Перевод с английского Дарьи Усачевой
Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 50, 2018
Перевод Дарья Усачева
Стефано Гардзонио, профессор
Университета Пизы
Для
того чтобы проследить недолгую историю присутствия в Италии евреев из России в
течение первых десятилетий ХХ века, необходимо обратить внимание на историю
позднего иудаизма в Италии, с одной стороны, и на судьбы еврейской диаспоры из
Российской империи, с другой. С этой точки зрения, было бы
полезно начать наш обзор с нескольких примеров, относящихся ко второй половине
ХIХ века.
*
* *
Здесь
(я имею в виду присутствие и деятельность в Италии нескольких представителей
антицаристского революционного движения, принадлежавших к различным
анархистским и народническим кружкам) я хотел бы напомнить, например, о широко
известном географе и социологе Льве Мечникове (1838–1888), который вступил в
ряды Гарибальдийской «тысячи» и был ранен в битве на реке Волтурно в
1860 -м. Лев Мечников был братом знаменитого биолога Ильи Мечникова и
племянником писателя и публициста Льва Неваховича (1776–1831), основоположника
жанра русско-еврейской литературы. Недавно мемуары Мечникова
о его пребывании в Италии были переизданы; они представляют впечатляющую
картину наиболее интересных моментов итальянского «Рисорджименто» — эпохи
воссоединения Италии. Позже Мечников жил в Сиене и Флоренции, перед тем как
принять участие в Парижской Коммуне, а затем эмигрировать в Швейцарию.
Другим
российско-еврейским общественным деятелем, принимавшим участие в политической
жизни Италии, была известная революционерка, анархистка и феминистка Анна
Кулишёва (Анна Моисеевна Розенштейн) (1857–1925). Родившись в семье
симферопольского купца еврейского происхождения, она была одной из первых
женщин, принятых в 1872 году в Политехнический институт Цюриха. В
Швейцарии она познакомилась с анархистскими идеями Бакунина и по возвращении в
Россию присоединилась к популярному среди интеллектуалов и студенчества
движению «хождения в народ». В 1876-м Анна вернулась обратно
в Швейцарию и в 1877-м покинула Россию навсегда. В
этот период она сблизилась с Андреа Коста (Andrea Costa) — важнейшим
представителем итальянского анархизма и социализма — и вскоре поселилась в
Италии. Она была заточена в тюрьму во Флоренции, а затем, в ходе громкого
процесса была освобождена. С этого момента Кулишёва стала активной
участницей политической борьбы в Италии. Позднее стала редактировала журнал
социалистической направленности «Critica Sociale», игравшем заметную роль в
политической жизни итальянских социалистов вместе с Филиппо Турати (Filippo Turati),
отстаивавшем позиции реформизма — в противовес идеям фашизма и коммунизма.
Еще
одной женщиной, игравшей заметную роль в политической жизни Италии и также
внесшей значительный вклад в развитие Международного социалистического
движения, была Анжелика Исааковна Балабанова (1878–1965), которая училась в
Бельгии, а затем переехала в Италию. После знакомства с Лабриолой, Турати и
Муссолини вступила в Социалистическую партию. После
Октябрьской революции в России вступила в партию большевиков и работала
секретарем в Коминтерне, но вскоре, разочаровавшись в идеях большевизма,
вернулась в Италию. Однако, с ростом фашизма она эмигрировала в Швейцарию, а
затем в США. После Второй мировой войны Балабанова
вернулась в Италию, присоединившись к социал-демократической партии, и
продолжала политическую карьеру до своей смерти.
Многие
русские евреи, приехавшие в Италию в XIX веке, были связаны с наукой. Здесь
я хотел бы вспомнить случай еврейского одессита Марко Вальтуха (1837–1907),
одного из ранних переводчиков Пушкина на итальянский язык (Poesie di A. Puschkin,
Одесса, 1855). Его книга «Психография, или Описание души» (Psicografia, Ossia
Descrizione dell’ Anima con Segni Sensibili, Preceduta da una Nuova Veduta Sopra
Alcuni Punti Cardinali della Filosofia Obiettiva;
1870) сыграла значительную роль в философских дебатах, шедших в то время в
Италии по поводу теорий Ломброзо. У нас есть данные, подтверждающие отношения
Вальтуха с еврейской диаспорой в Италии (особенно в Ливорно). Это крайне интересный вопрос, поскольку связи между итальянскими и
русскими евреями в XIX веке еще недостаточно изучены.
Что
же касается естественных наук, то стоит напомнить, что в 1873 году в
Неаполе была создана Зоологическая станция. Среди
российских специалистов, работающих на станции, было много ученых евреев.
Здесь я хотел бы вспомнить Илью Мечникова (1845–1916), брата
гарибальдийца Льва Мечникова, известного биолога и «пионера» иммунологии, позже
ставшего лауреатом Нобелевской премии (1908), и патологоанатома Ефима Лондона
(1869–1939). Весьма вероятно, что оба они поддерживали
отношения с местной еврейской средой.
Уже
в первом десятилетии XX века было несколько российских врачей-евреев,
которые профессионально работали в Италии. Они обычно были связаны с
революционной средой и жили на Лигурийском побережье. Можно вспомнить,
например, жену Георгия Плеханова — Розалию Боград (1856-1949), Виктора
Магдельберга и Абрама Залманова (1875–1964), который в 1918 году стал
личным врачом В.И. Ленина, а затем эмигрировал во Францию. Вышеупомянутая
Анна Кулишёва также работала врачом в многолюдном пригороде Милана.
В
конце XIX и особенно в начале XX века (после революции 1905 года)
можно выделить следующие категории российских евреев, которые выбирают Италию в
качестве убежища или страны для постоянного места жительства. Революционеры. Студенты. Корреспонденты (журналисты). Сионисты. Музыканты и художники.
Важно
подчеркнуть, что в начале XX века еврейско-российские беженцы и эмигранты
имели веские основания выбирать Италию. Правительство Джованни Гиолитти (Giovanni
Giolitti 1842—1928) предоставляло демократическую и конституционную защиту
иностранцам, подкрепляемую наличием сильной социалистической партии и
либеральным общественным мнением. Также стоит упомянуть культурную
и политическую значимость еврейской общины в Италии, особенно в таких крупных
городах, как Рим, Милан, Флоренция и Неаполь, но также и в небольших городах —
например Ливорно. И последнее, но не менее важное обстоятельство —
образование в итальянских университетах было доступно для молодежи из России,
хотя эта тенденция стала менее выраженной еще до того, как в Италию хлынули
основные миграционные потоки из России после двух российских революций.
Чтобы
лучше всего проиллюстрировать отношение Италии к политическим эмигрантам из
России, уместно вспомнить знаменитое дело Гоца. Михаил Рафаилович Гоц
(1866–1906) был русским революционером, членом «Народной воли» и одним из
основателей партии социалистов-революционеров (эсеров). За свою революционную
деятельность он был приговорен к каторге в Сибири, а после амнистии 1895 года
эмигрировал во Францию, а затем в Италию. В 1901 году российское
правительство потребовало экстрадиции Гоца из Италии (его подозревали в
причастности к убийству министра внутренних дел Дмитрия Сергеевича Сипягина). Революционера поддерживали в итальянских культурных и политических
кругах. Как говорят, Риккардо Луццатто, член парламента и итальянский
еврей, сказал: «Если бы в Англии или Швейцарии не принимали Мадзини и
Гарибальди, итальянское “Рисорджименто” было бы невозможно!»
После долгих и жестких дебатов в экстрадиции было отказано.
Это привело к дипломатическому кризису и к отмене
предполагаемого визита российского Царя в Италию. В то же время этот случай
показал, что Италия была надежным убежищем для русских революционеров.
Есть
еще один российский еврей, который имел очень тесные отношения с Италией и ее
политической и культурной жизнью: я имею в виду Владимира (Зеева) Жаботинского
(1880–1940), который в свое время жил в Италии в качестве студента Римского
университета, корреспондента газеты и сионистского политического активиста.
Жаботинский —
писатель и журналист, лидер сионистов, идеолог и основатель ревизионистского
движения в сионизме, прибыл в Рим осенью 1898 года в качестве
корреспондента «Одесского листка», а затем «Одесских новостей». Будучи студентом Римского университета, общался с такими
политическими теоретиками, как Лабриола (Antonio Labriola), Ферри (Enrico Ferri),
и другими. Он публиковал статьи на итальянском языке в газете «Л’Аванти»
(L’Avanti) , а также в других журналах и принимал
активное участие в политических и идеологических дискуссиях, в то время
проходивших в Италии. Его переписка из Рима дает впечатляющий взгляд на
итальянскую жизнь и политическую борьбу начала века, в то время как его романы
и сказки стараются следовать лучшим традициям русской прозы в стиле позднего
реализма. Не хватит времени, чтобы описать, насколько широки
и интересны были связи Жаботинского с Италией, в которую он возвращался
несколько раз. Будучи лидером ревизионистского
сионистского движения, в 1920-х годах Жаботинский познакомился с итальянским
фашизмом. Так называемая «Raggruppamento d’Italia» была основана в 1925 году,
и ее идеолог Леоне Карпи (1887–1964), глава революционного сионистского
молодежного движения «Бетар», поддерживал четкую антибританскую позицию. В 1934 году в городе Чивитавеккья Жаботинский создал еврейскую
военно-морскую академию. Еврейские курсанты
поддерживали Италию во время второй итало-абиссинской войны. В академии обучались курсанты из многих стран.
Пинхас
Рутенберг был еще одним сторонником сионизма, который жил в Италии с 1907 по
1915 год.
Рутенберг был известным эсером, который организовал казнь
русского православного священника и социального реформатора Георгия Гапона за
его сотрудничество с царской полицией, а позднее создал в Италии общество Pro causa
ebraica.
В
1913 году в Риме был организован первый Конгресс русских сообществ в
Италии (Рим, Неаполь, Капри, Нерви и Милан). Многие из
делегатов были евреями, и многие из них играли значительную политическую роль.
Среди них был Григорий Шрейдер (1860–1940), экономист и член
партии эсеров, который в 1917 году был избран петроградским городским
головою и членом в Учредительного Собрания.
В
архивах нескольких итальянских университетов можно найти документацию,
относящуюся к еврейским студентам, которые выбрали Италию для учебы, поскольку
в Российской империи действовал ценз на прием евреев в университеты. Еврейские
студенты обучались в Падуе, Риме, Флоренции, Милане и других университетах.
Например, я изучил документы, касающиеся нескольких
студентов, обучавшихся в университете Пизы. В дальнейшем я расскажу о биографии
одного из них, которая может служить примером того, как русский еврей смог
полностью интегрироваться в итальянское общество.
Подобно
Жаботинскому, Марк Слоним (1894–1976) был важным представителем культурной и
политической жизни в России, а затем и в среде русской эмиграции в Италии.
Будучи студентом филологии Флорентийского университета в 1913-14 годах он
опубликовал в переводе на итальянский язык «Senilia. Стихотворения
в прозе» И.С. Тургенева. Затем, в 1919–1922 гг. он
жил во Флоренции, став постоянным автором «левацкой» газеты «Il Secolo». Его
перу принадлежат следующие итальянские тексты: «Спартак и Бела Кун» (Spartaco e
Bela Kun) и две книги мемуаров: «Русская революция и большевизм глазами
россиянина» (La rivoluzione russa, Il bolscevismo visto
da un Russo).
Антон
Геллер (1893–1935) также учился в университете Флоренции. Позже под псевдонимом
«Антонио Кьярини» Геллер сыграл важную роль в процессе раскола итальянской
социалистической партии и основания коммунистической партии в Ливорно в 1921 году.
Интересно
отметить эмиссаров большевиков и Коминтерна в Италии. Например, Арон Визнер
(1883–1937) и Натан Гринфельд (1884–1938), соратник революционера Георгия
Чичерина. Они оба позже пали жертвами сталинских репрессий, как и Марк Шефтель
(1889-?), юный революционер, который учился в Генуе (позднее он стал известным
врачом), сотрудничал с Чичериным, который вел агитацию среди русских студентов
в Италии и затем стал представителем Российского общества Красного Креста и
Наркомздрава в Италии вместе с Всеволодом Шебедевым и Константином Кетовым —
поволжским немцем (чье настоящее имя — Иван Крейнерт, который был вовлечен
в молодости в террористическую деятельность в Саратове). Шефтель
был ответственным за Римский комитет помощи русским эмигрантам. Позднее он присоединился к большевикам и в 1924-м вернулся в СССР.
Также еврейско-российскими эмиссарами Коминтерна, сыгравшими
значительную роль в жизни коммунистической партии Италии были, Даниил Ридель
(1884–1933) и Владимир Джогот (1889–1944).
Известными
студентами из России были, например, Роза Гинцберг-Осоргина (1885–1957), дочь
известного еврейского философа и автора Ахада Хаама (Ашер Гинцберг, 1856–1927),
позднее ставшая женой писателя Михаила Осоргина, изучавшего право в Римском
университете, и Лия Кремер (Иза Кремер, 1887–1956), которая стала певицей и
поэтессой и училась в Милане вместе с маэстро Луиджи Ронци (Luigi Ronzi) —
известного итальянского баритона и композитора. К сожалению,
полный список российских студентов еврейского происхождения, учившихся в
итальянских университетах, отсутствует, но в последнее время несколько
исследований были посвящены именно этой теме, заслуживающей внимания. Многие евреи, корреспонденты российских газет, печатавшихся в
Италии, в основном считались революционерами, эмигрантами или студентами
одновременно. Например, Жаботинский и Слоним были
журналистами и публицистами. Я хотел бы обратить ваше
внимание еще на одну очень интересную фигуру того времени — журналиста
Самуила Певзнера (1883–1967), студента Санкт-Петербургской консерватории,
бежавшего из России после студенческих беспорядков 1899 года и
поселившегося в Италии в 1906 году. Он был близок
к эсерам, стал корреспондентом московской газеты «Раннее утро». В
1914–19 годах Певзнер был секретарем «Российского общества» в Риме, а
затем отправился в США как корреспондент ежедневной газеты «Русская воля»;
после Февральской революции 1917 года вернулся в Россию. В конце концов он
нашел работу в пресс-службе Наркоминдел, но в 1925 году вернулся в Италию
со своей семьей, руководил пресс-службой в посольстве СССР в Риме. В 1928-м он
отказался вернуться в СССР, стал «невозвращенцем» и обосновался в Милане, где
сотрудничал в ежедневной эмигрантской газете «Последние новости». В тот период (в 1936 г.) он опубликовал книгу, посвященную
Евно Азефу и истории российского терроризма (1936). После введения в
1938 году расового закона Муссолини он был вынужден покинуть Италию и
эмигрировать в Соединенные Штаты, где сотрудничал с «Русским словом» и
преподавал русский язык в Пентагоне.
Как
мы видим, состав еврейской диаспоры из Российской империи обосновавшейся в
Италии, был весьма разноречивым, но тем не менее оказавшим значительное влияние
на итальянское общество и историю. Многие
российские евреи занимались искусством, музыкой, литературой и театром. К сожалению, этот аспект выходит за рамки нашего исследования, но я
хотел бы упомянуть, что многие художники и литературные деятели впервые посетили
Максима Горького на Капри, а затем в Сорренто в 1920-х годах. Среди творческой интеллигенции, приезжавшей в Италию для изучения
изобразительного искусства или музыки, можно выделить, например, скульптора
Янкеля Каца (1887–1964), поэта и переводчика Раису Григорьеву Олькеницкую
Нальди (1886–1978), знаменитую актрису Татьяну Павлову (Зейтман) (1890–1975) и
многих других.
Теперь
я хотел бы сосредоточить внимание на личности двух эмигрантов, чей вклад в
литературу играл заметную роль, которую евреи из России играли в итальянской
культуре.
Я имею в виду писателя Осипа Блиндермана (писавшего под
псевдонимом Осип Фейлин — Osip Fèlyne, 1882–1950), а также
переводчика и критика Леоне Гинзбурга (1909–1944). Эти
люди принадлежали к разным поколениям, разную судьбу. Осип
Блиндерман, еврей из Одессы, начал свою литературную деятельность в России,
публикуя рассказы и романы в литературных «толстых журналах». Его
короткий роман «Проклятие» (1910), посвященный еврейскому погрому и
предвосхитивший «Историю моей голубятни» Исаака Бабеля, был запрещен цензором
за откровенные сцены насилия и жестокости. Учился Блиндерман
за границей — в Швейцарии и во Франции, затем стал авиационным инженером.
Впоследствии он жил в Италии, где с 1919 года начал
публиковать свои романы, рассказы и пьесы. Его ранние работы сначала
были переведены на итальянский итальянскими славистами, такими как Федериго
Вердиноис (Federigo Verdinois) и Этторе Ло Гатто (Ettore Lo Gatto), но позже он
уже сам переводил свою прозу на итальянский язык. Работал Блиндерман
в соавторстве со своей женой Лией Неановой (Фанни Розенберг, 1883–1964), а
затем и с дочерью Ирис.
Фейлин
стал известным итальянским драматургом. Он
публиковался в знаменитом журнале «Comedia», а позже стал директором
популярного театрального журнала «Il teatro per tutti». Его пьесы были поставлены известными итальянскими театральными
труппами, такими как Эмма Грамматика (Emma Grammatica), Этторе Петролини (Ettore
Petrolini) и Ренцо Риччи (Renzo Ricci). В то же время
прозу Фейлина хорошо принимали итальянские критики и читатели. Его
романы, такие как «Il bivio, In due con l’ombra», и его сборники коротких
рассказов, такие как «Il silenzio dei colori» или «Bagliori sull’abisso»,
положительно оценивались итальянскими критиками и писателями (например L. Zuccoli
или U. Fracchia). В 1929-30 году Фейлин был приглашен
редактором издательского дома Corbaccio в Милане, чтобы возглавить новую серию
переводов русской литературы — под названием «Волга». В период между двумя мировыми войнами Фейлин смог найти свое место
в истории итальянской литературы. Его проза была
элегантной и яркой, она идеально подходила для аполитичной и ностальгической
атмосферы итальянской литературы 1930-х годов. Как и
другие российские евреи, Фейлин был лишен итальянского гражданства после
принятия расовых законов 1938 года. Однако он
продолжал жить в Италии нелегально и скончался в Бордигере в 1950 году.
Написанный им сценарий по мотивам романа Ф.М. Достоевского
«Униженные и оскорбленные» уже после смерти Фейлина с большим успехом был
реализован в виде телесериала, выпущенного RAI в 1958 году.
Судьба
Леоне Гинзбурга была совсем иной. Гинзбург сыграл очень важную
роль в создании новой интеллектуальной культуры и литературы в демократической
Италии, но не увидел, как она пережила войну, поскольку он был зверски убит
гестаповцами в последние дни оккупации Рима. Гинзбург был одним из самых
инновационных и оригинальных переводчиков русской литературы того времени и
внес значительный вклад в развитие известного издательства Einaudi в Турине. Его
сборник эссе «Русские писатели», который был опубликован уже после его смерти,
является основополагающим текстом для итальянской славистики. Его жена, Наталья Гинзбург, была в числе самых знаменитых
итальянских писателей второго послевоенного периода.
В
конце этого обзора я хотел бы сосредоточить свое внимание на двух локальных
примерах из прошлого города Пизы, которые я считаю весьма полезными для
демонстрации многих социологических и культурных характеристик российских
евреев в Италии. Здесь я имею в виду Зигмунда (Сигизмундо) Джонассона (Sigmund Jonasson,
1884–1954) и Нафтоли Эмдина (Naftoli Emdin, 1891–1975).
Зигмунд
Джонассон, родившийся в Смоленске, приехал в Италию в 1907 году,
первоначально поселился в Генуе, где участвовал в политической антицаристской
деятельности (его присутствие отмечено во многих документах того времени, и он
был арестован вместе со всей редакцией социал-демократической газеты
«Пролетарий»). В Генуе он работал в аптеке Atri Oliva,
находящейся в центре города. В 1911 году Джонассон обосновался в
Пизе, где через несколько лет основал парфюмерную индустрию Jonasson & C.,
которая получила эксклюзивный патент для Италии знаменитых парижских брендов Freres
Sauzé и Madelys Paris Beauté. Объявления о его
товарах публиковались на страницах местного еженедельного журнала «L’Idea Fascista»
в 1923 году. Очень скоро и Джонассон
присоединился к фашистской партии. Ситуация изменилась
с объявлением Муссолини «автаркии» — политики самообеспечения, когда
парфюмерную промышленность обвинили в лояльности к иностранным державам.
А после вступления в силу расовых законов Джонассон был
вынужден изменить название своего предприятия на Medicea Industria Profumi Cosmetici
e affini и передать право собственности своему зятю, итальянскому чиновнику.
Во время Второй мировой войны Джонассону удалось скрываться в
сельской местности неподалеку от Пизы — вероятно, с помощью архиепископа
Пизанского Габриэле Веттори — (Gabriele Vettori). Имя Сигизмундо
Джонассона по-прежнему хорошо вспоминают в Пизе добрым словом: он пожертвовал
знаменитое «Распятие» художника Джунта Пизано (Giunta Pisano) в местный музей
изобразительных искусств Сан-Маттео. Эту работу так и называют: «Джунта
Джонассона».
Нафтоли
Эмдин, сын дантиста из Гомеля, изучал медицину и хирургию в университете
Пизы
в 1913-18 годах.
В Италию решил эмигрировать в Италию после того, как ему
отказали в приеме в Московский университет. Отрекшись
от российского гражданства в 1926 году, он в 1928-м и получил итальянский
паспорт. Работал Эмдин в Институте судебной медицины
Пизы вплоть до октября 1938 года, когда его выгнали за еврейское
происхождение. Интересно, однако, что в начале
тридцатых годов он присоединился к фашистской партии и был откровенным
противником большевизма и радикального социализма. Позже
он стал президентом «Делегации еврейской помощи» — организации, которая
помогала итальянским евреям после принятия расовых законов 1938 года.
После войны Эмдин был избран представителем республиканской
партии и стал советником по вопросам здравоохранения в Пизанском
муниципалитете.
Как
я пытался показать, история еврейской эмиграции из Российской империи в Италию
представляет очень богатый и многогранный культурный феномен, который
заслуживает дальнейшего анализа. Думаю, что
дальнейшее изучение архивов, особенно в Израиле, предоставит новые материалы об
этом сложном факторе культурного взаимодействия, который затрагивает историю России,
Италии и Израиля.
Перевод с
английского Дарьи Усачевой
© Стефано Гардзонио
© Перевод Дарьи Усачевой