* * * Сергею Самойленко Шумит камыш, деревья гнутся,
И над башкой моей висит
Такая желтая луна,
Что можно запросто свихнуться
Или покойному дружку
Внезапный нанести визит.
Он бы напомнил: смерть длинна,
Да рыльце не у всех в пушку!
Не ночь нежна, а жизнь кромешна —
Не смейся ангел-костоправ!
Хоть режь меня, мой грозный рок,
Хоть улыбайся мне, хоть ешь, но
В сыром кругу твоих орбит
Мне слишком тесно. Лишь удрав
Туда, где и любовь не впрок,
Я буду счастлив. И убит.
13.03.2005
* * *
В эту осень счастья не найдешь:
Три недели кряду дождь и дождь.
И стоят, как тучи в колеях,
Черные подсолнухи в полях.
И Ван Гог, напуган и сердит,
С ужасом пустым на них глядит.
Он бы их, наверно, уберег,
Только сам давно уже продрог
От тоски и скорби мировой
По великой буре световой.
Он молчит, вдыхая черный чад,
Черные подсолнухи молчат,
Все молчит, и только некий бес
Грозно улыбается с небес.
26.07.2005
* * *
И город не тот, и планида не та,
И снег все не выпал, однако
Ни в том, что душа твоя — с пеной у рта,
Ни в том, что давно превратилась в крота
Постылая ночь — и кругом чернота,
Не надо винить Пастернака!
Гляди, как на мокром асфальте во тьме
Луны полыхает подкова!
Ни Пушкин, который играл в буриме,
Ни Бунин, что вечно себе на уме,
И ни Достоевский, сидевший в тюрьме,
Не видели сроду такого!
Так радуйся жизни! Хотя бы тому,
Что дышишь, а смерть дорожает,
Что пусто в твоем беспечальном дому,
Что сердце, как в пятки, уходит во тьму,
Что демон тоски не тебе одному —
Пространству всему угрожает.
26.11.2005
* * *
Бесприютная просинь,
Птиц крикливый конвой.
В первый раз, что ли, осень
Сыплет желтой листвой?
В первый раз, что ли, поле
Черной дышит судьбой?
А печали тем боле
Не впервые с тобой.
Слышу ветреный ропот:
Что, мол, о пустяках?
Как же мудрость и опыт?
А пожалуй, никак.
Все всегда как впервые:
И рассудок кривой,
И слова роковые,
И кинжал роковой.
27.11.2005
* * *
И лето живет в напрасной крови,
И поп спешит на амвон.
А если вспомнит кто о любви,
Тому оба глаза вон!
А кто забудет, тому исполать,
Сырая печаль тому,
Тому не жить и не умирать,
А просто идти во тьму.
Туда, где ни птиц веселых, ни трав,
Ни папоротника, ни ржи.
Туда, где смерть одна — костоправ
И плоти твоей, и души.
Там, знаешь, все себе на уме,
И все покрыты паршой.
Там славно будет тебе во тьме
С твоей пустою душой.
13.12.2005
* * *
Андрея люблю, но Арсения боготворю —
Не как праведника, как обычного человека,
Потому что смотреть на малиновую зарю
Пострашней, чем на ад, поднимающий Богу веко.
Кто с иконой живет, а кто живет средь зверей —
Это, в общем, неважно. Но в светящейся чаще осенней
Меня встречает не православный Андрей,
Но языческий и слишком русский Арсений.
3.12.2005.
* * *
Я лишился и речи враз, и ребра,
А потом ударил мороз.
Я убил бобра, а не нашел добра,
Съел медведя, да шерстью оброс.
Мне обидно стало смотреть на зарю:
В мир пошел, а пришел не туда.
И теперь, как шапка на воре, горю
От кромешного от стыда.
Я не скоро слезы свои утру:
Мамка просит — не помирай!
А когда утру, постучусь к Петру —
Может, он меня пустит в рай?
“Ишь задумал чего! — зарычал медведь
В животе угрюмом моем. —
Не получится, братец мой кровный, ведь
Если в рай, то только вдвоем”.
И живу я в какой-то печальной лжи:
То душа, то медведь рычит.
“Ты чего хотел от меня, скажи,
Боже правый?” А Он молчит.
10.12.2005
Георгий Иванов Магомеду Ахмедову Перед тем как в лунном свете
Улететь в окно,
Он подумал: разве дети
Видят, что темно?
Разве светлячки иль мошки
Не умеют петь?
Разве ночь в твоем окошке —
Повод, чтоб храпеть?
Разве тридцать лет в Париже
Лучше, чем блины?
Кошки серы? Кошки рыжи
Или зелены!
Что там деньги, что там слава,
Бог ее прости!
Лучше звездная облава
Млечного пути!
Без обманов, без туманов,
То есть без штанов.
Размышлять так мог Иванов,
Но не Иванов.
10.12.2005
* * *
Пусть образ ее, как луна, зловещ —
Старухи, топчущей твердь.
Но как удивительна эта вещь:
Намокшая глина, смерть,
Плаксивый сброд, на помин души
Собравшийся, вой собак
И длинный свист куриной лапши,
Застрявшей у них в зубах.
10.12.2005.
* * *
Возьми гранату иль гранат —
Пурпурный, глиняный, любой.
Сожми — и брызги брызнут над
Твоей страной, твоей судьбой.
А лучше взять гранатомет
И влезть на грозный пьедестал —
Тогда и дьявол не поймет,
Зачем Господь тебя создал.
13.12.2005
* * *
То розы, то грезы, то кровь, то любовь,
То стог деревенский в тумане.
Посмотришь на все это без дураков —
Какая-то фига в кармане!
В кармане, в котором опять ни гроша,
Ни капельки веры в котором.
Но, видно, никак не желает душа
Греметь православным затвором.
Уж лучше солжет, но пребудет чиста,
Как великосветская дама,
В постель уложившая словом Христа
Не знавшего Евы Адама.
13.12.2005
* * *
Есть времена и даже сроки
За все платить, но ты привык
Играть судьбой, как на уроке,
Жизнь превращая в черновик.
Когда-нибудь ты поумнеешь
И будешь локти зло кусать.
Но и тогда ты не посмеешь
Жизнь набело переписать.
18.12.2005
* * *
Речи темнеют, желтеет вода,
Черные где-то гремят поезда,
А подруга моя белолица —
Страшно, что жизнь не ушла в никуда,
А потихонечку длится.
Тянется к небу угрюмый осот,
Медленный жук надо мною ползет,
Мне улыбаясь отважно —
Жизнь продолжается, коль повезет,
А все остальное неважно!
18.12.2005
* * *
Я жил не в этой стране
И до сих пор живу
Где-то на стороне —
Во сне или наяву?
Так, видимо, и с Луной —
Она — одноострый нож,
Обратной-то стороной
Ее к нам не повернешь.
И не вернешь страну,
Что родиной мне звалась.
Я тронул едва струну —
И тут же она порвалась!
18.12.2005
* * *
Я не знаю, когда покачнется твердь
И посмотрит вечность лисой.
Но я знаю, как будет выглядеть смерть —
С пышной грудью и русой косой.
Она будет стоять по колено в реке
И держать цветок полевой —
Незабудку, наверно, — в левой руке,
В правой — каменный нож кривой.
А еще улыбаться и хохотать
И манить меня к кораблю.
А я буду хмуриться и бормотать,
Как ее, заразу, люблю!
24.12.2005
* * *
Вот Рождество, а за окошком слякоть,
Ни плакаться не хочется, ни плакать,
Ни праздновать великие дела.
И впрямь, дружок, до лени разве праздной,
Когда в тоске внезапной и напрасной
Закусывает время удила!
На Волге, как ни странно, лед глубокий,
А подо льдом осетр волоокий,
А надо льдом смешные рыбаки,
А выше небо с рыбьими глазами
И боженьки с сердитыми усами —
Но мы и сами ведь не дураки!
Так с Рождеством! Заговорим стихами
О медленном! А прочими грехами
Пускай займется радостный Господь —
Ему, прости, пожалуйста, удобней
Судить о жизни, и его подробней
Никто не знает, где душа, где плоть.
25.12.2005.
* * *
За окном зима, за окном мороз,
А в квартире лишь ты одна.
Письменами затейливыми оброс
Неприкаянный дух окна.
И чтоб тайный смысл их расшифровать,
Не нужны ни хлеб, ни вино,
Ни магический круг, ни даже кровать —
Нужно просто выйти в окно.
26.12.2005
* * *
Парк осенний. Сырая скамья.
Воздух желт и немножечко лжив.
Ты жива, как ни странно, а я
Тоже, кажется, жив.
Нет, не все возвращается. Боль —
Та, наверное, вписана в круг.
Но не надо теперь про любовь —
Слишком сыро вокруг.