Перевод Лоры Гуэрра
Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 50, 2018
Перевод Лора Гуэрра
Читателю и
путешественнику,
как родилась идея «Подвешенных проектов»
Мы работали над фильмом «Брак по-итальянски». Я поехал в
Неаполь, чтобы встретиться с режиссером Витторио Де
Сика. Он пригласил меня в кафе на большой площади перед вокзалом.
В 11 утра там
никого не было. Садимся за столик, и вслед за нами входят три человека и громко
заказывают шесть кофе:
— Три мы выпьем — и три подвешенных!
Я удивленно посмотрел на Витторио, стараясь понять, что
такое я услышал. Трое посетителей выпивают свой кофе и уходят. Де Сика не
спешит удовлетворить мое любопытство. Вскоре вошел снова некто, заказал кофе,
оплатив только его, и вышел. Входят три адвоката, заказывают семь кофе:
— Три мы выпьем и четыре подвешенных!
Витторио говорит:
— Нам тоже два кофе, и два подвешенных!
Мы разговариваем, время приближается к полудню, дверь в
кафе открыта, и я вижу в контросвете залитой солнцем площади тень, которая
движется к бару. Человек не входит, а остановившись у двери, спрашивает:
— Есть подвешенный?
Бармен делает ему знак войти и выпить кофе. Теперь я
вижу, что это бродяга, бедняк, и понимаю наконец, что
подвешенный кофе для тех, кто не может сам его оплатить.
Подвешенный проект — это не
только неосуществленная мечта, не бесполезная идея, это след, оставленный жить
в памяти.
Т.Г.
* * *
Наш ум утратил чистоту, мы полны эгоизма. Разрушаем наше
прошлое и не понимаем, что этим разрушаем и наше будущее. Не только по причине
невежества, но прежде всего из-за денег.
Подвешенные проекты — это
советы, как созидать и привносить красоту повсюду: в пейзаж, в город, в страну.
Я писал в «Семи посланиях к мэру моего города и ко всем остальным»:
Проекты должны отложиться в памяти людей, и прежде всего
в памяти молодых. Принять эти советы, запомнить их, вынашивать их в себе — уже это
означает, что они наполовину реализованы. Напутствие для создания общей мечты,
особенно теперь, когда все идеалы рухнули и молодые следуют по опасным дорогам.
Источник
молитвы
Первый
подвешенный проект
К сожалению, не обладаю даром веровать. Однако питаю
слабость к покинутым церквям. Их присутствие необходимо всем, и даже тем, кто
выезжает без всякой цели на прогулку по воскресеньям. Скромные стены, которые
вот-вот рухнут, часто останавливают нас и заставляют задуматься о жизни, о
главном, о вечном… С Джанни Джаннини мне удалось
спасти маленькую церковь с Мадонной Снега в К’а
Романо. Со скульптором Арнольдо Помодоро при поддержке области Эмилия-Романья — церковь
Мадонны Ди Сайяно. Собор, которому мы дали название «Куда уходит спать море»,
был воссоздан в разрушенной церкви святой Агаты с помощью мэрии в Будрио.
Вместе с монсеньором Самби нам удалось убедить мэра Сольяно купить у Курии за 1 евро церковь
«Камней реки Узо», которая стоит на вершине скалы. Время от времени он
спрашивает у меня: «Что мы будем делать с этой церковью?»
Мне кажется, год назад я нашел нужное решение. К
сожалению, это пока лишь подвешенный проект. Внутри церкви мне бы хотелось
создать переплетение водосточных труб, особенных, предназначенных лишь для этой
цели.
Они крепятся к потолку тонкими металлическими тросами. По
этим трубам вода стекает в круглую чашу, расположенную на полу церкви. Когда
идёт дождь, водосточные трубы собирают воду с карнизов крыши и направляют ее
внутрь церкви. (Пояснение
переводчика: Водосточные трубы, по проекту Тонино,
располагаются внутри церкви, а не снаружи. Они превращаются в затейливый орган,
передающий музыку дождя. Трубы могут быть разного диаметра
и раскрашены в разные цвета. Тогда и дождь может зазвучать в
каждой из них по-иному). Когда нет дождя, необходимо придумать способ
наполнять эти водосточные трубы. Мне бы хотелось назвать это «Источник
молитвы». Шум дождевой воды из этой разновидности подвешенного в воздухе органа
может успокоить посетителей, и они наверняка найдут здесь ответы на вопросы,
беспокоящие всех нас.
Т.Г.
* * *
Временами я вспоминаю, как море прозрачным языком лизало
песок, и думаю о моей маме, которая не знала грамоты, она на Феррагосто (15 августа в
Италии праздник лета. — Л.Г.) мыла лошадей прямо в море, и звали
ее Пенелопа, как и жену Улисса, которому суждено было десять лет добираться од
своего дома.
Т.Г.
Фонтан
беспокойных волн
2-й
подвешенный проект
Для Белларии (место отдыха на берегу Адриатического моря)
я подумал о фонтане цветной воды, который подарил бы главной аллее, идущей к
морю, праздник волнующего моря чувств.
Т.Г.
Дорога для
карет
3-й
подвешенный проект
Мы, романьольцы (область Эмилия-Романья), унизили красоту
моря. Стены из цемента разрывают ту длинную синюю полоску моря, которая дарила
нам, мальчишкам, идею бесконечности. «Все слишком близко к нашему носу», — как
говорил великий режиссер Андрей Тарковский, вспоминая русские просторы и
сравнивая их с итальянскими застроенными пейзажами.
В тех местах, где нам «удалось» разрушить красоту
природы, большим подвешенным проектом может стать «Дорога для карет» вдоль реки
Мареккьи, которая начинается в Римини и ведет в горы, к высоким долинам, в мир
тишины и воображения. Он полон удивительных исторических присутствий, способных
вытеснить праздничные шумы пляжей, наполняя нас вечной пищей.
По этой дороге могут путешествовать не только кареты, но
и велосипеды и даже электромобили с заранее обозначенными для них тропами.
Проект может остаться, к сожалению, подвешенным еще
многие годы, но дарит жителям долин общую мечту.
Т.Г.
Вальмаррекья
Вальконка
Красота
Ты повела
меня в «Большой» впервые.
Горами
золота мне ложи показались
И стали
рушиться и падать на меня.
Но ты
сказала мне:
Стой прямо — ведь красота не может
подавлять!
Цветная
долина
4-й
подвешенный проект
Мне бы очень хотелось раскрасить долины. Как это сделать?
Расцветшими лугами. Сеются травы, которые цветут в разное время, у каждой травы
свой цвет. Желтые квадраты рядом с фиалковыми или белыми прямоугольниками и
синие по берегам реки на общей земле, а быть может, частной, принадлежащей
кому-то.
Как было бы прекрасно иногда говорить: «Пойдем взглянуть
на цветную долину».
Достигается это малым, почти ничем. Можно просто
использовать дикие кусты и травы, высадить их по краям дороги или вдоль
тропинок у реки. И весной, и летом — непрерывно меняющийся взрыв цвета. Необходимо и
присутствие воды. В каких-то местах можно создать искусственные заводи. Их
красота умиротворяет, и забудутся печали.
Т.Г.
Весна
Зима нас
держит в доме затворенном,
Мне нравится
смотреть весной, как человек, смеясь проходит
Вдоль
изгороди и простыней висящих
Животное
выводит на прогулку.
Т.Г.
«Зеленый
лабиринт»
5-й
подвешенный проект
По всей Европе в эпоху Возрождения лабиринт был самым
излюбленным местом. Забавой потеряться и найтись. В городке или в парке можно
создавать новые лабиринты, зеленые, по краям обозначенные самшитом,
кустарником, который сажают вдоль тропинок: пространство для игры в обретенную
свободу.
Т.Г.
Вишня в цвету
Один крестьянин после смерти жены делил свое одиночество
с вишней в саду. Он каждое утро здоровался с ней, нежно гладил ствол рукой.
Как-то раз вишня заболела, и он болел в тот месяц, лежа в постели с тяжелым
бронхитом. Поправившись, тотчас направился к дереву, разговаривал с ним,
дотрагиваясь руками. Вскоре на ветках вишневого дерева появились листочки — тысячи.
Однажды крестьянин отправился на рынок купить себе новый
серп. Но вдруг непреодолимое желание вернуться овладело им. Показалось, что
вишня зовет его. Дерево стояло в цвету и улыбалось
ему.
Крестьянин сел под дерево, прислонившись спиной к стволу,
и вдруг на него стали ласково осыпаться лепестки цветущей вишни.
6-й
подвешенный проект
Мы живём, отравляя воду, воздух и разрушая Землю. Сейчас
необходимо помочь человеку вновь обрести благоговение перед нашей единственной
Матерью-Землей, прежде свойственное крестьянам. В школах необходимо снова учить
детей понимать природу, говорить о чуде присутствия цветов, плодов и листьев.
Мы должны понять, как надо смотреть на небо и на деревья, научившись этому у
крестьян, которые ещё держатся за свою работу. Вновь обрести глубину чувств,
которой обладают эти люди. Труд их оправдан и чист.
У такого Человека надобно учиться пониманию и отношению к
миру, к Земле, к деревьям, к животным. Необходимо передать детям это и донести
до молодых. И слова на диалекте, хранящие подлинный смысл и звуки.
Забывать этот язык, наделенный первозданной силой и
омытый потом, непозволительно. Он не дает забыть нам то, чем мы были.
Т.Г.
Огород-спектакль
7-й
подвешенный проект
Огород для меня важнее любого увиденного спектакля, как и
идущий снег или дождь, падающий на листья. Всякий раз, когда мне случается
видеть эти маленькие прямоугольники, ухоженные до последнего клочка земли пожилыми
людьми, я сажусь на хрупкую скамейку рядом и смотрю, как смотрел бы крестьянин
на ряды салата, тростник, который держит помидоры, на тёмные баклажаны, кусты
розмарина. Землю возделывали все, кто жил за городом. Необходимо вновь получать
наслаждение, приносимое цветением, появлением плодов и всем тем, что нас
питает. Вновь полюбить
Землю.
Показывать детям грядки огорода — это иногда гораздо
полезнее, чем страницы книг. Фантазия детей рождается с появлением первого
листка и медленным проявлением цвета на помидоре. Огород, а не сад, должен быть
рядом и с пожилыми людьми. Сад — уже рай,
предназначенный для созерцания. На протяжении многих лет я советую взращивать
огороды возле домов для престарелых. Старики хотят
наблюдать, как вокруг них что-то растет, умирает и вновь рождается. Место,
которое требует их внимания и рук: им будет о чем
поделиться друг с другом и вспомнить зимой.
Сегодня, к сожалению, мы не любим Землю, делаем все,
чтобы ее разрушить. Мы потеряли благоговение перед святостью мира. Первостепенной
темой сегодня становится то, что потеряно нами.
Мне думается, что необходимо изобрести новые жесты
нежности к природе, которая нас окружает. Сегодня это важнее, чем создать новый
фильм, рассказ или стихотворение. Надеюсь, что и нам станет понятно то чувство,
которые испытывают японские монахи, способные хоронить опадающие цветы.
Необходимо
обучать детей в школах пониманию святости Земли.
Т.Г.
Кореано
Морчано
Веруккьо
Старик, в
горах живущий
Когда
старик, в горах живущий,
Свой
смертный час почуял,
Окинул мир
прощальным взглядом,
У леса
попросил прощенья
За сломанные
руки. На дрова
Рубил их,
продавал в пекарню.
В саду
погладил нежно
Деревья — груши, яблони и сливы,
Согретые осенним
солнцем.
На огороде
долго задержался,
Прощаясь с
листьями салата с капустою
и с
луком.
Усталость
лечь в постель тянула.
Ее
превозмогая, дошел до родника
Воды, со
скал скользящей,
Как влажное
дыханье.
Сказал:
«Вода, ты вниз бежишь,
До моря, его
я видел только раз,
Ему привет
мой шлю с тобою —
Вблизи я был
им поражен.
Отсюда
сверху море мне казалось,
Лишь линией
прямой и синей».
* * *
«Всегда смотрю с нежностью на простые, поржавевшие кресты
покинутых кладбищ этой долины. Они так скромны и обычны, что обретают
способность напомнить о смерти всех и каждого.
… Время стерло даже даты. Остались лишь ржавые кресты,
покинутые именами и костями. И они сами подписали, как царапают гвоздем на
железе имена, собственную смерть…»
Старое
кладбище
8-й
подвешенный проект
Старые кладбища — это покинутые пространства, поросшие травой, которые
внушают спокойствие. Я приглашаю тех, кто обитает в городах, обрести вечный
покой и одиночество на этих покинутых кладбищах, когда придет время. Тогда они
смогут вновь быть убранными, ухоженными, с расцветшими цветами.
Т.Г.
Майоло
Мизано
Монтеколомбо
Тонино Гуэрра в одном из своих посланий объяснился в
любви кладбищу в Кастельдельчи, которое находится высоко в горах и создается
впечатление, что оно парит над морем. Многие из этих деревенских кладбищ давно
покинуты, и на них никого не хоронят. Оставшиеся поржавевшие кресты безымянны.
Тонино видел эти кладбища расцветшими садами, куда люди приходили бы отдохнуть
и побыть наедине с самими собой. Сад цветущих вишен, сад осени, где клены
по-особому расцвечивают свои осенние листья, сад миндаля. Он предлагал
художникам создать для этих садов памятные скульптуры, которые напоминали бы,
что эти места давным-давно были местами упокоения.
Лора Гуэрра
Пирамиды из
полотна
9-й
подвешенный проект
Можно выбрать место и определить расстояние, где
разместить геометрические фигуры в форме пирамид, параллелепипедов, кубов и
шаров. Железные прутья их больших каркасов было бы прекрасно одеть в полотно, с
возможностью подсветить их ночью изнутри. Городок или берега реки, где они
могут быть установлены, вызовут любопытство туристов. Любой способ хорош для
того, чтобы привлечь внимание к красоте.
В жизни человека непременно выпадает день, когда его
вдруг коснется откровение и понимание красоты мира.
После этого, если даже проживешь тысячу лет, будет лишь повторение чуда,
которого ждал и уже испытал. Бабочки, живущие один лишь день, наслаждаются
чудом от исполнения всех желаний именно в этот день.
Т.Г.
Мондаино
Монтегридольфо
Монтескудо
Поццале
10-й
подвешенный проект
Поццале — одно из
мест, указанных мною, для «разбросанного» литературного музея под открытым
небом.
Подвешенным проектом могла бы стать и книга, в которой
рассказывается о всех этих разбросанных и светлых
местах. Как, если бы в одном месте собрать множество светлячков.
Заинтересовавшийся человек, перелистывая книгу, наслаждался бы их светом.
Т.Г.
Сант‘Агата
Фельтрия
Сант’ Антимо
Соберем цвет
осени
11-й
подвешенный проект
Осенью шум первого падающего лис-
та оглушителен, потому что с ним опадает
весь год.
Латунные тазы, диаметром в метр и высотою не более 10 см, похожие
на низкие корытца, могут послужить для сбора и хранения разнообразных листьев,
опадающих осенью в этих местах Апеннин. Листья — это цвет осени. Необходимо
научить детей собирать их, различать и уметь любить деревья.
«Этот лист упал с какого
дерева?» — и ребенок
ответит.
Т.Г.
Джемманно
Монтеколомбо
Новафельтрия
Секкьяно
К’Роселло
Покинутые
мельницы
Однажды в
ущелье спуститься,
Там свое
отраженье увидеть
В ручейке,
он к Мареккье его унесет.
И засунуть свой нос любопытный
В царство мельниц, теперь опустевших.
Торопливые руки, как прежде,
И угля не успевшие смыть,
Хлебы теплые
нежно ломают.
Сыр овечий
еду завершит.
Колеса внизу неподвижны,
Гвозди белыми стали на стенах
От осевшей годами муки
Потревоженный
бабочкой воздух
Запах хлеба
хранит.
И жизни
бессмертие.
Источник
воды
12-й
подвешенный проект
Уцелевшие стены старой мельницы отчаянно держатся друг за
друга, чтобы не упасть. Внизу их омывает прозрачная вода. Прохладная бегущая
вода сотворяет с тобой чудо, и ты растворяешься в ней. Необходимо показывать
это детям, объяснять им, что это чудо происходит каждую минуту.
Красота воды завораживает тебя, словно ты приобрел другое
измерение.
Т.Г.
Пеннабилли:
Соанне
Вальмареккья
и Вальконка
Городок птиц
13-й подвешенный
проект
Сорок деревянных шестов, высотою в три метра, укрепленные
на земле на довольно близком расстоянии друг от друга (желательно из старого
дерева), где высоко держат подвешенные на них скворечники. Домики для птиц
могут быть как деревянными, так и сделанными из другого материала. Создается
впечатление намеренно созданного городка для птиц. Мне кажется, это сможет
доставить радость как детям, так и старикам. Маленькие
города, лишенные любопытства людей, нуждаются в собственной поэзии. Вокруг каждого
средневекового городка — пустые
поля. Подвешенный проект вдали от больших дорог мог бы называться «Городок
птиц». Впервые я увидел это волшебство в Михайловском, навещая домик А.С.
Пушкина. Множество укрепленных скворечников на вершинах деревьев. Это мне и
подсказало то, что я и называю «подвешенным проектом для птиц».
Когда
осеннею порой
Стояли
голыми деревья,
Однажды
вечером на ветви
Спустилось
облако усталых птиц.
Казалось,
что вернулись листья,
Раскачивались
на ветру.
Т.Г.
Кастельдельчи
Сенателло
Монтанара
Конка
Сан Клементе
* * *
Я понял, что тишину можно вдыхать как запах, надолго
оставаясь неподвижным. Средневековые монастыри всегда строились в отдалении от
всего. Нетронутая природа позволяла больше ощутить присутствие Бога. Позже, в
эпоху Возрождения, человек становится центром Вселенной и таким сильным, что
сам меняет природу. Я стараюсь найти девственные места, где ещё слышен аромат
Сотворе-
ния Мира.
Т.Г.
Автобусы
тишины
14-й
подвешенный проект
Мы становимся равнодушны ко всему, лишь блеск денег
завораживает нас. Я видел восторженные глаза, рассматривающие роскошные
интерьеры больших ресторанов. Гораздо реже можно увидеть глаза, которые
восхищаются, глядя на закат. Оглушительный шум Ривьеры мешает нам осмотреться
вокруг, услышать запахи, вобрать тишину. Советую везти туристов на автобусах к
монастырям в горы Романьи или Марке. Там люди смогут ощутить гармонию,
окружающую их, и услышать тишину. В тишине ты находишь самого себя.
Т.Г.
Диалект
Диалект — это язык,
полный нашего дыхания, омытый потом. Знаю, что его судьба предрешена. Будет
забыт. И это жаль. Прежде всего потому, что молодые не
смогут насладиться его очарованием. Каждый раз, когда я думаю о крестьянах и о
том, что они были способны выразить на их родном языке, это наполняет меня
изумлением. Они могли коснуться любой темы, их не пугал ни один судебный
процесс, потому что им удавалось говорить с выдумкой, с невероятной игрой
фантазии. Сейчас их итальянский походит на язык уличных
продавцов-негров, предлагающих тряпки, или карандаши, или всякую всячину,
поскольку у них в запасе есть лишь несколько итальянских слов. Сколько
лет понадобится для того, чтобы дети наших детей смогли бы говорить так же
естественно и хорошо, как когда-то крестьяне говорили на диалекте? Мой брат
волшебно говорил, полностью растворяясь в диалекте. Ему не нравилось
повторяться.
Если он говорил о дожде, то так:
«Дождь идет как
опрокинутые с неба реки». Как может итальянский язык иметь ту же самую силу?
Диалект — это прежде всего разговорный язык. Гомер ведь тоже говорил, рассказывал. Поэты, которые
пишут на диалекте, неразрывны с ним, они слышали его детьми. Эти слова,
которыми ты дышал как воздухом, становятся пейзажем памяти. Если я писал на
диалекте, тому были свои причины. Начал я в Германии, [в лагере] поскольку
должен был составлять компанию крестьянам-романьольцам. Когда люди находятся в
опасности и знают, что смерть рядом, для них услышать родную речь на диалекте —
это и есть истинное внимание и участие. Когда ты в чужой стране и в постоянном
страхе — и вдруг
услышишь родную речь, тебе становится легче.
15-й
подвешенный проект
В школах необходимо читать стихи на диалекте или
рассказывать, а затем просить ребят описать то, что они поняли. Стихи нужно
повторять много раз, чтобы дети наконец смогли почувствовать
силу слова на диалекте. (Подвешенный проект для школ.)
Т.Г.
Восток
«<…> У всего живущего на Земле — равные
права. <…>Жить — значит
чувствовать и сокрытое дыхание одного лишь листка, понимать страдание цветка
или дружеское послание, которое доносит до тебя его запах…
Восток — это не
только географическая зона. Восток — это глубинная часть нашего сознания. Восток — это
обтекаемо-горизонтальное состояние в вертикальном мире. Восток — это
внимание к дрожанию одного лишь листка. Восток — это непослушание
желаниям. Восток трогаешь руками и не трогаешь».
Т.Г.
Парк ста
шагов
16-й
подвешенный проект
Чудом в этом месте оказались огромные каменные глыбы. Они
хранят детство мира. Необходимо каждому обрести возможность дотронуться до них.
Камни, превратившие это место в японский сад, — один из
самых прекрасных, который я когда-либо видел. Настоящий сад Востока, сад-дзен.
Спасти это место — значит
спасти нас самих.
Подвешенный проект — это
создание парка, который можно назвать «Парк ста шагов», где дети, и не только
они, смогут дотронуться руками до Детства Мира.
Т.Г.
Пеннабилли,
приток реки Мареккья Сторена
Данте
Алигьери в Кастель Дельчи
Данте,
Как люди
позволили это.
Я вижу, как
падают стены, –
Спиною ты к
ним прикасался.
Лишь горстка
домов уцелевших.
Сегодня и я
здесь
Смотрю на
долину у моря
Твоими
глазами.
Дыхание
Данте
17-й
подвешенный проект
Данте Алигьери в Кастель Дельчи — это не
только прошлое. Он был гостем Угуччоне делла Фаджола во времена своего
изгнания. Укрывался в безопасном жилище своего друга, где ему впервые
представились образы нескольких песен из «Ада» «Божественной Комедии».
Т.Г.
Кастель
Дельчи
Город солнца
18-й
подвешенный проект
Если Романью всегда сопровождает «Голубой облик
Сан-Марино», как говорил Пасколи (романьольский поэт, живший в прошлом веке. — Л.Г.), то гора Сассо Симоне постоянно
смотрит на тебя в Монтефельтро Романьоло1.
На вершине большого плоскогорья Сассо Симоне флорентийцы
в XVI веке возвели
Солнечный город. К сожалению, от него сохранились лишь жалкие руины, лишь
фундамент. Подвешенный проект, который я предлагаю, — это
создание легкой металлической конструкции, которая позволяла бы увидеть размеры
и очертания разрушенного города, исчезнувшего мира, сейчас часто покрытого
снегом. Эта скромная сеть из металла может позволить летом дикому винограду,
обвивающему её, подарить нам новое присутствие в реальных объемах. Я уверен,
что этот недорогостоящий проект будет иметь большой успех.
Настал тот
час, когда прольется свет
На листья и
на память,
Которая забыла всё.
Т.Г.
Монастырь
Микеланджело
19-й
подвешенный проект
В Пьетракутте2 есть
волшебное место: гора, где рядом с кладбищем воздвигнут монастырь эпохи
Возрождения; по всей видимости, его спроектировал Микеланджело Буонарроти. Его
белизну и строгие линии рисунка в предгорной долине никто не наблюдает. Мне
хотелось бы, чтобы он превратился в храм культуры.
Туман
Я двигался в
тумане,
Как
осторожный зверь, по нюху.
И наконец нашел.
Руками стены
гладил
Покинутой
церквушки.
Она давно
отчаялась прохожих дожидаться.
А кто же я?
И как здесь
оказался?
Т.Г.
Сан Лео
* * *
Снег идёт и
ложится на листья,
И на перья
летящих птиц.
Они в стекла
оконные бьются,
Чтоб о
чем-то спросить.
В доме
мебель скрипит,
Словно
семечки щелкает кто-то.
Деревья
20-й
подвешенный проект
В каждой мэрии должны знать, сколько в этом месте
сохранилось старых деревьев: их надо беречь, обозначить на табличках их
возраст. Хотелось бы, чтобы все верили в то, что наша Земля через много лет
будет покрыта лесами из столетних и еще более древних деревьев.
Каждый год главной заботой мэрии должны быть зеленые
присутствия: парки, аллеи вдоль главных и второстепенных дорог. В наших
равнинных местах нельзя сажать ели, поскольку ели должны расти высоко в горах.
Фруктовые деревья будут менять свое лицо круглый год, следуя его временам. В
Германии, где я был пленником, вдоль дорог росли яблони, я видел их
расцветшими.
Т.Г.
Парки и
аллеи городов и деревень.
Фонтан «Луна
из воды»
21-й
подвешенный проект
Находясь в центре площади Тре Мартири в Римини, летом я
часто приходил в ужас. Солнце растворяло даже камни, и немногие тени
становились светлыми. Я говорил себе: жаль, что здесь нет воды. Подвешенный
проект мог бы стать фонтаном: круглое пространство, наполненное водой с
высокими брызгами. Луна из воды. Тени, создаваемые мягкими округлыми формами из
темного стекла. И где-то в центре, быть может, высокая капризная струя. Это
могло бы помочь обрести людям прохладу в волнах африканского зноя.
На окраине,
в доме последнем,
Где за полем
пшеницы — деревья,
Обитала
девчонка одна.
В ночи ясные
ей не спалось,
Выходила с
ведерком воды —
Отраженье
луны в нем ловила
И поймав,
уносила с собой.
Не
терпелось, чтоб все подивились,
На луну ее в
донце ведерка.
Музей
возвращенных образов
22-й
подвешенный проект
Не могу понять, отчего «Риминесское треченто»3 не стало
истинной редкостью для всех — для этого
города, в частности.
Подвешенный проект, который предлагаю, нуждается лишь в
небольшой финансовой поддержке, чтобы наконец придать
надлежащую значимость этой великой школе. Хотелось бы, чтобы шедевры
риминесских художников, рассыпанные по миру, были бы собраны хотя бы в
фотографиях. Их можно спроецировать (перенести) на полотна в оригинальных
размерах подлинников, а затем выставить в каком-нибудь экспозиционном зале
города. Так может родиться «Музей возвращенных
образов».
Тем же способом мы должны вернуть изображение Христа
школы Джотто в церковь кладбища Пьетракутты в Сан Лео, Триптих из Пеннабилли и
многие репродукции других произведений, украденных или проданных.
Т.Г.
Памятник
Феллини
23-й
подвешенный проект
Было бы превосходно воздвигнуть памятник Федерико Феллини
перед кинотеатром «Фульгор». Скульптура или настенный барельеф в память нашего великого Федерико. Советую обратиться к скульпторам
разных стран, чтобы создать образ великого художника и подарить его городу. Я
уверен, что мэрия Римини непременно примет это волшебное предложение.
Т.Г.
Римини
«Патриарх»
на площади
24-й подвешенный
проект
В центре площади необходимо посадить (или пересадить)
большое дерево. Шелковицу, яблоню, но не оливковое дерево, которое должно
оставаться на земле Апульи, которую раздевают, лишая античной красоты.
Автомобилисты боятся деревьев, но так просто перенести место стоянки для машин.
Обретая вновь эту мечту, мы обретем волшебную тень и прохладу на площади,
залитой солнцем. Поэт давно уже просит осуществить этот подвешенный проект, и,
быть может, он быстрее других будет выполнен.
Т.Г.
Сантарканджело
Театр в
городе
25-й
подвешенный проект
И портики, и фойе театра уже существуют. Помещение,
которое могло бы стать театром. Необходимое для него пространство есть. Надо
только его освободить, предложив частным владельцам этого пространства
адекватный обмен. Все, что за портиками Беккерии, одно из самых интересных мест
в городке, могло бы таким образом вместить в себя и сцену, и партер, и ложи
желаемого театра. Городского театра, которого нет. Он смог бы родиться именно
здесь, как было когда-то на улице Андреа Коста.
P.S.: Это мечта
у Тонино Гуэрра была всегда. Подвешенный проект, который, как ему того
хотелось, остался бы в памяти у многих. (Л.Г.)
Т.Г.
Сантарканджело
Отель
«Романья»
26-й
подвешенный проект
Романья — часть
Эмильи-Романьи. Эта земля многое дала Италии и миру. Большие индустриальные
города, активные и умные. У Романьи есть свой особый характер — добрый и
счастливый взгляд, обращенный на других. Это очень разная земля: есть Романья,
омываемая морем; есть Романья, расцветающая в мае садами вокруг Чезены и на ее
холмах; и есть та, что на высоких горах, которые издалека становятся
прозрачными. В горах воздух чист, и ты можешь увидеть море, которое отсюда
кажется длинной синей полоской. Земля разделена на множество квадратов,
возделанных руками крестьян. Здесь не существует природы, которая не испытала
бы на себе влияния человека.
Романья — это то место, где ты чувствуешь себя хорошо.
Т.Г.
Поэт надеется на осуществление намерения перенести
начальные школы с площади Ганганелли в другое место. Тогда освободившееся
здание могло бы стать отелем «Романья». Однако необходимо снова освободить
фасад церкви Святого Франциска, которая сейчас находится за стенами школы, а
прежде фасадом она была обращена к площади Марини. Позже она стала фабрикой для
изготовления курительных трубок. Профессор Аугусто Кампана настаивал, чтобы
открыли сохранившиеся стены с возможно существующими на них ещё фресками.
Необходимо вновь пролить свет на эту драгоценную память.
Т.Г.
Сантарканджело
Поле вокруг
памятника Павшим
27-й
подвешенный проект
Поэт не раз обращался к властям с просьбой о создании
«зеленого» пространства вокруг
памятника Павшим. Квадрат травы
или клумба, которая придала бы всему более гармоничный и элегантный вид.
Необходимо лишь желание сделать это.
Однажды, во время ярмарки цветов, это удалось
реализовать. Однако потом все снова исчезло. Остался подвешенный проект, о
котором напоминает стоящий памятник, но есть надежда, что это может стать
реальностью.
Т.Г.
Сантарканджело
ди Романья
* * *
Проект для
большой семьи
28-й
подвешенный проект
Мы иногда тоскуем по бедности — по тому
времени, когда жизнь была трудной, но полной высоких ценностей и достоинства.
Потому я иногда вновь слышу запах поджариваемых каштанов, которые мальчишкой
украдкой таскал с раскаленной сковороды.
Я помню дни
С пожатьем
крепким рук –
На камне
высекались обещанья.
Ничто
сегодня не имеет веса –
Обнять
кого-то, все равно
Что ворох
тряпок
Заключить в
объятья.
Необходимо найти способ сломать удушающие стены, пусть
воображаемые, которые служат мнимой защитой для каждой отдельной семьи. На
земле существуют места, где друзья и семьи собираются все вместе на общий обед
или ужин.
Старый крестьянской хлев, где, быть может, вечерами
собирались всей деревней, где рассказывали всякие истории и пили вино, является
таким примером. У меня возникает огромное желание
и теперь изобрести нечто подобное в разных местах нашей планеты.
Мы должны встречаться вместе хотя бы раз в день, а не
только ночью, и тогда легче понять, что большая семья гораздо сильнее и
радостнее родственных уз.
Римские
дороги на нашей территории
29-й
подвешенный проект
Я бы хотел знать дороги, по которым древние римляне шли
по нашему краю. Дороги еще и теперь обозначены двойным
рядом дубов или других деревьев, которые высаживались вдоль них из века в век.
Но крестьяне срубают деревья, чтобы присоединить к своим владеньям новую
полоску земли, и мы теряем указующие знаки, теряем историю.
Мне хотелось бы, чтобы мэры научились хранить память.
Объяснить, что существует нечто важное, помогающее поднять культуру туризма, а
значит и экономику.
Т.Г.
Для всех
мэрий
Подвешенные
музеи
30-й
подвешенный проект
Каждая мэрия может создать без лишних затрат свой
Подвешенный Музей. Художнику предлагается оставить для выставки-продажи хотя бы
пять своих картин в этом музее. Если одна продается — деньги
идут художнику, который, однако, сразу же заменяет проданную картину новой.
Тогда у города будет постоянная выставка художественных произведений, и в то же
время это может стать помощью художнику.
Любой способ хорош, чтобы обогатить и наполнить красотою
вид долины, периферию, создать удобные места у воды или там, где люди любят
отдыхать; изобрести особые дорожные знаки, которые указывали бы на античные,
забытые нами места, как, например, римские дороги, или столетние деревья, или
высохшие озера. Рассказать обо всем в маленьких книжечках-путеводителях, назвав
это Разбросанным Музеем. Тогда туристы потекут к нашим местам.
<…> Как создать Разбросанный Парк? Если бы нам
удалось обозначить то светлое, что уже сделано, «осколки добрых дел» — это и
станет Разбросанным по нашим местам Парком.
Было бы справедливо разрушить возведенную крепость
суровых правил в создании проектов, лишённых возможных ошибок, и вновь обрести
способность создавать пространство, отведенное поэтичной неуверенности.
<…> Малая доля внимания, выпадающая миру гор по
сравнению с морем, могла бы сделаться благом. Надобно не разрушать этот мир, а
постараться превратить его в любимые всеми места за присущее им волшебство.
Т.Г.
Проект для
комнаты в гостинице
31-й
подвешенный проект
Очень трудно найти в гостинице такую спальню, которая
составила бы тебе компанию, если за окном непогода или когда тебе это просто
нужно. К сожалению, это касается всех гостиниц нашей Ривьеры. Подвешенный
проект — это премия
для лучшей спальни в гостиницах нашей Ривьеры, и не только в Римини и Риччоне.
В каждой гостиничной спальне на Адриатическом побережье есть все необходимое и
практичное, но это всё — безликие
предметы массового производства. Для нашего конкурса спальня должна принимать
своих особенных посетителей. И это не зависит от мебели, и не надо больших
затрат. Присутствие на стенах близких тебе образов, которые помогли бы
почувствовать себя уютно. Это необходимо, когда ты сидишь в кресле и читаешь
газету или книгу, или твое тело отдыхает, как оно может отдыхать только в
постели. Слишком мало нужно, чтобы обеспечить самым
необходимым того, кто уехал из дома. Надо всегда стараться сделать больше и
лучше.
Т.Г.
Ривьера и не
только
Пища для глаз
32-й
подвешенный проект
Ресторан — это место,
куда приходят все: и местные, и приезжие, и туристы из других стран.
Мне хотелось бы, чтобы посетители смогли оценить не
только вкусную еду, но и насытить глаза окружающей их красотой. Не только живот
должен быть полон, прежде всего нужно напитать душу.
К сожалению, не многие знают, как надо украсить стены.
Советую в Романье отобрать лучшее, что у нас есть,
сделать фотографии и воспроизвести их на холсте. Например, картины, которые
были подарены церкви исцеленными людьми и назывались ex voto. Многие из
них находятся в городе Чезена, в монастыре Мадонна дель Монте, в них
присутствуют драматичные моменты жизни и веры — простой и
народной; картины и доски «риминесского треченто», произведения талантливых
художников Романьи или фотографии интересных мест.
Это первое, что мне приходит в голову; быть может, у
кого-то возникнут и другие советы. Тем временем рестораторы уже могут
использовать то, что я посоветовал.
Т.Г.
Для всех
ресторанов
P.S.: Тонино
Гуэрра обогатил своей фантазией несколько ресторанов в Романье: «Санджовеза» в
Сантарканджело может служить ярким примером, как надо, по мнению Тонино,
создавать рестораны, питающие красотой душу.
Плоты в
полночь
33-й
подвешенный проект
Наше богатство — это море. Уже несколько лет я думаю о том, как
порадовать приезжающих новыми предложениями. Иной комфорт для души, волшебная
пища для тех ночей, которые в настоящее время лишь оглушают отдыхающих
дискотеками. Подвешенным проектом для моря могло бы стать следующее: внезапное
появление в ночные часы освещённых фарами плотов, которые держат на себе лёгкие
сооружения «Великой Греции» из соломы или деревянные контуры церквей. Они не
только привлекут к себе внимание, но и напомнят об античной культуре, которая
нас породила. Можно донести до слушателей голоса актёров, предлагающих великие
тексты (например, «Одиссею» Гомера). Плоты могли бы стать местом для
музыкальных концертов, или для народных хоров, или для приглушённого
монашеского песнопения.
Т.Г.
Ривьера
Воскресенье.
Средь моря
из вод
Деревянные
церкви восстали.
Горящие
свечи слепили, как солнце,
И двигали
воздух.
Поразились
все вместе виденью –
Равенна и
Римини, Риччоне и Червия.
И
Чезенатико, где воды канала
Леонардо да
Винчи направил.
Стройный хор
голосов доносился
Чуть слышно.
На песке
распростёртые люди,
Разогретые солнцем,
Дивились, не
веря глазам.
Внезапно
овладело желание всеми
В море
кинуться вплавь до церквей.
Люди плыли,
вода закипала
От пороков,
в неё погруженных.
И в какой-то
момент не позволено стало
Рук поднять,
сократить расстоянье,
Их обратный
поток уносил.
Рыбы всплыли
со дна,
Куда свет не
проник,
Поверх вод
головами.
Дальний звон
колокольный
Поднял в
воздух испуганных чаек.
Они облаком
снежным, белизною своею
Солнца свет
затмевали.
Замолчали и
рыбы, и люди.
На песке
чертила память
Палочек
ряды, отметки:
Воздух,
полный светлячков, как в детстве,
И рогатку, и
бумажный змей летящий,
И велосипед,
оставленный у моря,
И оно само
как зверь,
Покорный ласке рук
хозяина,
Растянулось
за холмом песчаным.
Каждый
август.
* * *
Идет снег, и у меня белеют мысли. Хотел бы больше ничего
не делать. Перебирать, как четки, деревянные предметы, попавшие под руку. <…> душевный комфорт,
утешение и в каком-то смысле ясность приходят ко мне случайно, от необъяснимых
примет и предчувствий. Прозрения полны тайн. Они далеки от нашего высокомерного
рационального мышления. Важно слушать деревья или исповедь неискушенных людей,
склонившись перед ними. <…> Мне хорошо на закате, при последних лучах
уходящего солнца. Кажется, что я тоже часть этого света. Мне в нем просторно,
как пролитой на холст масляной краске с палитры художника, поскольку я думаю,
что теперь принадлежу вечеру. Становишься легким, как запахи трав, почти как в
прежние времена, когда в час солнечного заката я был ещё молодым и сильным.
Т.Г.
Море зимой
34-й
подвешенный проект
Риччоне не повезло, потому что в этом городе нет площади.
Мне кажется, я знаю секрет, как создать площадь в конце аллеи Чеккарини и
продолжить её новым причалом, уходящим в море. Ещё лучше создать не причал, а
остров. На нем можно построить деревянное сооружение, откуда будут любоваться
морем зимой.
Мы должны знать, что зима — это прежде всего запах. Необходимо создать пространство с
печами и каминами. Возникнет впечатление, что ты попал в прошлое — в мир, где
зимы были холодными, когда рассказывали истории и сказки у камина. Это место
можно назвать «Море зимой», где будет запах горящих дров и поджариваемых на
огне каштанов. Нельзя подарить зиму, отапливая помещения лишь батареями.
Большие застекленные окна позволят увидеть, как падает
снег или дождь на волнующееся темное море.
Уверен, что этому спектаклю нет равных. Тогда люди придут
смотреть сюда на море зимой, устраивать свадьбы и проводить волшебные встречи
рядом с водой.
Все это может быть сооружено на палафитах, и тогда мы
могли бы вновь насладиться драгоценностью непритязательной простоты и
«бедности».
Т.Г.
Риччоне
* * *
<…> Хочу думать о Человеке, который предпочитает
слова, музыку и компанию собак. Думаю о человеке Востока, который хочет
зачеркнуть желания, хочет раствориться в закате <…>
Т.Г.
Наслаждение,
получаемое в отстраненности
35-й
подвешенный проект
Я находился на пляже в Чезенатико, в районе Вальверде и
смотрел на цветные пластиковые навесы и зонты, которые укрывали тенью весь пляж
до белой пены моря. Мир гигантских карамелей, и молодые люди, в прыжке отбивая
мячи, которые летали в поднятой игроками пыли. Я наслаждался собственным
страданием от своей непричастности к этому кишащему миру. Я несу в себе мои
пустыни и мои маленькие бедные пляжи Гурзуфа в Крыму, и те, что в Кастельаббате
в Романье, куда мы добирались пешком с поэтом Тито Балестра, пробираясь
огородами, топча салат, а с вершин дюн, покрытых колючками, со страхом
открывали для себя бесконечность моря, заливающуюся за уши.
Пожилым людям советую научиться получать удовольствие и
от того ветра с песком, и от оглушающих шумов. Жизнь меняется на глазах,
портясь и дурнея, но и от страдания можно обрести наслаждение, сделать его
драгоценным, суметь принимать всё с улыбкой. Лишь дистанция и внутреннее
спокойствие умеют её вызвать.
Т.Г.
Проект для
«малых искусств»
36-й
подвешенный проект
Мы должны приложить большие усилия, чтобы знать все имена
наших ремесленников, иметь их под рукой. Необходимо помочь им, потому что их
«малое искусство» —
единственная сила, которая удаляет нас от всего, что делается машиной, а не
рукой человека.
В памятных предметах, которые турист увозит домой, должен
присутствовать человек. Именно он делает их ценными. Если нам было хорошо там,
где мы отдыхали или путешествовали, нам всегда бывает приятно купить что-то на
память. Хотелось бы, чтобы эти предметы обладали высоким художественным вкусом.
Однако наши художники-ремесленники действительно
находятся в ужасном положении.
«Малое искусство» необходимо спасать. Как известно, и я
использую руки многих местных ремесленников, которые делают прекрасные вещи.
Они такие молодцы! Их можно найти по всему нашему краю. Цените их, поскольку
вода подходит уже к самому рту, они могут утонуть. Ремесленникам необходимо
предоставлять достойное их пространство, чтобы они могли выставлять свои
работы. Видеть, как работает кузнец, или керамист, или человек, который
штампует рисунки на полотне, это само по себе уже является прекрасным
зрелищем-спектаклем.
Т.Г.
Проект для
музыки
37-й
подвешенный проект
Присутствие музыки необходимо. Однако в ресторанах должна
быть возможность разговаривать друг с другом, слушая тихую музыку. Свет не
должен слепить. Музыка — это не
оглушительный шум, звук должен быть различим, пробуждая в нас радость.
Музыка — сущность,
Когда её
слышишь,
Становится
тем,
В чьих
головах поселилась,
Ухо невежды
её унижает.
В руках у
Натальи4 смычок
И тайна
виолончели,
И я среди
звезд и планет –
Услышал их
шепот.
Или ребенком
у моря,
Где вода как
прозрачная суть,
Словно
невесты вуаль
Над перламутром ракушки.
* * *
<…> Мы вошли в темноту церкви, стены которой были
покрыты фресками. <…> Меня поразила гигантская фреска, изображающая
Святого Георгия. <…> Впечатляла неподвижность святого. <…> Все
<…> застыло, и печать тяжести в полутемном воздухе. Казалось, что и
потолок вертикален. <…> Однако заметил на круглой стене, которая огибала
каменный алтарь, небольшую щель, белую как сталь. И в этом свете, который
проникал извне, ветер раскачивал ветку ореха. От этого движения и внутри церкви
<…> создавалось впечатление, что дракон на фреске корчился от боли, а
воздух двигал тени колонн.
Т.Г.
Проект для
света
38-й
подвешенный проект
Свет становится слишком амбициозным.
Теперь уже вдоль всех дорог его присутствие нескрываемо нагло и главенствует.
Свет — это
услуга, он должен быть скромнее, освещая нам мир вокруг нас, а не самого себя.
Т.Г.
Для всех
исторических центров
* * *
Мы возвратились в Москву. <…> В Москве — жарища. По воскресеньям широкие аллеи пустеют и оттого
расширяются. Ты чувствуешь себя насекомым на горящей коре. <…> В Москве
голова у меня становится свободной. Волшебство России вновь захватило меня.
Нельзя разрушать мосты за собою и порывать с теми, кто проявляет особую нежность,
стряхивая с тебя осенние листья.
Примерно через двадцать дней меня ожидает Италия. Знаю,
что возвращаюсь домой, полный новых замыслов, готовый, однако, принять тепло
друзей и аромат цветущего миндаля. Разница лишь в том, что в России я сам — цветущее дерево
миндаля.
Т.Г.
«Страницы
воды» для Москвы
39-й
подвешенный проект
Как было бы прекрасно увидеть на одной из маленьких
площадей Москвы ковёр, сотканный из множества струй воды, высотой не более 10 см. Можно
представить большую белую страницу воды. И на этой светлой странице, как
осколки сказок, возникают скульптурные формы, сделанные из прозрачного
нарезного стекла, навеянные рассказами больших русских писателей и поэтов.
Т.Г.
Соната для
Санкт-Петербурга5
Июня день,
двадцать восьмой по счету,
до полночи
дожил и не стемнел.
Весь город
был лишь светлый воздух сна.
Колонна
стройная была опорой мне,
моим
воспоминаньям обо всем,
чему внимали
зрение и слух,
чрезмерность обращая в
соразмерность.
Я думал о
Чайковском и о Той,
с которой был он хрупко съединен
восторгом
долгой пылкой переписки
и холодом
взрослеющей вражды,
затем — итогом тягостных разлук,
не предваренных ни единой встречей.
Вдруг
Шостакович виделся уму,
беспечно доблестный на опаленной крыше
под грубыми
аккордами войны,
иль проще
так: тушил он зажигалки,
голодный,
легкий, кротко равный всем.
Я на Петра
смотрел — не на коне,
в большом
гробу, влекомом чрез Неву
по бурным
льдинам, устланным коврами.
Так, о
колонну опершись хребтом,
я слушал
многозвучье тишины
и одиноко
растворялся в ней.
Читала ошупь
сочиненный дом,
что мрачно
существует наяву,
здесь
помысел безгрешный поместил
убийство — тайн исполненный сюжет,
обрекший смерти
алчную старуху.
— Грех искупаем осознаньем Бога? —
Не смел я
Достоевского спросить.
Гостиница
«Неаполь» — вот она —
Смятенный
Гоголь выбрал для ночлега,
с ним вместе
краткий обрела постой
«чудесная»
Италия его,
ее нимало не
было в Москве,
припек
«чудес» возрос в пожар ума:
мучительная
рукопись никчемна!
ее лишь
гений пламени исправит!
и
совершенство пепла — вот шедевр…
Чванливый итальянец,
снявший шляпу,
не скрою я
веселой похвальбы:
я — не чужак заезжий, не зевака,
не примут же
меня за иноземца
ни Росси, ни
Растрелли, ни Кваренги, —
для непонятливых я объяснил намек
на то, что я
сородствен Петербургу.
Я вспоминаю
с нежностью вокзал,
откуда можно
двинуться в Одессу,
чтоб о Поэте
ссыльном помышлять,
знать тайну,
но ее не разгласить.
Люблю
чугунные соцветия решетки
и чудное
цветенье витражей.
Там есть
укрытье маленького зала,
где одинокий
обреченный Царь
ждал поезда
на Царское Село.
Хочу забыть
о том, что станет с ним.
Там ныне
воцарился властелин,
простерший вдаль
безжалостную длань.
Я трогаю
себя рукой: я — жив!
жив — упоительно, достаточно, чтоб
видеть
луну небес,
плывущую в каналах,
вернее,
множество продолговатых лун,
напомнивших
мне выпуклость яиц
в корзине у
торговки, на углу,
где дом
стоял, в нем Няня умерла
великая — великого питомца,
она его
вскормила млеком речи,
потом ждала:
«Жизненочек, голубчик,
душа души,
свет слепнущих очей!»
Ее любви
достало б для защиты
немыслимой
сохранности Его,
а может
быть, и нас — грядущих,
не надобных и не известных ей,
смиренно
мощь заботы упасла
от худшего,
чем нам дано, удела…
Ранимая
израненная крепость,
мой
Петербург, крепись, крепчай, плыви…
Плот для
Санкт-Петербурга
40-й
подвешенный проект
В Санкт-Петербурге мне хотелось бы, чтобы создали бар на
льду посреди Невы. Достаточно было бы заранее построить плот и держать его у
берега, пока не заледенеет река, а зимой он легко проскользит по льду до
середины реки. На этом плоту возвести легкие стены для временного бара,
которыми располагает современная техника, а вокруг положить цветные ковры для
счастливых любопытствующих, которые захотели бы выпить чашку кофе в центре
этого мира, полного очарования.
Т.Г.
P.S. Позволю
себе напомнить высказанный «проект для незастывшей реки» Тонино Гуэрра. В
какой-то праздничный день Тонино предложил выпустить несколько плотов по
текущей воде Невы, на которых для гуляющей по ее берегам публики были
выставлены копии шедевров, находящихся в музеях (проекции на холсте, фотографии
этих картин). Этот проект был уже предложен для летней реки. — Л.Г.)
* * *
Лора Гуэрра:
Многие подвешенные проекты Тонино
Гуэрра не вошли в эту книгу, но он успел их рассказать или записать в
многочисленных тетрадях, оставленных им. Таким проектом, например, была и
«Великая Греция из соломы». Если вы видели на скошенных полях спрессованные
копны сена и можете представить себе, как одну копну соединить с другой, с
третьей, а четвертую поместить сверху, то получится высокая колонна. Такой
«Акрополь с колоннами из соломы» Тонино предложил возвести на пляже в Римини, и
целое лето люди могли бы устраивать там праздники, действа, выставки книг и
все, что можно придумать в этом пространстве летом. А уже зимой, сняв это на
документальную пленку, поджечь «Великую Грецию из соломы». Такой костер мог бы
стать частью ритуального праздника, когда перед Новым годом в Италии принято
разводить костры, где сжигают старые вещи, приветствуя наступающий год.
Римини
Мне хотелось бы рассказать о придуманном Тонино последнем фонтане. Он сделал набросок уже не совсем
уверенной рукой в последние дни, перед тем как «нежно перешел из одной комнаты
в другую». Большая чаша — бассейн,
из которой поднимаются прозрачные свечи в старых, ржавых подсвечниках: они
сделаны из любимого Тонино нарезанного стекла, так же
как и фонтаны в Риччоне и в Санткарканджело. Пламя свечи — это вода,
чуть подсвеченная в форме сердца.
Место не указано. Л.Г.
* * *
Река Мареккья не всегда полноводна, и, по мнению многих
исследователей, она-то и является тем самым древнеримским Рубиконом. Сейчас в
это трудно поверить. Тонино Гуэрра всегда с нежностью относился к этой реке и в своих первых
«предупреждениях» просил людей, у которых рождался первенец, спуститься к реке
и в честь этого события посадить дерево. Последнее время он предлагал
раскрасить берега Мареккьи, что написано в «подвешенном проекте № 4». Он
мечтал, чтобы была проложена дорога для карет или для других удобных средств
передвижения. И ему представлялось, что во время этих прогулок люди неожиданно
для себя увидели бы «твердые» тела из его любимого стекла — шар,
пирамиду, эллипс, а в них отражалось бы солнце.
В свой последний день рождения — 16 марта 2012 года — к нему
поднялись все двенадцать мэров городков, расположенных вдоль реки Мареккьи. Он
сказал им: «Ребята, вы должны держаться вместе, потому что вместе легче
защищать красоту. У вас два общих сокровища — река и
дорога. Если один загрязнит реку или испортит дорогу, то другому будет плохо».
И закончил: «Красота — это уже
молитва».
Примечания
1 Монтефельтро Романьоло – часть Апеннин, граничащих с
областью Романья. – Л.Г.
2 Пьетракутта – название города, принадлежащего мэрии Сан
Лео.
3«Риминесское треченто» – название известной живописной
школы XIV века. Римини.
4 Наталья Гутман, русская виолончелистка. – Л.Г.
5 Перевод Беллы Ахмадулиной.
© Тонино Гуэрра
© Перевод Лоры Гуэрра