Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 6, 2002
Пинакотека
1. Брейгель. Сорока на виселице. На первом плане виселица. Нынче она вакантна. Впрочем, погляди, как даль нежна - не подобрать сравненья. Быть может, никого и никогда и не повесят… Солнце пригревает. Крестьяне пляшут и хватают баб тугих и аппетитных, как колбасы. И даль нежна, словно девичий срам при свете утра… Если же повесят, то, уж конечно, поделом… А даль нежна. И с виселицей рядом на корточках сидит мужик. Ему насрать на это дело. (Смысл буквальный.) 2. Гравюра Дюрера. Гляди, как этот хлюст охаживает дуру! И гульфик парусом раздулся, и по швам трещит от мяса лиф… Но изощренность и тонкость линий холодны настолько, что, даже если б из кустов скелет осклабившийся не грозил косою, все ж было бы нетрудно уяснить, что плоть хоть и жестока, но сама так беззащитна, что почти невинна. 3. Репин. Арест пропагандиста. В младенчестве невинном октябрятском пропагандиста я жалел до слез, жандарма ненавидел я всерьез на репродукции политиздательской. А в юности мятежной и дурацкой в чаду портвейна, в дыме папирос я ненависть святую перенес с жандарма на социалиста в штатском. А ныне… Ныне я не знаю сам, кто ненавистней из двоих, кто жальче - жандарм ли, слепо преданный властям, иль ослепленный пропагандой мальчик. И кто из них виновней и когда они угомонятся навсегда. 4. Служители культа. Когда В.Сорокин, культовый писатель (так его назвал культовый телеведущий), посетил культовых героев шоу "За стеклом" и, отечески попеняв им за то, что по недостатку гражданского и эстетического мужества они не стали писать и какать в прямом эфире, но в общем и целом одобрил усилия Макса, Марго и Дэна по дальнейшему просвещению немытой России, он мне живо напомнил другого культового писателя - Алексея Максимовича Горького, который на встрече с культовыми героями своего времени - гэпэушниками беломоро-балтийского канала - умиленно прослезился и сказал - "Черти вы драповые! Вы сами не понимаете, какое великое дело делаете!" И я подумал - вот он, вот он снова сюжет для будущих монументальных мозаик в метро и для новых, грядущих Комара и Меламида! PROBLEME И божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь отправились к едреной фене, они уж не вернутся вновь! Хранить ли гордое терпенье, к судьбе привычное презренье иль просто так претерпевать зависит от того, наверное, моя ли это личная проблема или, не дай Бог, всемирно-исторический процесс. *** Не случайно, не напрасно, Поучает Филарет, Дар нечаянный, опасный Получаешь ты, поэт. Не случайно глазки косы У бесстрастной Натали, Не напрасно под откосом Ты валяешься в пыли, Внемлешь арфе серафима И ублюдкам MTV В ужасе несокрушимом В счастии неутолимом В неслучайной сей любви. ТЕОЛОГИЧЕСКОЕ Прочтя в Новом Завете об узких вратах и о тесном пути, муж праведный коими внидет в живот - похабно осклабился я и тут же решил использовать сей каламбур в очередном мадригале, в песнопении любострастном. Но, слава Богу, вовремя одумался и ужаснулся. И возопил в сокрушении сердца - Что же ты, нехристь, творишь?! Ты, порожденье ехиднино, совсем охренел, кимвал бряцающий!! Но, ты знаешь, любимая, ужас-то в том, что, на самом-то деле, в глубине-то смятенной души уподобленье сие не кажется мне богохульным. Нет, не кажется. АВТОРЕМИНИСЦЕНЦИЯ Я пропал, как волк на псарне… Нет, скорей, как кот на псарне… А точнее - как блоха На стерильно чистой псарне! Здесь, в подшерстке у врага, С дерзостью паразитарной От зубов его скачу, "На-ка выкуси!" шепчу!