Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 50, 2018
Университет Ла Сапиенца (официальное
название: Sapienza — Università
di Roma, «Сапиенца — Римский университет») — один из старейших и
знаменитейших в Европе, был основан Папой Бонифацием VIII в 1303 году. В 1431 Папа Евгений IV расширил
университет, в котором были созданы четыре факультета: права, медицины,
философии и теологии.
С середины XVII века
университет стали называть La Sapienza (с лат. — «мудрость»).
После объединения Италии и ликвидации
Папского государства в 1870 г. университет стал светским учреждением города
Рима. В годы муссолиниевского режима (1935)
архитектор Марчелло Пьянчентини построил
университетский городок, где ныне и проходила наша конференция. У Сапиенцы высокий рейтинг, он считается лучшим университетом
Италии, входит в 5 процентов лучших университетов мира. В нем учатся более 115
тысяч студентов, работают 3 тысячи ученых и преподавателей.
* * *
Фонд Сапиенца в
сотрудничестве с Фондом Егора Гайдара в университетском издательстве выпустил
на итальянском языке книгу Егора Гайдара «Гибель Империи». Октябрьской
конференцией 2017 г., посвященной столетию русской революции, началась серия
совместных конференций с участием ряда профессоров Сапиенцы,
других университетов Италии, ведущих российских экспертов Фонда Гайдара и
нашего журнала.
В рамках долговременного сотрудничества с
учеными университета мы подготовили специальный номер «Вестника Европы»,
посвященный Италии.
Конференция
«Россия и Запад. Изменения и сценарии будущего через век после Октябрьской
революции».
Публикуем конспект некоторых выступлений.
Эудженио Гаудио,
ректор университета Сапиенца
Наши отношения с российской культурой и
университетами всегда были очень тесными… Мы изучаем творчество Толстого и
Достоевского; вы изучаете Данте и Пиранделло, у нас звучит Чайковский и
Шостакович, в России любят итальянскую музыку. Сотрудничество в космосе,
промышленные, торговые, технологические связи, политическое взаимодействие,
наконец, многочисленные конференции и научный обмен…
Фонд Сапиенца и
Фонд Егора Гайдара договорились о кооперации в научном сотрудничестве и
развитии содержательных контактов.
После распада Советского Союза Егор Гайдар
был первым руководителем, премьером новой России. То было время перехода от
плановой экономики к рыночной, а политически — от государственного социализма к
демократии.
Гайдар придерживался последовательных
либеральных взглядов, он был сторонником одновременного транзита — созданию
рыночной экономики и современного демократического государства.
Его роль в истории России, возможно, оценят
со временем, как в Италии — ценят роль Камилло Бенсо Кавура.
Наш симпозиум является результатом уже
начавшегося сотрудничества. Сейчас повсюду проходят конференции и симпозиумы,
посвященные 100-летию русской революции и огромным изменениям, произошедшим в
мире в связи с этим событием. У нас будет еще не одна конференция, посвященная
осмыслению и анализу столетних итогов русской революции.
Совместно мы анализируем
произошедшие в Европе и мире процессы, стремимся по-новому вникнуть в природу
демократии, возможности и ограничения ее транзита в современном мире. Сегодня
крайне важно и актуально обсуждать международное право, сложившийся
миропорядок, отношения между ЕС, Россией и вообще Западом.
Симптоматично, что в юбилей революции здесь представлена
книга Гайдара «Гибель Империи», подводящая черту под столетним периодом
российской истории.
Гайдар показывает причины этого краха: потеря
легитимности власти, экономический кризис, отсутствие необходимых реформ,
неспособность правящей элиты отвечать вызовам времени. Вот что привело к краху
империи.
Началась новая эпоха, которая сегодня требует
особого внимания к международному сотрудничеству, отношениям России и Запада,
взаимодействию с Китаем, Индией, мусульманским миром.
Антонелло Фолко Бьяджини,
Президент Фонда Сапиенца
Для нас большая честь — издание книги Егора
Гайдара на итальянском языке в издательстве университета Ла
Сапиенца.
На нашей конференции мы вспоминаем об
Октябрьской революции 1917 года в России и анализируем события столетней
давности.
Внезапный крах царской России в конце
Первой мировой войны — и столь же неожиданный конец Советского Союза в конце
ХХ века…
Эта рифмовка заставляет задуматься; можно
пытаться провести параллели, но ситуация в мире в 1990-е годы была совсем иная,
чем в начале века. Тогда долгая мировая война истощила силы всей Европы. К
концу ХХ века, напротив, европейская идея набирала силы, большую
притягательность получал Европейский Союз, страны Центральной и Восточной
Европы стремились вернуться в семью европейских народов, что и предопределило
развитие незабываемых событий 1989–1992 годов прошлого века.
Я надеюсь, что современному состоянию мира,
взгляду в будущее будет уделено особое внимание.
Думаю, что люди, которые работают и реализуют
себя в сфере науки и культуры, их профессиональные экспертные сообщества должны
иметь возможность воздействовать на политические решения в своих странах и на
мировую повестку посредством дискуссий, обсуждений, постановки проблем.
По мнению многих из нас, итальянцев, политическое
развитие в Европе имело немало ошибок. Говоря об отношениях с Россией,
необходимо учитывать, что каждая фаза этих отношений всегда имела проблемы,
однако процесс взаимодействия, взаимовлияния, культурных, научных и торговых
контактов не прекращался.
Я уверен, что все наши встречи и дискуссии
принесут свои плоды в деле взаимопонимания и установления доверия между
интеллектуалами всей Европы.
Борис Минц,
председатель Управляющего
совета Фонда Егора Гайдара
Исторический период грандиозных трансформаций
в мире и в Европе начался в процессе и в результате Первой мировой войны. Шел
распад европейских вековых империй — Австро-Венгерской, Германской, Российской,
который продолжился в 30–50-е годы после Второй мировой войны распадом
Британской империи, созданием многих новых государств, освобождением Африки и
стран Азии. Параллельно шли и интеграционные процессы — создание Европейского
Союза, НАТО, в советском лагере — организации Варшавского договора…
В конце XX века, в 1990-е, после падения Берлинской стены, произошел распад
Варшавского договора и следом Советского Союза, Югославии. Потом в девяностые и
двухтысячные годы шло активное расширение ЕС и НАТО.
Сейчас, возможно, идет новый этап европейской
трансформации — Брексит, сепаратизм, евроскептицизм, волнения в Каталонии, в других странах. К
этому следует относиться аналитически. Происходит то или иное волеизъявление
народа, вызванное множеством причин, но мы должны понимать векторы европейского
движения.
Гайдар предвидел многое, заглянул далеко в
будущее и многое из того, что понимал и видел, описал в своей книге «Гибель
Империи», выход которой на итальянском языке мы сейчас приветствуем. Егору
Тимуровичу удалость высветить системные факторы, ведущие к экономической и
социальной деструкции обществ, в зависимости от действий их правящих элит.
Гайдар показал это на примере подробного
анализа распада одной из могущественных стран конца XX века.
Петр Гайдар,
член Управляющего совета
Фонда Егора Гайдара
Несколько слов о том, почему мой отец написал
эту книгу и об истории ее создания. Это книга не о том, как он проводил
реформы; это книга — о предшествующем периоде, о том, как Советский Союз
сползал к полному краху. Последняя страница книги — начало его работы в правительстве
— о причинах той ситуации, когда Союз рухнул. И он предупреждал, что рано или
поздно у людей начнется постимперская ностальгия.
В начале двухтысячных начались разговоры,
переживания и сожаления об утерянном времени, о счастливой жизни в Советском
Союзе. Люди стали сетовать о распаде империи, и поднялась волна — не без усилий
СМИ, телевидения, которое «ловило» эту волну в погоне за рейтингами и не без
одобрения власти. Градус постимперских настроений
начинал стабильно расти, и его фиксировали социологи. Это было опасное явление,
вовремя не проанализированное и не отрефлексированное;
и мой отец, Егор Тимурович Гайдар, счел необходимым написать свою книгу, дать
анализ причин распада Советского Союза.
Он ставил задачу, даже не вполне научную, а
скорее научно-популярную, публицистическую, предлагая объяснение широкому
читателю.
Ирина Буйлова,
Исполнительный директор
Фонда Егора Гайдара
Одна из главных задач Фонда Егора Гайдара —
способствовать тому, чтобы в России и других странах мира читали его книги,
поэтому мы уже девятый год развиваем широкую международную издательскую
программу.
С нашим участием в России издано собрание
сочинений Е.Т. Гайдара в 15 томах, регулярно переиздаются и пользуются большим
спросом его основные произведения: «Государство и эволюция», «Долгое время»,
особенно популярна его книга «Гибель Империи», итальянское издание которой мы
здесь представляем.
С участием нашего Фонда «Гибель Империи»
издана в США, Словении, Китае, Финляндии, Польше, Германии. Теперь вот выходит
в Италии в престижном университетском издательстве «Сапиенца»,
готовится издание и в Греции. Параллельно вот уже несколько лет мы проводим
международные конференции в странах, которые вместе с нами издают эти книги,
готовим специальные выпуски «Вестника Европы» — журнала, в возобновлении и
жизни которого активно участвовал Егор Гайдар. Сейчас мы готовим специальный
номер «Вестника Европы», целиком посвященный Италии.
Габриэле Наталициа,
преподаватель университета, научный сотрудник исследовательского центра
CEMAS
Книга Егора Гайдара навела меня на две мысли.
Это междисциплинарный труд, прежде всего экономический, но и политологический,
и, конечно, исторический.
На Западе никто, никакие аналитики не смогли
предвидеть такую внезапную гибель Советского Союза. В 1980-е годы в
политической аналитике отсутствуют даже следы понимания того, что могло
произойти. Несмотря на неудачи в Афганской войне
и европейские события 1989 года, все считали, что СССР в обозримой перспективе
сохранится.
Многие политологи и
сегодня выражают удивление «столь быстрым и странным распадом Советского
Союза».
Егор Гайдар анализирует
ошибочные представления американских советологов; на страницах его книги видно,
как лишь немногие участники «верхнего эшелона» советской власти понимали суть
происходящих событий и еще меньше: что может произойти; он приводит немало
уникальных цитат, извлеченных из новейших правительственных архивов. Для
политолога мысли автора исключительно интересны. Научный инструментарий,
которым пользуется Гайдар, позволяет ему дать определение СССР как империи.
Автор считает, что именно имперская судьба и постигла Советский Союз, эту
последнюю империю XX века.
Гайдар
пытается сопоставить это с тем, что произошло с другими империями, он вводит
специальный термин «территориально-интегрированная империя». Поэтому,
рассказывая об Оттоманской, Австро-Венгерской империях, ему удается провести
удачные сопоставления. Автор обращается к давним историческим событиям, таким,
как подъем и падение Испанской империи после открытия Америки. На цифрах и
графиках он показывает, когда и почему СССР начал испытывать затруднения; как
увеличение поставок за рубеж нефти и газа привело к еще большей зависимости и
неутешительным результатам.
Гайдар видит
расширение любой империи как проблему. В прошлом империи стремились расшириться
и полностью контролировать жизнь населения на все больших территориях;
рассматривая их население как рабочую силу, рынок сбыта, налогоплательщиков, но
прежде всего — как рекрутов.
Гайдар
подчеркивает, что в 1980-е годы советская элита уже видела последствия и
понимала, что удержать статус-кво, сохранить СССР крайне сложно, ресурсы
уходили на периферию, аналогично тому, что произошло во Франции в 1960 -е
годы.
В
СССР последствия были еще более масштабными, позволившими уничтожить страну.
Гайдар анализирует эти последствия для жизни советского гражданина в конце
1970-х: идеологический проект «строительства коммунизма», по существу, уже
умер, утратил привлекательность, он даже не принимался во внимание, он был уже
вне времени: шла третья волна демократизации. Егор Гайдар анализирует и
культурологические аспекты этого грандиозного распада идеологического
конструкта.
Помер Винчелли,
профессор
Я прочел эту книгу раньше,
изданную на английском. Читая ее, восхищался богатством ее содержания и
вспоминал известную книгу Збигнева Бжезинского (там есть глава о проблемах
Советского Союза). Она созвучна идеям Гайдара. Анализ Гайдара перекликается с
анализом в книге Бжезинского, написанной на 30 лет раньше. Но Гайдар подходит к
проблеме как экономист, анализирует уже наступившие события и происшедшие
процессы, говорит о конкретных факторах краха.
Во-первых, удручающее
состояние сельского хозяйства; во-вторых, недостаток продовольствия со времен
Хрущева и далее — все большая зависимость от импорта продовольствия и товаров.
Третий
фактор — зависимость от экспорта нефтепродуктов и цен на них. Когда цены
фатально упали, наступил конец. Но у Гайдара есть очень важный политологический
и социологический анализ поведения советского руководства, его реакции на
проблемы на всем протяжении кризиса. Промышленность уже постиндустриальная, а
сельскохозяйственная отрасль доиндустриальная и
немотивированная. Несоответствие руководства СССР задачам, неспособность
отвечать на новые вызовы. Бжезинский еще в 70-е говорил, что СССР, может быть,
будет иметь отдельные успехи (например, в космосе), но успехи в развитии
технологий зависят от жесткости системы; политика не может серьезно влиять на
развитие экономики.
Производит впечатление
обширнейший материал, привлеченный для анализа. и потрясающая способность
автора к анализу и синтезу.
Я веду университетский курс по истории
Евразии. Мы много говорим об идентичности, самобытности; у нас в
Средиземноморье эта сложная тема требует не только исторических знаний, но и
способностей анализа культурных явлений.
Гайдар
обладал множеством навыков, которые позволили ему системно охватить воедино
целый ряд факторов. Многонациональных империй было много; он предложил
определение, чтобы дифференцировать становление Российской империи по сравнению
с другими. Это позволило выявить ряд важных различий, не только из концепта
сопоставления.
Для России, которая
колонизирует «сама себя», пробуждение национального сознания народов,
проживающих на ее территории, связано с эволюцией идеологий, идеями. И все это
встречаем в книге Егора Гайдара.
Виджини,
профессор
Университета
Россия и Европа после революции
Первая мировая война и
русская революция сказались на умах интеллектуалов и интеллигенции в Европе и в
частности, в Италии.
Повсюду шло пробуждение
идентичности, самоидентичности в эпоху постидеологии. Внимание к идентичности, самобытности
является знаком современности.
Постимперский синдром — проекция роли гегемона в современном мире,
которым был Советский Союз в эпоху холодной войны.
Историки подчеркивают,
что современные формы радикального национализма обращаются к прошлому, чтобы
оправдать сегодняшние и завтрашние действия.
Андреа Джианнотти
(Andrea Giannotti),
автор перевода книги
«Гибель Империи»
Работа была сложная и интересная. Это
уникальная книга ученого, который активно участвовал в историческом процессе.
Егор Гайдар критически относился ко многому в
опыте Советского Союза, который он хорошо изучил. Он предвидел элементы
критики: он был гражданином СССР, был русским человеком и частью этой
идентичности, которую трудно понять западном научному сообществу.
Империя, о которой говорится в книге,
«территориально-интегрированная империя» — это очень сложное понятие. Западный
человек исходит из своего опыта; для него Россия изначально представляет
определенный образ.
Эта книга, написанная изнутри, помогает
понять сущность российского опыта и мышления по сравнению с другими колониальными
империями.
Веками шла интеграция. Русификация. И Россия
сама изменялась и изменяла себя. В этом смысле она стала империей, которая
продолжает существовать.
Это далеко не только учебник; это тема для
размышления, чтобы понять Россию и преодолеть непонимание.
Джузеппе Мотта
Революция 1917 года и евреи в России
Проблемы в отношениях
евреев и русских ощущались и отмечались давно; это связано с мифом об «особом
влиянии» евреев на события русской революции. Но до 1914 года (об этом писали
Розанов, Милюков, потом Бабель и многие современники) в России антисемитизм
совпадал с антиконституционализмом. Борьба за права
евреев и либералов совпадали. Достаточно жесткие условия проживания евреев в
России изменились благодаря решениям Временного правительства, и зарубежные
наблюдатели сразу же отметили это… Материалы миссии Джойнта
(США) показывают, как осуществлялась помощь евреям извне. Ситуация в годы
Первой мировой войны была тяжелой. Ряд правовых актов правительства, касающихся
выселения евреев из пограничной полосы и др. привели к кризисной ситуации для
евреев: линия фронта прошла как раз по линии основных еврейских поселений. Вот
почему еврейский народ встретил революцию с энтузиазмом. Повсеместным было
упование на то, что революция разрешит все проблемы. Но чаяния не оправдались.
Просьбы не находили отклика. После
Февральской революции возникла позитивная атмосфера. Как подчеркивал Павел
Милюков, поддержка курса на улучшение положения еврейских общин была открытой
со стороны новой власти. Чередой актов временного права (21 марта — 3 апреля)
дискриминация упраздняется. Более 300 установлений были сочтены как
дискриминационные и отменены. Это привело к оживлению надежд среди еврейского
населения, прежде всего в сфере культуры. В этом контексте можно отметить
создание культурных ассоциаций, партий, курсы языка.
В России же в целом воцарился хаос, который
привел к трагическим последствиям. Мартовский декрет исключительно значим, но затем
решение оказывалось в руках местной, в том числе и военной администрации. Сам
по себе документ не мог пресечь насилия и погромов. Все это происходило после
начала Первой мировой войны.
Кто-то пытался бежать из этих районов…
Множество беженцев потянулись в города. Еврейская община разрушалась. Положение
усугублялось спадом производства, нехваткой продовольствия: площади посевов
зерна упали вдвое…Ситуация приняла трагический характер.
Повсюду усиливалось признание власти партии
большевиков. Предвзятое мнение об активном участии евреев в революции, легенда
о еврейском заговоре, распространенное представление о тождестве иудея и
большевика — все это привело к тому, что понятия «антибольшевизм»
и «антисемитизмом» практически совпали…
Так впоследствии было и в Германии.
При том, что немало лидеров большевистской
партии имели еврейские корни. Были исследования, доказывающие, что их доля не
превышала доли других наций империи. «Деньги — это топливо войны», — говорил
еще Цицерон.
Олег Будницкий,
Профессор, член
Европейской академии (Academy of
Europe)
Экономика и революция
Революция случилась в стране, которая вела
долгую войну и дальше вести ее уже не могла … Страна прибегала к массированным
займам за рубежом. У кого могла, у всех занимала деньги. У Англии — как
главного кредитора. Довоенный кредитор Франция теперь сама занимала. Было
продовольствие, был хлеб, но недоставало транспорта. Не хватало 3 тысяч
паровозов и 30 тысяч вагонов.
До войны Империя была должна 5 млрд., в
1917-м году — на 8 млрд. больше. Инфляция к 1917 году достигла около 200
процентов.
Для России был закрыт американский финансовый
рынок из-за дискриминационной политики в отношении к евреям.
До войны Россия ничего не могла занимать в
Америке, а размещала заказы на 1280 млн. долларов. В феврале Америка признала
Временное правительство.
20 марта 1917-го Временное правительство
уравнивает в правах все вероисповедания. Начинается бурный «русско-американский
роман» в надежде, что Россия присоединится к союзу демократических наций.
Борис Александрович
Бахметьев, новый посол России в Америке стремился воздействовать на
общественное мнение. Он объяснял, что Временное правительство обладает реальной
властью и укрепляет влияние. 26 июня он выступил в Конгрессе и Сенате. Он
говорил по-английски, в стенограмме его речь много раз прерывалась
аплодисментами. Он убеждал американцев, что народ сплотился вокруг идеалов
свободы и демократии и никогда не допустит сепаратного мира с немцами…
Бахметьев совершил турне по США, выступил 26
раз. Его заявления похожи на очковтирательство — но он верил в союз России и
США. Восторги медленно конвертировались в реальные действия.
733 млн. долларов — важнейшие заказы МПС на
закупки рельсов, паровозов и вагонов.
После Октябрьского переворота в США осталось
500 тысяч тонн оплаченных Россией товаров. И были достигнуты договоренности о
кредите на 450 млн. долларов.
В Петроград перевели 125 млн. долларов,
остальные деньги находились на счетах посольства России в США. Кредиты от
Англии и Франции составляли менее 5 процентов в сравнении с американскими.
Англия сократила кредиты в 5 раз. Италия тоже предоставила небольшой кредит.
Временное правительство пыталось, получив
деньги, поддержать экономику.
Но история не знает сослагательного
наклонения; целью кредитов было продолжение участия России в войне. Но
стараниями большевиков Россия хотела выйти из войны «Партия выхода» делала
ставку, стихийно деморализующуюся армию.
Пара полков могла повернуть в другую сторону
— но этих полков так и не нашлось. Заключи Временное правительство мир, и оно
бы удержалось у власти, но оно выбрало путь чести. Оно было верно делу
союзников. Милюков заверил союзников, что Россия продолжит воевать. У
Временного правительства был выбор между честью и властью. Но выиграли те, кто
выбрал «похабный мир».
Каспаре Невола
(Nevola Gaspare),
профессор
Миф о революции
Идея социалистического
строительства «нового общества» возбудила надежды во всем мире. Но после
распада СССР произошел резкий уход в прошлое на фоне глубоких преобразований в
России. Идеи о социализме, о преобразовании общества, идеи свободы и равенства
возможностей оказались за горизонтом капиталистического общества и
либерально-демократического правления.
С другой стороны, сложно предложить
какие-либо альтернативы. Озвучить новые демократические идеалы
Сегодня мы — свидетели устоявшейся
демократической западной империи.
Не хочу сказать —
демократии, но не хочу сказать и нечто более определенное. Современные
демократии также претерпели глубокий кризис и изменили свой облик. Кризис,
который сотрясает демократию, характеризуется всем известными симптомами:
массовое отсутствие интереса к общественной жизни, неучастие граждан в политике
во всех ее проявлениях, недоверие к институтам и формам, новые антисистемные движения, такие как «антиглобалисты»,
герметичные субкультуры. С другой стороны, давление обезличенной
технократической бюрократии наднационального характера, еще более отчуждающего
массы от политики.
Мы не можем отвести взгляд от того,
что происходит: все большая дигитализация контроля,
все меньше человеческого фактора.
Но почему социализм, порожденный
Октябрем, потерпел крах?
В 1970-е происходил рост социального
напряжения, возникали радикальные и экстремистские группы, впрочем, со временем
утратившие свое влияние. Преобладающим в предшествующие годы было идеальное,
позитивное видение социализма
Демократия — это постоянное переосмысление
обществом самого себя. Но надо говорить и о качестве либерально-демократической
системы, о том, насколько действенна наша политическая культура как на уровне
элиты, так и масс. И это может быть определено лишь посредством замеров:
привели наши усилия к успеху демократии или к неуспеху?.. Мы остались где-то на
середине пути; реальные данные говорят о разочаровании в демократии сегодня.
«Разочарованная демократия», демократия без
иллюзий — вот кто мы сегодня.
Кто же истинные победители XX века?
Забывая о прогрессивных идеях прежнего
времени, демократия сегодня оказалась разочаровывающей силой…
Мы просто знаем теперь, что другие системы
еще хуже.
Это столетие — символическая дата для XX века. Надо говорить не о 1917 годе, а о завершенном периоде 1917–1991.
Эта важная страница мирового опыта оказалась
слишком короткой, чтобы оценить все явления на всех уровнях, отделить
критические, системные причины от субъективных и случайных факторов.
Я бы хотел отметить, что столетие революции
вызвало такой скромный, я бы сказал, скудный интерес со стороны исследователей,
политической публицистики и масс-медиа. Это меня
удивило, но, поразмыслив, я решил, что речь идет о механизме, который проявляет
себя маргинально; об устранении из памяти и забвении негативного опыта, об
«очистке» культурной и политической памяти.
«Негативный опыт», который мы обозначаем
границами: 1917–1991; мы говорим: «это были плохие времена» и с облегчением
забываем.
Опыт Советского государства, Советского
Союза, опыт социализма вне современности, поэтому сегодня эта тема для нас
неактуальна.
Те, кому сегодня 20–30 лет, вообще ничего не
знают, плохо осведомлены о том, что такое социализм, равно как и сорокалетние,
которые занимают ведущие позиции.
Опыт XX века оказался заклеймен.
Эпоха нацизма, режима, свастики, эпоха
фашизма, Муссолини продолжают занимать определенное место в исторических
исследованиях, да и в культуре, а вот судьба «серпа и молота» отличается от
судьбы свастики.
Это явление — опустошение и забвение — стоит
рефлексии и пристального изучения.
Но мы можем считывать его сегодня как
знаковые параметры изменений.
Постулат: нынешняя демократия и режим
демократии прочно связаны с тем, что мы называем «концом социализма».
Результаты демократии в мире зависят от
результата заката идей Октябрьской революции. Демократия может обновиться, если
отвечает на значимые вызовы современности, а за последние сорок лет этого не
происходило.
Мировосприятие и идеология Маркса канули в
прошлое, мифы должны питаться смыслами мира, чтобы жить…
В свое время большевикам
удалось вернуть в мир веру в общие и объединяющие людей смыслы.
Надо признать, что современный европейский
миф остыл, остановился в развитии. Вспомним массовый энтузиазм, успех
революционного мифа… Восхищенный взгляд интеллектуала, который верил в этот
миф. Я говорю, например, об Артуре Кестлере.
В 1930-е годы обращение в коммунизм было
спонтанным обращением в оптимизм человека, оказавшегося в отчаянии.
Ложные повороты истории были и будут. Не все
насмехались над русской революцией; были и те, кто ею восхищался.
Серджио Бертолизи
Роль империи в истории России.
Политический и экономический подходы у Гайдара
Слово «Империя» всегда означало — это
огромные пространства и огромная власть.
Советское государство, вслед за Лениным,
всегда рассматривало себя как иное, выламывающееся из обычных пониманий
государства.
Гайдар не опирается на понятие «империя», а
сравнивает политические системы: как они относится к пространству и населению,
которое живет в этом пространстве.
Вторая часть его книги — профессиональный
экономический анализ советской системы и причин, обусловивших ее крах.
Оставим ностальгию в стороне и проведем
анализ фактических данных (таблицы, графики, динамика экономического развития)
— и мы увидим с 86 -го по 91 -й год
график краха.
Гайдар пытается понять причины падения
советской системы.
После Второй мировой войны появился конфликт
между ресурсами и возможностью производить обыкновенные товары для жизни
населения.
Россия, крупнейший производитель зерна, стала
крупнейшим зерновым импортером для нужд сельского хозяйства и пропитания
граждан.
Система вошла в кризис при помощи знаменитых
пятилетних планов.
Когда эта система вступает в кризис,
обостряются проблемы отношения между сельхозпроизводством, спросом и
потреблением населения. В странах с рыночной экономикой при росте потребления и
ограниченном объеме продовольственных ресурсов, тут же поднимаются цены,
повышается инфляция и происходит адаптация к рынкам. При плановой системе
повышение цен невозможно, цены назначаются директивно, ибо цены на
продовольствие — важнейшая политическая константа. В результате система заходит
в полный тупик, экономические потребности вступают в конфликт с политическим
требованием стабильности цен.
Гайдар говорит о попытке реформ в 60-е годы;
растущее расхождение между количественными и качественными показателями и
новыми технологиями разрешить было невозможно. Гайдар считает, что
экономическое невежество обусловило последствия, которые в конечном счете и
привели к краху СССР.
Первое мое замечание к Гайдару.
Неразрешимая проблема — отношения между
центром и окраинами.
Царь был хозяином всей Земли Русской. Это
владение делегировалось неразделенностью между экономикой и политикой.
Правильное прочтение проблемы, я думаю, не столько в невежестве, а в том, что в
течение веков никогда не было разделения политики и экономики, сотни лет было и
сохранялось единство политической и экономической власти.
Я не могу оценивать произведение Егора
Гайдара, но вопрос остается: почему в этой стране сохраняется
неразрешенность проблемы структуризации общества даже через сотни лет? Почему
нет разумных отношений между центром и регионами, окраинами, почему этому нет
альтернативы? Это остается неразрешимым вопросом: почему нет партии или слоя,
заинтересованного в этом?
Никогда не нужно отдавать предпочтение
чему-то заемному; у нас демократическая система с множеством проблем. Не нужно
сравнивать, ибо нет какой-то универсальной модели, которой нужно следовать.
Но у России есть необходимость дать свои
ответы вызовом своей судьбы и своей истории.
* * *
На конференции с интересными докладами
выступили посол РФ при Святом Престоле Александр Авдеев, профессор ВШЭ Владимир
Кантор, профессор Европейского университета (Санкт-Петербург) Дмитрий Травин,
известный журналист и аналитик Андрей Колесников (фонд Карнеги), профессор
Сергей Дубинин, Крассен Станчев
(Болгария), главный редактор журнала «Вестник Европы» Виктор Ярошенко. Их
доклады публикуются на сайте Фонда Егора Гайдара, в совместном сборнике фондов
«Сапиенца — Фонда ЕГ» и в последующих номерах нашего
журнала.
26 октября 2017 г. Университет Сапиенца, Рим
© «Вестник
Европы»