Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 15, 2005
 |
Переосмысляю войну, как переосмысляю судьбу. Я должен, — родившийся 1 января 1946 года в сожженной Белорусии, в Пинске. Я первый из первого по-слевоенного поколения.
Война, затихающая на земле, была еще всюду. Несношенные шинели, не-мецкие тарелки и банки из под американской тушенки вместо мисок и кружек, калеки на досках от снарядных ящиков, развалины за колючей проволокой, го-релые танки, скелеты автомашин и самолетов. Первые надписи которые мы на-учились читать, не обращая на них внимания — “Осторожно, мины”. И оружие, много оружия. Мы играли в войну, но оружие у нас было настоящее. Как теперь в Грозном.
И еще война была внутри людей, мужчин и женщин — в медленно выпрям-ляющейся пружине человеческой, души, в походках и повадках, во взгляде, ин-тонации, истерическом взвизге соседки. Надсадном крике -инвалида-военрука в школе, жестах и словах, в памяти и во снах, в их крови и семени.
И лица наших родителей. Я не помню их тогдашних, но я вижу их на блед-ных, маленьких фотокарточках из старого конверта. У них лица особенные — по-слевоенные, ни до, ни после уже не было таких лиц.
Их не умеет показать кинематограф. Ошалелые, как контуженные, прислу-шивающиеся к тишине и к собственной свободе, обалделые от непривычки не быть готовыми завтра умереть.
* * *
Господи, как же мучительно перепонимаем мы роль собственной страны в войне, (и войны — в судьбе страны) которая, конечно, была Великой и Отечест-венной, но еще — и Второй Мировой; как до сих пор не осознаем до конца цену Победы (Паллада всегда берет страшную цену с победителя).
Так и несосчитанные миллионы человеческих душ.
Убит убит убит убит убита убит убит убита убит убита убита убит убит убита убитубита убит убит убит убит убита убитубита убита убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убита убита убита убит убит убит убита убит убит убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит Убит убит убит убит убита убит убит убита убит убита убита убит убит убита убитубита убит убит убит убит убита убитубита убита убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убита убита убита убит убит убит убита убит убит убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит Убит убит убит убит убита убит убит убита убит убита убита убит убит убита убит убита убит убит убит убит убита убитуби-та убита убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убита убита убита убит убит убит убита убит убит убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит Убит убит убит убит убита убит убит убита убит убита убита убит убит убита убит убита убит убит убит убит убита убит убита убита убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убита убита убита убит убит убит убита убит убит убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит Убит убит убит убит убита убит убит убита убит убита убита убит убит убита убитубита убит убит убит убит убита убитубита убита убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убита убита убита убит убит убит убита убит убит убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит Убит убит убит убит убита убит убит убита убит убита убита убит убит убита убитубита убит убит убит убит убита убитубита убита убита убита убит убит убит убит
убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убита убита убита убит убит убит убита убит убит убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит Убит убит убит убит убита убит убит убита убит убита убита убит убит убита убитубита убит убит убит убит убита убитуби-та убита убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убита убита убита убит убит убит убита убит убит убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит Убит убит убит убит убита убит убит убита убит убита убита убит убит убита убиту-бита убит убит убит убит убита убитубита убита уби-та убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убита убита убита убит убит убит убита убит убит убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит Убит убит убит убит убита убит убит убита убит убита убита убит убит убита убит убита убит убит убит убит убита убиту бита убита убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убита убита убита убит убит убит убита убит убит убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит Убит убит убит убит убита убит убит убита убит убита убита убит убит убита убит убита убит убит убит убит уби-та убит убита убита убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убита убита убита убит убит убит убита убит убит убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит
Убит убит убит убит убита убит убит убита убит убита убита убит убит убита убит убита убит убит убит убит убита убит убита убита убита убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убит убита убита
Бесконечен наш поминальный список. (Не бе-русь здесь вступать в дискуссию о числе жертв).
И нерожденные от убитых и нерожденные от де-тей убитых.
И каждому наше: Господи, помилуй, — двенад-цать раз.
Мы в школе учили из Твардовского, от этих строк пробегали по телу мурашки.
Я убит подо Ржевом, В безымянном болоте, В пя-той роте, на левом, При жестоком налете…
И теперь, гуляя вокруг ржевской волжской дере-веньки Славы Пьецуха, где и сейчас на холмах рубцы траншей, а в оврагах клубки ржавой немецкой ко-лючки, бормочу, бормочу…
Я — где корни слепые Ищут корма во тьме; Я -где с облачком пыли Ходит рожь на холме; Я — где крик петушиный На заре по росе; Я — где ваши маши-ны Воздух рвут на шоссе; Где травинка к травинке Речка травы прядет… Там, куда на поминки Даже мать не придет.
* **
Возможность переосмысления, понимания правды у нас появилась не сразу, она медленно вы-тесняла плоский миф официоза с помощью тех не-многих, из поколения наших отцов-фронтовиков. Некрасов, Некрич, Быков, Бакланов, Воробьев, Копе-лев, Астафьев…
Всемирность войны, и то что мы были на одной стороне, а нацисты — на другой, что у нас были союз-ники, которые тоже сражались с фашизмом, совет-ская пропаганда от нас не то чтобы скрывала, но дол-го заслоняла.
Сейчас часто пишут, что война Германии и СССР была неизбежной схваткой двух тоталитарных импе-рий, каждая с мессианскими претензиями на миро-вую гегемонию. И вместе им было не ужиться никак.
В этом есть правда. Но не вся, потому что и Гер-мания и, особенно, СССР были догоняющими, все еще отстающими странами, военное могущество которых достигалось мобилизацией всех ресурсов экономик и общества.
Дж. Оруэлл заметил в феврале 1941 года: “под-линная причина ссоры фашистских держав с бри-танским империализмом в том, что они поняли: им-
перия распадается”.
Предстоял раздел мира, в котором нацисты хо-тели держать банк. СССР не был для них главным иг-роком.
И все-таки окончательный, исторический вы-бор, сделанный за Советский союз Гитлером 22 июня 1941 года, в результате которого тоталитарный, ста-линский СССР оказался вместе с Англией и США, а Сталин в одной лодке с Черчилем и Рузвельтом, — ис-торически не случаен.
Потому что коммунистическое мессианство -зло относительное, оно -ошибочно, и, в практичес-ком исполнении, часто даже преступно, но оно прин-ципиально не античеловечно, не отрицает человека, и поэтому способно, как показывает история по-следних десятилетий, более-менее мирно эволюци-онировать.
Нацизм, национал-социализм, фашизм, держав-ный национализм, — зло абсолютное, полное, вне-временное, однажды победивши, способное лишь самовоспроизводиться во все более страшных фор-мах.
Нацизм не должен был победить, потому что это и означало бы наступление царства Антихриста.
Владимир Соловьев заметил: “Доведенный до крайнего напряжения национализм губит впавший в него народ, делая его врагом человечества, которое всегда окажется сильнее отдельного народа”1.
России еще не приходилось испытать ужасы это-го искуса “крайнего напряжения национализма”.
Но чудовище национализма, побежденное шестьдесят лет назад, не издохло. Такое чувство, что Вторая мировая война — не из прошлого, а триллер из будущего, по ошибке попавший в середину двадцато-го века. Освенцим — это не из прошлого.
Как написал Эмманюэль Левинас, философ, пе-реживший нацистский концлагерь: “Пережитое слишком мало, чтобы вместить собственный смысл”.
** *
После войны развитие Западной Европы и Со-ветского блока пошло разным путем.
На Западе — план Маршалла, зарождение и ста-новление институтов Единой Европы, на Востоке —
отказ от планов общеевропейского восстановления и модернизации, самоизоляция, железный занавес, ав-таркия, холодная война, — и в результате- лопнувшая империя, распад Советского Союза, возникновение Новой России и по окраинам — ожерелье из новых стран, ее соседей.
На все это и ушла жизнь моего поколения. Что это было — “холодная война”? — думаю я теперь, и понимаю, глядя с исторической дистанции, что это была не начальная фаза Третьей Мировой, но остыва-ющее пожарище Второй.
Европа была предполагаемым театром боевых действий; в академии Генштаба (рассказывал мне один генерал-полковник) защищали докторские дис-сертации по грядущей ядерной войне в Западной Ев-ропе.
Ракеты “Першинги” и “СС20”, авиационные ар-мии, готовые к взлету, ядерные минные поля на гра-ницах, танковые армады друг против друга с заве-денными моторами (о чем и сейчас ностальгирует стареющая часть населения России).
Европейцы научились жить вместе со страхом перед новой войной, перед Судным днем.
Экзистенциальный кьеркегоровский “страх и трепет”2 познали целые поколения. Теперь мы уже забыли этот страх, выросли дети, которые его не зна-ли.
Теперь у них новые страхи — перед будущим как таковым. Перед всем случайным, нелепым, немотиви-рованным и непрогнозируемым, неотклонимым как рок, — катастрофой, цунами, аварией. Террористичес-ким актом.
* * *
Шестьдесят лет после войны, после общей судь-бы, срок двух зрелых поколений; похоже, это и срок действия послевоенных установлений, послевоен-ных договоров, табу и ограничений.
Время создания нового мироустройства (совсем не обязательно лучшего).
Все эти годы Западная Европа трудно, с противо-речиями, кризисами, но в общем мирно и целена-правленно строила Европейский Союз, строила с уче-том и нашего опыта. Строила в обстановке напряжен-
ного военного противостояния, уровень которого ны-нешним молодым трудно и представить.
Советский Союз строил свою, якобы научную и социально справедливую, а на деле очень непово-ротливую механистическую систему, основанную на подчинении и подавлении, окончательно потеряв-шую эффективность к началу перестройки Горбаче-ва. С тех пор еще двадцать лет мы ищем сами себя и идею, которая поможет нам себя найти. Европа все это время терпеливо растила, прививала, рассажива-ла, скрещивала и вырастила, Москве на удивление, плодоносное дерево-сад Европейского союза.
Десять лет назад после подписания Соглашения о партнерстве и сотрудничестве с Европейским Сою-зом (СПС, 1994 г.) открывались заманчивые возмож-ности российско-европейской интеграции. Они не были использованы.
Десять лет упущенных возможностей сильно отодвинули от Европы Россию. С одной стороны, это-му помешала узкая фокусировка дальнофокусного объектива внешней политики России на Америке (от Козырева до Лаврова).
С другой — и Европейский Союз, как питон, оза-боченный перемещениями ближайшей мыши, никог-да всерьез не обсуждал перспективы глубокой инте-грации с Россией, не видя в ней перспективы прогло-тить, не подавившись.
Да и внутренние политические, экономические, социальные процессы в России надолго сняли, как актуальную, перспективу движения к серьезной ин-теграции с Европой.
Даже вступление в ЕС стран Балтии не нарушило нашего безмятежного пути к изоляции. И только пер-спектива украинского (а следом, возможно, и мол-давского и белорусского) прорыва в Европу, в та-мошний чудо-сад, заставляет холодеть сердца наших политиков.
“Батюшки святы, мы же одни тут вообще оста-лись!”
Наш сад, по нерадению, забил чертополох и тер-новник, стал он больше похож на лес, а лес — и вовсе на дикую тайгу, горящую, что ни лето.
Надо бы и нам, как вольтеровскому Кандиду, возделывать свой сад.
Россия и Европа через шестьдесят лет после Ве-ликой войны — в нашем журнале. Переосмысляем войну.
P.S.
“…Было раннее утро. Авраам встал вовремя, велел оседлать ослов и вместе с Исааком покинул свой шатер, Сарра же глядела на них из окна до самой долины. Пока их не стало больше видно.
Они молча ехали три дня и наутро четвертого дня Авраам все так же не проронил ни слова, но поднял глаза и увидел вдали го-ру Мориа. Он отослал слуг и, взяв Исаака за руку, один взошел с ним на гору,…
Он остановился, возложил руку с благословением на голову Исаака и тот склонился, чтобы принять благословение. И лик Авраама был исполнен отеческой любви, взгляд его был мягок, слова его звучали нежно. Но Исаак не смог понять его, душа его не сумела возвысится; он обхватил руками колени Авраама, в отчаянии бросился к его ногам, прося пощадить его молодую жизнь…
Исаак не смог понять его. Авраам поднялся на гору Мариам, но Исаак не понимал его.
Тогда Авраам отвернулся от Исаака на мгновение, но когда Исаак снова увидел лицо Авраама, оно изменилось, взгляд его был неистов, вид- ужасен. Он схватил Исаака за грудь, швырнул на зем-лю и сказал: “Глупый юнец, ты что, веришь, что я твой отец? Я идолопоклонник! Ты что, веришь, что это божье повеление? Нет! это мое Желание!” Тогда задрожал Исаак и вскричал в своем стра-хе: “Господи на небеси, смилуйся надо мной, если у меня нет отца, будь мне Отцом!”
Но Авраам тихо сказал про себя: “Господи на небеси, благо-дарю Тебя; лучше, чтобы он верил, что я чудовище, нежели бы потерял веру в тебя”.
Серен Кьеркегор “Страх и трепет”. М., 1993. С. 19. Перевод Наталии Исаевой и Сергея Исаева.
1 Собрание сочинений В.С.Соловьева, Брюссель, 1966г. Фототипическое издание. Т.V-VI, C.13
2“Страх и трепет” — название книги (1843) датского философа Сёрена Кьеркегора.