Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 13, 2005
В обыденном сознании распространено мнение, что в “тихой” Швейцарии никогда ничего не происходит. А между тем и эта одна из самых благополучных стран Европы столкнулась в свое время с проблемой регионального сепаратизма и решила ее на основе взаимного согласия и компромисса.
Швейцария обладает репутацией страны, удивительным, почти магическим образом обеспечившей мирное сосуществование людей, принадлежащих к разным культурам. Как же ей, в самом деле, удалось, например, сохранить мир между немецкими и французскими швейцарцами, да еще в период трех войн (франко-германская война 1870–1871 гг., а также две мировые войны), когда Германия и Франция были злейшими врагами?
Отчего швейцарцы, говорящие на немецком и французском языках, не “разбежались” в разные стороны и сохранили единую страну? Ответ на этот вопрос не настолько прост, как кажется. История юрасийского сепаратизма является ярким примером того, насколько непросты были отношения между двумя частями страны и насколько сильна была воля народа и политиков решить эту проблему бескровно.
Знакомьтесь – кантон Юра
Кантон Юра (произносится с ударением на последней букве) является одним из 26 кантонов Швейцарской Конфедерации и представляет собой самостоятельное суверенное государство в составе Швейцарии. Его официальное название: “Республика и кантон Юра” (“Rйpublique et Canton du Jura”).
Кантон расположен на северо-западе Швейцарии, на западе и севере граничит с Францией, на юге – с швейцарскими кантонами Невшатель и Берн, на востоке – с кантонами Золотурн и Базель-сельский. Всего в кантоне Юра на площади в 838 кв.км проживает чуть больше 69 тыс. человек Официальным языком является французский, однако имеется и немецкоязычная община – Эдерсвидер. Господствующая конфессия – католицизм.
Столица кантона – небольшой уютный город Делемон (по-немецки – Дельсберг) с населением едва ли 11 тыс. человек. Делемон является классическим городом эпохи Возрождения. Большая часть зданий в нем относится к XVIII в. Особо выделяются городская ратуша в стиле барокко с роскошным внутренним убранством, а также замок князей-епископов Базеля. До 1792 г. Делемон был их летней резиденцией, о чем до сих пор напоминает епископский жезл с закругленным наконечником на гербе кантона.
Другой город кантона – Сеньлежье – считается столицей исторического региона кантона Юра Франш-Монтань. Регион знаменит своим элитным коневодством, а также зоопарком “Де Монфокон”. Великолепен город Поррентрюи, расположившийся у подножия замка XI в. Широко известны расположенные в 15 км от города “Пещеры Реклер”, славящиеся причудливой “коллекцией” сталактитов и сталагмитов.
Юра обладает прекрасно развитой инфраструктурой отдыха и путешествий. Туристов ждут более полутора тысяч километров специально размеченных пеших маршрутов и 650 км оборудованных велосипедных дорог. Однако лучший способ открытия этого региона – путешествие верхом. Горнолыжный спорт из-за небольшого перепада высот развит сравнительно слабо, зато любители беговых лыж найдут здесь более 70 км специально проложенных трасс.
С точки же зрения экономического и финансового развития кантон Юра является одним из самых слаборазвитых кантонов, чему есть свои исторические основания. Если принять средний уровень экономического развития швейцарских кантонов за 100%, то Юра находится на отметке 30%.
Кантон Юра является парламентской республикой, парламент (законодательная власть) состоит из 60 депутатов. Народ обладает правом прямого участия в законодательном процессе – все изменения в Конституции подлежат утверждению на обязательном референдуме, для проведения плебисцита о внесении изменений в тот или иной закон достаточно собрать две тысячи подписей или голоса восьми общин.
Правительство (исполнительная власть) состоит из пяти человек, судебная власть олицетворяется кантональным и конституционным судами, кантон поделен на три судебных округа. На федеральном уровне кантон представлен четырьмя депутатами в двух палатах федерального парламента – по два в Национальном совете и в Совете кантонов.
Кантон Юра и “Кодекс Наполеона”
Юра является самым молодым кантоном Швейцарии, войдя в состав Швейцарии только в 1979 г. При этом историческая область, на которой образовался кантон, обладает давней и бурной историей. В XIV в. в результате так называемых “Бургундских войн” эта традиционно франкоязычная область становится “подчиненной территорией” (фактически колонией) мощного немецкоязычного кантона Берн, стремившегося в этот период расширить свою территорию за счет экспансии на запад и юг нынешней Швейцарии.
В эпоху Реформации (XVI в.) кантон Берн переходит в протестантство, что встречает отрицательную реакцию у католиков Юры. Тем самым был заложен конфликтный потенциал, приведший к образованию в ХХ в. самостоятельного кантона.
В период существования в Швейцарии т.н. “Гельветической республики” (1798–1803), созданной под влиянием Наполеона, регион Юра входит в состав Франции и несколько лет живет в социальных рамках, определяемых либеральными и прогрессивными положениями “Кодекса Наполеона”.
Постнаполеоновская реставрация в Швейцарии привела к восстановлению в Конфедерации социально-политических условий дореволюционного “Старого режима”. В этой ситуации принятое 20 марта 1815 г. Венским конгрессом решение о передаче региона Юра в состав кантона Берн привело к дальнейшему усилению конфликтного потенциала в этом районе Швейцарии.
1830 г. стал годом радикальных политических перемен во всей Европе. Образование Бельгии стало первым признаком общеевропейской тенденции укрепления современного национального либерального государства. Перемены коснулись и области Юра. “В истории либерального народного движения в Швейцарии бернская Юра, особенно ее северная католическая часть, занимает самое почетное место”, – справедливо писал базельский историк Адольф Гассер.
Причина лежит на поверхности – совершившийся в период швейцарской реставрации переход под власть патрицианского Берна вызвал здесь особенную неприязнь, поскольку жители Юры, будучи под властью французов, глубоко впитали в себя либеральный дух “Кодекса Наполеона”.
“Не говоришь по-немецки – учи язык!”
Лидером юрасийского либерализма в XIX в. был Ксавьер Штокмар из города Поррентрюи. Он был умным и хорошо образованным человеком, сколотившим неплохое личное состояние. Еще в 1826 г. вместе с двумя самыми близкими друзьями он поклялся на руинах эльзасского замка Моримон освободить Юру от “бернской тирании”.
Уже тогда К.Штокмар вынашивал планы образования отдельного кантона Раурасьен, указывая, что бернская бюрократия сознательно превращает славящийся своей точной механикой регион в свой сельскохозяйственный придаток.
Однако затем он нашел союзников в лице могущественных немецкоязычных бернцев, получил доступ к властным привилегиям и… перешел на более умеренные позиции, выступая теперь уже просто за автономию Юры в рамках кантона Берн.
А после того, как в январе 1831 г. бернский патрициат был отстранен от власти народным либеральным движением, новому правительству в Берне удалось отговорить Штокмара и от идеи юрасийской автономии. Одновременно французский язык стал вторым официальным языком кантона Берн, так что на данном этапе проблема юрасийского сепаратизма была снята.
Однако после того, как в 1848 г. в Швейцарии было создано современное либеральное федеративное государство, в католических регионах бернской Юры вновь начал накапливаться сепаратистский потенциал. Этот процесс подстегивался антицерковной, по примеру бисмарковской Германии, политикой нового национального руководства страны (“культур-кампф”).
До поры до времени ситуация оставалась, тем не менее, в стабильных рамках, хотя очень часто взаимное отчуждение католической бернской Юры от остального протестантского Берна гальванизировалось мелкими, но досадными недоразумениями.
Общеизвестно, что строительство дорог сближает людей. В Швейцарии же железнодорожный бум, разразившийся в середине-конце XIX в., привел, скорее, к противоположным результатам. Так, каста железнодорожников в кантоне Берн была исключительно немецкоязычной. Во франкоязычном Делемоне на рубеже ХХ в. образовался даже целый квартал, в котором жили немецкоязычные железнодорожники – что не способствовало укреплению взаимопонимания между языковыми группами.
А однажды произошел случай, по швейцарским меркам просто вопиющий, – руководству только что построенного вокзала на швейцарско-французской границе из Берна были присланы руководящие документы и инструкции на немецком языке. Начальник вокзала обратился в Берн и заявил, что ни он, ни его сотрудники не владеют немецким языком. Ответ был краток – “Учите!”.
“Юрасийское обострение”
В эпоху двух мировых войн, в которых Швейцария по разным причинам не участвовала, и в послевоенный период отношения между двумя основными культурно-языковыми ареалами страны были, на первый взгляд, ровными и почти беспроблемными. Военные ужасы убедили и “немцев”, и “французов” Швейцарии, что на этом фоне их разногласия не стоят ни гроша.
20 сентября 1947 г. в регионе Юра возникает сепаратистская политическая организация “Ассамблея Юры” (“Rassemblement jurassien”) с целью создания независимого и суверенного кантона. Однако в 40–50-е гг. ХХ в. страна жила в условиях экономического подъема и роста благосостояния, поэтому политические и культурные разногласия оставались на втором плане.
В 60-е гг. активность борцов за независимость Юры заметно усилилась. Взрывались телеграфные столбы, совершались покушения на военные сооружения и крестьянские дворы людей, настроенных “про-бернски”. Эти “миниатюрные” террористы, которые были фактически “военным крылом” “Ассамблеи Юры”, называли себя громкими именем “Фронт освобождения Юры” (“Front de liberation du Jura” – “FLJ”). Отсылки к известному тогда всему миру “Фронту национального освобождения Алжира” (только-только завершилась алжирская война, которую безуспешно вел Париж) были очевидны.
Общенациональная “промышленная выставка” 1964 г. в Лозанне стала идеальной платформой для юрасийских сепаратистов. Группа молодых людей, называвших себя “bйliers” (“тараны”), умело воспользовалась днем кантона Берн для того, чтобы провозгласить перед изумленными посетителями требования “освобождения” Юры от бернского господства.
В этом же году в городе Ле Ранжье во время церемонии у памятника, напоминающего о выдвижении швейцарской армии к французской границе во время Первой мировой войны (мрачную статую скульптора Леплатиньера в Юре презрительно именуют “Фриц”), активисты этой же группы освистали представителей бернского правительства и тогдашнего министра обороны, федерального советника П.Шоде.
Дальше – больше. В январе 1967 г. активисты “Ассамблеи Юры” проникли на новогодний дипломатический прием в бернском “Федеральном дворце” и развернули транспарант с надписью “Свободная Юра”. Велико же было изумление зарубежных дипломатов: сепаратистское движение – и это в “спокойной и мирной” Швейцарии!
Исследуя феномен “сепаратизма Юры”, следует учитывать не только внутренние особенности швейцарской истории, о которых мы уже упоминали. 60-е гг. ХХ в. вообще были отмечены всплеском сецессионных настроений и симпатиями, которыми пользовались “освободительные” движения в странах “третьего мира”.
Интеллектуалы были в восторге от “деяний” Мао и Хо Ши Мина и выходили на антиамериканские демонстрации под их портретами. Ничего удивительного не было и в том, что проблема национальных меньшинств и их борьбы за “освобождение” и в Европе приобрела особое значение.
К этому следует добавить и зарождение, с опорой на Францию, всемирного “франкофонного” движения, поставившего во главу угла защиту французского языка и культуры. “Стартовый сигнал” этому движению был дан знаменитым визитом генерала Де Голля в Канаду, во время которого он неожиданно провозгласил лозунг “Да здравствует свободный Квебек!”.
При Жорже Помпиду международное “франкофонное” движение стало фактически головной организацией, включавшей в себя представителей франкоязычных областей, боровшихся в Европе и Америке за бульшие права автономии (имеются в виду франкоязычный Квебек в Канаде, бельгийская Валлония, итальянский регион Аоста и бернская Юра).
Критически настроенные юрасийские интеллектуалы не без основания указывали на то, что не стоит возлагать слишком уж большие надежды на Париж – централистски организованное французское государство является не самым лучшим адвокатом интересов франкоязычных меньшинств в других странах. Гораздо большей симпатией в Юре пользовались – аналогичные юрасийскому – движения культурной автономии во французских регионах Бретань и Прованс.
Тем не менее, юрасийские сепаратисты охотно принимали от международного франкофонного движения не только моральную, но и материальную поддержку. А дальше? А дальше в Швейцарии начался очень “скучный” процесс поиска политических компромиссов, который продолжается до сих пор.
“Невыносимая легкость” референдума
1 марта 1970 г. в кантоне Берн был проведен референдум, на который был вынесен вопрос относительно согласия граждан кантона с перспективой отделения семи католических и франкоязычных общин и создания на их основе нового кантона. Большинство принявших участие в голосовании выступило за эту перспективу и согласилось с предоставлением “округу Юра” права на самоопределение.
На референдуме 23 июня 1974 г., проведенном в семи общинах “округа Юра”, большинство граждан выступило за создание нового кантона (“за” – 36 802 голоса, “против” – 34 057 голосов).
На следующем референдуме, прошедшем в семи общинах округа 16 марта 1975 г., три южные общины региона Юра (Куртелари, Ля Неввиль и Мутье) высказались за то, чтобы остаться в составе кантона Берн.
На общешвейцарском референдуме 24 сентября 1978 г. швейцарский народ согласился с созданием нового кантона Юра (“за” – 1 309 722 голоса, “против” – 281 917 голосов), который 1 января 1979 г. официально вошел в состав Швейцарской Конфедерации.
По результатам референдума 1 января 1994 г., одна из общин кантона (Лауфенталь) приняла решение войти в состав кантона Базель-сельский.
25 марта 1994 г. представители Федерального совета (правительства Швейцарии), а также кантонов Берн и Юра подписали т.н. “Соглашение по кантону Юра”, которое подвело черту под долгой историей возникновения нового кантона и закрепило взаимное признание кантональных границ.
1 июля 1996 г. община Веллера (население – 65 человек) приняла решение покинуть кантон Берн и войти в состав кантона Юра.
29 ноября 1998 г. жители общины Мутье провели нелегальный с точки зрения бернских властей “консультативный плебисцит” и высказались против перехода под юрисдикцию кантона Юра.
8 марта 2002 г. правительство кантона Берн принимает постановление о придании Куртелари, Ля Неввиль и Мутье (бернская Юра) “особого статуса”.
12 сентября 2003 г. кантональное “Движение Юры за автономию” выступило с инициативой о воссоединении “бернской Юры” с кантоном Юра, на что бернский парламент ответил новыми уступками, в частности созданием в мае 2004 г. “Совета региона бернская Юра”.
Он будет состоять из 24 человек, избираемых народом в трех избирательных округах (Мутье – 11 мандатов, Куртелари – 10, Ля Неввиль – 3). Совету будут предоставлены некоторые компетенции, в частности в области финансов. Кроме того, он будет иметь право регулировать процессы культурного развития бернской Юры.
О пользе “конституционного патриотизма”
Конечно, конфликт вокруг региона Юра не был актом непосредственного столкновения “французской” и “немецкой” частей Швейцарии. Это был, скорее, конфликт между бернским государством, с одной стороны, и частью кантонального франкоязычного меньшинства – с другой. Кроме того, это был и конфликт внутри самой Юры, то есть между теми, кто был настроен сепаратистски (католический север Юры), и теми, кто предпочел остаться в составе кантона Берн (протестантский юг региона).
С другой стороны, у этого конфликта есть и свой положительный опыт. Историческая особенность Швейцарии состоит в том, что национальное самосознание здесь изначально развивалось на кантональном уровне в рамках либерализации кантонального политического и конституционного порядка в 30–40-е гг. XIX столетия.
Поэтому швейцарский кантональный, а потом и национальный патриотизм с самого начала развивался в форме патриотизма конституционного. Именно этот фактор стал в Конфедерации решающим. Если бы не он – конфликт вокруг бернской Юры обернулся бы немалой кровью.
В центре концепции конституционного патриотизма стоит понимание того простого факта, что в современных условиях национальное государство не может уже пониматься в качестве “природного явления”. Романтическое представление о существовании “естественной” нации в условиях начала нового тысячелетия перестает быть адекватным.
Современное национальное государство сегодня – это не “живой организм”, это управляемый конструкт. Противостоящие же “конституционному” патриотизму, условно говоря, “магический” патриотизм, а также тесно с ним связанный “национальный миф” не способны на трансформацию, они способны лишь войти в конфликт с другим мифом и либо отстоять свое существование, либо погибнуть. Именно так развивались события в бывшей Югославии.
Швейцарии в этом плане повезло – несмотря на все разногласия между французской и немецкой частями страны, объединяющее их понимание необходимости сохранить либеральный конституционный порядок всегда побеждало, заставив в итоге свернуть с пути насилия на рельсы политического процесса.
В конце концов швейцарцы понимали, что возникновение нового кантона не будет означать создания какой-либо “зоны беззакония”. Они были уверены в том, что народ нового кантона станет не угрозой, а, напротив, еще одной дополнительной опорой для Швейцарии в целом. Отчего тогда и не дать католикам кантона Берн возможность отделиться?
Именно теория и практика “конституционного патриотизма” создали в итоге условия для бескровного решения сложнейшего конфликта вокруг бернской Юры. Это не означает, что проблем нет. Проблемы есть – однако в Швейцарии надежда на их компромиссное и мирное решение остается реальной.
Игорь А.ПЕТРОВ,
кандидат исторических наук
14.10.2004