Интервью
Перевод с итальянского Э.С. Малыхиной-Акуиланти
Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 50, 2018
Перевод Элеонора Малыхина-Акуиланти
Эудженио Джани (Eugenio Giani),
Президент Регионального совета Тосканы в беседе с корреспондентами журнала «Вестник Европы»
С Эудженио Джани нас познакомила лет десять назад Екатерина Юрьевна Гениева на открытии памятника Данте в Атриуме Библиотеки
иностранной литературы. И потом много раз бывал в Москве и непременно — в
Библиотеке; как президент дома Данте Алигьери открывал дантовские
выставки и чтения; уже после смерти Екатерины Юрьевны участвовал в открытии в
библиотечном Атриуме памятника папе Бенедикту XV (тоже была ее идея).
* * *
Eugenio Giani родился в Эмполи 30 июня 1959 года. Он окончил
юридический факультет Флорентийского университета в 1990 году синьор Джани был избран в городской совет Флоренции,
выполнял функции Председателя Комиссии по разработке муниципального устава, а
затем (в разное время) в ранге советника занимался вопросами мобильности,
градостроительной политики, спорта, флорентийских народных традиций, культуры и
топонимики, международных отношений. Он был президентом Городского Совета
Флоренции, получив наибольшее количество голосов среди муниципальных советников
на выборах 2009 года. В настоящее время Джани —
президент Casa Museo Buonarroti.
Он автор
многочисленных эссе и книг по культурной, исторической и спортивной тематике.
Среди его книг — “Стопятидесятая годовщина
плебисцита в Тоскане для объединения Италии» (11-12 марта 1860 г.)
(совместно с Анитой Валентини);
«Флоренция и Фиорентина», «Праздник Фиорентины» «Флоренция, день за днем», где каждому дню из
365-ти сопутствует какое-нибудь событие из долгой флорентийской истории разных
веков. Рядом могут оказаться события разделенные сотнями лет и объединенные
Флоренцией.
В декабре
2017 года Джани был переизбран на должность
Председателя областного Совета Тосканы.
В очередной раз мы
встретились 1 марта 2018 года, накануне парламентских выборов.
* * *
«Вы посмотрите на его
походку: голова высоко поднята, грудь колесом, на губах до того естественная
улыбка, что кажется нарисованной. Идет человек, и кажется,
ни на что не смотрит, ничего не видит, словно занят своим делом, и вы его
совершенно не интересуете. Но на самом деле, когда он так шагает — голова
высоко, взгляд устремлен вперед, — он смотрит и все видит.
Не было еще случая,
чтобы он смотрел и не видел, потому что тосканец видит даже тогда, когда не
смотрит»
(Курцио
Малапарте).
Нам показалось уместным ввести в обрамление
этой и других тосканских бесед несколько цитат из книги Курцио
Малапарте, «Проклятые тосканцы»1 — книги дерзкой, вызывающей, но
принизанной пониманием и любовью. Тем более что синьор Джани
очень ценит этого писателя, написавшего «Проклятых тосканцев», а также книги о Второй мировой войне — «Капут» и «Шкура», полные
шокирующей и неприятной правды. Он напомнил, что по мотивам «Шкуры» Лилиана Кавалли в начале 80-х
сняла фильм — о высадке американцев в Неаполе в 1943 году и о том,
как итальянцы воспринимали это. Роль Малапарте
исполнил Марчелло Мастроянни.
В.Ярошенко: Господин Председатель, мы
встречаемся здесь, в историческом здании Палаццо Пегасо
Областного совета — Синьории Тосканы — в вашем кабинете.
Каково это — руководить одним из самых
знаменитых регионов на планете?
Эудженио Джани: Флоренция и другие древние города
Тосканы — Лукка, Пиза, Сан-Джиминьяно —
это образцы древних, тысячелетних городских демократий; с раннего Средневековья
здесь развивалась живая история городского самоуправления. Почитайте «Историю
Флоренции» нашего земляка Макиавелли, создателя политической философии. Кстати,
«История» написана по заказу ректора Флорентийского университета, одного из
древнейших в Италии, который тогда возглавлял кардинал Джулио
Медичи (впоследствии Папа Климент VII).
Наша земля рано или поздно всегда изгоняла
тиранов. Ведь даже трехлетний опыт теократии при Савонароле и его страшный конец
имел результатом — в политическом смысле — демократическую реформу,
ведь тогда как раз и установилась власть «Великого совета» Флорентийской
республики.
«История Флоренции» Макиавелли была тогда
книгой остроактуальной: в ней повествование доводилось от древних времен до
смерти Лоренцо Великолепного в 1492-м, судьбоносном для Европы году. (Ну как
если бы теперь писали историю России, доводя ее до конца Советского Союза,
Горбачева и Ельцина.) Макиавелли считал, что защитить республику может только
ее народ — народное ополчение.
Мы обмениваемся сувенирами, подарками. Синьор
Джани дарит нам вымпел с Пегасом, символом Тосканы.
В.Я.: Почему древнегреческий образ стал
символом ренессансной Флоренции? Почему Пегас, почему Палаццо дель Пегасо?
Э.Д.: Пегас как образ мифологического
крылатого коня, содержит в себе идеалы Тосканы. Рожденный между мифом и
легендой, Пегас — прекрасный крылатый конь, был плодом связи ужасной
Медузы Горгоны и могущественного бога Посейдона. Он летал быстрее ветра,
доставлял молнии Гефеста Зевсу, а копытом мог высвобождать источники воды.
Герой Белерофонт
смог покорить Пегаса, но когда он хотел взлететь на Олимп, чтобы сравняться с
богами, Зевс наказал его, послав гигантского овода, который ужалил Пегаса. Под
хвост! Конь взвился и, сбросив Белерофонта в бездну,
продолжил свой полет. Все очарование классической мифологии в этой истории,
которая связывает невероятную фигуру крылатого коня с конкретной землей,
Тосканой, чья история столь же древняя, как этот миф. Летающий конь — не
облако, не привидение, не дух, не ветер, а полное сил физическое существо,
всегда готовое к полету в будущее… Подумайте, сколько
раз Тоскана бросалась на препятствия, сколько раз эта земля в центре Италии
летела по дорогам в будущее, часто опережая всех (как, например, в битве за
гражданские права).
В.Я.: Средние века, да и эпоха
Возрождения были довольно кровожадны. На площади Синьории казнили Савонаролу,
которому три года до этого поклонялись…
Э.Д.: История также напоминает нам и о 30 ноября 1786 года, когда Великий
герцог Пьетро Леопольдо (впоследствии
император) подписал указ в Пизе, которым он впервые уничтожил пытки, смертную
казнь и конфискацию имущества осужденных. А мораторий на смертную казнь в
Тоскане действовал еще двадцатью годами раньше — с 1769 года!
С этой подписью Тоскана встала на передний
край движения демократических идей и свободы, поддержав идеи Чезаре Беккариа, который в
25-летнем возрасте написал великую книгу «О преступлениях и наказаниях» (1764),
буквально перевернувшую сознание многих европейцев, включая и монархов, в том
числе и сознание российской императрицы Екатерины Великой.
Тоскана была первым государством, которое
сделало этот смелый выбор, дав сигнал всему миру. Это и сегодня остроактуально: вспомним недавний призыв папы Франциска об
отмене узаконенных убийств. Только 104 из двухсот стран мира официально
отменили смертную казнь в своей правовой системе. Ежегодно государства убивают
тысячи людей. Тем, что именно Пегас стал символом Тосканы, мы обязаны идее
секретаря Тосканского комитета национального освобождения Карло Людовико Раггьянти, который был
просто вдохновлен этим образом. И серебряный Пегас с медальона, приписываемого Бенвенуто Челлини, закон признал
гербом в феврале 1995 года, став символом Региона Тоскана. Таким образом, Пегас
суммирует демократические ценности и культурную традицию Тосканы и представляет
ее в мире. Вот почему Совет по названию региональных активов, с его Резолюцией
№ 1 2016, решил, что нынешние заседания Совета директоров, здание,
место деятельности Совета являются представительным собранием всего тосканского
сообщества, т.е. Palazzo Capponi
и Palazzo Panciatichi в
качестве единственного имени имеют «Palazzo del Pegaso». Когда мы говорим о
Тоскане, мы говорим о древней земле, которая со времен этрусков была страной
«толерантности и инноваций».
В.Я.: Но вернемся к современности. Как
организована работа Регионального совета?
Э.Д.: Руководит всей жизнью Тосканы Региональное управление. Его Совет состоит из
сорока членов. Я — председатель Совета, координирующий его работу, которая
организована по принципам прозрачности. Вся наша работа открыта для граждан
через интернет и свободный доступ. Так что нам нужно искать и находить ответы
на вопросы, непрерывно выставляемые жизнью, согласовывать множество интересов,
прислушиваясь к гражданам, бизнесу, экспертам, муниципалитетy, в силу конкретных возможностей и полномочий
региона, в рамках страны и Европейского Союза. Ну, а если мы это делаем
неверно, 3 миллиона 700 тысяч жителей нас поправят. Я побывал,
кажется, во всех из 274 тосканских муниципалитетах. Все они неповторимы,
уникальны и очень независимы.
* * *
«Правильно думают
тосканцы, что ум и свобода означают одно и то же. Ведь сама суть рабства
подтверждает их правоту: рабство — это не только власть дубинки, но и господство
ошибочных и тупых идей, глупых пережитков и лицемерия ханжей»
«К.Малапарте,
Проклятые тосканцы».
Э.Д.: Кстати, я думаю, что на
протяжении многих лет мы, возможно, слишком сосредоточились на прозрачности и
упрощении административной процедуры, забывая о другом конституционном
принципе: «действовать и решать в интересах гражданина». Короче говоря, хорошее
администрирование должно быть прозрачным, но, что не менее важно, способным
принимать решения и действовать.
В.Я.: Традиция и современность — как
это сочетается в городе, где каждый дом — памятник архитектуры, а живопись
цветет прямо на фасадах?
Э.Д.: Тоскане и ее народу три тысячи
лет — по довольно точно определяемой хронологии, когда здесь обосновались
этруски, еще за тысячу лет до Рождества Христова. Этот загадочный народ, —
историки до сих пор спорят, откуда взялись этруски, и расшифровывают их язык… По-итальянски — Etruschi, на латыни Etrusci,
Tusci, для древних греков
τυρσηνοί, сами они называли себя Rasenna, Raśna, это имя
слышится в названиях наших древних городов. Территория Этрурии довольно точно
совпадает с границами современной Тосканы и отчасти Романьи,
в междуречье рек Арно и Тибр.
Они первыми научились использовать железо,
это с них начался «железный век». Римляне многое заимствовали от этрусков. У
них научились возводить арочные своды общественных зданий. Многие римские
обычаи и ритуалы — бои гладиаторов, гонки на колесницах, уважение к
женщине — имеют этрусское происхождение.
В.Я.: Тит Ливий
считал, что этруски происходят от местных приальпийских
племён…
Э.Д.: Эту версию разделяют
и сегодня многие специалисты… Но это означает, что их можно рассматривать в
качестве автохтонного, вплоть до индоевропейского населения Европы.
Тосканцы — наследники этрусков, коренные жители Европы, законные
наследники великой культуры, вот что это означает.
Этрусские врачи хорошо знали анатомию,
и не случайно латинский историк Марциан Капелла писал
про «Этрурию, прославленную открытием лекарств».
Не случайно на территории Тосканы находится
больше половины всех важнейших памятников культуры и искусства Италии.
С III века н. э. «Этрурия»
постепенно заменяется именем Тусциея, а затем —
Тоскана…
И.Буйлова: Как жаль, что такое красивое древнее имя исчезло…
Э.Д.: Вы знаете, что название «Этрурия»
с титулом королевства было восстановлено в 1790 году Наполеоном
Бонапартом?
В.Я.: Знаем, что Наполеон был
корсиканец с итальянскими корнями…
Э.Д.: Его предки были родом из
Флоренции! Среди флорентийских Буонапарте
известны имена историка Якопо Буонапарте
и комедиографа Николо Буонапарте. Так вот, Наполеон
Бонапарт, в ходе своих итальянских походов захватив Тоскану, переименовал ее в
королевство «Этрурия».
В.Я.: Это у него так выражалась родовая
ностальгия?
Э.Д.: Скорее, стратегическое видение
интересов, как он их понимал.
В 1809 году он назначил свою сестру Элизу Баччиоки правительницей
Этрурии с титулом Великой герцогини Тосканской, Герцогини Луккской
и Пьомбинской с резиденцией в палаццо Питти. В 1814 году, после разгрома Наполеона «в битве
народов», после местных войн и смут Элиза бежала из
Флоренции в Лукку, а затем — дальше в Геную и
Триест. В древней Лукке она оставила о себе хорошую
память: построила новый дворец, открыла два театра, школы и лицеи, учредила
Комитет общественной благотворительности и организовала бесплатную медицинскую
помощь для бедных, открыла больницу в бывшем монастыре Сант-Анастасия.
А Тоскана на Венском конгрессе решением
стран-победительниц была возвращена великому герцогу Фердинанду III.
Но слово «Этрурия» завело нас уже в
XIX век — через тысячелетия нашей славной истории.
История Тосканы и история Флоренции —
тема необъятная, ей посвящены тысячи книг
и жизней.
В.Я.: Вы президент общества и
дома-музея Данте Алигьери, Вас можно встретить на открытии многих выставок,
посвященных Данте, даже в Москве…
Э.Д.: Чем больше я живу во Флоренции, тем
более восхищаюсь и углубляюсь в непостижимые бездны и тайны двух гениев
Флоренции — Данте и Микеланджело. Я изучаю Данте всю жизнь, читаю его,
размышляю над его пониманием ада и рая… Через двести
лет этими же, невероятной сложности и глубины темами был охвачен другой
титан — Микеланджело. Его творчество столь же бездонно и до конца
непостижимо, как и наследие Данте. И сегодня Данте не просто классик, он остроактуален, его чтение всякий раз открывает новые, может
быть, и не прораставшие сквозь бездну веков смыслы и глубины. Он истинный
создатель «итальянского образа мыслей», множество его образов и выражений вошло
в итальянский язык, да он, по существу, и есть создатель этого связанного с
метафизическими и тайными глубинами, гибкого и полного новизны языка. Без Данте
нет итальянского языка, нет итальянского миропонимания, нет итальянской
политической культуры.
Мой сын в 18 лет выдвинул свою
кандидатуру на школьных выборах. Он сравнивал современное видение социума и
видение Данте. «С открытым лицом» — это он первый сказал.
Данте, мудрец и мыслитель, обладал
невероятными знаниями, глубину и широту которых мы даже не можем себе
представить. Он цитировал античных авторов и Авиценну, он был глубоким знатоком
исламской философии и науки; он знал Мухаммеда — и все это в
XIII веке, довольно закрытом времени! А знаете
ли, что он был первым, кто заговорил об объединенной, единой Европе?.. Если
подумать об этом, трудно говорить о прогрессе. Как мыслитель Данте был вершиной —
максимальной высотой человеческого гения.
С Микеланджело, абсолютным гением, вообще
никого невозможно ни сравнить, ни сопоставить — ни в скульптуре, ни в
живописи. Его «Пьета» — вершина христианской
философии и художественного совершенства, и в то же время — гармоничнейшее соединение мысли и образа, это идеальный «мыслеобраз» и материальный объект, воплощенный в камне,
который под его резцом становился мягчайшим материалом, — такова был сила
его творческого духа.
Или его работа в Сикстинской капелле. И
сегодня миллионы людей потрясает его «Страшный Суд», с поразительным
одухотворением человека Богом и их взаимное тяготение друг к другу. Или,
наконец, Собор Святого Петра, грандиозный купол, стремящийся стать небом,
словно поднимающий ввысь тяжесть собора.
Невозможно представить никого другого, кто
смог бы все это реализовать — «Давида», «Пьету»,
«Христа с крестом», «Моисея», «Рабов», ни с чем не сравнимую
Капеллу Медичи, где Микеланджело сотворил невероятное — остановил здесь
Время.
Он ведь был скульптором, живописи специально
не учился, художники долго не воспринимали его как живописца; но его фрески в
Сикстинской капелле, величественные и дерзновенные, на века лишили сна многих
художников.
Я не понимаю, как можно не любить искусство.
Ведь это важнейший способ разговора с самой лучшей сутью человека. Чтобы быть к
нему равнодушным, надо жить с непроснувшейся душой.
Есть русский погребальный рельеф — «Демон, похищающий душу». Искусство не
похищает душу, не уводит ее от Бога, как думали последователи Савонаролы,
бросая картины в костер. Искусство, как ничто другое, возвышает человека,
пробуждая его душу — и это понимали великие блюстители веры. Они знали,
как легко людей расчеловечить людей, разбудить в них
зверя. Искусство же, напротив, поднимает человека выше в мир идеального.
И.Буйлова: Мы бывали в старинном Доме Данте, Casa di Dante, рядом с древней
церковью, в которой он встретил Беатриче. Как удалось
все это сохранить?
Э.Д.: Это церковь Санта Маргарита, одна
из старейших во Флоренции, построенная в 1032 году (во всем мире ее знают
как «Церковь Данте и Беатриче»). Здесь покоится Беатриче Портинари. Это
удивительное место силы и вдохновения. А «Дом Данте» не такой уж и старинный,
ему немногим больше ста лет. Ценность его не столько историческая,
сколько просветительская, культурная. Многие тысячи людей проходят за год через
него. Вот уже несколько лет я — председатель совета музея, здесь
проводится огромная работа, связанная с именем поэта. Конференции, выставки,
семинары, поэтические вечера идут непрерывной чередой круглый год. Каждый год
Флоренция и Общество Данте предлагают своим жителям и гостям богатую и
разнообразную программу, посвященную жизни и творчеству великого
соотечественника. Осенний цикл традиционного «Lectura
Dantis» проходил в 2017 году по четвергам.
Ноябрь — это месяц дантовских конференций. Он начинался 9 ноября и был посвящен «Критике данте Франческо де Сантиса», организованной под эгидой министерства и
Национального комитета для празднования двухсотлетия рождения великого
литературного критика. 23 и 24 ноября — дни международной
конференции «Мифы, цифры, метаморфозы Овидия и Данте» под эгидой министерства и
Национального комитета в рамках юбилея двухтысячной годовщины смерти Овидия.
На все эти инициативы вход бесплатный. Два события прошли в декабре
2017 года: семинар, посвященный Данте «Ла
Монархия», предназначенный для студентов университетов и докторантов, и
презентация сочинения Микеланджело Пиконе «Писания Данте», в Палаццо дель Пегасо. Каждый месяц у нас
что-то происходит что-то, связанное с именем Данте.
УНИКАЛЬНОСТЬ И УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ
В Италии 20 регионов; Тоскана —
единственная, сохранившая свои древние исторические границы. Область Тоскана
делится на 10 провинций: Ареццо, Гроссето, Ливорно, Лукка, Масса-Каррара, Пиза, Пистойя, Прато, Сиена, Флоренция.
В.Я.: Как тосканцы оценивают свою
жизнь? Что об этом говорит социология?
Э.Д.: Об этом можно прочесть на наших
сайтах. В 2017 году в Тоскане удовлетворенность жизнью в целом, выраженная
в шкале баллов от 0 до 10, остается такой же, что и в
2016 году, — со значением 7.1. В других регионах Италии (Север, Юг)
тенденция к незначительному снижению. Это основной показатель, который вытекает
из анализа, проведенного Тосканской региональной «Информационной системой для
поддержки принятия решений «Региональное статистическое управление». В
исследовании Istat, посвященном условиям жизни
итальянцев, анализируется удовлетворенность, выраженная в пяти аспектах жизни:
экономическая ситуация, здоровье, семейные отношения, дружба и свободное время.
Эти данные есть в свободном доступе в сети. Доклад «Удовлетворение граждан
условиями жизни — 2017 год» доступен в базе данных Istat. Мы проводим исследования и по другим чувствительным
для общества проблемам, таким как нищета, бедность, социальная изоляция,
адаптация мигрантов, отношение к миграции. Недавно мы представляли здесь доклад
«Нищета в Тоскане», основанный на остром проблемном исследовании наших
социологов.
Мы видим, что значимая часть населения, по
сути дела, оказывается вне системы социальной защиты. Мы должны признать
значимость проблем, существующих, в том числе, а из-за глобального давления
таких факторов, как миграция, с тем чтобы искать их
решения. Италия, и конкретно Тоскана оказываются в числе пострадавших от этой
новой ситуации. Реальность, помимо важных показателей абсолютной и
относительной бедности, начинает посылать противоречивые сигналы, которые
требуют адекватных и прежде всего превентивных и комплексных политических
ответов. Мы проводим мониторинг ситуации, организуем конференции и «круглые
столы», которые готовят комплексные управленческие решения. Культура,
архитектура, ландшафты любого из 274 муниципалитетов Тосканы
уникальны, — я горжусь, что посетил их все. Если любую деревушку перенести
в Америку, она станет там выдающимся памятником архитектуры и истории.
«Ведь даже самые
обыкновенные и простые вещи в Тоскане обладают такими свойствами, из-за которых
их считают чудесными… Для нас это искусство делать
великие вещи соразмерно с ничтожностью человека, а простые и незначительные
вещи соразмерять с величием человека, то есть с учетом той изумительной
гармонии, которая существует между большим и малым, между земным и
божественным»
(К.Малапарте
«Проклятые тосканцы»)
Для нас, тосканцев, наше культурное
богатство — источник гордости, конечно, но и непрерывных забот: все это
требуется сохранять, изучать, реставрировать, жестко регулировать
землепользование и строительство. Это усложняет развитие экономики, приход
инвестиций — у нас дороже и сложнее построить новый промышленный объект,
чем в каком-то другом, не столь славном месте. Наши законы о сохранении
культурного наследия довольно строгие, и инвесторы обязаны их соблюдать и им
следовать.
Тоскана — древнейшая часть Италии,
населенная местными жителями, происходящими от этрусков… Ее границы, в
сущности, не менялись тысячелетия, это, можно сказать, — душа Италии, ее
сердцевина. Не случайно именно Флоренция стала родиной кватроченто. Здесь возникли
и расцвели искусство и культура Высокого Возрождения.
ФЕНОМЕН ФЛОРЕНЦИИ
В.Я.: А почему именно здесь? Вы ведь
наверняка задавались этим вопросом.
Э.Д.: Я думаю, это связано с историей
Флоренции. Здесь случился редчайший симбиоз власти, бизнеса и искусства. И
природы, конечно, нашей чудесной природы. Небо Тосканы — важнейший фактор,
определивший характер здешних людей, жизнелюбцев и оптимистов.
«Здравый смысл
тосканцев — более удобного оправдания не отыскать! И как приятно смотреть
на этот ловкий, подтянутый, хитрый, насмешливый народ тем, кто народа этого не
знает, или притворяется из-за лени или осторожности, что не знает!»
(Курцио
Малапарте).
Здесь родились, писали, творили величайшие
личности Ренессанса: Данте Алигьери, Мазаччо, Макиавелли, Донателло,
Брунеллески, Фра Анджелико,
Сандро, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело.
Созвездие блестящих имен, символизирующих гордость человечества… Здесь зародилась уже не античная, а постантичная,
постримская, христианская по своей сути демократия,
здесь взошла и закатилась звезда рода Медичи, в борьбе выковывались
республиканские идеалы и законы, о которых Макиавелли написали в «Истории
Флоренции» и Гуиччардини, продолживший ее позднее. В
высших своих проявлениях все они оставили нам непревзойденные сокровища ума,
живописи, скульптуры и архитектуры..
В.Я. Комментарий после встречи:
Маттео Ренци, бывший
премьер Италии, а до этого мэр Флоренции, коллега по партии и давний товарищ Эудженио Джани, издал несколько
лет назад книгу. Stil Novo. La rivoluzione della
bellezza tra Dante e
Twitter («Новый стиль. Революция красоты между Данте и Твиттером»).
Такую книгу мог написать только флорентиец. Ренци смело соединил историю Флоренции и современность,
проецировал случившееся с Данте на нынешние политические процессы, как
если бы это происходило сейчас, рассматривал политический процесс средневековой
Флорентийской республики с позиции современных «левых», сравнивал политическую
технологию Макиавелли и Марио Монти.
Он показал, как мудро Флоренция эпохи
Возрождения вкладывала огромные силы и средства в капитализацию
красоты и тем самым — в будущее города. Он писал:
«В истории
Флоренции есть чему поучиться современной политике. Флорентийцы
осознали чудо, названное «Ренессанс», хорошо инвестировав гору денег, которую
они смогли заработать, и за эти деньги финансировали полезные и красивые
работы. Они построили детские дома и больницы. Они субсидировали художников, но
позаботились о том, чтобы защитить нуждающихся. И они не боялись
сталкивать Леонардо и Микеланджело в действительно меритократической
системе конкуренции. Это был другой мир, когда банки спасали государства, как
это случилось с английской короной. Сегодня происходит наоборот: государства
спасают банки. И после их спасения даже не сомневаются в запредельных зарплатах
тех менеджеров, что ответственны за банкротство. Политика нуждается в новом
стиле, который знает, как привлечь людей, чтобы возбудить их. Говорить
языком, понятным всем, и сделать нас снова родиной красоты, а не областью
пошлости».
Мы попробовали поговорить о предстоящих через
день парламентских выборах, но Джани не поддержал эту
тему: «В воскресенье все определится. Новый избирательный закон очень сложен,
невозможно ничего прогнозировать», — сказал он. В воскресенье
Демократическая партия крупно проиграла, но Тоскана осталась им верной. (см. в репортаже «Выборы в
Италии»). Но вернемся к нашей беседе.
Э.Д.: Отсюда, из Флоренции происходит
современное банковское дело с его инструментами и технологиями, но величие рода
Медичи не объяснишь только успехами их банковского дома, обслуживавшего всю
Европу. Ведь Медичи не были монополистами. Здесь многое сошлось, то, что
сегодня называют «человеческим капиталом» — именно им Флоренция была
богаче всех в то время. Флоренция была очень динамичным городом, став на целое
столетие главным центром Европы. Только здесь мог развиться талант Николо
Макиавелли, а его книга «Государь», первая политическая теория власти, была
написана, основываясь на истории политической борьбы во Флоренции. Она
анализировала сложную и динамичную борьбу различных политических групп и
интересов.…
Джотто родился здесь, в
Тоскане, неподалеку от Флоренции, в раннем Треченто здесь расцвело его
творчество. В середине века XIV Республика назначила главным архитектором
Флоренции Брунеллески — с гонораром в сто золотых в год. Была республика,
были ее институты, был ее главный архитектор Брунеллески. В нашем городе он
создал выдающиеся произведения. А его campanile
кампанила, колокольня рядом с куполом
Брунеллески над собором Санта Мария дель Фьоре, в котором он погребен, на многие века символизирует
наш город.
«Тосканский диалект» стал основой
современного литературного итальянского языка тоже ведь не случайно.
Область Тоскана включает и древнюю Пизу с ее собором
Duomo di Santa Maria Assunta,
который архитектор Бускето начал строить в
1064 году из античных еще камней, на площади, названной пьяцца деи Мираколи
(площадь чудес) со знаменитой «падающей башней» Torre pendente di Pisa и самым большим в мире Баптистерием
Сан-Джованни; Лукку, самобытный,
древний город-республика и непреклонный город, отстаивавший свою независимость
против всех врагов вплоть до времени Наполеона.
Это и гордая и изысканная красавица Сиена,
вековая, неустанная соперница Флоренции в Средние века; множество других
больших и малых городов, внесших свой уникальный вклад в развитие неповторимого
тосканского сообщества.
Целый век — с середины XV до середины
XVI — Флоренция была признана столицей мира. Именно здесь вырастали и
получали заказы, творили самые великие мастера человечества за всю его историю.
Площадь Синьории с ее шедеврами архитектуры и
скульптуры, Уффици, музей Академия, доминиканский монастырь Сан-Марко с
гениальными фресками Фра Анджелико,
где настоятелем был Джироламо Савонарола — сторонник республики и защитник
бедных (теперь некоторые называют его популистом, но он ведь не слишком-то
стремился понравиться).
Мы вырастаем и живем во всем этом. Я написал
книгу об истории Флоренции «365 дней», один за одним,
но из разных лет и веков. Есть там и страница про 23 мая 1492 года,
когда был казнен Савонарола. Века разные, события разные, но все их объединяет
место действия — Флоренция и герой — ее народ, ее культура. Сейчас
пишу подобную книгу уже обо всей Тоскане.
Здесь возникли первые в мире регулярные
общедоступные библиотеки и музеи, собравшие в себя
прежде всего местных — «локальных» мастеров, но, как оказалось в
дальнейшем — выдающихся творцов человечества.
Можно бесконечно рассказывать о неповторимых
памятниках Флоренции и других городов и городков Тосканы; но для этого есть
множество путеводителей, фильмов, наконец — лучше всего к нам просто
приехать и пройтись по этим улицам, и достопримечательным местам.
Тоскана — один из самых притягательных
центров мирового туризма. Миллионы людей приезжают сюда каждый год, многие всю
жизнь мечтают побывать здесь, а уж те, кто был, стремятся попасть вновь и
вновь. Во Флоренции находится Национальная библиотека Италии, одна из самых
наиважнейших библиотек нашей страны.
Мазаччо и Мазолино;
Фра Анджелико, Филиппо Брунеллески… И Микеланджело
с его каторжным многолетним трудом в Капелле Медичи, где он увековечил не
только Джулиано и Лоренцо Медичи, но и себя самого и
всю сложность ренессансного отношения человека к Богу и вечности.
Я убежден, что Флоренция стала первой
столицей объединенной Италии в 1861 году, а тосканский диалект стал
основой современного литературного языка, из-за уникальной ее открытости,
демократичности и готовности принимать и развивать новое.
Флорентийцы издавна считали, что граждане должны воспитываться на искусстве; язык
искусства — это универсальный язык взаимопонимания человечества. Живописи,
скульптуры, архитектурной гармонии, музыки.
В конце жизни каждый человек должен подумать
и понять, что дала ему культура, что он дал культуре, — нужно подвести
такой баланс.
В.Я.: Но сейчас многие города, вполне
понимая важную экономическую роль туризма, стремятся снизить «туристическое
давление», вводят налоги, ограничения на посещения музеев, соборов,
достопримечательностей.
Э.Д.: Тоскана давно стала обязательным
местом для посещения всеми культурными людьми мира, таким выездным необходимым
факультетом. Сначала британского, германского, потом, уже в конце
XIX века — американского . В Тоскане 3 миллиона 700 тысяч
жителей, из них 382 тысячи постоянно живут во Флоренции…
А посещают Тоскану больше четырех миллионов туристов в год, хотя
Флоренция расположена не у моря, гигантские круизные лайнеры не заплывают в
город, туристы приезжают сюда автобусами, самолетами, поездами. Мы ввели
туристический сбор, это помогает поддерживать инфраструктуру городов. Но к идее
ограничивать поток мы относимся с осто—
рожностью.
Тоскана давно живет так, с открытыми
воротами. Поток паломников культуры (даже не хочется назвать их туристами) дает
городу и области средства, но и накладывает на нас много дополнительных хлопот
и обязательств — по поддержанию памятников, всей необходимой для
пребывания гостей инфраструктуры, множества музеев, храмов, для изучения и
развития культурных связей.
«Вы посмотрите , с какой
соразмерностью с человеком они делают буквально все, как строят дома, даже
самые огромные дворцы, башни, храмы ,площади и улицы… пропорционально высоте
домов, а церкви такие, чтобы человек входил туда склонив голову и шел сразу,
чтобы стать на колени… А еще обратите внимание на то,
как они никогда не теряют разумной меры человеческих пропорций, даже когда
поднимают в небо купол Санта Мария дель Фьоре»
(К.Малапарте
«Проклятые тосканцы»).
Флоренция, город музеев и сама
город-музей — это удивительно живой, активный, страстный, творческий город
с неповторимой атмосферой.
ТОСКАНА
Тоскана еще ведь уникальна тем, что она, как
микрокосм, не слишком, впрочем, и малый, пример объединения и взаимовлияния очень разных по своей истории культур, разных
путей. Пиза, Сиена, Лукка, Прато… В каждом из этих городов-государств вырастало свое
самосознание, свой патриотизм, отношение к полису, к церкви, своя философия
жизни, свои гении, свои святые, свои герои, политики, свои художественные
школы, свои ремесла, мануфактуры, традиции деловой этики. Во Флоренции издавна
славились кожевенники в Прато — производители
текстиля и одежды, в Ареццо — ювелиры, в долине
Кьянти — виноделы, а Скарперия знаменита своими ножами. Они жестко конкурировали, воевали,
и битвы эти сегодня на полотнах Учелло в Уффици,
Лувре, Национальной галерее в Лондоне.
В перечне всемирного архитектурного наследия
ЮНЕСКО значится 1301 объект, 51 из них расположен в Италии; восемь
находятся в Тоскане.
В.Я.: Вы написали целую книгу об эпохе
Рисорджименто — объединении Италии.
Э.Д.: Да, это интереснейший период, еще
не очень изученный современными историками. История всегда переосмысливается
новыми поколениями, это нормально. Италия, как и Германия, поздно пришла к
единству, хотя идею объединенной Италии Тоскана хранила еще со времен Данте. И
все произошло всего за два года — с 1859 по 1861-й. Это невероятно,
но так было!
Еще в середине XIX века в центре Италии
была Папская область — государство, под светской властью пап, с центром в
Риме, Неаполитанское королевство (королевство обеих Сицилий),
Пьемонт (королевство Сардинии), Тосканское герцогство и ряд других мелких
герцогств и княжеств.
Единая Италия родилась сравнительно поздно из
объединения Пьемонта и Тосканы; Сицилия, Неаполь и другие области
присоединялись уже в вооруженной борьбе.
Тоскана была великим герцогством; здесь было
создано Временное правительство с бароном Беттино Риказоли во главе, и был проведен первый в истории
референдум 11 марта 1860 года. 90 процентов тосканцев
проголосовало за объединение с Пьемонтом. Национальное собрание следом единогласно
проголосовало за присоединение к Сардинскому королевству. 22 марта Великое
герцогство Тосканское вошло в состав объединенного Итальянского королевства. Риказоли после смерти Кавура стал
премьер-министром объединенной Италии.
В мае 1860 года Джузеппе Гарибальди
выступил из Пьемонта и высадился в Сицилии со своей знаменитой «тысячей».
Король Виктор Эммануил II и Камилло Кавур его не очень-то поддерживали, они опасались
Гарибальди, как бы он не стал диктатором. Тосканцы снабдили Героя оружием и
судами, и он выступил со своей «тысячей», среди которых было много
интеллигентов из Тосканы и Корсики.
Наполеон III в молодости жил в Италии,
участвовал в мятеже в Папской области, бежал. Но только с его свержением после
поражения в войне с Германией в 1871 году удалось до конца объединить
Италию, когда Виктор Эммануил II вошел в Рим, а Папа Пий IX провозгласил
себя «вечным пленником» в Ватиканском дворце.
Участие Пьемонта на стороне Франции в
Крымской войне против России было частью большой европейской игры, ценой
французской поддержки экспансионизма Сардинского королевства. 17 марта
1861 года общенациональный парламент в Турине провозгласил создание
Итальянского королевства со столицей во Флоренции.
В.Я.: Что бы Вы пожелали своему региону
Тоскана лет через 10-20?
Э.Д.: Больше свободы, больше автономии,
больше инициативы, инноваций, конкурентоспособности. В Европе нарастает
тенденция к региональному развалу, к усилению региональной самостоятельности,
культурной самобытности.
Ирина Буйлова: В
этой связи неизбежен вопрос об отношениях с Россией, в которой с такой теплотой
относятся к Италии, к Тоскане.
Э.Д.: Тоскана давно установила прямые
отношения с Россией, наши города дружат со многими российскими городами. Мы
поддерживаем идею: Европа от Урала до Атлантики, и Россия — тоже Европа,
тут нет для нас спора. Это заповедь Данте — единая Европа.
Я думаю, что Россия, когда стала свободной,
очень хотела установить равные отношения с Европой, с латинскими странами, с
Италией в первую очередь, как с очень культурно близкой страной. Когда Петр I и Екатерина II строили Петербург, они приглашали
итальянских архитекторов, а не английских и не германских. Я считаю, что Россия
рано или поздно станет полноправной частью Европы, потому что нас объединяет
огромное культурное и духовное наследие.
* * *
Вместо послесловия
Курцио Малапарте в книге
«Проклятые тосканцы» (Москва, изд-во «Барбарис», 2015 г.), очень яркой,
парадоксальной, и провокативной (как все, что он
писал), утверждает:
«И то, что другие нас не
любят, не верят нам, боятся и завидуют нашему исключительному уму, нашей манере
рассматривать ближнего и при этом холодно улыбаться (когда другой, не тосканец,
заплакал бы), то, что все относятся с подозрением к нашему, так сказать,
цинизму, нашей жестокости, нашей наглой любезности, — все это нам почти
приятно. Больше того, уж если
говорить начистоту, то мы этому даже рады»
(Перевод Валерия Сировского):
Малапарте, в общем-то, самозванец, чужак (подлинная фамилия Зуккерт,
отец — немец, мать — из Милана). Этот экстравагантный, талантливый человек, сменивший
несколько крайне радикальных убеждений (от фашизма до
коммунизма), родился в Прато. Не знаю, понравилось бы
ему там сейчас — Прато стал столицей китайской
экспансии в Италию, а может, и в Европу, центром (легального и нелегального)
китайско-итальянского ширпотреба. Никто не знает, сколько китайцев проходит
через Прато и сколько денег уходит
через него.
«…Было бы пределом
счастья, если бы в Италии было побольше тосканцев и
поменьше итальянцев».
В этой фразе есть универсальная формула
всякого местного патриотизма — так думают простой венецианец,
неаполитанец, римлянин, сицилиец, новгородец,
иркутянин…
В беседе с Эудженио
Джани участвовали:
Ирина Буйлова,
Станислав Усачев,
Виктор Ярошенко,
Григорий Ярошенко (фотограф).
Переводила — Лолита Тимофеева, художник
Подготовка к печати — В. Ярошенко.
* * *
Публикуем статью Эудженио
Джани, написанную специально для итальянского номера
«Вестника Европы».
Личность Данте Алигьери
Фигура
Данте Алигьери, человека чрезвычайно важного в интеллектуальном и культурном
пространстве Европы для утверждения гуманизма в XIII веке, в Италии прежде
всего воспринимается как образ автора «Божественной Комедии» — первого
произведения, написанного на народной (вульгарной) латыни, которая по сути и
является новым итальянским языком того времени.
Образ
Данте крепко связан с фигурой интеллектуала, которому удалось вызвать к жизни
дебаты о ключевых ценностных концептах своего времени, а также предложить
вариант лингвистической эволюции посредством развития поэзии, что даёт полные
основания считать самого Данте «отцом итальянского языка».
Данте
родился во Флоренции в 1265 г. и прожил, таким образом, фазу сильнейшего и
бурного развития, которое сделало из города второй по численности населения
центр Европы к началу 1300 г., но в то же время сам поэт стал жертвой
ожесточённых споров, характеризующих внутренние конфликты тосканской столицы:
сначала это была борьба Гвельфов и Гибеллинов, а позже — междоусобное
столкновение Чёрных и Белых Гвельфов.
Он был
приговорён к смерти и был вынужден уйти в изгнание из Флоренции 10 марта
1302 г., в возрасте 37 лет: он уже никогда не вернётся в свой город
вплоть до смерти, которая застигнет его в ночь с 13 на 14 сентября
1321 года.
Поэтому
«Божественная комедия» — это поэма, написанная в изгнании человеком
глубоко огорчённым и разочарованным, но всё так же воодушевлённым идеей надежды
и веры в Европу, способную утверждать высшие человеческие ценности.
Данте —
мыслитель, обладающий необыкновенным уровнем культуры и эрудиции в области
истории, литературы, астрономии, географии, философии, теологии; он создает
«Божественную комедию», фактически странствуя по территории разных стран,
которые приютили его — от Казентино до Муджелло, от Луниджаны до Гарфаньяны, то есть в регионах Эмилия,
Венето и Романья.
Это придаёт ещё большее значение его
произведению, а его земной жизни — поистине народное призвание.
Однако его связь с Тосканой остаётся сильной
и в условиях жестокого изгнания, а герои и исторические лица,
выведенные в качестве персонажей или чьи имена лишь упомянуты на
страницах «Божественной комедии», словно сошли на страницы книги из разных
исторических эпох Тосканы.
Данте видел миссию человека, как обращённого
к глубине, к знанию, к внутреннему обогащению в поиске строительства идеального
государства, — одухотворенного богатой серией исторических предпосылок,
которые превращают его мечты в реально осуществимые.
«Божественная комедия» и по сей день обладает
необыкновенной актуальностью из-за своей светской концепции отношений между
государством и церковью и благодаря особо живым диалектическим выражениям, а
также в связи с тем, что места, описанные Данте в тексте и сейчас, спустя
750 лет, можно улицезреть в том виде, какими их видел сам поэт.
Тоскана
для Данте — это центральная точка отсчёта для размышлений, помогающая
вспомнить о великих людях, которые были его современниками или жили незадолго
до него и определили ход истории.
Известные строфы, посвящённые Фаринате дельи Уберти, графу Уголино, Маэстро Брунетто Латини, как и многим
другим персонажам, жившим во Флоренции во времена Данте, помогают, словно
вырисовывая фреску, вписать «Божественную комедию» в конкретный исторический
контекст, выражая ценности времени, предлагающие к анализу глубокое познание
периода, в который жил Данте.
С целью возродить общественные мысли и
пробудить у рода человеческого чувство цивилизации поэт пишет:
«Вы созданы не для животной доли, /Но к
доблести и знанью рождены» (Ад, Песнь XXVI, пер. М. Лозинского).
Мыслям великого поэта
всегда следовали и особо их ценили в России, и два года назад я смог
поучаствовать в прекрасной выставке, посвященной изданиям его произведений,
проходившей в библиотеке Иностранной литературы в Москве, где был собран фонд,
состоящий из более тысяч книг, написанных на тему «Данте Алигьери».
Впрочем,
для многих русских авторов Данте
Алигьери стал источником вдохновения,
возможно, потому что на Данте интеллигенция времён Возрождения указывала как на
ключевую фигуру мысли эпохи: такая интерпретация его личности ве—
дёт своё начало со времён
Микеланджело и Боттичелли.
Флоренция времён Данте — это ещё и
Флоренция времён Джотто, родившегося двумя годами
позже, в 1267-м, и считающегося отцом современной живописи.
Следовательно,
у Данте была возможность вырасти в городе и области, формирующим сильные
интеллектуальные стимулы.
Я надеюсь, что изучение личности Данте и его
творчества предоставит прекрасные возможности для совместных инициатив между
итальянскими и русскими организациями в ожидании того, что личность такого
масштаба сможет помочь объединить европейские ценности, которыми наделила
история две такие великие страны, как Италия и Россия.
Эудженио Джани
председатель
Регионального Совета Тосканы
Перевод
с итальянского Э.С. Малыхиной-Акуиланти