Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 7, 2002
Тема нашей конференции затрагивает корневые основы существования и сосуществования культур в современном мире. Очевидно, что в последнее время в международных отношениях наметились новые тенденции, которые уверенно проторяют себе дорогу. В их числе – принципиально новая роль, которую играют мировые религии. Подобное положение вещей не только дает человечеству новую надежду, но и таит в себе большую опасность. Усиление влияния мировых религий способно сыграть как весьма конструктивную роль, задав человечеству духовное измерение международных отношений, сформировав духовные основы взаимодействия разных стран в XXI веке, так и весьма деструктивную, обострив и без того сложную международную ситуацию акцентировкой различий между религиями и культурами.
Вполне очевидно, что в XXI веке религиями, во многом определяющими религиозный ландшафт мира, станут христианство и ислам. Этот факт предельно актуализирует необходимость глубокого изучения носителями этих культур друг друга. Изучения непредвзятого, основанного на принципах взаимоуважения и отказа от ложных стереотипов прошлого. Конечно, не все представления исламского и христианского миров друг о друге и в прошлом были некорректными, но целый ряд мифов мешает и сегодня создать максимально адекватное представление друг о друге. Важно помнить не только то, что разъединяет эти две религии, но, прежде всего, то, что их объединяет. У христианства и ислама общие корни. Только осознание этого позволит представителям этих мировых религий совместно противостоять злу разрушения и распада. Противостоять во имя нравственных ценностей, которые в свое время были даны Аврааму и которые легли в основу монотеистических традиций христианства, ислама и иудаизма. Именно в таком подходе, на мой взгляд, кроется ответ на вопрос, как взаимодействовать христианству и исламу в XXI веке, как построить мир, в котором достоинство всех будет соблюдено, в котором никто не будет унижен. Можно сказать жестче: возможно ли вообще построить такой мир, насколько допустимо приблизиться к нему, не нарушив великих аксиологических принципов, без которых все остальное теряет смысл? Как соотносятся традиционные представления христианства и ислама с теми ценностями, которые сегодня являются культурообразующими?
Ответить на эти вопросы можно только вместе. Современный мир, в котором все более значимыми становятся принципы взаимоуважения и толерантности, побуждает христиан и мусульман обращаться к диалогу. Нельзя сказать, что этот процесс легок. Опыт прошлого все еще довлеет над нами, зачастую мешает перейти к более конструктивному взаимодействию. Конечно, психологически это объяснимо и оправданно, и все-таки, как представляется, сегодня христиане и мусульмане должны исходить из перспективы, из реалий современности, из императива мирного и взаимовыгодного сосуществования. Это не означает, что верующие обеих религий должны отказаться от своих воззрений в угоду просто миру. Однако они должны осознать, что этот мир, устроенный Всевышним, должен быть более терпимым, более нравственным. И в христианстве, и в исламе заложены эти принципы. “Во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними” (Мф. 7 : 12) – сказано в Евангелии от Матфея. А в одном из хадисов говорится, что есть два качества, которые любит и ценит Аллах: мягкость и терпимость.
Я не думаю, что диалог между двумя великими религиями будет простым, если, конечно, не сводить его к декларативным признаниям во взаимном уважении. Не являясь специалистом в богословской сфере, я не считаю возможным подробно останавливаться на оценке перспектив именно вероучительного диалога. Однако поскольку религиозное учение не есть некая обособленная и не связанная с другими жизненными сферами область, позволю себе высказать несколько соображений общего плана.
Мне представляется очевидным, что диалог христиан и мусульман должен быть направлен прежде всего на то, чтобы лучше узнать друг друга. Это значит, что он должен быть искренним и открытым. Главное, что необходимо признать обеим сторонам, – это ценность взглядов собеседника. Было бы наивно отрицать серьезные различия, которые существуют в аксиоматике обеих религий. Эти различия, безусловно, есть, и именно они делают богословский диалог (если в него включать необходимость выработки общего видения по ряду вероучительных вопросов) проблематичным. Задача богословов-профессионалов – оценить эти различия, всю палитру красок и формулировок. Поэтому богословское взаимодействие необходимо прежде всего как способ более качественного познания друг друга. Не изменить, не обратить в свою веру, а узнать. Чтобы преодолеть непонимание и недопонимание. Ведь чтобы верить, нужно знать, во что ты веришь, но точно так же, чтобы не верить, чтобы не соглашаться с чем-то, нужно это что-то так же хорошо знать.
А ведь очень часто в истории именно недопонимание, неправильная интерпретация позиции другого становились причиной вражды. Такие недоразумения существуют не только между разными религиями, есть они и внутри христианского мира, и в исламе. Что же говорить о богословских нюансах между православием и исламом. Вместе с тем необходимо, как мне кажется, и четкое осознание общей основы трех религий, которые недаром именуются авраамическими. Повторяю, не искусственное сглаживание противоречий, но четкое понимание того, что способно сблизить пусть не вероучительные системы, но людей – при всей вариативности вероучений. Далеко не все простые верующие с обеих сторон понимают богословские различия между христианством и исламом, при этом у той и другой стороны есть некое представление, некий образ, который на сегодняшний день нередко напоминает образ врага. Трудно переоценить значение богословского диалога для разрушения этого образа.
Понятно, что богословская сфера в наименьшей степени есть сфера терпимости, так как догматические формулировки всегда императивны. Суть же религиозной толерантности хорошо определил выдающийся русский медиевист Л.П.Карсавин, который писал: “Религиозная терпимость не может довести до признания одинаковой ценности всех, даже противоположных религиозных учений. Тогда она стала бы из религиозной терпимости нерелигиозным равнодушием. О догматическо-теоретической веротерпимости говорить совершенно бессмысленно. Можно говорить лишь о нравственно-практической терпимости, то есть о принципиальном воздержании от насилия в применении к инаковерующим”1.
У Омара Хайяма есть такие строчки: “Есть много вер, и все несхожи. Что значит – ересь, грех, ислам? Любовь к Тебе я выбрал, Боже. Все прочее – ничтожный хлам”. Эти строки представляются интересными по идее, которая в них заключена. Идее, которую великий христианский святой, Августин Гиппонский, выразил в словах: “Люби Бога и делай что хочешь”. Главное, чтобы акцент был сделан на первой части этого высказывания, а не на второй, – ошибка, которая, к сожалению, так свойственна слабой человеческой натуре.
Мирное сосуществование христиан и мусульман – это не только императивное требование времени, но и вероучительная установка, содержащаяся в самих религиях. Что же касается усиленно преподносящейся сегодня идеи о противостоянии исламского и христианского миров, то это результат непонимания, а часто и злого политического умысла. В современном мире – и эту мысль уже неоднократно высказывали как представители обеих религий, так и ученые-религиеведы – гораздо сложнее обстоят дела во взаимодействии светского и религиозного начал. Сложившаяся в значительной степени под влиянием эпохи Просвещения ценностная модель секулярного общества нередко входит в конфликт с традиционной религиозной аксиологией – как христианской, так и мусульманской. Библейская и кораническая антропологии значительно ближе друг к другу, чем к светской трактовке человека как прежде всего или исключительно носителя “прав и свобод”. Поэтому диалог христиан и мусульман в современном мире должен быть развернут и в эту сторону. Эта сфера взаимодействия представителей обеих религий в XXI веке представляется весьма важной, ведь это именно то поле, на котором христиане и мусульмане могут работать сообща и, пожалуй, только сообща в современном мире способны утвердить свои традиционные ценности в созидающейся сегодня мировой культуре.
И все-таки богословская сфера взаимодействия – это не единственная и, быть может, даже не самая главная сфера сотрудничества христиан и мусульман. Не менее важен диалог в культурной и социальной областях. Не менее актуальна религиозная составляющая и в международной жизни. Распад биполярной системы международных отношений предельно обнажил многие проблемы во взаимоотношениях между государствами, между различными культурами. Мир, смысловой скрепой которого в течение десятилетий была идея противоборства двух мировоззренческих систем, в одночасье рассыпался. Человечество в очередной раз оказалось перед опасной чертой, на сей раз – перед лицом серьезного мировоззренческого кризиса. Мир стал предельно транспарентным, чрезвычайно чутким к любым изменениям. Человеческая агрессия, которая раньше отчасти гасилась временем и расстоянием, сегодня способна в считанные минуты привести к тотальному уничтожению целых городов и даже стран. Поэтому основой международных отношений могут быть только взаимное доверие и уважение, но никак не взаимный страх.
Опыт недавнего прошлого свидетельствует, как непрочен мир, основанный исключительно на силовом моменте. Современный опыт пока не стал более утешительным. Причины все те же: мир без диалога никогда не будет предсказуемым и спокойным. Очень важно воспитать в себе способность сохранить чувство уважения к инаковости любой культуры.
В этой ситуации возрастает необходимость нахождения некоего мировоззренческого базиса, на котором будет выстроена система международных отношений, система взаимодействия и сосуществования огромного количества культур и народов, населяющих нашу планету. За последние десять лет неоднократно предпринимались попытки устроения нового мирового порядка, однако нельзя сказать, что они увенчались успехом. Одна из причин этого в том, что они не обеспечивают сохранения уникальности каждого члена мирового сообщества.
В связи с поисками в этом направлении вырос интерес и к религиозной проблематике, к опыту мировых религий, прежде всего ислама и христианства. На то есть ряд причин. Во-первых, религия всегда выполняла роль культурообразующего фактора, поэтому изучение любой культуры не только невозможно без изучения религии, но и должно строиться, в том числе, на изучении тех религиозных ценностей, которые формируют общекультурные аксиологические ориентиры в любом социуме. Во-вторых, именно христианство и ислам сегодня наиболее распространенные в мире религии. Наконец, в-третьих, государство также претендует на решение так называемых “предельных вопросов” (вопросы жизни и смерти и проч.), что делает неизбежным пересечение религиозной и государственной сфер. Можно возразить, что идущая в западном мире с XVIII века общая секуляризация культуры отводит религии место в некоем культурном музее-заповеднике истории. Однако, во-первых, современные научные исследования, предлагающие значительно шире взглянуть и на сущность феномена религиозности человека, и на многообразие его проявлений, позволяют говорить о поспешности такого вывода. Во-вторых, как уже говорилось выше, именно светские и религиозные ценности сегодня нередко приходят в столкновение, что также свидетельствует о том, что суждения о “музейности” религий нельзя назвать уместными. Конечно, религия как сложнейший феномен человеческой жизни всегда оставляла неоднозначный след в культуре. Вот и сегодня многие ученые говорят о том, что религиозные границы в XXI веке станут новыми линиями разломов между существующими цивилизациями. Я, прежде всего, имею в виду позицию Сэмюэля Хантингтона, труды которого стимулировали несколько лет назад серьезную дискуссию в научных кругах. Об этом уже много говорили и писали, но тема по-прежнему актуальна. Появление подобной точки зрения, безусловно, не случайно. Она еще раз подтверждает тот факт, что религия становится более значимым фактором в международных отношениях. Однако следует жестко отделять религиозное учение от его возможных политических проекций. Вполне очевидно, что бессмысленно отождествлять исламский мир с террористическими группировками, которые начертали на своих знаменах имя Аллаха. К сожалению, приходится слышать о “вызовах ислама”, “противостоянии христианского и мусульманского миров” и т.д. События последних лет, особенно события 11 сентября прошлого года в США, показали, каким беззащитным может быть мир сегодня. Показали они и другое: как легко исказить причины любых конфликтов, представить их суть в свете, совершенно далеком от истины. Поэтому сегодня еще и еще раз нужно подчеркивать: борьба с мировым терроризмом не является борьбой с исламом.
Будучи представителем Университета и научной школы, генетически связанной с дипломатической службой, хотел бы подчеркнуть роль дипломатов в контексте межкультурного и межцивилизационного диалога. Диалог культур – это всегда и диалог религий, поэтому взаимодействие дипломатов с представителями религиозных организаций приобретает сегодня важнейшее значение. Во-первых, дипломаты – это всегда передовой рубеж межкультурных взаимоотношений. Более того, дипломатия – это даже не начало культурного диалога, это то, что ему предшествует. Многое в жизни зависит от начальной стадии взаимоотношений, но не меньше – от того, КАК это начало подготовлено. Во-вторых, именно дипломатия как исторически сложившийся институт, способный мирными средствами решать возникающие споры и разногласия, должна сегодня использовать весь накопленный потенциал, чтобы способствовать прекращению конфронтации, повсеместно утверждая принципы толерантности и миролюбия. В-третьих, именно дипломаты, в силу специфики их профессиональной деятельности, не только прекрасно знакомы с языком родной культуры, но и могут расшифровать культурный код собеседника, что всегда является непростой задачей. Если культуры различны, необходимо найти точки соприкосновения, общие культурные темы; если же похожи – важно учесть все многообразие нюансов и смысловых оттенков, ведь “ложные друзья” есть не только у переводчиков, но и у дипломатов. Вполне очевидно, что в такой ситуации дипломат просто обязан хорошо ориентироваться не только в основных положениях вероучения и современного состояния тех религий, в диалоге которых он принимает участие, но и в нюансах религиозных отношений, связанных с его работой. Это, конечно, касается не только дипломатов. Мировое сообщество в XXI веке столкнется с большим числом новых проблем, в числе которых не последнее место займут взаимоотношения между представителями различных религий и, соответственно, культур, вынужденных сегодня жить бок о бок друг с другом и при этом не имеющих опыта подобного совместного проживания. К концу XX века Европа перестала быть монорелигиозной, проблема совместного проживания в европейских странах больших групп мусульман и христиан приобретает сегодня все более острое значение. Похожая ситуация складывается и в Америке, прежде всего в США. Новая модель взаимодействия должна быть моделью, построенной на принципах толерантности и взаимоуважения. Важность подобного взаимопонимания между христианами и мусульманами нам в России понятна, быть может, лучше, чем в других странах. У нас долгий опыт этих взаимоотношений. Опыт непростой, неоднозначный, но в то же время в целом положительный.
Православие и ислам не только определяют религиозный ландшафт современной России, но и обеспечивают мирное или конфликтное сосуществование разных народов в нашей стране. Мне кажется, что многовековой опыт жизни бок о бок православных христиан и мусульман в России является не только залогом мирного будущего в нашей стране, но и примером для других поликонфессиональных стран. Говоря о российском опыте, прежде всего нужно вести речь о Среднем Поволжье – регионе, который являет собой образец мирного культурно-религиозного сосуществования православных и мусульман. Уникальность данного опыта заключается в том, что он не является ни следствием ущемления прав представителей одной из религий, ни результатом такого компромисса, при котором приходилось бы поступаться принципами веры. Думаю, что для Русской православной церкви, равно как и для мусульманской уммы России, главной задачей сегодня является возрождение веры среди ориентированной на православие и ислам части населения. Отрадно, что в решении этой задачи православные и мусульмане отказались от взаимного прозелитизма: такова официальная позиция. Думаю, что она вполне закономерна и логична, так как исходит из реалий сегодняшнего дня, помогает избежать конфликтов.
Вообще, те конфликты, которые имели место в России и которые иногда именуют “религиозными”, на самом деле таковыми не являлись, чаще всего были связаны с конкретными политическими интересами. Намеренное противопоставление ислама и православия, разжигание межрелигиозной розни не соответствуют учению обеих религий и служат прикрытием политическим интересам определенных групп. В “Фетве о недопустимости оправдания экстремизма и терроризма нормами Корана и Сунны”, принятой на заседании Совета муфтиев России 28 мая 2002 года, говорится: “…экстремизм и терроризм не имеют никакой опоры в Священном Коране и Сунне Пророка. Лица, пытающиеся оправдать свои преступления ссылками на Коран и Сунну, только отягчают свой и без того тяжкий грех, приписывая Всевышнему Аллаху свои личные пороки и ложные взгляды. Таковые люди отвергают милость Всевышнего и подлежат суду как преступившие и Закон Аллаха, и государственный закон, и обязательства перед другими людьми”.
Подобное понимание разделяют и православные. Сегодня можно говорить о том, что в результате совместной деятельности Русской православной церкви и мусульманских духовных управлений в России были минимизированы попытки проявления религиозного экстремизма и фанатизма.
Конечно, в своем выступлении я не могу не коснуться такой важнейшей темы, как образование. И здесь мне хотелось бы затронуть несколько аспектов в контексте общей темы нашей конференции. К сожалению, приходится начинать с грустного. Уровень религиозной грамотности сегодня чрезвычайно низок. Не только в стране, но и в мире в целом. Даже в университетах. Далеко не все студенты могут объяснить, в чем основные положения той или иной веры, в чем основные разногласия, а где их нет. Естественно, подобная ситуация не способствует диалогу культур, а, напротив, порождает страхи, нередко необоснованные, которые ведут к разобщению людей. Таким образом, религиозное образование в современном мире имеет важнейшее значение не только для общекультурного развития личности: изучение религий приобретает сегодня все более явственное практическое измерение. Мне кажется, что ликвидация пробелов в религиозном образовании молодежи должна стать одной из важнейших задач современной университетской науки.
Я убежден, что отечественные ученые прекрасно понимают значение этих важных задач. Об этом свидетельствует в том числе и факт проведения нашей конференции. В Университете МГИМО мы придаем первостепенное значение исследованию проблем, связанных с ролью мировых религий в XXI веке. Надо сказать, что изучение этого вопроса, равно как и исследование взаимоотношений ислама и христианства, соответствует традициям научной школы МГИМО. Прежде всего традициям нашего востоковедения. Эти традиции мы стараемся хранить и приумножать. Подготовка специалистов по исламу, особенно по арабскому направлению, имела и имеет принципиальное значение для нашего университета. Кроме того, с целью изучения межрелигиозных взаимоотношений, а также исследования влияния мировых религий на современное общество пять лет назад в МГИМО был создан Учебно-исследовательский центр “Церковь и международные отношения”, который возглавляет авторитетный специалист в той области профессор А.Б.Зубов. Одним из приоритетных направлений научной работы данного центра является исследование взаимоотношений между христианством и исламом, а также духовных основ взаимодействия России с исламскими государствами.
И еще об одном хотелось бы сказать. На состоявшейся в МГИМО международной конференции “Духовные основы политики и принципы международного сотрудничества” прозвучали слова Предстоятеля Русской православной церкви, Святейшего Патриарха Алексия: “Политик, от решения которого зачастую зависят судьбы миллионов людей, должен, как, впрочем, и всякий гражданин, постоянно помнить о сокровище среди сокровищ – бесценном даре жизни – и о величайшем доверии к человеку, к его нравственным силам”. Эти слова Патриарха очень точно очерчивают сферу взаимного приложения сил религиозных служителей, политиков, дипломатов, ученых и преподавателей: именно воспитание ценностного подхода к жизни является залогом формирования и осуществления государственной политики, направленной на максимальное воплощение в жизнь интересов наших граждан и нашего государства. И здесь не только возможно, но и необходимо сотрудничество религиозных и светских организаций, в первую очередь православных и мусульманских.
В заключение мне бы хотелось еще раз подчеркнуть необходимость энергичного поиска точек соприкосновения между христианами и мусульманами. Основа для этого есть. В одном из своих публичных выступлений протоиерей Александр Мень, памяти которого посвящена наша конференция, как-то привел в пример такую историю. Когда разоряли храмы, в одной из деревень на Волге постановили закрыть церковь. Представители власти решили по этому поводу устроить вечеринку и вытащили из алтаря престол, чтобы использовать его в качестве стола для закуски. Соседи-мусульмане пришли, разогнали пьяных, взяли престол и отнесли его обратно в храм. “Они были возмущены! Они не были христианами, но у них было чувство святыни”, – подчеркивал отец Александр2. Мне кажется, что безусловно присущее обеим религиям чувство святыни, уважение к инаковости другого, нацеленность на взаимопонимание должны стать основой того диалога, свою достойную страницу в который впишет – я не сомневаюсь – и наша конференция.
1 Карсавин Л.П. Католичество. Томск, 1997. С. 41.
2 Отец Александр Мень отвечает на вопросы. М., 1999. С. 253.