Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 52, 2019
Александр Исаакович Гельман (род. в 1933 г.) — знаменитый драматург, публицист, общественный и политический деятель. В последние десять лет стал писать стихи, вышли уже три его поэтические книги, одна из них — переводе на французский. Сегодня Гельман — прежде всего — поэт. А за выдающийся вклад в театральное искусство в 2019 г. стал лауреатом премии «Золотая маска».
* * *
Я теперь в основном расположен
внутри себя —
обнаружил столько неизведанных мест,
тайн, зарытых в складках памяти загадок.
Но кому это нужно —
разбираться в себе до конца
перед самым концом,
присоединять
что-то к ничто?
* * *
Если что-то тянется долго,
даже если это война,
даже если это рабство, —
невозможно не привыкнуть.
Люди созданы Богом — привыкающими,
правители этим пользуются,
заставляют нас привыкать
к чему привыкать нельзя,
а не привыкать невозможно.
Они превратили ужас в привычку:
и для тех, кто его творит,
и для тех, кто его терпит.
* * *
Бог помогает слабым,
но любит сильных,
Бог ценит верных, преданных,
но любит грешных —
что это значит, о чем это говорит,
не знаю
* * *
О мой народ, русский мой народ,
мой, еврея, русский народ,
твой язык, буквы, звуки твоей речи
научили меня быть человеком —
распознавать, отличать,
идти навстречу, отворачиваться —
меня ты научил, себя не научил.
Веками жить
среди такого безмерного сочувствия
русского слова человеку,
а на флаге своем написать:
«жизнь — копейка».
Слова твоих великих учителей
все еще ждут,
все еще надеются,
плачут.
* * *
Тонкая политика для грубых целей —
какое упорство притворства!
Нынче в России искусство политики
превосходит искусство искусства,
народ-зритель околдован, ликует,
целует следы на снегу
от сапог властителей,
готов на все ради ничего.
* * *
Вот идет человек,
он ни разу в жизни не подумал о том,
о чем я думаю каждый день,
он всю жизнь всеми силами
стремился стать таким,
каким я пуще смерти боялся стать.
Господи, как Ты можешь
не мешать нам
до такой степени отличаться друг от друга,
что нам не жалко друг друга убивать?
* * *
Дайте свободу памяти,
распеленайте ее,
чтоб ей было наплевать на все,
кроме того, что она помнит.
Нет у нас другого защитника,
кроме свободной памяти,
которой наплевать на все,
кроме того, что она помнит.
* * *
«Всё больше» больше не будет.
«Всё меньше» пришло на царство,
но царствовать ему недолго,
император Капут
уже готовится выступить
в наши пределы.
* * *
Безгрешный поэт,
чтоб написать бессмертные стихи
придумывает себе грехи,
придумывает сражения, которые проиграл,
женщин, которые ему изменяли,
задает кощунственные вопросы:
«Может ли Бог, поскольку он может всё,
сотворить еще одного Бога?»
Он готов обрушить на мир новый потоп
ради трех гениальных строк.
* * *
Что произойдет с душой,
когда она освободится от моего тела:
Запоет? Заплачет? Расхохочется?
* * *
Я закрываю глаза, затыкаю уши —
успокойтесь, мои мысли, дети мои,
не толкайтесь, уступайте дорогу друг другу,
отвяжитесь, отключитесь
от этих безумных дней —
пусть хотя бы у меня в голове
установится мир и покой.
Слушай только меня,
моя голова!..
* * *
О, старость — молодость мудрости,
яркость последних мыслей,
не скованных страхом жизни.