Выступление на учредительном съезде ДВР 12 июня 1994 г
Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 33, 2012
кабинет Гайдара
“Мы создаем партию, потому что верим в свою страну”
Программный доклад Е.Т. Гайдара на Учредительном
съезде партии “Демократический выбор России”
12 июня 1994 года
Егор Гайдар
От редакции
Со времени создания партии “Демократический выбор России” прошло уже 18 лет. В стране выросло и вступает в политическую жизнь новое поколение, которое мало осведомлено о недавнем прошлом; те, кто тогда, в коне 1980-х — начале 1990-х годов боролся за демократическое развитие страны, давно оттеснены с политической арены, а таких, как Андрей Сахаров, Галина Старовойтова, Сергей Юшенков, Алексей Головков, Борис Федоров, Егор Гайдар, уже нет с нами.
Тогда, в 1994 году, одновременно с созданием партии “ДВР” Е. Гайдар со своими единомышленниками (Сергей Ковалев, Алексей Улюкаев и Виктор Ярошенко) учредили журнал “Открытая политика”, который издавался до 2000 года, пока в стране еще существовала открытая политика. Этот журнал был непосредственным предшественником “Вестника Европы”.
По советам многих друзей-демократов мы начинаем публиковать на сайте “Вестника Европы” и важнейшие материалы из “Открытой политики” и истории партии “Демократический выбор России”.
Публикуем доклад Е.Т. Гайдара на учредительном съезде “ДВР”. Сейчас, когда в стране начинается новый этап политического развития, нам представляется важным вспомнить важнейшие интеллектуальные вехи недавнего прошлого. А речь Гайдара является именно таковой вехой, ибо в ней высказаны некоторые важнейшие тезисы, которые потом станут стержнем его будущих книг, таких как “Государство и эволюция”, “Долгое время”, “Гибель империи”, и останутся политическими приоритетами демократической части общества.
Публикация подготовлена депутатом Государственной Думы (1993–1995 гг.) Аллой Амелиной.
Дорогие друзья, уважаемые коллеги! Программа, предложенная на ваше рассмотрение, вырабатывалась на протяжении нескольких месяцев, активно обсуждалась, корректировалась на совещании региональных депутатов. Она вам роздана. И я ни в коей мере не хотел бы сегодня её пересказывать. Так же как сегодня не хотелось бы мне рассказывать о таких сюжетах, как инфляция, рост денежной массы, дефицит бюджета, и о многом-многом другом, о чем мне приходилось говорить неоднократно и в этом и в других залах. Я хотел бы сегодня, обсуждая вопросы программы, остановиться только на одном вопросе: зачем мы создаем партию, на какие традиции в истории России мы опираемся, какой, собственно, выбор мы предлагаем России.
Надо быть поразительно невежественным в истории собственной страны, чтобы полагать, будто идеи экономического развития, базирующегося не на принуждении, а на законности, частной собственности, уважении к правам человека, принесены в нашу страну из-за океана на парашюте. Вся суть русской истории на протяжении последних веков во многом вращается вокруг длинной фундаментальной дискуссии о том, как ответить России на вызов времени.
Близкая к тому центру ускорения экономического роста, каким стала Европа со второй половины нынешнего тысячелетия, культурно, географически связанная с Европой, Россия, к сожалению, не обладала тем набором предпосылок, которые обусловили это беспрецедентное, вырастающее как бы из земли ускорение экономического развития. У нас не было долголетней, протянувшейся на многие века стабильности отношений собственности, в том числе собственности на землю, не было надежной уверенности в том, что плоды твоего труда, твоей инициативы не отнимут по произволу ни чиновник, ни разбойник. Этот беспрецедентный поток малых, больших и крупнейших инноваций, который, собственно, и сделал Европу центром экономического роста, был совсем рядом.
А для России вопрос о том, как отреагировать на этот вызов времени, всегда был ключевым. И в истории России на протяжении веков борются две принципиальные тенденции, два стратегических ответа на этот вызов времени. Первый из них связан с максимальным усилением роли государства, с подчинением ему интересов личности, с концентрацией в руках государства максимально возможного объема материальных, финансовых, властных ресурсов и полномочий, с использованием этих ресурсов для укрепления военной мощи и для инициирования экономического развития.
Второй ответ связан с попыткой создать тот набор предпосылок, при которых потенциал России сможет реализовываться на основе инициативы граждан, стабильных, надежных источников постоянного экономического роста.
Для одних история России — это путь от Ивана Грозного к Николаю
I и Сталину; для других же — тяжелый путь от предификации права, проектов реформ Сперанского к великим реформам Александра II, к земству, к формированию местного самоуправления, к финансовым реформам Вышнеградcкого и Витте, к аграрным реформам Столыпина.В начале
XX века казалось, что Россия твердо выбрала второй путь в своем развитии. Все, кто знает историю начала XX века, помнят, как буквально “на дрожжах” начинала расти экономическая мощь государства, как окрепла государственная система, как, наконец, на основе земельной реформы были созданы предпосылки роста благосостояния в деревне, как год от года укреплялись государственные финансы. Как Россия, создав предпосылки, позволяющие ее народу мобилизовать огромный творческий потенциал, быстро начинала догонять ушедшие вперед государства Западной Европы. Но втянутая в трагическую мировую войну, Россия ступала на путь экстремизма, и это перечеркнуло надежды на реализацию потенциала российского развития.Тот общественный тоталитарный строй “диктатуры пролетариата”, который воцарился после революции в России на многие десятилетия, был, пожалуй, самым радикальным и самым последовательным ответом на вызов Европы, реакцией на этот вызов, предполагавшей полное устранение всех механизмов общественного и экономического саморегулирования, всех, даже мельчащих элементов общественной независимости, подчинение всех ресурсов страны государству, концентрацию их на задачах военного строительства и индустриализации. На протяжении семидесяти лет власти Коммунистической партии СССР Россия являл миру “великий социальный эксперимент”.
Можно ли таким образом ответить на вызов этого растущего из земли органического роста? И ответ был однозначным — нет, нельзя.
Здесь, в этом зале, присутствуют многие люди, приложившие руку к преобразованиям конца 80-х — начала 90-х годов. Но давайте не будем переоценивать собственной роли. Не мы сокрушили коммунизм. Коммунизм в России развалился сам! Он развалился под гнетом собственной неспособности решить проблемы страны, которая накопила огромный внешний долг, разбазарила валютные и природные ресурсы, посадила народ на карточки, на страшную “иглу” ежегодной зависимости от крупномасштабного нефтяного экспорта и зернового импорта. Утратив явную идеологическую привлекательность, СССР развалился, оставив после себя отнюдь не цветущий луг, а бурьян, колючки, искореженную бульдозером почву органического развития. И в этом — колоссальная проблема, которая стоит сегодня перед Россией, перед всеми нами.
Потенциал роста, основанного на государственном принуждении, в России исчерпан. Этот эксперимент закончился. Но он в огромной степени нарушил те внутренние структуры, органичные структуры общества, которые нужны для того, чтобы обеспечить динамичный, нормальный спокойный экономический рост на основе общественной инициативы. Нет стабильных отношений частной собственности, нет традиций, которые оправдывали бы их. Нет стабильных традиций правопорядка в условиях демократии. Нет устойчивых социальных структур. Нет привычки к общественной самоорганизации. Нет всего того, что позволяет обществу развиваться органично и развивать процесс изнутри, из инициативы своих граждан. И она не появится по нашему желанию, не появится просто потому, что нам этого хочется.
Для того чтобы создать эту почву органического роста, нужна огромная работа, нужна защита ее от тех, кто хотел бы еще раз перепахать российскую почву одним паровым катком. Тот экономический курс, который проводится на протяжении последних полутора лет, является по своей природе курсом компромиссным, курсом в значительной степени колеблющимся, и он не дает ответа на фундаментальный вызов российскому развитию. Скорее, это уход от ответа.
У государства уже нет сил для того, чтобы обеспечивать экономический рост, а у общества еще нет предпосылок для того, чтобы генерировать этот рост из себя. Мы уже не можем финансировать индустриализацию, экономическое развитие за счет еще бóльших объемов налогов. И вместе с тем мы еще не создали предпосылок, при которых идет это развитие: за счет самоинициативы, частной инициативы, частных сбережений, частных инвестиций. К сожалению, этот отказ от вызова опасен. Он создает предельно нестабильную социально-политическую экономическую среду, являющуюся питательным бульоном для экстремистских экспериментов.
Нет экономического роста, перебаламучена социальная структура, растет неравенство, не хватает денег на содержание социальной и производственной инфраструктуры, нет средств для поддержания на должном уровне образования, науки, культуры и того огромного потенциала, который все-таки существует и создан был в России. Если продолжить эту тенденцию, то за 3-4-5 лет страна окажется надежно отброшенной в реальную колониальную зависимость как раз под фанфарные заявления о национальном величии, национальных интересах, о необходимости военного строительства, протекционизма и т.д.
Это не выход. И все мало-мальски здравомыслящие люди понимают, что просто в сохранении статус-кво у России нет перспективы. Тогда это означает, что этот социалистический эксперимент надежно и навсегда закрыл нашей стране дорогу к достойному будущему. Лично я с таким ответом не согласен и убежден, что подавляющее большинство здесь присутствующих — тоже.
Но, конечно, на этом питательном бульоне постоянно растут идеи, предложения, инициативы, с тем чтобы еще раз повернуть развитие страны вспять, еще раз поставить крупномасштабный социалистический эксперимент, еще раз попытаться “пришпорить” развитие России по направляемому государством пути. У них есть база. База недовольства значительной части населения тем, что происходит сегодня. Тем межсистемным беспорядком, когда нет ни надежного, устойчивого, хотя и неэффективного тоталитаризма, ни надежных устойчивых гарантий демократии и частной собственности. И вот эта дезориентированнаая часть населения будет всегда пытаться свернуть на путь страшно опасного эксперимента. Эксперимента — абсолютно безнадежного стратегически в истории России. Безнадежного, потому что нет природных ресурсов, которые уже были разбазарены при прошлой попытке “великого скачка”; потому что изменились сами закономерности нового этапа экономического роста. И, тем не менее, такая угроза радикального поворота в России еще существует. Мы не должны о ней забывать.
И те люди, которые думают об интересах России и ответственности перед миром, должны, по-моему, сделать все для того, чтобы поставить предел такого рода попыткам. Главное средство не допустить успеха подобного рода эксперимента очевидно. Это создание предпосылок устойчивого экономического роста на рыночной основе. То есть завершение того дела, которое было начато реформами Александра
II в конце XIX века, продолжено в начале XX века и столь трагически оборвано в 1917 году.“Создать предпосылки устойчивого экономического роста” — это в переводе на простой, обыденный язык последних десятилетий означает создать предпосылки экономического чуда на российской почве. “Экономическое чудо” в последнее время стало вполне техническим термином. В нем не больше чудесного, чем в радиотелефонии. Компоненты его — абсолютно необходимые предпосылки для того, чтобы обеспечить рост, базирующийся не на принуждении, не на том, что у граждан отбирают все, что у них есть, а на том, что создаются предпосылки, позволяющие использовать инициативу общества; они достаточно ясны и очевидны.
Они очень просты: стабильная национальная валюта, стабильный порядок, стабильное право, защищающее частную собственность, открытая экономика, низкие военные расходы, мирная внешняя политика, на этой основе — высокие национальные сбережения, высокие частные инвестиции.
Вот тот нехитрый объем предпосылок, который необходим для того, чтобы Россия, как и многие другие страны, пошедшие по этому пути раньше, начала быстро и динамично развиваться. Создать предпосылки для этого — вот та фундаментальная задача, которую мы должны решить для того, чтобы быть на уровне вызова, брошенного нам временем.
Не останавливаясь на всех компонентах этой работы, скажу о нескольких принципиальных проблемах, которые, по моему глубокому убеждению, должны быть решены для того, чтобы Россия смогла нормально развиваться. Начну, пожалуй, даже не с экономики, а с одного из фундаментальных вопросов нынешней политики — обороны и безопасности.
Не бывает и не было еще в истории страны, которая обеспечивала бы динамичный экономический рост, направляя 50 процентов(!) своего внутреннего валового продукта на нужды обороны. Сегодня из каждого рубля налогов, которые поступают в федеральный бюджет, 50 копеек идет на финансирование оборонных расходов. И при этом армия недофинансирована, при этом действительно остро не хватает денег на ее содержание, не хватает денег на нормальное вооружение, не хватает денег на разработку высокоточного современного оружия и т.д.
Вне всякого сомнения, России нужна надежная, высокоэффективная, мобильная, хорошо оснащенная, вооруженная “умным” оружием армия. Но мы никогда не будем ее иметь, так же как мы никогда не будем иметь динамично развивающейся экономики, если не соберемся с силами для серьезной, глубокой военной реформы. Сегодня мы содержим армию, доставшуюся нам в наследство от Советского Союза. Армию, непосильную для России ни по числу призывников, ни по финансовым ресурсам. Армию, которая остро нуждается в серьезной и последовательной реорганизации, позволяющей сократить ее до тех разумных размеров, которые, скажем, были в свое время в Советской России, окруженной кольцом врагов, в начале 30-х годов (т.е. примерно в 4 раза по сравнению с нынешним уровнем). Мобильная, хорошо оснащенная, хорошо вооруженная и хорошо обеспеченная — такую армию должны иметь современная Россия. Согласитесь: бессмысленно содержать огромную, плохо финансируемую, голодную армию. Она не будет адекватна своим задачам, да и непосильна нашей нынешней стране. Количество генералов все-таки должно соответствовать количеству солдат, а не количество солдат — количеству генералов. (Аплодисменты) Еще раз подчеркиваю, что в этих моих словах нет ни грана неуважения к армии. Именно потому, что мы заботимся об армии, о ее боеспособности, я абсолютно убежден, что нам нужна последовательная, спокойная, организованная военная реформа, в полной мере учитывающая социальные проблемы военнослужащих.
Все наши расчеты и оценки показывают, что разговор о том, будто бы сокращение армии нам сейчас финансово непосильно, основаны на дезинформации. Как раз напротив: нам финансово будет непосильна попытка удержаться в военном строительстве на том, что было в Советском Союзе, и бросать все силы на оборону государства.
Колоссальная проблема сегодняшней России — это огромная и неэффективная государственная машина. Целая армия чиновников, кстати, не всегда хорошо оплачиваемая, но зато с огромными возможностями привлечения не совсем легальных дополнительных доходов. Армия чиновников, которые постоянно генерируют из себя все новые и новые ограничения на работу рынков, суть которых предельно проста: придумаем способ, позволяющий выстроить у моего кабинета большую очередь из людей, которые жаждут получить от меня разрешение. Используются все аргументы для того, чтобы этого добиться (Аплодисменты).
Сегодня именно незавершенность реформы государственного аппарата, огромные и ненужные ограничения на работу нормальных рыночных механизмов — вот главный источник коррупции в нашей стране, того страшного зла, которое разъедает Россию. И вместе с тем это огромное препятствие на пути снижения реального налогового бремени. На пути, позволяющем нам добиться, чтобы производственная деятельность не была бессмысленной в нынешних условиях.
В связи с этим необходима серьезная реформа государственного управления: нужно отменить ненужные и несбыточные ограничения, сократить государственный аппарат, реорганизовать государственные расходы таким образом, чтобы они были сосредоточены на том, что нужно обществу. Это защита прав человека, культура, образование, здравоохранение, развитие науки. Вот важнейшие направления, которые определяют социальное здоровье и будущее общества.
Эта задача реорганизации государственного управления должна быть решена для того, чтобы экономический рост России стал реальностью. Структурной перестройки экономики не может быть с неэффективными предприятиями. Нет ни одной успешной экономики, которая обеспечивала бы рост на основе систематического сохранения неэффективных предприятий, на основе масштабного вложения средств, которые забирают у тех, кто работает хорошо и эффективно, и перераспределяют в пользу тех, кто работает плохо. Это никому не нужно, в том числе и слабым предприятиям. Давайте не позволим вводить себя в заблуждение. Мы помогаем чаще всего не предприятиям, просто помогаем директорам сохранить их кресло и продолжать удерживать его, хотя они совершенно не умеют работать в условиях рынка. (Аплодисменты).
Все наши анализы, оценки показывают, что при всех различиях в положении отраслей народного хозяйства, при всех объективных трудностях, которые сегодня есть, главный фактор, определяющий экономическое положение предприятия, один: это способность его управленческой команды нормально работать в условиях изменившейся экономики, в условиях, когда нужны другие качества, другие знания и другие умения.
Создать предпосылки переструктуризации предприятий, обновления управленческих кадров — это та задача, которая стоит перед нами, это то, почему мы всегда будем настаивать на усилении финансовой ответственности, на принятии эффективных законов о банкротстве, на том, чтобы центр тяжести с поддержки “директоров-инвалидов” перенести на поддержку действительно нуждающихся граждан. (Аплодисменты).
Аграрная реформа
десь мы должны быть самокритичными. Уже в 1992 году, особенно после известного назначения г-на Руцкого главным начальником над аграрной реформой, реформа в России была существенно замедлена. Осенью 1992-го был допущен ряд серьезных ошибок, еще более замедливших ее, а с 1993-го реформа вообще остановилась.
Решение о передаче большей части фонда перераспределения земли обратно колхозам и совхозам практически поставило жирный крест на том создании рыночного сектора в сельском хозяйстве, которому нам все-таки удалось придать импульс в конце 1991-го и начале 1992 года. Да, нам удалось легализовать право на выход из колхозов и совхозов с землей, с имуществом, закрепить это в нормативных актах. Но не удалось сделать другого: не удалось добиться, чтобы это право было не просто декларировано, а чтобы оно могло быть реализовано на практике. Мы категорически против любых форм насильственной реорганизации колхозов и совхозов; против того, чтобы “сверху” навязывать формы организации сельхозпроизводства. Но это не значит, что государство, как дойная корова, должно постоянно давать молоко, чтобы обеспечить работу нежизнеспособных, неэффективных, заведомо нерентабельных хозяйств, чтобы, не дай Бог, на их месте нормальные работящие мужики не организовали эффективное и конкурентоспособное хозяйство.
Слухи о том, что в России нельзя производить продовольствие, которое будет конкурентоспособным по сравнению с западноевропейским, при заработной плате, которая в 20 раз ниже той, которая существует в Западной Европе, — это, по-моему, просто свидетельство глубокого неуважения к собственному народу. (Аплодисменты).
Разумеется, нам нужен новый и серьезный этап аграрной реформы, суть которого — обеспечить на практике те права, которые были продекларированы.
Новое законодательство о земле должно нормально закрепить и легализовать частную собственность, ибо без этого никогда не будет нормального сезонного кредитования, а все сельхозпроизводители так и будут ходить с протянутой рукой за государством: “Подайте сезонные кредиты!” Необходимо создавать систему крестьянских банков. Нужна помощь в становлении инфраструктуры сельского рынка, естественная и нормальная защита наших товаропроизводителей от демпинга там, где это демпинг; помощь в экспорте сельхозпродукции там, где он может быть реальным и конкурентоспособным. Короче говоря, нужна серьезная аграрная реформа, а не попытки ухватиться за разваливающиеся остатки колхозно-совхозного строя. Это будущее российской деревни. (Аплодисменты).
Важнейший для нас вопрос внешней политики, при всей значимости всех других вопросов (наши отношений с миром, с Соединенными Штатами, с Европой, с Китаем), — это все-таки вопрос о так называемом “ближнем зарубежье”, о наших отношениях с новыми независимыми государствами, сформировавшимися после развала Советского Союза.
Эта проблема тех 25 миллионов русских, которые остались жить в этих странах. И она касается практически каждого российского человека, ибо у всех остались либо связи, либо знакомые, либо родственники в тех нынче независимых государствах, потому что мы культурно и экономически связаны. Эта проблема задевает почти каждое российское предприятие, имевшее прежде связи, рынки сбыта, поставщиков в этих регионах. Это ключевой долгосрочный политический вопрос для России. И здесь тоже есть две стратегии.
Европу пытались объединить силой оружия много-много раз. И то, что никогда не удавалось ни с помощью гренадерских полков, ни с помощью танковых дивизий, было сделано на основе спокойной, организованной, лишенной внешней экзальтированности, работы по формированию единого европейского рынка. И мы глубоко убеждены в том, что спокойная, не подчиненная текущим краткосрочным политическим соображениям работа по формированию единого рынка, объединяющего территории бывшего Советского Союза, — это стратегическая задача России, любого ответственного российского правительства, задача экономическая и политическая.
Это спокойный путь от свободной экономической зоны к таможенному союзу; от таможенного союза — к созданию координационных органов, к валютному союзу. Но это путь, который может быть реализован при двух фундаментальных предпосылках.
Первая. В том случае, если сама российская экономика будет стабильной, рыночной и привлекательной. Сегодня, при всех наших нынешних проблемах, российский рынок — пока еще самый привлекательный рынок для государств Содружества, а российский рубль — пока еще одна из самых устойчивых конвертируемых валют там. И пока все это есть, до тех пор можно быть уверенным, что внутренние силы экономической интеграции будут работать на наше сближение. Они не дадут объективной возможности национал-экстремистам поставить пределы на пути развития нормального экономического сотрудничества, за которым всегда, если его не подстегивать, неизбежно, шаг за шагом, идет и развитие сотрудничества политического.
Но здесь есть огромная опасность — опасность поддаться магии политических призывов, под лозунги немедленного восстановления единства сломать тот стержень мало-мальски стабильных и устойчивых российских институтов; немедленно, завтра повесить на плечи еще отнюдь не окрепшей российской экономике решение тяжелейших социальных, политических задач других республик, сложившихся на базе бывшего Советского Союза.
Я убежден: у нашего налогоплательщика пока вполне хватает того бремени, которое и так взвалило на него государство. Переобременять его дальше будет неправильно, безответственно, и кончится это развалом российской экономики, за которым отнюдь не последует никакой интеграции в рамках бывшего Советского Союза.
Поэтому наш выбор в этой политике предельно прост: мы за всемерное стабильное развитие экономической интеграции бывших республик Советского Союза. Мы за то, чтобы использовать имеющиеся в нашем распоряжении рычаги для защиты всех гражданских прав русских и русскоязычных в республиках бывшего Советского Союза, но мы категорически против политиканства, против того, что может обернуться обострением национальных конфликтов, против решения проблем других государств за счет российского налогоплательщика. (Аплодисменты).
Можно абсолютно твердо и однозначно сказать: у России стратегически сегодня нет другого курса, кроме курса на стабильное экономическое развитие на базе рынка и частной собственности. Любые другие эксперименты обрекают Россию на катастрофу или долгосрочное прозябание, отнимают у нее шанс быть великой страной, достойной своей истории.
Но надо видеть и другое. Этот курс — единственный, но это курс против сильного встречного ветра. У России действительно нет очень многих фундаментальных предпосылок, необходимых для того, чтобы движение по этому пути было относительно легким и безболезненным. И как минимум самое главное — у нее действительно нет стабильных предпосылок в виде долгосрочных традиций частной собственности, частного предпринимательства и законопослушания в условиях демократии.
Наши противники будут делать все для того, чтобы заблокировать шанс России на достойное будущее. У них в распоряжении, надо сказать, испытанное, надежное орудие: демагогия, ложь, пустые обещания. Мы можем противопоставить этому только одно — правду. Но для того, чтобы донести эту правду до российского общества, до наших избирателей, и для того, чтобы она не осталась только нашей с вами правдой, а стала правдой общества, нам нужна эффективная, сильная, серьезная политическая организация.
Именно для этого мы инициировали процесс создания партии, процесс создания достаточно организованной политической силы, объединяющей единомышленников. Я думаю, подавляющая часть из присутствующих по горло сыта слабыми межрегиональными коалициями, не способными обеспечить претворение в жизнь своих собственных решений; по горло сыта борьбой за теплые местечки тех или иных демократических структур, а также неорганизованностью и неразберихой.
Может быть, где-то мы ошиблись, может быть, где-то нам не удалось найти единомышленников или кто-то по ошибке вскочил на другой поезд. Еще есть время сойти с этого поезда, отойти в сторону, делать что-то другое. (Аплодисменты).
Я глубоко убежден: дезорганизованная структура, построенная в виде мягкой межрегиональной коализации, имела бы столько шансов победить в предстоящей нам борьбе, как удельная княжеская конница в сражении с бронетанковой дивизией. (Аплодисменты).
Мы создаем партию, поскольку верим в свою страну, верим в ее потенциал, верим в то, что она может и должна стать страной свободных и обеспеченных людей, мы создаем партию, чтобы отстоять достойное будущее России. (Продолжительные аплодисменты).