Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 10, 2003
ИТАЛИЯ ГОТОВИТСЯ К РОЖДЕСТВУ
Рождественская атмосфера в Италии начинает ощущаться задолго до 25 декабря. Все этому тут способствует: и страстная любовь итальянцев к праздникам и театральности вообще (благодаря чему предвкушение главного события года начинается задолго до его прихода), и врожденное эстетическое чувство — итальянцев хлебом не корми, задай только работу, способную удовлетворить чувство прекрасного, и они себя проявят во всем блеске. Отсюда и непревзойденное мастерство в оформлении витрин, улиц и площадей, разного рода праздничных шествий и карнавалов, когда все сияет огнями — улицы и площади, здания и фонтаны, даже деревья. Еще немного, и всего этого будет в изобилии по всей стране, ибо в послевоенные десятилетия к народным обычаям прибавились общеевропейские, так что праздничного разнообразия стало еще больше.
Казалось бы, Дед Мороз и елка с подарками, чулки, набитые сладостями, игрушки — азбука, классика праздничных развлечений в дни Рождества и в Европе, и в Америке. Однако не совсем так: в Италии и седобородый Санта-Клаус, и елка появились сравнительно недавно: с севера, из-за Альп. Дедушки же и бабушки нынешних детишек — когда пребывали в их возрасте — елок в дни Рождества дома не ставили, вокруг них хороводы не водили. Итальянские дома украшало “презепио” — ясли Иисуса Христа: Рождественская сцена, описанная в Евангелии, — домик, хлев, волы и ослы, звезда в ночном небе над крышей домика, Младенец Иисус в колыбельке на соломе, Дева Мария и Иосиф, пастухи и их овцы, волхвы с дарами, а также и другие, менее значимые персонажи и предметы. И до сегодняшнего дня “презепио” появляется почти в каждом итальянском доме, особенно если в нем есть дети. Причем его еще надо построить, придумав, где и как разместить все составляющие элементы. Зачастую — это десятки предметов, которые покупаются в магазинах, на праздничных базарах и лотках, которыми заполнены площади городов в предрождественские дни. Тут не только Евангельские персонажи, но и животные, деревья, мох, трава, звезды, хозяйственная утварь, домики и фигурки жителей Вифлеема, мебель, бумага, которая называется “звездное небо”. И еще может быть мельница и даже ручей с самой настоящей проточной водой и масса всякой другой всячины. Все это, чем заняты, или вскоре будут заняты, итальянские дети с родителями, честно говоря, гораздо увлекательнее, чем просто наряжать елку. Простор творчеству и фантазии — почти неограниченный, изумительное сочетание традиций и воображения, первые шаги в мир искусства, приобщение к прекрасному, легкое дыхание Божественного на перекрестке веры и знания.
А придумал “презепио” еще святой Франциск Ассизский, небесный покровитель Италии. Так что елка — чистый модерн, который, впрочем, в современных домах мирно уживается с традицией, а елочными украшениями в массе торгуют в тех же магазинах и на тех же Рождественских базарах.
В дни перед Рождеством одно из главных удовольствий взрослых и детей — обходить церкви и осматривать тамошние “презепио”. В каждой из них оно — совершенно особое, не похожее на другие. Можно увидеть “презепио” и в витринах магазинов или в некоторых общественных зданиях, как, например, в холле Центрального римского вокзала “Термини”, кое-где на центральных площадях. Самое же главное “презепио” в столице — на площади перед Собором святого Петра. Самое впечатляющее, самое грандиозное.
А подарки и праздничные обеды? Тут одни обычаи наложились на другие. И вот что получилось. Сравнительно недавно — опять-таки на памяти старшего поколения — Рождество было строго религиозным праздником, и никаких подарков и тем более развлечений в этот день не полагалось. Подарки детям приносила Бефана, своего рода добрая Баба Яга: в ночь с 5 на 6 января она залетала в дома на помеле и оставляла чулки, набитые подарками. Бефана — имя, созвучное названию праздника Эпифания (это день приношения даров волхвами, пришедшими поклониться новорожденному Младенцу Иисусу). Ныне Евангельские дары превратились в разнообразных размеров и расцветок чулки, набитые сладостями, а восточные маги — в не менее многообразные вариации волшебницы Бефаны. Сладости тоже самые разные, но среди них обязательно должны быть несколько таких, которые по цвету и форме напоминают кусочки угля: их в старые добрые времена Бефана в наказание приносила непослушным мальчикам и девочкам вместо подарков.
С Бефаной в новые времена соперничает Дед Мороз (по-итальянски “Бабо Натале”), ничем особым от своих коллег в других странах не отличающийся. Дети так же заранее пишут ему письма с перечнем желаемых подарков и выносят их на улицу: во двор или на балкон, где и оставляют на ночь, прижав камушком, чтобы ветром не унесло.
На Рождественский обед непременно собираются всей семьей, с многочисленными родственниками, и все дарят друг другу подарки: и дети, и взрослые. Вот и получается, что в кругу семьи зачастую каждый — особенно дети — получает не менее десятка полтора подарков. Некоторые устраивают в этот день по два приема: отдельно для родственников и для друзей или для родни мужа и независимо — для родственников жены.
Поэтому-то такая толчея в дни перед Рождеством на праздничных базарах, в магазинах, павильонах, супермаркетах. Часто торговля развернута прямо под открытым небом — в киосках и с лотков. Выбирать подарки приходят тоже семьями. Обсуждают, спорят, советуются. Кругом музыка, аттракционы, крики продавцов и зазывал, иллюминация в вечернее время… И такое — в каждом городе, большом и маленьком. В Риме в эти дни освещен и особо оживлен весь центр, но главное торгово-развлекательное шоу развернется в самые ближайшие дни на знаменитой площади Навона.
Подарки часто закупаются даже впрок: в расчете на приход какого-нибудь нежданного гостя-родственника. Их (т.е. подарки) заранее аккуратно завертывают в подарочную бумагу ярких цветов и, обозначив на каждом из них имя соответствующего счастливчика, укладывают в корзинку или коробку вплоть до самой торжественной минуты — раздачи присутствующим.
Бывают, как и положено, подарки не только полезные, чисто символические, дорогие или, наоборот, пустяковые, но и смешные. Среди этих последних традиционно “почетное” место занимают… мужские и женские трусы, при этом обязательно — красного цвета. Их упаковывают в изящную тару, запихивают, на потеху всем гостям, в плюшевые игрушки или, свернув в форме бутона, прилаживают на длинный стебель (из дерева или проволоки). Говорят, что этот обычай вошел в моду совсем недавно, но нижнее белье ярко-красного цвета в декабрьские дни продается повсюду. Что бы они, эти красные трусы, значили? Остается только гадать и не смущаться, когда при всех развернешь аккуратненький сверточек, доставшийся тебе по воле хозяев дома, и обнаружишь в нем исподнее соответствующего цвета. Все радостно захохочут. Посмеемся и мы вместе с ними, тем более что такой подарок уже на следующий день можно начать использовать по назначению.
Но что это за выстрелы за окном?! Не беспокойтесь, просто балуются мальчишки, подростки, юнцы, а то и самые неуемные отцы семейств — взрывают петарды. Грохот их взрывов то и дело перекрывает обычный уличный шум с утра до ночи, изо дня в день в течение двух-трех недель до и после Рождества. Порой страшновато на улицу выходить — как бы не подстрелили, особенно в тесной застройке центральной части Рима напоминает артиллерийский обстрел, правда, слава Богу, бескровный. Впрочем, не совсем так, особенно на юге Италии: там из года в год эта пальба не обходится без самых настоящих жертв — до того мощные петарды изготовляют там местные умельцы (и, как правило, без соответствующих на то лицензий).
И последние несколько слов — о еде. Несколько, потому что о ней надо говорить отдельно и не спеша: так же, как есть. Потому что Италия — пестрое собрание разнообразных местных традиций (в частности, кулинарных), и здесь Рождественский стол далеко не ограничивается скучной индейкой. В каждой области — свои приоритеты, свои национальные блюда, свои традиции. (Достаточно упомянуть, к примеру, что на озере Брачано, неподалеку от Рима, традиционным Рождественским блюдом служит угорь, а на Сицилии — фиги, сваренные в вине, которыми в эти дни заправляют макароны.) Вот разве что стандартный Рождественский кекс-пирог “панетоне” продается повсюду, в первую очередь в больших городах, где его уже сейчас предлагают купить со скидкой, поскольку им буквально завалены прилавки.
Впрочем, рассуждать о еде, когда находишься в Италии, бессмысленно — лучше всего приехать сюда в Рождественский период и тем самым убить сразу нескольких зайцев: отовариться можно, как никогда, и посмотреть есть на что, и угоститься на славу, а уж если повезет всерьез — то и красными трусами обзавестись.
ПИТАТЬСЯ ТОЖЕ НАДО ПО-ИТАЛЬЯНСКИ
Недавно со страниц ведущих итальянских газет, выходящих в Риме, наряду с неизменными сетованиями по поводу продолжающегося падения покупательной способности населения на фоне регулярных политических “разборок” прозвучала одна неожиданная нота. Прозвучали голоса в защиту национальных традиций в области кулинарии и питания.
О чем же, собственно, идет речь? А о том, что некоторые общественные деятели и представители столичной администрации выступили в защиту городской сети традиционных столовых и закусочных (их здесь называют “пиццерии”, “траттории” и “остерии”). Но от кого или от чего их защищают? Дело в том, что за последние годы в историческом центре Рима исчезли симпатичные заведения, где можно было недорого и вкусно поесть и выпить стаканчик-другой легкого разливного вина. Готовили там, как правило, самые распространенные блюда местной кухни: пиццу, спагетти и другие виды итальянских макарон, традиционную “поркетту” (вареная свинина) , неизменные “капрези” (сыр моцарелла со свежими помидорами), артишоки и т.п. Причины подобной тенденции одни и те же: экономические неурядицы, которыми в последние годы оперативно воспользовались не слишком легальные структуры иностранного — в первую очередь китайского — бизнеса, скупив опустевшие помещения и открыв там свои национальные заведения: рестораны, продуктовые магазины, лавки ширпотреба.
Если дело и дальше пойдет подобными темпами и с аналогичными последствиями, национальной кухне и народным традициям в области питания будет нанесен значительный ущерб. Однако не все политики, члены городской администрации или журналисты придерживаются подобного мнения: леваки всех мастей и коммунисты ратуют за политику “открытых дверей” — бесконтрольный допуск иностранного капитала (часто связанного со структурами местной и иностранной организованной преступности) на римский рынок в сфере общественного питания и уже окрестили своих оппонентов участниками “антикитайского крестового похода”.
Впрочем, сторонники “похода” твердо стоят на своем и продолжают вести “разъяснительную работу в массах”, подчеркивая, что их план касается, по сути, лишь исторического ядра города (а это примерно 700 улиц и площадей), где не должны более открываться ни новые китайские рестораны, ни другие предприятия общепита по американскому образцу (типа “МакДоналдсов”, “Бургеров” и им подобных). Заявленные мероприятия являются частью более общей программы по защите традиционных национальных ремесел, в число которых отныне включено и кулинарное искусство.
Противоположные же мнения сводятся практически к двум основополагающим лозунгам: “В конце XX века Рим должен стать подлинно интернациональным городом” и “Как все это провинциально и несовременно”. Слов нет, римляне и вообще итальянцы — консервативны в том, что касается еды, и склонны считать итальянскую кухню лучшей в мире. Здесь не Париж, Амстердам, Нью-Йорк или Москва, где можно без труда попробовать блюда национальной кухни чуть ли не всех народов земли. Достаточно сказать, что в Риме нет ни одного русского ресторана. Отсутствуют, к примеру, немецкий, польский, венгерский, турецкий или греческий рестораны; блюда ближневосточных и латиноамериканских стран практически тоже почти негде попробовать; кухни азиатских стран представлены лишь несколькими японскими, корейскими и вьетнамскими ресторанами (за исключением, впрочем, множества китайских).
Так о ком же, в конце концов, проявляют заботу громогласные сторонники свободы “кулинарии без границ”: об иностранных туристах или же о нечистых на руку бравых ребятах, посланцах иностранного криминала, отмывающих “грязные деньги” через римский общепит? К последнему обстоятельству следует добавить, что, как правило, это заведения низкого пошиба, под стать контингенту своей клиентуры, где и не слыхивали о правилах санитарной гигиены, а практическое ознакомление с меню грозит оперативно вывести из строя желудок любого случайного посетителя. Итальянцы, мягко выражаясь, не жалуют все подобные заведения и за версту обходят их стороной. Их “бытие” в этой области (т.е. привычки и традиции питания) давно и накрепко связано со своей родной кулинарией.
Политические (и прочие, глубоко запрятанные от посторонних глаз и ушей) амбиции политической и административной элиты здесь, как и везде, впрочем, как не знали, так и продолжают, похоже, не знать меры. Иначе ведь и не понять, отчего это даже в том примитивно-желудочном вопросе не обратиться к урокам истории. В Париже там или Лондоне, к примеру, аналогичные заведения, обслуживающие соответствующие кварталы, сложились давным-давно и в других условиях. Так что с ними ясно: копайся в истории или не копайся, дела не исправишь. Но в римском-то варианте речь идет о сегодняшнем дне, когда можно было бы, казалось, обратиться к урокам прошлого в соседних странах-собратьях по единому европейскому пространству и избежать ошибок. Но нет, история, видать, действительно никого и никогда ничему не учит.
КОГДА ЗА РУЛЕМ — ЛЮДИ
Недавно на страницы римских газет попала забавная история. Двое девятилетних детей битых два часа преспокойно раскатывали по улицам итальянской столицы в машине, которую они — мягко выражаясь — на время позаимствовали с одной из близлежащих парковок. История эта необычна, во-первых, тем, что дети уже владели первичными навыками вождения и, во-вторых, разъезжали по городу средь бела дня на виду у всех и неоднократно при этом нарушали правила уличного движения. “Замели” их лишь в самый последний момент, когда юные нарушители, накатавшись вволю, уже парковали украденный автомобиль. Удивительно и то, что все обошлось без инцидентов: дети никого не сбили, ни в кого не врезались, да и машина, которую они незаконно позаимствовали, не получила ни царапинки.
Вряд ли подобное могло случиться где-нибудь в Германии, Швейцарии или, на худой конец, даже в России — на “водителей” такого возраста явно обратили бы внимание. С другой стороны, происшедшее — хотя и в несколько гротескном виде — дает представление о том, что делается на улицах итальянских городов: как, где и кто управляет личными транспортными средствами и на какие соображения это наводит стороннего наблюдателя.
Итальянцы говорят, что правила существуют, чтобы их нарушать. И они самозабвенно их нарушают. В частности, на улицах города, когда сидят за рулем. Никто не удивляется, к примеру, когда водитель яростно сигналит, хоть уши затыкай, — причем в нарушение запрета на подачу сигналов, — стараясь привлечь внимание впереди стоящей машины. Самое забавное, однако, заключается в том, что оба автомобиля в этот момент остановились на перекрестке на красный свет…
Узкие улочки итальянских городов (особенно небольших) практически лишены тротуаров. Зачастую в разгар рабочего дня по ним одновременно едут легковые машины, грузовички, развозящие продукты и прочие товары первой необходимости, бесчисленные мопеды и мотороллеры, и тут же бредут влюбленные в обнимку, стайки школьников-подростков спешат по домам, а отдельно взятые домохозяйки — за покупками, прогуливаются дамы с собачками и пожилые граждане пенсионного возраста. И почти все эти улочки и переулки, как правило, имеют указатели одностороннего движения. Но как же проехать по ним в таких ситуациях, позвольте спросить? Тут потеряешь массу времени и непременно опоздаешь: на поезд, на свидание, на работу, на прием к врачу или адвокату… если, конечно, следуешь правилам. Единственный выход — нарушить их. Вот их и нарушают: студенты, влюбленные, пенсионеры и инженеры, богатые и бедные, молодые и пожилые. Пустить машину задним ходом против движения метров сто-двести до ближайшего перекрестка — раз плюнуть. А посмотрите на итальянцев, когда они готовятся перейти улицу, даже с односторонним движением: всегда посмотрят в обе стороны — не несется ли в противоположном направлении кто-нибудь задним ходом или на двух колесах.
Здесь вам не Америка и не новая Россия: тут не часто увидишь роскошные большие автомобили и тем более джипы. И вообще, по внешнему виду машины в Италии порой нельзя судить о благосостоянии ее владельца. В маленьких, зачастую обшарпанных автомобилях давно вышедших из моды марок разъезжают весьма респектабельные граждане, в том числе выходцы из самых аристократических семейств местного общества. К тому же в машине ценятся маневренность и соответствующие габариты (особенно если ее владелец проживает в самых престижных — и значит, весьма и весьма тесных — центральных городских кварталах), позволяющие запарковаться невдалеке от дома. Неудивительно, что недавно в моду вновь вошли крохотные автомобильчики “Фиат-500”. Давным-давно снятые с производства, они вновь — только подновленные и раскрашенные в яркие цвета — появились на улицах итальянских городов. Видимо, и впрямь удобная машина, если на днях на краже такого автомобильчика попался не кто иной, как юный отпрыск княжеского семейства Русполи. А несколько раньше в подобную историю “вляпалась” принцесса Одескальки: когда ее остановила полиция, она рулила краденой малолитражкой той же самой марки.
А что сказать о парковке, об этой постоянной головной боли любого городского автовладельца? Проблема зачастую снимается за счет чистого везения, ибо найти место, где можно оставить машину, что днем, что вечером, в большинстве городов и городков в высшей степени нелегко. Уличных стоянок (а уж тем более закрытых или подземных парковок) катастрофически не хватает. Особенно в Риме. Тут, в первую очередь, просто нет свободных участков, и цены на землю зашкаливают за отметку предельных. К тому же, как в случаях прокладки линий и строительства станций метрополитена, начинают копать — и обязательно натыкаются на остатки античных сооружений. Далее сразу же следует запрет на проведение дальнейших работ: к наследию прошлого, надо отдать должное итальянскому государству, относятся с вниманием и не дают уничтожать даже подземные руины. Вот и нет в Вечном городе достаточно места для парковки гигантской армии автомобилей. Их ставят здесь самым невероятным образом — на тротуарах (конечно, там, где они имеются), в два ряда, на остановках автобусов, на участках, предназначенных для контейнеров с мусором, и так далее, и тому подобное. Да что там! Американский писатель Майкл Мьюшоу, автор “Итальянцев”, одной из самых удачных книг в жанре “Италия глазами иностранца”, однажды наблюдал, как немолодая, элегантная дама перелезала через машину, припаркованную буквально впритирку к подъезду ее дома.
А уличное многоголосье! В привычный городской шум то и дело врезаются пронзительные гудки машин, длящиеся порой полминуты, — это водители, сумевшие впихнуть свои автомобили на свободные места, сигналят тем, кто заблокировал им выезд.
И тут уместно будет спросить: а куда же смотрит полиция? Или она вообще не работает? Да нет, вообще-то работает, но столь же непредсказуемо. К примеру, периодически проводит облавы на нарушителей правил парковки на каком-нибудь отдельно взятом участке той или иной улицы и увозит оставленные в неположенных местах машины, которые до того неделями и месяцами беспрепятственно парковались там. А то вдруг возьмет и перекроет въезд в знакомый переулок, чем безмерно удивит даже местных автовладельцев. Иными словами, имеешь машину — будь всегда готов к неожиданностям. Вот автомобилисты и играют с правилами движения в своеобразную игру, в которой порой бывают самые неожиданные ходы.
Отдельный разговор — о мопедах (местное название — “моторино”) и мотороллерах на улицах итальянских городов, по которым они носятся, по сути, без правил во всех направлениях и “покорны” буквально всем возрастам, тем более что для вождения их до сих пор не требуется сдавать экзамен. Вот и ездят, не обращая особого внимания на сигнал светофора, ездят против движения и по двое. Типично римские картинки “с натуры”: две студентки на мопеде болтают на ходу, будто сидят на диване, а не мчатся в потоке машин. Влюбленные умудряются целоваться, лавируя между машинами, те же, кто рулят двухколесным “железным конем” в одиночку, сплошь и рядом прижимают к уху мобильник — трафик общению не помеха!
Так как же все эти люди — водители и пешеходы — выживают в подобном хаосе? Как не теряют головы или во множестве не зарабатывают увечий? Для ответа на этот вопрос надо вернуться к началу нашего разговора. Выйдя — а тем более выехав — на улицы города, его жители готовы ко всему. Результат: итальянцы отменно водят машины, мотороллеры и мопеды и редко под них попадают. А столкновения, аварии и прочие дорожно-транспортные происшествия хотя и не редкость, в основном заканчиваются более или менее благополучно — серьезных травм и смертельных исходов на забитых колесным транспортом городских улицах практически нет. Римские водители, как правило, предельно внимательны к пешеходам, в свою очередь привыкшим переходить улицы так и там, где им вздумается.
Возможно, в самый корень сумела заглянуть одна пожилая туристка из России, которая не так давно поделилась со мной своим открытием, сделанным на римских улицах: “Только в Италии я поняла, — философски заметила она, — что значит, когда за рулем в машинах сидят люди”.
ВИНО НА РАДОСТЬ НАМ ДАНО
Вино, как известно, на радость нам дано. Мало в какой стране справедливость этих слов очевидна до такой степени, как здесь, в Италии, где вино производят и пьют без малого в течение трех тысячелетий. В каждой из 20 административных областей страны производят многочисленные сорта своих собственных вин из винограда, выращенного на местных виноградниках. Ежегодный объем производства вина в нынешнем десятилетии в Италии держится на уровне порядка 70 миллионов гектолитров. Италия — крупнейший производитель вина, и она же — самый значительный его потребитель: в расчете на душу населения итальянцы пьют вина больше всех других народов земного шара. Причем вино стало настолько неотъемлемой частью национальной жизни, ее традиций, обычаев и привычек, что оно повсеместно — даже в тюрьмах — входит в обязательный рацион каждого итальянца. По здешним представлениям, заставить человека жевать свой обед или ужин всухомятку считается бесчеловечным, даже по отношению к преступникам. Неудивительно поэтому, что и на бесплатных обедах для бродяг, неимущих и иммигрантов тоже присутствует вино. Ибо без него тут нет еды, вернее, вино — это как бы еда, необходимое ежедневное пропитание.
Дешевые сорта вин закупаются семьями (в первую очередь в провинции) гигантскими канистрами. С дорогими винами, естественно, не так: их подают в бутылках по большим праздникам, юбилеям и другим значительным событиям. Сортов и марок вин столько, что даже специалисты и любители не в силах разобраться с ними без надлежащих руководств, справочников и путеводителей объемом по несколько сотен страниц. Качество итальянских вин высшей и средней пробы ни в чем не уступает винам главного соперника Италии в этой области — Франции. И хотя последняя безусловно издавна обеспечивает своей продукции лучшую рекламу, по признаниям знатоков и коллекционеров из многих стран мира, великолепные букеты итальянских вин не знают себе равных. Да и в конце концов разве не римские легионеры, колонизуя территории европейских стран (в том числе и Францию), засадили их виноградниками?!
А еще раньше, едва успев появиться на римских холмах, их будущие властители стали выращивать виноград. До сегодняшнего дня в окрестностях Вечного города, близ городков Фраскати и Орвието, виноградари продолжают заниматься своим древним ремеслом, а легкие белые вина одноименных названий утоляют жажду римлян и многочисленных туристов. Недаром все-таки Габриэль Д’Анунцио назвал “Орвието” “солнцем Италии, запечатанным в бутылке”, а такие блестящие знатоки Италии из далекой России, как Борис Зайцев и Павел Муратов, воздали должное прохладному “Фраскати”, попивая его во время своих многочисленных путешествий по “стране вин” (как величали Италию древние греки).
Но около Рима — лишь столовые вина. Напитками же высшей категории славятся, в первую очередь, такие области, как Тоскана, Пьемонт, Венето. Сладкими винами — южные области Италии, прежде всего Сицилия. “Кьянти”, “Бароло”, “Барбареско”, “Марсала”, “Пино гриджо” — на языке и в памяти любого, даже начинающего любителя и ценителя хороших вин. Лучшие вина на севере и в центре страны носят названия деревень, городов и местностей, где они производятся. На юге же, чтобы опознать качественный продукт, надо, в первую очередь, знать фамилию конкретного производителя.
Производители же зачастую занимаются своим делом на протяжении столетий. Так, десертные вина марки “Марсала” были специально переработаны в XV веке для продажи на английском рынке из вина, столь любимого многими веками ранее арабскими завоевателями Сицилии, что они-то и назвали его “марсала”, что в переводе означает “портвейн Аллаха”. С обновленным букетом оно так полюбилось потом адмиралу Нельсону, что он обмывал свои победы на кораблях именно этим напитком.
Семья одного из ведущих производителей вин в стране Антинори (он выпускает и несколько сортов знаменитого “Кьянти”) занята виноделием на протяжении 26 поколений. Создателем марки “Вальпочелло” вблизи Вероны был в 1353 году не кто иной, как сын великого Данте Алигьери.
Любители и знатоки вин недаром стекаются в Италию во все возрастающих количествах. Причем их маршруты проходят вдалеке от привычных туристических трасс. Для них специально создан в последние годы так называемый “агротуризм”, который в разных областях обставлен по-разному, но повсеместно включает дегустацию вин на местах, обеды и ужины с гостеприимными хозяевами, владельцами виноградников, виноделен и винных погребов. Ужин на свежем воздухе на фоне несравненной природы и неповторимые местные вина, да еще — в разлив.
Лучшее время для таких путешествий — безусловно “вендемия”, праздник сбора винограда. “Вендемия” проходит по всей Италии в разные сроки: с середины сентября по начало ноября. Далее местные вина будут в основном продаваться в магазинах своего района или области, ибо итальянцы в этом смысле истинные патриоты: всегда предпочтут вина местных сортов любым другим. Уроженцы Сицилии, Тосканы или Пулии, переехав в Милан или Турин, почти всегда продолжают пить только свои вина.
Садясь за стол, выходцы из любых областей, особенно в присутствии гостей или вне дома, в ресторане, пиццерии или баре, начинают с аперитива, коим служит легкое белое или слегка шипучее винцо либо более крепкий горьковатый “Кампари” с содовой. Далее смене блюд сопутствует смена сортов и цвета вин — в зависимости от меню. В конце же, после (или вместо) кофе, пьют шампанское, но чаще что-нибудь покрепче: типа горько-сладкого “Амаро”, приторно-сладких водочных ликеров разных сортов, португальских портвейнов или, наконец, известной виноградной водки “Граппа”, количество марок и сортов которой исчисляется (в отличие от вин) лишь десятками. Пьют очень немного, совсем не по-северному: одну, максимум две рюмки — в целях, как полагают итальянцы, активизации пищеварения после обильной еды, которой наполнено каждое застолье. Вина пьют много, но почти никто не пьянеет. Говорятся многочисленные тосты, причем никто из говорящих — к какому бы социальному уровню ни принадлежал — за словом в карман не лезет. Что они тут, все прирожденные ораторы? По окончании трапезы — а выпита, как правило, была не одна рюмка вина — садятся за руль и по домам. В машинах дети, жены, родственники, друзья. Никто не обращает внимания, что пили: ни сами пившие, ни их близкие, ни дорожная полиция. Ведь вино, как давно известно, на радость нам дано.