Размышления о цивилизации
Подбор, комментарии и подготовка к печати — В. Ярошенко
Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 49, 2017
В.Я. Свое восьмидесятилетие
Вячеслав Всеволодович Иванов отмечал в Москве долго — с августа по октябрь. Он стоически
принимал поздравления, выслушивал восхваления в стихах и прозе, но предпочитал им
собственные лекции в разных аудиториях — от школьников до коллег-академиков. Он
провел десяток творческих вечеров, на которых вспоминал жизнь, делился мыслями о
будущем цивилизации и читал свои стихи. Невеселыми мыслями.
4 сентября
он, представляя свою новую книгу, говорил о тайнах цивилизационных
ритмов на книжной ярмарке на ВДНХ.
8 сентября
в Овальном зале ГБИЛ, забитом до отказа, библиотекари чествовали своего первого
свободно избранного ими директора.
После блистательной
лекции мы вручали Вячеславу Всеволодовичу от имени учредителей (журнала «Вестник
Европы», ГБИЛ и Института экономики переходного периода) Серебряную медаль имени
Н.М. Карамзина. Он ответил стихами.
24 сентября
в Большом зале Библиотеки иностранной литературы Иванов два часа рассказывал школьникам
о науке и потом еще час отвечал на вопросы.
Предлагаемая вниманию читателей публикация
сложилась из записей выступлений В.В. Иванова, перемежаемых фрагментами из юбилейного
сборника его статей, стихов и воспоминаний («Вячеслав Вс.Иванов “Пóтом и опытом”. Центр книги ГБИЛ им. М.И. Рудомино М., 2009).
Эпиграфом к своей книге Вяч. Иванов взял слова Осипа Мандельштама:
Я скажу это начерно,
шепотом,
Потому что еще
не пора:
Достигается пóтом и опытом
Безотчетного неба игра.
Любитель толкований и дешифровок
«…За шестьдесят лет занятий
стихотворными переводами у меня сложилось подобие обряда, которым я обычно следую.
После того, как я несколько раз вслух и про себя прочту текст на языке подлинника,
он удерживается в моей памяти. А дальше его начинает переиначивать и пересказывать
по-русски недремлющий во мне любитель толкований и дешифровок. Большая часть его
работы проходит вне поля моего сознания: эта бессознательная деятельность по замене
одного ряда символов другим, быть может, сопоставима с фрейдовским
пониманием сновидений. Потом вдруг появляются русские строки, которые словно мне
приснились. Иногда это всего одна строка, а следующей приходится дожидаться годами…»
…Из выступления 8 сентября 2009 г. в Овальном зале ГБИЛ:
Моя жизнь складывалась так
счастливо, комфортабельно, благополучно: замечательные родители, талантливейший,
чуткий папа, и мама вся такая тонкая, красивая, умная; слишком огромная библиотека
отца. В ближнем кругу — самые-самые интересные люди страны, обстановка моего детства:
Пастернак, Ахматова, Юдина. Все было слишком хорошо, чтобы из меня получилось что-нибудь
путное.
Если бы так продолжалось,
я бы стал футболистом.
План моей жизни реализовывался
поразительно продуманно: несколько событий, которые меня сформировали. Неожиданно
я надолго заболел. Был подвижный ребенок, гонял на роликах, в один день я заболел
— и на два года меня привязали к кровати. Отцовская библиотека открывала мне мир.
Было время прислушаться к себе и к своему внутреннему человеку. Болезнь изменяла
меня. Оказалось возможным жить с болезнью. Еще два года я ходил на костылях. А когда
я стал выздоравливать, началась война; нас эвакуировали в Ташкент; привилегированная
жизнь закончилась, начались стояния за едой. Там было довольно голодно и унизительно…
Кончилась война; я вырос,
поступил в университет.
Но встали новые резкие ограничения:
в детстве нельзя было двигаться; потом — поесть досыта; теперь нельзя было думать
вслух. Было запрещено все, что имело отношение к свободе мысли.
В результате я вырос с чувством
внутренней свободы.
В 1965 году, с приходом
Брежнева, была попытка реабилитировать Сталина и сталинизм.
Но масса интеллигенции, прежде
всего научная элита, не позволили сделать это. Ученые писали в ЦК письма с требованием
десталинизации.
Под письмом А.Д. Сахарова
в ЦК подписалось много очень серьезных людей, которые «ковали оборонный щит Родины».
С этим нельзя было не считаться. Но в отместку они посадили Синявского и Даниэля
— что знали! На процессе Синявского выступил профессор Дувакин,
в университете он вел поэзию, Синявский у него учился. Он очень хвалил его, выступая
как свидетель в суде. Собрали Ученый совет филфака, требовали осудить и уволить
Дувакина. Но времена менялись, преподаватели и студенты
собирали подписи в его защиту. Дувакина взял под свое
крыло ректор МГУ Петровский.
Теперь иное: интеллигенции
в стране почти не осталось… И все разрешено (в записи В.Я.).
…После увольнения из университета
(из-за солидарности с Б.Л.Пастернаком) я работал заведующим группой машинного перевода
в академическом институте точной механики и вычислительной техники. В то время политические
страхи в основном касались гуманитарных институтов. К засекреченным компьютерам
подпускали и политически подмоченных людей. И меня засекретили. В институте у Келдыша
в отделе кибернетики вместе с Кулагиной и ее учителем А.А.Ляпуновым работало несколько
близких мне людей. Атмосфера поиска и находок охватывала тогда молодежь. Нас буквально
лихорадило. Всюду виделись несказанные открытия и непроторенные дороги. Я выбрал
все же институт славяноведения — главным образом из-за научной дружбы с Топоровым.
…Овладевая техникой структурного
анализа, мы оба размышляли о том, как распространить ее на смежные с языкознанием
области — этнологию, изучение мифов. …Мы задумали симпозиум по изучению знаковых
систем. Общая наука о знаках, охватывающая вместе с обычными языками самые разные
системы — письма, искусств, наук, игр, этикета — была давно намечена такими первооткрывателями,
как Пирс, Соссюр, Ельмслев и Бейсанс.
Но все же везде были первые робкие шаги. Мы же рассчитывали на большее. Наш симпозиум
был первым в мире с такой широтой охвата и детальностью рассмотрения отдельных систем.
…Польские семиотики были
замечательны — среди них был Хмелевский, открывший сходство древнекитайского языка
с исчислениями математической логики; несколько логиков, из числа принадлежавших
к блестящей варшавско-краковской школе. Больше всего меня
поразило, как много, несмотря на все превратности истории, в Польше в поколении
старше меня и Топорова оставалось людей среднего возраста,
искренне преданных науке и человечески надежных: у нас большинство их сверстников
погибли в лагерях и на фронте.
(Из статьи «Четверть века
в Институте славяноведения»)
* * *
…Я довольно хорошо знал академика.
Ю.Б.Харитона — руководителя той части ядерного проекта «Арзамас», в которой участвовал
А.Д.Сахаров. Мне рассказывали, как Харитон вместе с членами семьи любовался видом
звездного неба. Но вдруг из него, отца советской атомной бомбы, вырвалось признание:
он задумывается, сколько же из этих миров — следы ядерных войн, которые дотла сожгли
свои астральные тела.
Когда я рассказываю об этом
знакомым ученым, они возражают: никто ведь не доказал, что такое возможно, мы же
не знаем, сколько бомб понадобится, чтобы Земля не «показалась звездой» (как в стихах
Блока об этом), а оказалась ею. Во всяком случае, ученый нашего времени смотрит
на звездное небо не чистыми глазами Канта. И гадает: расплавится ли земная кора?
Эти переживания вместе со
знакомством с прогнозами Римского клуба, о которых я узнал от дружившего с моими
родителями и со мной академика П.Л.Капицы, заставили меня всерьез задуматься над
судьбой человечества, его возможной гибелью в середине ХХI века и задачей
его спасения.
Впереди — век гуманитарных
наук
Недавно скончавшийся (в возрасте
101 года!) Клод Леви-Стросс1, основатель современной структурной
антропологии, заметил, что либо ХХI век будет столетием гуманитарных наук,
либо его не будет… Экологические, энергетические, демографические медицинские и
техногенные проблемы прогнозируемого будущего вполне могут на протяжении ближайших
десятилетий (не позднее середины ХХI века) привести к кризису, способному
угрожать продолжению существования Человека Разумного как вида.
Первые сигналы о назревающей
опасности были поданы около сорока лет назад Римским клубом2,
в который входила относительно небольшая группа специалистов, пользовавшихся тогда
еще не очень большими возможностями вычислительной техники и недостаточно надежной
статистикой, касающейся самых болезненных точек развития…
Результаты, к которым они
пришли, были более чем мрачны. По ряду подобранных ими характеристик казалось очевидным,
что человечеству будет крайне трудно уцелеть, если срочно не предпринять действия,
которые приостановят процессы, развивающиеся в негативную сторону.
…Не все из этих прогнозов
оказались правильными — особенно в том, что касалось конкретных сроков. Но участникам
этого проекта удалось понять и предсказать, что наибольшее внимание в ближайшем
будущем нужно уделить пробелам неограниченного роста населения Земли, которое оказывается
все труднее накормить (если голод с тех пор еще не наступил в мировом масштабе,
то на таких континентах, как Африка, он ощущается остро) и снабдить всех необходимой
энергией (исчерпание ее естественных источников больше всего прямо угрожает будущему
стран, экономика которых, как в нынешней России, целиком построена на них).
Теперь мы знаем еще более
широкий спектр угрожающих тенденций и проблем, вызывающих опасения, и должны быть
настойчивы в требовании их широкого обсуждения.
В том, что катастрофа мирового
масштаба, угрожающая человечеству в целом, вполне реальна, сомневаться не приходится,
как и в том, что противостоять ей может только объединенное человечество.
(Из статьи “Гуманитарные
науки и будущее современной цивилизации”.)
Проблема в том, удастся ли
начать и провести вовремя те действия, которые отодвинут или приостановят эту катастрофу,
или, как обычно, меры начнут принимать, когда катастрофа уже разразится.
Мне представляется, что прежде
чем будут выбраны какие-то широкомасштабные меры, должна возникнуть сеть свободных
клубов, объединяющих деятелей культуры и интеллигентов с широкими интересами (инженеров,
ученых, людей литературы, искусства, журналистов, преподавателей, врачей). В этих
клубах люди могли бы систематически обсуждать ситуацию, создавать рабочие группы
и вырабатывать реальные программы по главным направлениям.
Потенциально речь идет о
проектах деятельности социально активных членов планетарного сообщества, которые
в будущем помогли бы формированию некой эффективной гибкой структуры, которую я
называю «Мировым правительством».
Андрей Дмитриевич Сахаров
создание его считал необходимым и неизбежным.
…При явной заманчивости
идеи мирового правительства многих (в том числе и тех, кто помогал приходу перемен
в нашей стране) смущает как бы бюрократическая формулировка названия, пугают антиутопии
(Хаксли, Замятина, Оруэлла, братьев Стругацких — В.Я.). Один из известных
диссидентов советского времени как-то сказал мне: «Мы с одним государством с трудом
справились. Так зачем вам повторение этой гадости в мировом масштабе?»
История с нами не советуется.
Она ставит задачи, которые нам приходится решать. Некоторые из задач, оставленных
нам глобальным противостоянием середины прошлого века (такие как ядерное разоружение),
не под силу жителям одной отдельной страны. Приходится звать на помощь других землян
— соседей по планете.
Источники неудач создателей
сначала Лиги Наций, а затем ООН лежали в стремлении объединить не народы, а правительства
(которые в среднем не заслуживают высокой оценки).
Постепенное возрастание роли
негосударственных организаций, частично ассоциированных с ООН, может расширить возможность
изменения ситуации к лучшему. Тем прискорбнее нападки на эти организации. Человечество
— это не правительства; чтобы выжить, оно должно находить способы взаимодействия
помимо правительств.
Для предотвращения крупных
региональных конфликтов и все еще вполне вероятной Третьей мировой войны нужны неослабевающие
энергичные действия авторитетных международных групп экспертов. Их главная задача
— не решение технических вопросов, а поиск мировоззренческих установок, способных
соединить людей, исповедующих разные мировые религии (или признающие этические системы
внерелигиозных норм поведения). Не ставя перед собой задачи
экуменического слияния конфессий, надо развернуть поиск
и обсуждение правил построения мирового общежития.
…Скажу как лингвист: мало
просто уважать друг друга, надо терпеливо искать пути сближения. Духовные авторитеты
могут помочь постепенно обнаруживать общие черты, важные для будущего. Роли историка
религии и богослова становятся все значительнее, особенно теперь, когда и если они
получают доступ на телестудии многочисленных кабельных и интернет-телеканалов.
Важнейшим принципом не только
в христианстве и иудаизме, но и в других религиях была и остается расширенная формула
любви к Ближнему Другому. Должны быть исключены любые насильственные и особенно
вооруженные конфликты между странами. Деструктивно доминирование или военное и экономическое
преобладание одного государства или даже группы государств над всеми остальными.
Главное
препятствие на пути к реальному объединению человечества, необходимому для
спасения его как вида, — неуклонное и быстрое нарастание религиозных, этнических
и других различий между странами и их группами.
Идея всеобщего мира обосновывалась
еще И.Кантом. Весь опыт мировых войн прошлого века и локальных войн последних лет
говорит о живучести атавистических сторон человеческой психики, которые должны быть
преодолены, прежде чем всерьез можно будет думать о реализации идеи всеобщего
мира и практической задачи достижения единства человечества…
…Мысль, согласно которой
отношение к Другому основано на том, чтобы видеть в нем Ближнего, составляет
фундамент общечеловеческой нравственности и толерантности.
Эта мысль имеет и научное
обоснование: новейшими палеолингвистическими, историко-генетическими исследованиями,
в исследованиях по молекулярной биологии обосновывается вывод о единстве человечества
в самом прямом смысле слова: все мы родственники, а человечество — это одна разросшаяся
семья.
Кажется, что мы бесконечно
далеки от решения задачи объединения человечества, для которой так много сделано
теми, кто создавал фундамент единства, — сперва Лигу Наций, потом ООН. Вопрос стоит
драматически: в какой степени будущее человечества может планироваться научно? Способна
ли современная наука вывести мир из кризиса?
Пока остаются нищета, голод
и холод, богатые и сытые страны не могут быть уверены в своем благополучном будущем
и будущем своих детей и внуков…
Одна из главных проблем —
накормить голодающий Юг сытым Севером. Пятнадцать лет назад я был в группе экспертов
ООН, готовящей совещание в верхах в Копенгагене по этой проблеме. Север, однако,
так и не накормил Юг и не пригласил его к столу; тогда Юг сам вломился к нему и
отдалиться от него теперь невозможно. По всему миру началось экономически обусловленное
географическое перераспределение населения. Остановить его полицейскими мерами не
удастся.
Экономическая схема, реализуемая
глобальным капитализмом в его нынешней стадии, совсем не кажется мне единственно
возможной. Ведь человечество живет одновременно в разных эпохах.
Разум как оправдание истории
В самом общем виде необходимо
внедрять в сознание возможно большего числа людей значимость разума как основного
оправдания истории, придающего ей смысл и лишающего ее абсурдности.
На этой
идее следует настаивать, хотя бы из-за расхожей популярности обратного утверждения.
После мировых войн, геноцидов,
свирепого лагерного террора, унесших десятки миллионов нераскрывшихся, потенциально
прекрасных жизней, верить в абсурдность исторического движения легко. Нужны немалые
усилия и интеллектуальное мужество для принятия противоположного тезиса, состоящего
в том, что история — не абсурдна, а человечество — не игра случайностей.
Можно ничего не делать, заботиться
только о собственном благополучии и забыть о существовании Истории. Но есть немногие,
избегающие этого искушения. В любые времена, как бы это ни было трудно и почти невозможно,
люди, преданные разуму и его духу, не останавливаются. Их именами обозначаются целые
эпохи. Владимир Вернадский и Пьер Тейяр де Шарден показали, что рост Ноосферы —
сферы разума и науки как наиболее организованной ее части — это закономерность развития
Земли как планеты.
Отдельные индивиды, сколь бы
высокие посты они ни занимали и как бы решительно ни были настроены против науки,
не могут противостоять этой тенденции в Большом Времени — времени, которое управляется
мировыми закономерностями.
Интернет — новый инструмент
Ноосферы
Интернет, столь стремительно
развивающийся, становится главным инструментом строительства НООСФЕРЫ. Первоначально
он был создан для вполне специальных целей, и его создатели даже не предполагали,
что вскоре он может оказаться вместилищем значительной части уже накопленных и возникающих
каждый день знаний, текстов и образов.
Разумеется, при всем многообразии
поисковых систем и баз данных, цели глобального представления известного (и вновь
возникающего знания) еще только маячат впереди; им противостоят немалые трудности
технического, коммерческого, правового, морального характера. Но возможности, открывшиеся
в последние годы в этой сфере сулят невиданную революцию в образовании. Интернет
и новые поисковые системы и способы обучения приближают качественно новый скачок
образования, и культуры человечества — если оно себя прежде не погубит.
* * *
Волны Кондратьева, или Почему
надо заниматься наукой?3
Я хочу кое-что рассказать
о кризисах. Идею цикличности великих мировых кризисов разработал наш великий экономист
и один из самых замечательных русских ученых ХХ века Николай Дмитриевич Кондратьев.
В молодости он был очень
активным членом партии эсеров (социалистов-революционеров). Это была партия русского
крестьянства; Россия ведь была крестьянской страной, более 90 процентов населения
жили в деревнях и эсеры были воплощением крестьянских надежд и чаяний большей части
населения России. Кондратьев сам происходил из бедной крестьянской семьи, претерпел
много бед, детство провел «в людях»; тяжелым трудом зарабатывал себе на жизнь, овладевал
разными ремеслами, стал великолепным кожевником. Он рано вступил в партию эсеров
и стал заниматься активной политической деятельностью, являлся одним из самых активных
деятелей Февральской революции.
Россия никогда не была особенно
свободной страной, что бы вам сейчас ни говорили о том, как хорошо жилось людям
до революции. Но все-таки Кондратьев как эсер в царской тюрьме провел восемь месяцев,
а в сталинской — погиб. Кондратьев провел в тюрьме восемь лет, прежде чем его замучили.
Его пытали по специальному приказанию Сталина, который его ненавидел. Почему Сталин
ненавидел Кондратьева? Потому что ненавидел русское крестьянство и пытался его уничтожить.
Вам, наверное, попадалось упоминание о «голодоморе» — голоде, который был в начале
30-х годов, в частности, на Украине. Это была попытка Сталина расправиться с самой
сильной частью крестьянства… Кондратьев имел неосторожность вызвать особую ненависть
Сталина.
Задолго до этих событий В.Д.
Кондратьев разработал пятилетний план спасения и восстановления деревни, которая
была разорена в годы войны и продразверстки. Эта пятилетка была успешно осуществлена
в 1923–28 годах. Если бы не эти пять лет, страна просто не выжила бы во Вторую
мировую войну. И что же удалось сделать Кондратьеву? Ему удалось решить проблему
кризисов — понять, отчего они возникают, как они протекают и каким образом из них
надо выходить?
Понимая, какая это сложная
и важная задача, Кондратьев начал над ней работать в 1919 году. Уже в 1925 году
он напечатал основные результаты своей работы. Их было примерно пятьдесят человек
— специалистов в разных областях; Кондратьев называл свою группу «Конъюнктурный
институт», который официально был создан в 1921 году и директором которого
Владимир Дмитриевич был до 1928 года. И за эти годы его группа математически
точно (тогда не было компьютеров, это была огромная ручная работа) сосчитали, положили
на таблицы и графики основные экономические характеристики, множество факторов,
которые влияют на производство, спрос, предложение, стоимость для ведущих капиталистических
стран мира — начиная с XVII века.
С того времени, которое одни
называют началом «научно-технической революции», а другие — началом «современного
экономического роста» (с XVII до начала XX века), было подсчитано, как
происходит производство, потребление, как развиваются наука и техника и как возникают
кризисы — периоды падения потребления и производства. Выяснилось, что кризисы подчиняются
той строгой математической закономерности, которая и была открыта Кондратьевым.
Как долго новое техническое
изобретение помогает развивать производство? Это, оказывается, важнейший вопрос.
Наука нужна потому, что при капиталистическом устройстве общества, где мотором служит
капитал, а стимулом — прибыль, нужно, чтобы люди производили (и потребляли) все
больше и больше; а чтобы достигнуть этого, надо непрерывно развивать технику.
Объясняется это довольно просто: ускоряющий потенциал
изобретений исчерпывается. Кондратьев обнаружил, что кризисы происходят через определенные
промежутки времени: потом их назвали «волнами Кондратьева». Нужно следить за тем,
как развивается наука; видеть, когда делается крупное изобретение, которое перспективно:
массовое производство позволяет дать многим людям работу, это происходит очень быстро.
Изобретение нужно уметь оценить и вложить в него соответствующие деньги. В правильно
устроенном капиталистическом обществе, когда начинается спад, люди разоряются,
теряют работу, впадают в депрессию, но при этом растет число интересных и перспективных
изобретений, внедряя которые, общество выходит из кризиса. Здесь возникает сложная
проблема, связанная со сменой поколений. Старшие поколения, как правило, не очень
способны оценить новые изобретения и, уж конечно, не способны его широко внедрить…
Мне восемьдесят лет, и я должен был бы принадлежать к тем людям, которые очень плохо
разбираются в науке и не любят инноваций. Но я настаиваю, что эта очень глубокая
и интересная мысль Кондратьева, особенно важная для России, к сожалению, не находит
здесь должного отклика. Кондратьев предсказал, как весь мир может избавиться от
кризисов, а значит — и от войн. Он и в сталинской тюрьме пытался работать. И чем
же его вознаградили? Закрыли «Конъюнктурный институт»; Кондратьева мучили чудовищными
пытками, а потом и расстреляли по списку, который подписал сам Сталин.
Главные люди в разных государствах
систематически заняты тем, что травят и убивают тех, кто делает самые крупные достижения.
Возможно, это потому, что во всем мире в правители выбиваются не самые блестящие
умы, они ощущают свое ничтожество рядом с гением и ненавидят его. В этом смысле,
к сожалению, Россия — страна с очень тяжелым прошлым.
Макс Планк, первый великий
физик, который ввел понятия кванта, отдельной непрерывной величины (ХХ век перешел
к изучению прерывных, как мы говорим, дискретных явлений), однажды на вопрос: «Как
вам удалось убедить научное сообщество принять понятие кванта?» ответил: «Знаете,
я никого не пробовал убедить, просто те, кто со мной были несогласны,
уже умерли. Произошла смена поколений». Кондратьев прав: нужны новые поколения,
чтобы оценить новые открытия, когда исчерпываются возможности прежних; чтобы по-иному
взглянуть на мир. Поэтому примерный интервал самых важных открытий «повышательная
волна» и «понижательная волна», когда исчерпываются возможности нового (это 25 и
25 лет — вместе 50 лет). Кондратьев напечатал свою работу в 1925 году,
за четыре года до начала мирового кризиса. Чтобы предсказать начало спада, тут особой
хитрости нет. А хитрость в том, чтобы понимать, что выйти из кризиса можно только
одним способом, никаких других способов нет: развивать науку. Развивать таким образом,
чтобы можно было оценить, какие научные открытия и разработки могут оказаться приложимы к разного рода практике; как и когда вы сможете их
внедрить, вложив деньги, которые на первом этапе кризиса еще получаете.
Это ровно то, что не было
сделано в большинстве стран мира в ходе нынешнего кризиса. …Российский президент
тоже говорит об инновациях, о модернизации, но он же удрученно сетует, что ничего
не меняется. А в США меняется, они знают, что наука нужна (хотя нельзя сказать,
что представители бизнеса, ведущих корпораций, которые имеют свое влияние в правительстве
и Конгрессе, так уж убеждены в необходимости тратиться на науку). Но какое-то движение
у них происходит. Так или иначе, но понимание постепенно просачивается в круги,
которые заняты поисками путей выхода из кризиса. Значит, то о чем я говорю, — не
абсолютная утопия: в некоторых странах будет осуществлена попытка переломить тенденцию
спада через обновление техники, инфраструктуры, материальной и информационной базы
всей экономики.
…В ближайшие годы неизбежно
будут продолжены широкие вложения в космические исследования ближнего и дальнего
космоса, прежде всего освоение Луны, выход к планетам Солнечной системы. В прошлом
веке российские философы, ученые, инженеры являлись мировыми первооткрывателями.
В этих исследованиях были совершены принципиальные научно-технические прорывы, навсегда
изменившие жизнь людей.
Если Россия не примет участия
в новом этапе освоения космоса, она выпадет из числа развитых стран и потеряет наследные
права прошлых поколений. Компьютеры, связь, телевидение, интернет — все это возникло
как прикладные решения больших космических проектов.
Сейчас снова оживились исследования
в области робототехники… Как люди двигаются, ходят, некоторые основные законы движения
— это часть науки физиологии.
Мне в свое время случилось
хорошо знать нашего великого физиолога Николая Александровича Бернштейна Он автор
фундаментальных работ по общей теории движения человека. Его работы послужили основой
разработки проектов роботов новейших поколений. Робототехника пока не получила ожидаемого
развития по разным причинам; в частности, по социальным, потому что людям нужна
работа, чтобы кормить свои семьи. Можно заменить роботами тяжелый и опасный шахтерский
труд, но что делать с шахтерами, с их поселками? Их семьями? Я ездил по шахтам,
спускался под землю. Это страшно — оказаться, как писал Пушкин, «в мрачных пропастях
Земли». Лучше бы, чтобы роботы занимались этим вместо людей, но миллионы людей этим
зарабатывают на жизнь, их надо обеспечить новой профессией, работой, жильем, это
колоссальные затраты для общества, и общество решает: эту вполне доступную уже сегодня
технику пока не развивать. Но это произойдет, в Японии уже началась широкая роботизация
промышленности, произойдет это и в других странах.
И в России, как и в Японии,
страдающей от недостатка трудовых ресурсов, нужно было бы широко вводить роботизацию.
Или возьмем магнитные двигатели, изобретенные еще Петром Леонидовичем Капицей. Эти
проекты уже используются в Китае. Накопилось уже много принципиально новых технологий,
которые в очередной раз изменят мир. Наука и технический прогресс лежат в основе
небывалого на протяжении долгой человеческой истории экономического роста последних
трех столетий.
Поворот к новаторским поискам
в глобальном масштабе не произойдет сразу, здесь требуется изменение общественных
настроений, ментальности не только ученых и разработчиков, но и мирового общества;
прежде всего деловых кругов.
Отступление о более общих
вещах
В какой момент истории мы
с вами оказались на Земле? Что вообще в широком смысле происходит с человечеством?
На это есть ответ, который
принадлежит не мне, а двум великим ученым: один — Владимир Иванович Вернадский,
а второй — французский палеонтолог и философ Пьер Тейяр де Шарден.
Вернадский был геолог (но
не только геолог, а еще геохимик и многое другое). Владимир Иванович Вернадский,
показал, что уникальность Земли как планеты состоит в том, что эволюция геосферы
приводит к возникновению биосферы (от архебактерий до
человека), а эволюция биосферы приводит к возникновению космической сферы Разума
— Ноосферы, то есть духовной деятельности разумных людей, которые постепенно преобразуют
свою планету, развивая науки, искусства. Все это выглядит очень красиво и оптимистично.
Но здесь возникают некоторые
особые проблемы. Я уже упоминал, что многие великие ученые и изобретатели трагически
прожили свою жизнь. Мы, возможно, движемся к Ноосфере, но это процесс не гарантированный,
не автоматический, он может замедляться и даже оборваться. В истории были периоды
остановок и довольно большого движения вспять. В Средние века были забыты многие
достижения, скажем, греческой науки.
Академик Юрий Борисович Харитон
как-то спрашивал меня: «Вот вы занимаетесь историей науки. Скажите, это правда,
что в Греции уже была известна идея, (которую мы знаем как открытие Коперника) о
том, что Солнце — центр нашей системы?»
«Да, действительно, — отвечал
я, — эта идея была высказана еще в Древней Греции, но потом потребовалось потом
очень много времени на то, чтобы люди могли оценить ее».
* * *
Я это к тому, что есть довольно
влиятельные силы на Земле, которые не желают согласиться с движением в сторону Ноосферы,
полной победы Разума над мракобесием. Более того, надо помнить, что это небезопасное
занятие. Вы сильно рискуете, если серьезно занимаетесь наукой.
Так стоит ли заниматься наукой?
И что это нам сулит? Мой собственный ответ (весьма субъективный) связан с представлением
о роли красоты. Я думаю, что многое из того, что мы делаем в жизни, связано с нашим
стремлением к красоте. Я имею в виду красоту в самых разных формах — прекрасные
люди, прекрасные человеческие лица, прекрасные здания, прекрасные произведения искусства,
ландшафты, растения и твари земные. Я думаю, что нельзя счастливо прожить свою жизнь,
не испытывая удовольствия от того, что ты читаешь хорошие стихи или слушаешь хорошую
музыку. Но какое это имеет отношение к науке? По-моему, самое прямое. Каждый может
сопоставить мои слова с собственным опытом. Но мне кажется, что ощущение чего-то
необычайного, которое сопровождает твои занятия наукой, сродни тем эмоциональным
состояниям, которые дарит нам искусство. Самое основное переживание (очень яркое)
— от красоты построения.
Поэтому такая важная наука
— математика, поэтому стоит ею заниматься. Конечно, математика имеет массу приложений
— сейчас практически в любой продвинутой области науки (в том числе и науки о человеке)
самое красивое — это математическое доказательство.
Например, важнейшее понятие
в математике — понятие симметрии. Есть замечательная маленькая книга математика
Германа Вейля «Симметрия»4.
Симметрические отношения
— это самое простое, что природа позволяет нам узнать. Человек сам устроен симметрично,
так же как и цветы, и листва… Оказывается, современная наука все в большей степени
вовлечена в изучение симметрических отношений. Если есть одно — значит есть и другое.
Интересно и то, как и почему она нарушается.
Авангард, современное искусство
стремится показать нам асимметрические отношения в мире. И в музыке так: музыка
больших современных композиторов построена на диссонансах, на нарушениях гармонии,
на асимметрии. Это тоже очень интересно, когда какое-то явление используется как
бы наизнанку, в обратном смысле.
Так вот, я думаю, что одно
из важнейших свойств науки (начиная с математики, но и других наук тоже), построенных
как разумная система, — это красота, которая в них есть.
* * *
Критерий красоты для разума
очень важен, но я не уверен, что критерий разумности обязательно связан с красотой.
Но обратное несомненно: эстетический
критерий в жизни играет и должен играть огромную роль. Мои претензии к современности
— недостаточное внимание к красоте как таковой.
ВОПРОСЫ:
— Что вы подразумеваете под окончательной победой разума над
мракобесием?
Тейяр
де Шарден (который был хорошим палеонтологом, был иезуитом, орден с ним плохо обращался)
думал, что наша интеллектуальная жизнь началась с первых мыслительных открытий,
которые он обозначал греческой буквой «Альфа», а движемся мы к точке, которую он
называл «Омега». Это состояние «Омега» — полная победа разума, Как это понимать?
Я думаю,
это прежде всего разумное построение общества. И тут я сторонник разного рода утопий.
Их было много на протяжении истории; они не все оказались удачными, но кое-что было
сделано. Я думаю, мы в конце концов придем к разумному обществу, но это долгий путь.
— Вся ли информация, которую мы создаем есть сфера разума?
Есть
интересные расчеты; я вступаю в область высчитываемого. Думаю, что одно из важнейших
открытий ХХ века — это математическая теория информации. Сейчас она развивается,
создается ее продолжение — «квантовая теория информации». Это гигантское открытие:
оно дает возможность подсчитывать все то, что мы создаем в ноосфере, все, что полезно
для будущего человечества.
Сосчитано
примерно общее количество информации, выработанное всеми цивилизациями Земли. Это
учитывает как минимум всю содержащуюся во всех библиотеках информацию. Так вот,
вся эта информация приблизительно соответствует возможностям одного нормального
человеческого мозга. Один человек в принципе может знать Все Что Знает Человечество5.
Аристотель не только знал все, что знали греки его времени но и записал, все что
знало человечество его времени. Наше образование все больше отстает от возможностей
науки и от возможностей каждого обучающегося. Сейчас, с развитием интернета, впервые
возникает возможность обучить, грубо говоря «всех всему». С моей точки зрения надо
раньше начинать учить, и учить по-другому, и не бессмысленным фактам, а принципам
мышления.
Я думаю,
что наш человеческий разум — это способность нашего ума постигать мировую гармонию
(или отступление от нее — дисгармонию), в моделях, которые отчасти воспроизводят
то, что есть в мире.
Кроме
того, я думаю, что существует Мировой Разум, то есть некоторые общемировые правила,
которые определяют создание разных миров. Современная наука предполагает существование
так называемого мультиверсума — то есть что кроме
нашего универсума, в котором мы живем, существует большое количество, других
миров — то, что и называют мультиверсум, и,
по-видимому, устройство мультиверсума в целом должно описываться
Мировым Разумом, к которому наука пытается приблизиться. Мы делаем только первые
лилипутские шаги по отношению к этой гигантской задаче…
— Как соотносится движение к сфере разума с уровнем нравственности
общества? Это не зависимые друг от друга вещи — или единый процесс?
Думаю,
это единый процесс. Довольно давно начинаются попытки сформулировать некоторые правила
нравственности рациональным образом; вы знаете, что Кант, один из главных создателей
современной философской мысли, говорил, что для него всегда значимы две вещи, одна
из которых — моральный закон в самом себе.
Так вот,
этот моральный закон можно сформулировать рациональным образом, этим занимался один
из самых глубоких и замечательных философов — Барух Спиноза. У Спинозы есть попытка
построить этику как математикообразную науку. Я думаю,
это очень интересный и важный опыт. Этим продолжил заниматься Коген, один из главных представителей неокантианской школы,
который очень повлиял на Бахтина и весь его кружок. Рациональное изложение основных
моральных и нравственных принципов — это наследие большой иудео-христианской традиции.
О замедлении пути к Ноосфере
Иногда
я думаю: а может быть, и есть нечто, какой-то космический «механизм», который препятствует
слишком быстрому вхождению в те области знания, куда мы не готовы еще войти, что
может иметь плохие последствия…
Ситуация,
которая сложилась в прошлом веке с изучением мозга: в некоторых развитых странах,
склонных к созданию мощных военных комплексов, дело явно шло к агрессивному вторжению
в мозг отдельного человека — своего солдата или чужого. Вспомните «Заводной апельсин»
и много фильмов о воздействии на психику, зомбировании
людей.
Я бы
считал, что идея задержанного развития небесмысленна…
Так, у братьев Стругацких в повести «За миллиард лет до конца света» героям все
время мешают думать некие силы… Они приходят к выводу, что развитие в этом направлении
могло бы оказаться вредоносным для человечества.
Это очень
неглупая идея… И думаю, что в наше время ученые имеют право заниматься теми областями
науки, про которые мы уверено можем сказать, что они не окажутся вредными. Один
из крупнейших космологов мира Мартин Рис6 (его должность — астроном
Ее Величества) в последней своей книге о будущем науки высказывает большие опасения
по поводу нанотехнологии. У нас ею очень увлечены, на
это дают большие деньги, никто толком не знает, что это такое, но самое главное,
что речь идет об очень маленьких масштабах объектов, которые будут самовоспроизводиться.
Что это будет? Вирусы? Эволюционирующие микромашины с искусственным мозгом? Человек
может оказаться лишь ступенью для создания (запуска) каких-то новых форм жизни.
Опасна не злонамеренность, а незнание последствий того, что мы делаем.
— Каким образом гуманитарные науки могут
иметь практические приложения?
Гуманитарные
науки позволяют открыть многое в истории — в частности, истории культуры и разумным
образом это использовать. Я большой сторонник внимательного изучения книги Велимира Хлебникова «Доски судьбы». Посмотрите сайты на тему
времени. Там много интересного относительно циклов мировой истории, как понимать
историю человечества. Советую прочитать книгу великого ирландского поэта Йетса «Видения».
Проблема цикличности и выхода из кризиса целиком относится к гуманитарным наукам.
О судьбе русского языка
Мне задавали
много вопросов о соотношении материального и духовного; я думаю, что судьба русского
языка в очень большой степени зависит от успешности экономического развития России.
Есть много оснований считать, что разные стороны жизни весьма тесно связаны.
Нас приучили
противопоставлять духовное и материальное, это дурное наследие советского времени.
По-моему, такое же, как и неправильное отношение к тому, что такое разум.
Мировой разум
Мне давно
уже кажется (на наукообразном языке я писал об этом в своей книге «Чет и нечет»),
что есть целая большая группа явлений, применительно к которой было бы небессмысленно
говорить о воздействии Внеземного Разума.
…Я не
масон и никогда им не был (хотя меня иногда приписывали к этому интеллектуальному
и моральному движению, визионер и мистик лишь в том смысле, в каком это понятие
относят к поэтам. Всю жизнь важные смыслы приходили ко мне как строки стихов.
Так вот,
мы должны исходить из того, что если мировой Разум существует, то он конечно превосходит
средний человеческий. А потому глупо думать, что наделенное таким разумом существо
(или не представимая нами субстанция) станет передавать какой-нибудь малозанимательный текст на длине волны радиоприемника, в надежде
что его поймает наш простенький (мы неспособны создать нечто схожее с человеческим
мозгом) прибор. Мне проще (и приятнее) представить, что этот Разум общается с самым
совершенным устройством во Вселенной — человеческим мозгом напрямую. С самыми лучшими
умами человечества. Многие величайшие пророки, мыслители, поэты и художники утверждали,
что не сами создали свои произведения, что они им были продиктованы. Я бы полагал
вероятным допущение, что такие взлеты человеческого творчества можно было бы считать
результатом воздействия внеземного Разума, являющегося результатом вдохновения.
Собственно, это понятие во всех культурах и подразумевает воздействие чего-то
Внешнего.
Более
того, оказывается возможным предположить, что исходное сообщение мирового Разума
отличается от тех сигналов, которыми мы обмениваемся между собой. Поэт ясно различает
Голос Музы. Мыслима одномоментная передача очень большого (в принципе неограниченно
большого — через сжатие) массива информации, что и согласовалось быв с многими описаниями,
которые мы найдем у мистиков, художников, писателей.
Такое
сообщение напоминает образы искусства, не делящиеся на составные части. Мы еще очень
мало знаем о собственном мозге, его функционировании и устройстве, о взаимодействии
полушарий.
Теоретико-информационные
расчеты показывают, что один человеческий мозг способен вместить всю информацию
накопленную человечеством за свою историю.
Но мы
все еще можем научиться включить наши мозги в сеть, в цепь, — которая бы переменила
Вселенную. (Может быть, поэтому интуитивно мы ощущаем, что идея парламента, демократии,
со-мыслия, со-переживания, самая
перспективная из всех, что накоплены людьми. — В.Я.).
…В восьмидесятые
годы физики (у нас Иосиф Шкловский, Андрей Сахаров) говорили о принципе, который
возможно, определит мироощущение человечества будущего. Это так называемый антропологический
(антропический — то есть человеческий) принцип. Подробно
и с очень интересными комментариями об этом говорит Сахаров в статьях, которые он
написал во время горьковской ссылки.
Об антропном принципе Андрей Линде (работавший с Сахаровым, ныне
профессор Стенфордского университета), выдвинувший идею
«инфляционной вселенной» говорил: «мы видим вселенную такой, какая она есть, потому
что только в такой вселенной могла возникнуть жизнь и, соответственно, мы сами».
И еще:
«сильный антропный принцип утверждает, что Вселенная должна
была быть создана такой, чтобы в ней стало возможным наше существование».
…Сахаров
был склонен думать, что антропологический принцип был намечен великим русским и
немецким физиком Павлом (Паулем) Эренфестом еще в 1917 году.
Согласно
антропологическому принципу, некоторые основные физические параметры возникающей
Вселенной (температура и плотность вещества) были подобраны таким образом,
что это сделало со временем возможным образование именно тех тяжелых элементов,
которые входят в состав живых организмов, в том числе и человека.
В более
общем виде можно сказать, что возможность (или необходимость?) создания
человека предусмотрена в самом начале эволюции Вселенной. Замечательно,
что к этому выводу приходят не гуманитарные науки, а естественные, включающие человека
в свой предмет исследования.
Кажется
возможным наметить в духе Тейяра де Шардена такую общую схему эволюции, где вектор,
направленный в сторону человека и его мозга, присутствует все время, определяя подробности
физико-химического, биологического и психосоциального развития.
От первичного
взрыва до современных компьютеров пятого поколения мы можем прочертить теоретическую
линию, не знающую попятного движения.
— У вас огромный опыт. Дайте главный совет молодым.
Оптимизм.
Мы живем, несмотря ни на что, в великой стране в великое время, когда решается судьба
человечества, и мы должны оправдать свое существование. Здесь и сейчас.
Октябрь
2009 года
Подбор, комментарии и подготовка к печати — В. Ярошенко
Эта публикация не
увидела света. Я послал текст уехавшему в Америку В.В. Иванову, он любезно ответил,
слегка попеняв на то, что отвлекаю его от срочной работы, указал на мелкие стилистические
неприемлемости и ошибки, предложил внятно разделить его текст и мой. Дело затянулось,
в номер текст не пошел, а потом как-то затерялся за делами.
Мы еще
несколько раз встречались с Вячеславом Всеволодовичем в разных ситуациях. Помню,
на свадьбе детей общих друзей мы сидели рядом, и я сказал, что на меня сегодня случайно
с полки упала книга Сергея Эйзенштейна, которую я с увлечением принялся читать (именно
это мне и было нужно узнать).
— Книги
с полок случайно не падают, — сказал он убежденно. И стал рассказывать об Эйзенштейне
и языке кинематографа.
Сейчас,
когда пришла бесконечно печальная весть о его кончине, я не нашел этого текста среди
своих старых файлов, но помнил, что посылал его Вячеславу Всеволодовичу Иванову.
Почта «Яндекса» тут же вернула мне письмо с приложенным
текстом и последующей перепиской. Исправив текст по замечаниям В.В. Иванова, я его
сейчас и публикую.
Печально,
что его с нами больше нет.
Хорошо,
что он был среди нас и оставил наследие, которое еще предстоит понять и осознать.
В. Ярошенко
Примечания
1 Эксклюзивную беседу Г.Наумовой с Клодом Леви-Строссом см. «Вестник Европы», том 25. 2009 год.
2 Римский клуб — международная общественная организация. Основан
в 1968 г. с целью исследования развития человечества в эпоху научно-технической
революции. Объединяет 100 ученых и общественных деятелей многих стран.
3 Выступление В.В.Иванова 25 сентября 2009г. в Большом
зале ГБИЛ.
4 Герман Вейль. (Hermann Weyl). Симметрия. М., Наука, 1968. 192 с. Эта книга
— последнее сочинение одного из крупнейших математиков XX века Германа Вейля
(1885–1955). Она излагает содержание общедоступных лекций, прочитанных автором в
1951 г. в Принстоне (США). Г. Вейль был глубоким
и разносторонним ученым, внесшим большой вклад в «чистую» математику и в области
ее приложений; в частности, его работы сыграли выдающуюся роль в осознании важности
математической идеи симметрии как для математики, так и для физики. Разумеется,
это последнее обстоятельство придает особый интерес настоящей книге Г. Вейля.
5 Из пленарного доклада В.В.Иванова на Гуманитарных чтениях
в РГГУ в 2014 г.: «Размеры всей информации, накопленной в печатных изданиях
и рукописях человечеством, до настоящего времени оцениваются примерно как 1014 бит
(двоичных единиц информации). Однако несомненно, что значительная часть этой информации
может быть представлена существенно более сжатым образом, что в первом приближении
дает величину порядка 1011 бит. Число нейронов в мозге каждого человека превышает
1010, а согласно новейшим данным число нейронных соединений существенно превышает
число самих нейронов, доходя до 1015–1016. Поэтому современные работы по оценке
информации, накопленной всем человечеством, приводят к неожиданному и парадоксальному
результату: вся эта информация в принципе может быть усвоена и переработана мозгом
одного человека. Из этого и некоторых других достижений нейронаук
и дисциплин, исследующих психические функции, следуют весьма важные следствия, касающиеся
возможных путей преобразования существующих и использующихся во всем мире средств
обучения, связанных с вероятными особенностями памяти и способов ее улучшения и
тренировки.<…>. Все, где можно положиться на помощь компьютерной памяти, должно
быть исключено из программ собственно человеческого обучения. Но остается наиболее
трудная задача приближения норм достигаемого знания к сведениям, характеризующим
ноосферу в целом. Это означает необходимость краткой и сжатой формулировки основных
результатов современного знания и их педагогически продуманного включения в обязательное
для всех образование».
6 Мартин Джон Рис. Научными сферами его интересов являются
астрономия и астрофизика. Окончил Тринити-колледж (Кембридж), где и преподает. Известен
своими работами в области исследования реликтового излучения квазаров, черных дыр,
гравитационных волн.
© Текст: Виктор Ярошенко