Время менять политику ценностей
Перевод с английского Дарьи Усачевой
Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 48, 2017
Перевод Дарья Усачева
Катажина Пелчинская-Наленч (Katarzyna Pełczyńska—Nałęcz) — аналитик фонда Стефана Батория.
В прошлом социолог, заместитель министра иностранных дел Польши, посол Польши в
России в 2014-2016 гг. Публиковалась в журнале «Вестник Европы» в 2015 г.
Статья и перевод представлены в авторской редакции.
Почему весь Евросоюз затаил дыхание во время, казалось
бы, рутинных выборов, которые прошли недавно в Нидерландах и во Франции? Ответ
прост: ставкой была не столько победа той или иной политической партии, сколько
торжество или поражение фундаментальных ценностей, на которых основан Евросоюз.
Страх катастрофы, который чувствовался среди проевропейской
элиты в период выборов как во Франции, так и в Нидерландах, явно
продемонстрировал понимание того, к каким последствиям может привести крах
нормативного консенсуса, на котором было построено Европейское Сообщество.
Тяжелейшая фаза кризиса была на данный момент преодолена.
Тем не менее остаются глубокие разногласия как между
различными слоями общества, так и между государствами — членами ЕС. Необходимо
быть честными с собой и признать, что, несмотря на победу в отдельной «битве»,
идеологическая «гражданская война» в Европейском Союзе всё еще продолжается.
Эта война ставит под сомнение все аспекты интеграции. Единый рынок, общая
валюта и общая внешняя политика могут существовать до тех пор, пока участники
европейского проекта согласны с общими базовыми ценностями. Ведь это они
являются той «соединительной тканью», которая определяет границы
сосуществования, принципы коммуникаций и системные стандарты. Именно поэтому
кризис, угрожающий Евросоюзу, необходимо воспринимать со всей серьезностью и
как можно скорее принимать активные меры по выходу из создавшегося положения.
Несмотря на то что в течение
долгого времени проблемы в области общечеловеческих ценностей только нарастали,
ЕС до недавнего времени не считал их приоритетными. И хотя тема этих ценностей
возникала в различных документах и выступлениях, они не были чем-то особым,
из-за чего большинство политиков стали бы ломать копья, или тем, что способно
было выбить брюссельскую бюрократию из привычной колеи. Однако заявления,
сделанные новым президентом Франции, а также доносящаяся в последние недели из
Германии и ряда других стран ЕС критика свидетельствуют о том, что в
европейских столицах действительно начинают серьезно относиться к вопросу об
общих ценностях1.
Преодоление кризиса ценностей требует большой
политической осмотрительности, чтобы усилия по укреплению идеологических основ
Сообщества не стали инструментом устранения рыночных конкурентов и/или
постепенно не превратились бы в войну на истощение, в которой не будет
победителей. Также необходимо мужество, чтобы пересмотреть нынешний взгляд на
роль ЕС как нормативной империи.
Давно необходимо признать тот факт, что продвижение
европейских ценностей за пределами ЕС, на которое делался упор в последние
пятьдесят лет, часто не приносит желаемых результатов, но одновременно ничто не
останавливает деградацию тех же самых ценностей в государствах — членах ЕС. Поэтому
наряду с политикой единения, безопасности, а также с сельскохозяйственной
политикой сейчас необходима политика ценностей, опирающаяся на эффективные
юридические и финансовые инструменты. В фокусе этой политики должны находиться
не «третьи страны», а социумы и государства, входящие в ЕС, поскольку именно
здесь в последние годы возникли самые серьезные вызовы, с которыми столкнулась
западная демократия.
Нормативная
империя
«Союз основан на ценностях уважения человеческого
достоинства, свободы, демократии, равенства, правового государства и соблюдения
прав человека, в том числе прав лиц, принадлежащих к меньшинствам. Эти ценности
являются общими для государств-членов в обществе, в котором преобладают
плюрализм, не-дискриминация, толерантность, справедливость,
солидарность и равенство между женщинами и мужчинами». Именно так статья 2
Договора о Европейском Союзе определяет нормативную основу европейского
проекта.
На протяжении многих лет все меры ЕС, предпринимаемые на
основе этой статьи, базировались на двух посылках. Во-первых, предполагалось,
что у государств — членов ЕС «нет путей к отступлению» от общих ценностей,
демократии и верховенства закона. Государства — члены ЕС всегда испытывали различные проблемы (такие как коррупция или
неравный доступ граждан к своим правам), но есть определенные границы, которые
нельзя нарушать: например, в ЕС просто невозможен умышленный демонтаж правового
государства. Поэтому ответственность за проведение необходимых корректирующих
реформ может быть возложена на правительства государств — членов Союза.
Считалось, что если в ЕС и присутствуют проблемы с ценностями, то это касается
в первую очередь Брюсселя. Симптоматично, что термин «дефицит демократии»
использовался в терминологии ЕС именно для описания проблем собственных
институтов, которые обвинялись в различных злоупотреблениях, отсутствии
прозрачности и оторванности от простых граждан.
Во-вторых, господствовало убеждение, что европейская
демократия, являясь «лучшей из всех когда-либо существовавших систем», может обеспечить
стабильность и лучшую жизнь тем странам и сообществам, которые готовы ей
следовать, а ЕС как «нормативная империя» должен активно экспортировать свои
нормы в другие страны. «Экспансия верховенства права» — это лучший способ
обеспечить ЕС безопасностью и стабильностью, а также процветающими и надежными
экономическими и политическими партнерами по всему миру.
В связи с этим основной импульс «политики ценностей» был
направлен вовне. ЕС осуществляя это двумя способами: мерами «снизу», поддержкой
гражданского общества и продемократических
общественных организаций, а также на государственном уровне, путем поощрения
правительств к проведению реформ, иногда путем
осуждения их политики, а в крайних случаях — введением санкций (например, за
вопиющие случаи нарушения прав человека). Действия ЕС в значительной степени
напоминали концентрические окружности; чем ближе страна к ЕС, тем больше от неё
ожидалось. Самый большой интерес проявлялся к странам — кандидатам на
вступление в ЕС. Здесь применялась строгая политика соблюдения условий: к
членству допускались только те страны, которые выполнили «копенгагенские
критерии» (своего рода «Десять заповедей» в области демократических и системных
стандартов). Особенно большое внимание также было уделено вопросу о демократизации
в рамках Европейской политики добрососедства, которая была ориентирована на
страны, близкие к границам ЕС, но не обладающие перспективами членства. Однако
из-за отсутствия достаточно привлекательного «пряника» здесь не было
однозначных условий.
Как это ни парадоксально, активная политика поощрения
ценностей ЕС, основанная на строгом соблюдении условий, в принципе
заканчивалась в тот момент, когда страна входила в Союз. В этой области
Европейский Союз оснащен только «ядерным оружием» — т.е. статьей 7, которая
после долгой и сложной процедуры, требующей консенсуса государств-членов,
позволяет применять санкции, включая приостановление права голоса в Европейском
Совете. Однако санкции, изложенные в этой статье, никогда не применялись на
практике. Как и положено «ядерному» варианту, статья 7, таким образом, является
скорее сдерживающим фактором, нежели реальным инструментом воздействия. В то же
время ЕС не предусмотрел каких-либо положений для регулярного контроля за соблюдением принципа верховенства права и не
обладает эффективными механизмами наказания тех стран, что пренебрегают
европейскими ценностями. В довольно ограниченном масштабе также предпринимались
активные меры по прививанию и укреплению ценностей ЕС на уровне правительств и
отдельных сообществ.
Существующие в настоящее время финансовые механизмы ЕС
являются отражением определенной выше политики ценностей. Любые инструменты,
предназначенные только для демократизации, в том числе и для организаций
гражданского общества, направлены исключительно на «третьи страны»2. Средства и
меры, предназначенные для использования внутри ЕС, довольно скромны; более
того, они затрагивают вопросы ценностей и верховенства права выборочным и
косвенным образом. Они направлены на расширение сотрудничества граждан в рамках
ЕС и их влияние на институты ЕС, на корректировку демократии в особо деликатных
сферах (таких как ксенофобия или права женщин), а также на принятие мер в поле
«нового поколения» гражданских прав, которые связаны с технологическими
достижениями, социальными сетями и т.д.3.
Проверка в
реальных условиях
В последние годы, определенные события, связанные с
функционированием демократии в рамках Европейского Союза и его ближайшего
соседства, выявили слабые стороны текущей политики ЕС в области ценностей. В
этот период на первый план выдвинулись как минимум три острых вопроса, которые
ЕС больше не может игнорировать.
Прежде всего, была подорвана догма о незыблемости
фундаментальных ценностей в самом Европейском Союзе. Согласно «Демократическому
индексу», публикуемому аналитическим отделом журнала «The Economist»4, в 2016
году три страны ЕС были признаны «ущербными демократиями», находящимися на пути
к «гибридным режимам». Кроме того, в отчете Freedom House две из
пятнадцати стран, где в прошлом году наблюдалось наибольшее падение уровня
свободы, это именно страны ЕС — Венгрия и Польша. Также сообщалось о негативных
тенденциях еще в четырех государствах-членах ЕС5. Что же касается Венгрии, а
также все чаще упоминаемой Польши, это не просто «единичные отклонения в
построении демократии», а системные действия по демонтажу столпов правового
государства, независимости судебных органов, попытки ограничить свободу прессы
и плюрализм гражданского общества. Надо понимать, что кризис ценностей
затрагивает не только те страны, где дело уже дошло до нарушения основ
правопорядка. Он проявляется в усугубляющихся проблемах со свободой СМИ6 и возрастающей во многих странах ЕС популярности
политических партий, отрицающих фундаментальные ценности либеральной
демократии. Хотя эти партии и не находятся у власти, но их поддержка гораздо
выше, чем это было несколько лет назад.
События, происходящие в соседствующих с ЕС странах, также
поставили под сомнение веру в универсальность норм ЕС — демократию и принцип
верховенства права. Пример «арабской весны» показал, как расшатывание правящего
режима может привести к дестабилизации и — в крайнем случае — к вооруженному
конфликту и краху государства (как это произошло в Ливии и Сирии). Кроме того, продемократические процессы могут встречать сопротивление
не только в странах, подвергающихся трансформации, но и среди лидеров
авторитарных стран, которые боятся распространения «демократического вируса» на
своей собственной территории. В случае же с Украиной, антидемократические фобии
Кремля привели к провоцированию вооруженного конфликта в Донбассе. Эти
последние события, в частности, продемонстрировали, насколько ограниченными
возможностями обладает ЕС для контроля непредвиденных последствий процесса
«насаждения европейских норм». И когда дело доходит до нежелательных
«осложнений», европейские правительства и общества отнюдь не выражают
энтузиазма по поводу свалившихся на них экономических и политических проблем.
Наконец, в последние годы правящим европейским элитам
стало болезненно очевидным, что продвижение «общечеловеческих ценностей» норм
не обязательно может идти только в одном направлении. В ответ на политику
«экспорта верховенства права» авторитарные режимы могут пропагандировать свои
«стандарты» и антилиберальное, и направленное против
ЕС видение Европы, подрывать фундаментальные демократические ценности,
поддерживать ксенофобские настроения и радикальные националистические или
популистские движения. Хуже всего то, что этот экспорт «антилиберальных»
стандартов находит благодатную почву в странах ЕС. Тенденция к восприятию этих
идей политиками и обществами Евросоюза прямо пропорциональна их растущему
скептицизму или даже враждебности по отношению к общим ценностям ЕС. Одним из
признаков этого является флирт целого ряда европейских популистских партий с
авторитарными лидерами. Так, недавний кандидат в президенты Франции Мари Ле Пен явно считала, что ее встреча с Путиным станет
эффективным способом заработать дополнительные очки в политической борьбе у
себя на родине.
Возвращение
к истокам
В шестидесятую годовщину образования Европейского Союза
лидеры 27 государств-членов в первых строках своей совместной декларации
заявляли: «Мы создали уникальный Союз с общими институтами и сильными
ценностями, сообщество мира, свободы, демократии, прав человека и верховенства
закона…». Если ЕС действительно серьезно относится к ценностям второй статьи,
то после шестидесяти лет своего существования, настало время оставить миф о
том, что труд в создании «союза общих ценностей» завершен. Необходимо признать,
что это открытый процесс, который сегодня требует от Евросоюза особых усилий.
Во-первых, положить конец Realpolitik
Чтобы серьезно отнестись к общим ценностям, необходимо
отойти от «Realpolitik»,
действующей в ЕС, то есть не закрывать глаза на нарушения принципов
верховенства права ради сохранения «спокойствия» или краткосрочных
партийно-политических интересов. Примером этого является отношение к
правительству Венгрии, которое годами пользовалось поддержкой своих
политических попутчиков в государствах-членах, а также Европейской народной
партии (к которой принадлежит правящая партия Венгрии «Фидес»).
Наблюдатели политической жизни Венгрии единодушно пришли к выводу, что
изменения в этой стране зашли так далеко, что нынешняя система уже не может
называться либеральной демократией7. Однако на
сегодняшний день дело ограничивалось дебатами в Европейском парламенте и
выговорами от ЕНП. Не было принято никаких решений, которые повлекли бы за
собой какие-либо ощутимые экономические или политические ограничения,
направленные на венгерского лидера. Постоянное игнорирование Орбаном принципов ЕС не только не смогло остановить
прогрессирующее разрушение демократии в этой стране; она также открыла дверь
аналогичным процессам в другом государстве — члене ЕС — Польше. Это бездействие
продемонстрировало, что нарушение демократических норм в Европейском Союзе
остается безнаказанным, а также ослабило потенциальную эффективность статьи 7,
применение которой требует консенсуса (Варшава и Будапешт обеспечивают друг друга
гарантией безнаказанности).
«Realpolitik» не просто
означает, что ЕС «закрывает глаза» на нарушение фундаментальных ценностей; это
также означает использование спора о ценностях в качестве предлога для
вытеснения конкурентов и продвижения собственных интересов в других областях.
Одним из примеров этого является речь президента Макрона,
который критиковал нарушения верховенства закона в Польше и на одном дыхании
также осудил «несправедливость» механизма командирования временных работников8.
Крайне важно как можно сильнее разграничить спор о ценностях и все прочие споры и конфликты интересов в ЕС. Это единственный способ
нейтрализовать обвинения в циничной эксплуатации ценностей для продвижения
собственных интересов, которые мы слышим от правительств и политиков,
нарушающих нормы ЕС. Желательно, чтобы эти обвинения имели под собой как можно
меньше реальных оснований.
Во-вторых, ввести правовые инструменты
Помимо политической воли, необходимы эффективные
инструменты для оказания давления на правительства, которые нарушают принципы
верховенства права. И здесь далеко недостаточно статьи 7, прежде всего потому,
что она требует консенсуса, которого, может быть, трудно достичь в ЕС по этим
вопросам. Кроме того, настоящие санкции могут применяться только тогда, когда
были совершены особенно вопиющие нарушения. Между тем необходимо создать
правовые инструменты, обеспечивающие возможность раннего вмешательства. Было бы
совершенно обоснованным ввести юридически обязательный, регулярный механизм для
проверки соблюдения принципа верховенства права во всех государствах — членах
ЕС. Комитет по гражданским свободам, правосудию и внутренним делам Европейского
парламента включил эту рекомендацию в свой доклад9. В
октябрьской резолюции 2016 года Европарламент обязал Еврокомиссию подготовить
соответствующее предложение к сентябрю 2017 года. Ян-Вернер Мюллер
сформулировал аналогичную идею несколько лет назад, призывая к созданию нового
института — Копенгагенской комиссии10, которая взяла бы на себя роль
наблюдателя (блюстителя законности) и поднимала бы тревогу в случае серьезных
нарушений демократии со стороны любого из государств — членов ЕС.
Преимущество этого решения заключается в том, что
проверке будут регулярно подвергаться все государства-члены, а не только
отдельные государства (как это имеет место в настоящее время, например, с
процедурой оценки верховенства права в Польше). Это даст четкий сигнал о том,
что нет «равных и более равных» членов, и что политика ценностей не является
«охотой на ведьм», а просто должны быть приняты меры по исполнению требований,
одинаковых для всех государств-членов.
В-третьих, больше за большее, а не меньше за
меньшее
В рамках своей работы над бюджетом ЕС на 2020–2027 годы
правительство Германии предложило ввести механизмы, которые позволили бы
вводить финансовые ограничения в отношении стран, нарушающих нормы ЕС11.
Предложение привязать финансирование из бюджета ЕС (например, в рамках политики
сплоченности) к состоянию верховенства права представляется оправданным. Однако
крайне важно, чтобы реакция ЕС была относительно быстрой и являлась
положительным стимулом. Это означает, что ограничения могли бы вводиться в
ответ на нарушения, но, как только страна опять будет соответствовать нормам
ЕС, эти санкции сразу же будут сняты. Это позволило бы наказывать виновных, но
также иметь быстродействующий механизм для поощрения правительств, проводящих
политику в соответствие с нормами Европейского сообщества. Конечно, было бы контрпродуктивно значительно сократить средства в будущем
бюджете в ответ на антидемократические решения, принятые несколькими годами
ранее. Это будет означать, что ответственность за последствия
нарушения норм будет нести не то правительство, которое виновно в нарушении, а
следующее за ним, которое может иметь совершенно иное отношение к ЕС и чьи
возможные проевропейские устремления будут подорваны
«отсроченными» санкциями ЕС. Политика санкций должна быть тщательно
продумана, с тем, чтобы акцент делался на «ответе за последствия своих
действий» и на позитивных стимулах, а не на отсроченной «вендетте ЕС».
В-четвертых,
действия через гражданское общество
Европейский Союз, несомненно, определенно должен
действовать через общество. Продвижение и укрепление европейских ценностей, контроль за принципами верховенства права и осуждение любых
нарушений в этой области могут эффективно осуществляться самими гражданами. Их
участие позволит децентрализовать политику ценностей. Кризис либеральной
демократии виден практически во всем Европейском Союзе. Тем не менее он имеет разный контекст в каждой стране и требует
реакции, адаптированной к местным реалиям.
Однако чтобы инициатива широких масс была видимой и
эффективной, она не может основываться исключительно на энтузиазме. Мечты о
том, что доброе дело всегда само себя хвалит, надо оставить. В эпоху
коммерциализации и поступающей отовсюду информации необходимы большие
финансовые затраты для продвижения чего-либо вообще; и ценности ЕС не являются
исключением из этого правила. Внешние и внутренние противники либеральных
демократий вкладывают значительные средства в продвижение своих идей. К тому
же, как показывают примеры Венгрии и Польши, если правительства нарушают
принципы верховенства права, они не случайно предпринимают попытки сократить
финансирование тех гражданских инициатив, которые способствуют развитию
ценностей ЕС и стоят на страже правового государства.
Европейский Союз должен как можно быстрее принять меры по
созданию финансового механизма для поддержки инициатив на низовом уровне,
направленных на поощрение и укрепление европейских ценностей в государствах —
членах ЕС.
Европейский инструмент поддержки ценностей
Европейский инструмент поддержки ценностей (European Values Instrument, EVI) должен
охватывать все страны Евросоюза. Средства должны распределяться через
структуры, независимые от правительств, и их следует передавать отдельным
странам, а не транснациональным сетям. Практика функционирования EVI может быть
частично смоделирована по образцу программы поддержки гражданского общества,
которая существует как часть «Норвежского финансового механизма», адресованного
новым государствам — членам ЕС. Следует отметить, что и в Польше, и в Венгрии
не был введен в действие новый выпуск этого компонента, поскольку правительства
этих стран не согласились с тем, что у предоставленных средств должен быть
оператор, который не зависит от властей.
Основные приоритеты этого инструмента должны стать
предметом обсуждений, однако они должны не только решать проблемы, связанные с
кризисом ценностей ЕС, но и основываться на новой культурной, технологической и
коммуникационной реальности. В этом контексте мы можем упомянуть следующие
направления поддержки:
развитие диалога и
коммуникаций для преодоления разобщенности, противодействия экстремизму и
радикализму;
создание
небюрократических, инновацион— ных форм коммуникаций,
способствующих продвижению ценностей, в том числе с использованием
нетрадиционных каналов (таких как социальные сети, ролики звезд YouTube, веб-сериалы), которые будут содержать контент
о европейских ценностях (value placement);
расширение доступа
граждан ЕС к достовер— ной информации, которая не подвергается политическим или
коммерческим манипуляциям;
мобилизация
граждан для контроля за соблюдением прав человека и
принципов правового государства, в том числе поддержка блюстителей законности;
т.е. механизмов общественного контроля за внедрением властями статьи 2.
Подобный механизм поддержки европейских ценностей не
только позволит гражданам принимать эффективные меры в защиту принципов,
закрепленных во 2-й статье, он также будет сигналом о солидарности ЕС с
обществами тех стран, правительства которых подрывают общие ценности. Эта
солидарность была бы идеальным противовесом дисциплинарным механизмам,
используемым в отношении властей отдельных стран.
Абсурдно, что продемократическим
организациям гораздо труднее получить поддержку из бюджета ЕС для защиты
европейских ценностей в своих странах, чем для продвижения тех же ценностей в
Беларуси и Украине. Укрепление демократии за пределами ЕС не может быть более
важным, чем принятие аналогичных мер в рамках самого Европейского Союза.
В-пятых, прагматический расчет за пределами ЕС
Естественно, это не означает, что Европейский Союз должен
прекратить деятельность по продвижению демократии за своими пределами. Однако
эта деятельность должна регулироваться иным образом, нежели внутренняя политика
ценностей. Мы полагаем, что в ЕС цена отказа от демократии огромна и намного
превышает затраты на ее поддержание. Необходимо принять, что вне Евросоюза это
может выглядеть иначе. Уровень участия ЕС в поддержке продемократических
сил в «третьих странах» должен быть прямо пропорционален тому, насколько ЕС
готов тратиться на демократическую трансформацию. Поэтому кажется, что
продвижение демократии за пределами ЕС должно быть прежде всего сосредоточено
на тех странах, где, с точки зрения безопасности и стабильности ЕС, проблемы,
связанные с отсутствием трансформации, в настоящее время существенно
перевешивают затраты на ее осуществление. В настоящее время поддержка демократического
развития должна быть направлена прежде всего на
Балканы и Украину.
Тот факт, что выборы во Франции и Нидерландах были
выиграны людьми, признающими приоритет ценностей ЕС, означает, что серьезный
нормативный кризис в Европейском сообществе на некоторое время преодолен. Можно
сказать, что ЕС получил еще один шанс «погасить пожар», пока он не разгорелся.
Однако если эта возможность не будет использована, скорее всего, огонь все же
распространится. Это нанесет ущерб не только внутренней сплоченности Евросоюза,
но и его международному статусу. Процветающие демократии в государствах —
членах ЕС — это больше, чем фундамент европейского проекта: ведь только они
делают ЕС нормативной империей, которая вправе рассчитывать на то, что другие
страны сочтут такое сообщество достойным примером для подражания.
Перевод с
английского Дарьи Усачевой
Примечания
1 Одним из примеров этого
являются заявления, сделанные Эммануэлем Макроном во
время саммита ЕС в Брюсселе 23 июня 2017 года и на один день раньше — Ангелой Меркель. Политики
говорили о поддержке Европейской комиссии во внедрении процедур верховенства
закона. http://www.dw.com/pl/bruksela—prezydent—francji—rozmawia—z—wyszehradem/a-39390998?maca=pl—Facebook—sharing
2 Это: Европейский инструмент в
области демократии и прав человека (бюджетный инструмент, 1,3 млрд евро на 2014–2020 годы)
и внебюджетный Европейский фонд поддержки демократии. Часть ресурсов из
Европейского инструмента добрососедства и средств для
стран-кандидатов также предназначена для содействия демократии.
3 Программа по правам, равенству и гражданству (439 млн евро на 2014–2020 годы)
наиболее близка к миссии по поддержке демократии. Прямые действия, связанные с
продвижением демократии, также могут быть реализованы в рамках Программы
«Справедливость» (378 млн
евро) и «Европа для граждан» (185,5 млн евро).
4
The Economist Intelligence Unit’s Democracy Index (Индекс
демократии),
https://infographics.economist.com/2017/DemocracyIndex/
5
https://freedomhouse.org/report/freedom-world/freedom-world-2017.
6 Согласно индексу свободы
печати, подготовленному «Репортерами без границ» в 2017 году, пять стран —
членов (Греция, Италия, Хорватия, Венгрия, Польша) относятся к категории стран
с ярко выраженными проблемами в этой сфере. Однако одна страна — Болгария — оказалась еще ниже, в категории стран со
сложной ситуацией в этой области. https://rsf.org/en/ranking/2017
7
Dániel Hegedüs,
Freedom House Hungary Country report, https://freedomhouse.org/sites/default/files/NIT2016_Hungary_0.pdf;
C. Woodard, Europe’s New Dictator, „Politico”, 17.06.2015,
http://www.politico.com/magazine/story/2015/06/hello-dictator-hungary-orban-viktor-119125;
S. Kauffmann, Europe’s Illiberal Democracies, 09.03.2016, „The New York Times”;
https://www.nytimes.com/2016/03/10/opinion/europes-illiberal-democracies.html?_r=0.
8 В заявлении для «Voix du Nord» 27.04.2017: «Мы не можем терпеть в Европейском Союзе страну, которая
играет на различиях в социальных издержках и которая нарушает все принципы ЕС.
У нас не может быть Европы, в которой … когда мы сталкиваемся с тем, что
государство-член ведет себя, как Польша или Венгрия — в вопросах, касающихся
университетов, знаний, беженцев, фундаментальных ценностей, принимается решение
не делать ничего».
9 http://www.europarl.europa.eu/sides/getDoc.do?type=REPORT&reference=A8-2016-0283&format=XML&language=EN
10 http://verfassungsblog.de/the—idea—of—democracy—protection—in—the—eu—revisited/.
11 http://wiadomosci.onet.pl/tylko—w—onecie/polska—moze—stracic—fundusze—unijne—za—nieprzestrzeganie—rzadow—prawa/06s6mxe.
© Текст:
Катажина Пелчинская-Наленч