Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 36, 2013
международный раздел
Республика Молдова: “европейское пограничье”
Алла Язькова
Восприятие Молдовы как “европейского пограничья” подтверждается целым рядом особенностей ее современного развития, отличающих ее от других стран-наследниц СССР. Экономика ее основных, правобережных районов преимущественно аграрная, с невысоким уровнем развития, но в то же время в политическом плане страна демонстрирует некий образец европейской политической культуры, будучи единственной на постсоветском пространстве, где президент и парламент на протяжении истекших двух десятилетий сменялись законным путем, на основе электорального предпочтения граждан. При наличии значительного этнокультурного разнообразия в республике сохраняются корни латинской языковой культуры, но большинство и в то же время большая часть верующих (около 90%) исповедуют православие. Государственный язык — молдавский на основе латиницы, при том, что письменные исторические памятники Средневековья и раннего Нового времени были созданы кириллицей. По неуточненным данным, около 20 тыс. граждан Молдовы имеют двойное (преимущественно румынское) гражданство. В то же время значительная часть жителей Левобережья (Приднестровья) являются гражданами России и Украины.
Наконец Молдова была одной из первых союзных республик, заявивших о выходе из СССР и провозгласивших независимость от Москвы. Произошло это в августе 1991 года, сразу же после попытки захвата власти ГКЧП, хотя за независимость тогда проголосовали далеко еще не все союзные республики (Украина — только в декабре 1991 г.).
За истекшие годы основные ориентиры внутренней и внешней политики Молдовы претерпели неоднократные и существенные изменения. Тем не менее решение наиболее актуальных для нее задач определялось региональным пространством, которое было определено венгерским автором А. Габаньи как “поле напряженности” между Россией, Румынией и Украиной. Формировавшиеся на этом пространстве отношения постоянно подвергались воздействию “приднестровского фактора” и поиску путей урегулирования конфликта между правым и левым берегами Днестра. Оборотной стороной ситуации были призывы части молдавских интеллектуалов объединиться с Румынией. Впрочем, ни то, ни другое не мешало самостоятельным евроинтеграционным устремлениям республики, но при сохранении нормальных, прежде всего экономических, отношений с Москвой.
Поиск собственной идентичности
Унаследовавшая свое имя от одноименного средневекового княжества, Молдова получила в наследство и его непростые геополитические характеристики — расположенность между Европой и Евразией, на “перекрестке всех ветров”, в непосредственном окружении более крупных держав. В Средние века и в Новое время это были Османская, Австрийская, а затем Австро-Венгерская и Российская империи, интересы которых неоднократно сталкивались на территории княжеств Молдова и Валахии. Сегодня это Россия, Румыния и Украина, пока остающиеся наиболее крупными партнерами Молдавии в сфере экономики. Сама же Республика Молдова, после распада СССР получившая независимость, переживает очень сложный и насыщенный противоречиями период поиска собственной идентичности, своего места в современном мире.
Наиболее привлекателен для нее европейский вектор внешней политики. “Насколько далека Молдавия от Брюсселя, административного центра Европейского Союза?” — задается вопросом директор кишиневского Центра стратегических исследований и реформ Анатолий Гудым. Географически это более полутора тысяч километров, политически — для постсоветских стран — тоже не близко. Но все зависит от того, с какой скоростью преодолевать эту дистанцию, и, добавим, какие препятствия ожидаются на этом пути.
Перспектива евроинтеграции выступает в качестве главного ориентира молдавских политиков. Не случайно А. Гудым приводит в пример оперативность бельгийских фирм, которые после получения Бельгией в 1830 году независимости уже через два-три года смогли “укорениться” в таком отдаленном уголке Европы, как Бессарабия. Но внешнеполитические шаги в сторону Европы сдерживаются наличием на территории Молдовы неразрешенного “конфликта вокруг Приднестровья”. В отличие от других, подобного рода конфликтов, здесь нет непримиримых межэтнических противоречий — в Приднестровской республике мирно сосуществуют украинцы, русские и молдаване — но существует “конфликт идентичностей”, то есть различное понимание политического будущего.
Неурегулированные отношения между Кишиневом и Тирасполем тормозят развитие отношений Молдовы не только на европейском направлении, но также и с ближайшими соседями — Россией и Украиной. В то же время отношения с Россией в сфере экономики и политики сохраняют для Молдовы первостепенную значимость. В целом это соответствует настроениям основных слоев молдавского общества: по данным соцопросов, 72% считали первоочередным сохранение хороших отношений с Россией; за евроинтеграцю Молдовы в качестве независимого и единого государства выступают 61%; 23% считают возможным объединение с Румынией и вхождение в ЕС на этой основе.
“Братья румыны”
История последних двух столетий основательно запутала отношения народов, проживающих по обе стороны реки Прут, а также и их представления друг о друге. На протяжении многих десятилетий их раздельного проживания на территории нынешней Молдавии сформировался молдавский этнос, имеющий общий язык с румынами, но не ощущавший себя частью румынской этнической общности.
Не случайно поэтому замечалось в этой связи, что в 1991 году на площади Национального собрания в Кишиневе народ скандировал: “Унире молдовень!”, а не “Унире фраць ромынь!” По данным социологических опросов, в те времена объединение с Румынией склонны были поддержать лишь 10 — 12% опрошенных, преимущественно представители гуманитарной интеллигенции.
И здесь уместно вспомнить оценку отнюдь не ортодоксального молдавского политолога Оазу Нантоя: идея объединения с Румынией (точнее говоря, восприятие молдаванами “румынской идентичности”) в любом случае не имеет перспектив в стране, где на выборах дважды (в 2001 и 2005 гг.) побеждали коммунисты. И если учесть, что значительная часть электората — это сельские жители, то их выбор (пусть даже при наличии неизбежных электоральных манипуляций) определялся их исторической памятью, и с этим нельзя не считаться.
По пути в Европу
В марте 2011 г. молдавский премьер-министр В.Филат обозначил непосредственные задачи страны на пути в Евросоюз. По его словам, “большой кредит доверия, который предоставляется Евросоюзом Молдове, должен быть преобразован в конкретные реформы по европеизации страны” — создание функциональной экономики и правового государства, реформу силовых структур, пресечение коррупции. Премьер рассказал о предпринимаемых Молдовой шагах в части предусмотренных программой “Восточное партнерство” Соглашений об ассоциации, либерализации визового режима и свободной торговле, для чего, подчеркнул В. Филат, необходимо создание функциональной экономики.
Евросоюз тогда же определил возможности, которые могли бы способствовать продвижению республики по европейскому пути: подписание Соглашения об ассоциации, либерализация визового режима, создание зоны свободной торговли. Но, по мнению самих молдавских экспертов, торможение европейского пути Молдовы обусловлено неопределенностью долгосрочного курса ее социально-экономического развития и политической ориентации. По их же мнению, отсутствие национальной стратегии европейской интеграции объясняется также и опасениями стать для Европы страной “периферийной экономики” и резервом дешевой рабочей силы, утратившей при этом выгоды традиционного сотрудничества с Россией.
По оценке кишиневского “Экономического обозрения”, декларируемый властями курс на европейскую экономическую интеграцию пока не подкреплен ни серьезным анализом перспектив и возможностей вступления в ЕС, ни разработкой научно обоснованных программ модернизации всех отраслей экономики и сфер жизнедеятельности общества с учетом возможных потрясений в случае вступления в Европейский Союз. Еще конкретнее сформулировал ту же мысль “Кишиневский обозреватель”: “Вопрос не в том, ждут ли нас в ЕС, а в том, готовы ли мы”. А участники состоявшегося в феврале 2012 г. дискуссионного клуба указали на результаты социологических опросов, свидетельствующих об охлаждении части респондентов к Европейскому Союзу. Но, как заметил молдавский политолог Виталий Андриевский, это не значит, что Молдова должна поставить крест на процессе евроинтеграции и разорвать отношения с ЕС. Как раз наоборот: необходимо начать наконец “строить Европу в своем собственном доме”.
Из всего сказанного следует, что расположенная “на перекрестке всех ветров” Республика Молдова подвержена активному воздействию как региональных, так и глобальных “игроков”, какими являются Россия и Евросоюз. Вне этого контекста невозможно понять нестабильность векторов внешней политики Молдовы и “особый” характер ее отношений с Румынией, с которой ее связывает не только общность языка, но и неоднозначная память об историческом прошлом. Вступление Румынии в Европейский Союз могло бы при определенных условиях открыть для Молдовы “путь в Европу”, и наиболее активные жители Кишинева и других городов попытались пойти по этому пути, приобретая в массовом порядке румынское гражданство. Но основная часть молдаван, преимущественно сельские жители, памятуя о прошлом, относятся к “объединительным” идеям либо нейтрально, либо неодобрительно, не говоря уже о людях иной национальной принадлежности.
Евросоюз также не заинтересован в нарушении status quo в “европейском пограничье”, и в его планы, конечно же, не входит создание “Великой Румынии”. Приемлемым для него вариантом была бы демилитаризация региона и создание на этой основе нейтральной зоны, чему, по мнению его лидеров, препятствует наличие российских миротворческих подразделений в Приднестровье.
В последние годы в политике Евросоюза в отношении постсоветских государств стал все более заметен акцент на развитие регионального сотрудничества и повышение роли “особых экономических территорий”, создаваемых в приграничных областях. В этот процесс все более активно включаются постсоциалистические страны Центральной и Юго-Восточной Европы, а из числа республик бывшего Советского Союза как раз наиболее активна Республика Молдова.
Еще в 1989 г., в числе 18 государств Юго-Восточной и Центрально-Восточной Европы, Молдова вошла в состав Центрально-Европейской инициативы (ЦЕИ), призванной “содействовать укреплению гибкого и прагматичного регионального сотрудничества в целях предотвращения образования новых разделительных линий в Европе”. А в декабре 2007 г. Молдова была включена в Транснациональную программу по сотрудничеству в Юго-Восточной Европе, цель которой — улучшение территориальных, экономических и социальных интеграционных процессов путем активного развития трансграничного сотрудничества.
И здесь речь идет не столько о намерениях республики в ускоренном темпе преодолеть барьер евроинтеграции, сколько о желании стереть “разделительные линии”, включиться в процессы трансграничной регионализации, которые становятся все более характерной чертой европейского развития. Сегодня в Европе существуют более 30 таких “пограничных” регионов: в частности, активно осуществляется сотрудничество между областью Рона-Альпы во Франции и Баден-Вюртембергом в Германии, между Сербией и Хорватией и прилегающими областями Италии. Небольшая по своей территории Молдова выступает как единое целое, и в этом качестве она становится “пограничьем” между востоком и юго-востоком Европы, тем самым способствуя окончательному размыванию разделительных линий времен “холодной войны”.