Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 52, 2019
ЛЮДМИЛА ИВАНОВНА РИКОРД (урожденная Коростовцева, 1794 –1883) — русская писательница; жена адмирала Петра Ивановича Рикорда. Родилась в Курске. Была общественной деятельницей, известна своей благотворительностью и литературными трудами. В 1825 году была выбрана почетным членом Санкт-Петербургского «Вольного общества любителей российской словесности». В 1875 году написала биографический очерк о своём муже — для воспитанников Мореходного училища, получивших премию имени адмирала П.И. Рикорда. В том же году издала труд своего мужа — «Записки о плавании к Японским берегам в 1812 и 1813 гг. и о сношениях с японцами». Сотрудничала в «Украинском вестнике» (1816) и «Вестнике Европы» (1820). Умерла в глубокой старости в Петергофе 26 июня 1883 года, пережив своего мужа почти на 30 лет. Похоронена в Александро-Невской Лавре.
Лишь четыре женщины удостоились чести быть членами «Вольного общества любителей российской словесности» — объединения лучших писателей золотого века. Одна из них — Людмила Ивановна Рикорд, чьё 225-летие отмечается в нынешнем году.
Начав с лирики, после замужества она больше выступала как прозаик. Сказались впечатления от поездок с супругом — прославленным адмиралом П.И. Рикордом. Их свадебным путешествием стал многомесячный путь на Камчатку, куда Петра Ивановича назначили первым начальником полуострова. Если по дороге Людмила Ивановна ещё продолжает сочинять стихотворения (одно прислано в «Украинский вестник» из Кяхты, бывшей белым пятном на литературной карте), то следующая публикация — в июньском номере «Вестника Европы» за 1820 год — хоть и наполнена поэзией, но представляет собой прозаическое описание Камчатки, экзотического края империи, к преобразованию которого супруги приложили старания и талант.
И вот ровно через двести лет Людмила Рикорд возвращается на страницы этого журнала. Предлагаемый фрагмент воспоминаний написан в мае 1883 года, за месяц до кончины автора.
А.Н. Красильников
Приближаясь к Греции, к цели моего путешествия, кратковременное плавание наше в живописном уголке Средиземнаго моря, на котором разбросаны многочисленные острова и островки, было сопряжено с некоторыми опасностями.
Здесь нас встретил страшный шторм, сопровождавшийся сильной грозой и дождем. Среди пенистых волн с ревом стали подниматься «тифоны»: масса воды вздымается вверх и образуя водяной столб, в несколько саженей высоты, наподобие исполинскаго водопада, наверху разсыпается облаками водяной пыли.
Это страшное явление, двигаясь по направлению ветра, вращается с такой стремительной силой, что грозит гибелью плывущим судам, сокрушая все, что попадается на пути. Нами было замечено несколько таких «тифонов», во избежание которых были заряжены орудия: они разбиваются ядрами с корабля, иначе, налетев, они могут сломить его или изорвать паруса. От ядра они разсыпаются и разрешаются обильным дождем.
Но все эти грозившия нам опасности, благодаря Бога, миновали нас и, 25-го сентября 1830 г. мы благополучно пристали к берегу полуострова «Мореи». Еще подъезжая к берегу, мы любовались чудесными видами: из синевы воды поднимается ряд Морейских гор, громоздясь одна над другою; высокие скалистые уступы, представляющие громадныя глыбы белаго мрамора, блистали золотистым отливом, выглядывая из-за живописных групп южных растений.
Здесь было место стоянки всей нашей эскадры; тут же на берегу помещалось и русское интендантство с магазинами, начальник котораго, полковник Бровцев, выслал к нашему фрегату шлюпку, с приглашением приехать к нему на обед. При всей моей усталости, я однако приняла любезное приглашение и совершенно нечаянно встретила у него большое веселое общество, которое собралось у хозяина праздновать день его Ангела (Сергия).
По окончании обеда, провожаемая всем бывшим обществом, я отправилась, на катере фрегата, в городок «Порос», место моего пребывания, которое было назначено мне супругом Петром Ивановичем, прибывшим сюда на корабле, на другой день. Красивый маленький городок «Порос», находящийся на острове того-же имени, довольно оживлен, благодаря своему порту. Но во всем городке решительно нельзя было найти вполне удобной квартиры, так что, за все пребывание свое здесь, я подвергалась многим лишениям, но лишения эти искупались теми наслаждениями, которыя доставляли мне красивые берега Мореи, с целыми рощами малинных, апельсинных и других тропических растений.
Жители города — преимущественно греки, коммерческий народ, так что я лишена была возможности иметь здесь какой-нибудь круг знакомых. Моя монотонная, однообразная жизнь здесь изредка озарялась отрадными посещениями Петра Ивановича, который, по служебным обязанностям, пребывание имел в резиденции Греции. С наступившими праздниками Рождества Христова, у меня собралось все русское общество. Это время года — самое благоприятное здесь и потому мы пользовались всеми возможными удовольствиями, которыя представляла нам сама природа: веселым обществом мы совершали прогулки по разнообразным и живописным окрестностям острова. В половине-же января месяца, я покинула остров «Порос» и на корабле «Александр» переселилась в Поле-де-Роматио, где ожидал меня уже совершенно иной образ жизни. Здесь, как в резиденции Греции, сосредоточивались все правительственныя лица страны, с которыми Петру Ивановичу приходилось быть в постоянных, непосредственных сношениях, как должностному лицу и заслуженному филэллину, пользовавшемуся правами греческаго почетнаго гражданина. Принимая живое искреннее участие в положении дел Греции, он был сильно озабочен в то время; то была смутная эпоха освобождения страны, стремившейся к независимости от турецкаго владычества. Горячим приверженцем независимости Греции — был граф Каподистрия который стоял во главе республики с титулом президента. Он неустанно трудился и собирал конференции, в которых особенно деятельное участие принимал и Петр Иванович, прилагавший все старания свои, чтобы примирить открывшуюся ожесточенную борьбу партий; но все эти старания его не увенчались успехом: жертвой враждовавших сторон пал граф Каподистрия, от руки майнота — Мавро-Михели, главнаго вождя революции, который с успехом волновал свою родину и поддерживал в ней дух сопротивления правительству.
Каподистрия отправился, по обыкновению, к обедне в церковь и здесь у входа его ожидал уже Мавро-Михели: раздался выстрел и граф Каподистрия упал окровавленный на паперть, испустивши дух и не успевши произнести ни одного слова. Ночью, тихо и скромно, без особенных церемоний труп Каподистрии был отправлен для погребения на остров Корфу, место его родины.
Ни одно революционное движение в Европе не пользовалось таким сочувствием, как возстание греков против турецкаго владычества, — это придавало им силу и энергию в борьбе за свободу. Потерявши независимость, греки тем не менее сохранили свою народность, религию и язык, что мешало им слиться с победителями. Знакомство с древнею славою и величием отечества заставило греков еще глубже чувствовать свое настоящее унижение и развивало жажду к возстановлению независимости своего отечества. В это же время образовались политическия общества из лиц, сочувствовавших делу греков, под общим названием «Филэллинов»; к этим обществам принадлежали многие ученые, писатели и другие известные европейские деятели.
После смерти Каподистрии, сенатом немедленно назначена была правительственная коммисия из трех лиц, в числе которых был и брат покойнаго Каподистрии — Августин. Тогда начались нескончаемые несогласия и раздоры; картина анархии, безпорядков, междоусобных возстаний увеличивалась и возрастала с каждым днем, и наконец распространилась по Ливадии (средней Греции) и Мореи. По всем улицам были разставлены усиленные караулы, но революционное движение, анархия и безначалие — брало верх. Мирные граждане выезжали из городов и покидали греческия провинции. Мною занимаемая квартира охранялась конвоем, из 12-ти вооруженных гребцов, при 2-х офицерах, и потому, представляя более спасительное убежище, к нам начали собираться представители греческаго правительства и другия должностныя лица; наконец квартира была переполнена до такой степени, что даже лестница от выхода была занята ими, во всевозможных позах и положениях, с портфелями и со средоточенными, глубокомысленными физиономиями… За невозможностью уже пройти в двери, жена одного из министров была доставлена в мою квартиру в окно… Комендант города, генерал Алмейди, родом испанец, на коленях и со слезами на глазах умолял меня принять довольно большой ящик, в котором хранились ключи от городской крепости, из боязни, чтобы они не попали в руки мятежников…
Так как жители пользовались водопроводами из-за города — вода была остановлена злоумышленниками, чтобы возбудить неудовольствие мирных граждан на бездействие правительства. Народ, действительно, толпами начал собираться около нашей квартиры и, жалуясь, кричал, что город остался без капли воды!..
Но вскоре, союзными силами европейских держав возстановлен был и порядок, и спокойствие страны; определилось окончательно политическое устройство ея: Греция была объявлена конституционным королевством и королем ея был избран баварский принц Оттон 1-й. Таким образом, Греция была вызвана к новой жизни своими собственными усилиями и стараниями европейской дипломатии.
Эскадра наша была в постоянных плаваниях по водам Греческаго Средиземнаго моря; этим обстоятельством я воспользовалась, желая осмотреть все историческия достопримечательности маленькой страны эллинов, которая так много послужила для человечества! Пересевши на бриг, я отправилась по Пирейскому заливу с целью побывать и осмотреть славный исторический город Афины, который находился еще тогда под владычеством Турции. В продолжении двух дней я осмотрела все сохранившиеся остатки древности, с которыми связано столько воспоминаний о великом прошлом, о великих людях! Осматривая знаменитый храм «Дианы», развалины и остатки котораго приводили меня в изумление своими художественными совершенствами, я подняла здесь красивый обломок мраморной капители и хотелось мне оставить его у себя в память моего пребывания в Афинах; но при выходе мне предложили оставить этот обломок, так как «бдительно» следят за тем, чтобы все малейшие остатки прежняго величия сохранились в целости… Странно, однако, что англичане и французы — решительно взяли все, что имело более и цены, и значенья!..
Время пребывания моего в Греции, два с половиною года, было самой смутной эпохой страны. Перед своим отъездом я была удержана жителями на «Поле-де-Роматии» еще на шесть недель, «аманатом» или залогом спокойствия в городе на будущее время. Было и несколько покушений на мою жизнь, но Провидению угодно было спасти меня, и возвратилась я на родину, слава Богу, живой и здоровой!
3 мая 1883 года
Впервые опубликовано: журнал «Русская старина», 1883, т. 39, № 8, с. 364 –368.