Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 12, 2004
Речь лауреата премии им. о.Александра Меня за вклад в духовное и культурное сближение народов России и Германии за 2003 год, произнесенная в Овальном зале ВГБИЛ им. М.И.Рудомино
Особенно тронут, т.к. незадолго до смерти о. Александра встречался с ним, его личность, интеллект, цели, широта произвели глубочайшее впечатление. Не мог предположить, что таким образом, как сегодня, еще раз пересекусь с ним. О. Александр – потрясающий человек. Харизматическое воздействие, полон любви и силы, обращенный к миру и духовный человек – образ пророка. Познакомился с ним в 1990-м недалеко от Бодензее на конференции. После конференции о. Александр хотел поехать в Бельгию к своему издателю, но не было визы, он очень переживал. У меня была возможность помочь частным образом. Я из Аахена, города на границе с Бельгией, до Брюсселя час езды на машине. Местные жители могли пересекать границу на машине или пешком. Я предложил свою помощь. О. Александр приехал к нам домой на машине с русскими номерами и водителем, у которого была бельгийская виза. Вечером мы выехали. О. Александр был в моей машине, за нами следовал его спутник. На обратном пути у нас тоже не возникло проблем.
После возвращения мы долго сидели за столом и беседовали. Он был восхищен глубокой символикой пересечения границы в физическом, но и в духовном смысле. Для него это было нечто особенное в том, как он с некоторыми трудностями, но без проблем попал из одной страны в другую, для того чтобы приблизиться к осуществлению своих религиозных задач преодоления границ. Он видел в этом случае символический вызов и свидетельство. Вызов, т.к. должен был преодолевать трудности. Свидетельство как знак того, что возможно, преодолевая даже административные преграды, попасть на правильный путь к настоящей цели. Он видел символ ничтожности созданных человеком границ и ограничений, в планетарном и религиозном смысле служащих лишь для ограничения человека, господства над ним и препятствующих свободному раскрытию личности. Сила его была в том, что он преодолевал границы – мягко и полный любви. Преодоление духовных ограничений было в его глазах условием свободного развития веры в церкви и в Германии, и в России, да и в целом мире. Он стремился к свободному, открытому разговору о теологических проблемах, созерцанию Божественного.
Для меня открытие границ тоже одно из самых больших достижений ЕС. Ощущение, что ты легко можешь пересекать границы, жить, работать где угодно, – потрясающее, ощущение свободы. Я видел, как рождалась эта возможность путешествовать из страны в страну, и радовался постепенному открытию герметично закрытых границ. Это условие знакомства друг с другом, сближения. При всем своеобразии каждой национальной культуры постепенно растет ощущение принадлежности друг другу на большом пространстве. Процесс медленный, но он идет.
Я жил и живу меж двух культур – немецкой и русской, меня часто спрашивают, кто я. Я отвечаю – европеец, с русскими и немецкими корнями. “Две души в моей груди” – когда-то сказал Гете, это как раз и мой случай. Я всегда путешествую между двумя мирами. Мой первый язык был русский, в Ленинграде меня крестили в православной церкви. Тогда, в 30-е годы, это было опасно. Когда мы уезжали в Германию, я взял с собой крестик и горсть земли, они и сейчас у меня.
Я долго думал, почему меня наградили этой премией? Я никогда не принадлежал к сферам большой политики, не совершил ничего выдающегося. Я человек не публичный. Есть басня Эзопа: Лев, царь зверей, поймал Мышь и хочет ее съесть. Она просит пощады и говорит, что когда-нибудь ему пригодится. Лев засмеялся и отпустил ее. А потом лев попал в охотничью сеть и Мышь со своими родственниками освободила его. Мораль: порой и маленькие созданья бывают полезны большим.
Я не лев из басни, властвующий миром, я скорее мышь, разгрызшая сеть, я – среди очень большого числа людей, последовательно десятилетиями работающих над одной задачей: духовного сближения народов России и Германии. Я относился к тем людям, которые информировали, пытались понять и быть понятыми, которые строили этот общий дом. Я отношусь к тем людям, которые стремятся преодолеть границы, навязываемые им со всех сторон. Мне повезло, что я уже многое знал о России. Образ жизни, привычки, взгляды – это не было чужим. В не меньшей степени мне знаком и образ жизни немцев. Я часто думаю одновременно и как русский, и как немец. Интуиция иногда бывает опасной вещью, но соединенная со знанием может привести к объективным результатам. И то, и другое позволяло мне оценивать политическую ситуацию, делать выводы из получаемых сообщений. За все время работы в журнале “Восточная Европа” я пытался всегда видеть обе стороны. Это было кредо моей работы.
После войны было ощущение, что теперь дело уже никогда не дойдет до нормальных отношений между народами. Но постепенно просыпался интерес друг к другу, симпатия. Постепенно возникло стремление обмениваться мыслями, обсуждать открытые вопросы, возникали разные представления о будущем.
“Остойропа” стал площадкой для дискуссий об этих представлениях, дискуссий по острым вопросам, всегда возникающим, когда касаются политических, исторических, духовных и традиционных границ. С самого начала журнал пытался служить задачам мирного и гуманного сосуществования в Европе. И Россия, даже если бы захотела, не смогла бы выйти за рамки Европы. Одним словом, я принимаю премию и как премию журналу “Восточная Европа”, как награду ее редакторам, авторам, к которым все больше и больше можно причислить специалистов из России.
Еще несколько слов о журнале. В 1913 г. было основано Немецкое общество по изучению России, позднее Восточной Европы. В 1925 г. удалось основать журнал. Душой всего предприятия был Отто Хеч, историк, профессор Берлинского университета. Тогда ему даже удалось привлечь к работе и советских авторов – Луначарского, Ферсмана, Грабаря.
В 1935 г. Хеча изгнали из университета, в 1939 г. выход журнала прекратился. В 1949 г. удалось возобновить работу общества. Сегодня его президент – д-р Рита Зюсмут. В 1951 г. вновь стал выходить журнал. Его редактором (до 1975 г.) был известный публицист и политолог Клаус Менерт. Задача – научный анализ важнейших процессов и событий в странах Восточной Европы, спектр затрагиваемых вопросов – самый широкий. Моя связь с журналом возникла в 1962 г. Менерт искал редактора, знавшего Россию. Наши взгляды во многом были близки. Я вышел из круга Федора Степуна, у которого учился и защищался. Менерт тоже родился в России, в Москве. Перед Первой мировой войной его семья уехала в Германию, но его всегда тянуло в Россию. Москва – его город. Он всегда делал различие между русским народом и теми, кто им управлял. О своей маме он говорил, что она научила его говорить и любить по-русски. Его любимый литературный образ – пушкинская Татьяна. В прощальном письме он писал, что его мечта – “Постепенное примирение со вторым народом моей жизни, русскими”.
Зачем я все это говорю? Хочу рассказать об атмосфере, царившей в нашем журнале. Редакция стала для меня “родным” местом, отвечавшим не только моим интересам, но и моим внутренним потребностям. Журнал был во времена железного занавеса средством распространять аналитику, мнения, статьи.
Особую роль играла в моей жизни русская советская литература. Литература никогда не была в России только литературой. Это была и философия, выражение определенных взглядов, направлений, она была воспитателем и зеркалом общественных процессов. Она была в какой-то мере заменой свободной прессы. Конечно, и литература не была совершенно свободной. Существовали цензура и самоцензура. Был и соцреализм. Задача была всегда научиться читать между строк. Сейчас все изменилось. Работать в те времена было сложно, железный занавес был плотным. В нашем распоряжении были официальные газеты, журналы, но и книги. Невозможно было наладить личные контакты, все прослушивалось и отслеживалось. Невозможно было получить визу.
И наша задача была создать из отцензурированной информации относительно точную картину, определить настоящее положение вещей. Понятно, что до начала 90-х “Восточная Европа” была всего в нескольких библиотеках и институтах и хранилась в спецхранах.
В частной жизни было иначе. Ко мне в Аахен заезжали журналисты, ученые, многие открыто говорили о проблемах, но тогда никто не решался писать для журнала. В 90-е годы круг расширился благодаря дружбе с Л.Копелевым и новым контактам.
Может показаться, что я слишком много говорю о прошлом, но это моя жизнь, и за это, в общем, я получаю премию. “Зима” была жесткой, долгой и холодной. Многое теперь растопило лед, в воздухе чувствуется дыхание весны. Границы открылись, и когда-нибудь молодая поросль будущего покроет их. Есть скептики, боящиеся морозов, которые могут повредить молодым растениям, но я оптимист. Преодолеем и духовные барьеры.
Евгений Евтушенко писал в поэме “Станция Зима” – я отправился в путь и продолжаю идти.
Он прав: нужно идти. Нужно достроить свой и общеевропейский дом. Нужно преодолеть границы.