит в одном ряду ни со Сталиным, ни с Гитлером. Однако в сознании большинства Ленин и Сталин — две стороны одной медали.
Слова «большевики», «большевизм» по-прежнему повсеместно и активно используются большинством как бессмысленное оскорбительное клише, хотя большевики и сталинские коммунисты были люди с совершенно разным сознанием, с принципиально разным представлением о мире.
В нынешней России наиболее непримиримы в своём неприятии любой революции и любых революционеров те, кто впрямую отождествляет себя с реакционно-консервативным право-репрессивным и клерикальным мировоззрениями.
Нам насущно необходима тотальная десталинизация и общества, и истории, и сознания. Сталин, напоенное кровью миллионов чудовище, даже спустя 60 лет после смерти продолжает тянуться к нам своими когтями.
Что до «деленинизации», то она давно была осуществлена Сталиным.