(Из книги четверостиший)
Опубликовано в журнале Уральская новь, номер 13, 2002
* * * Черты, толковища, повадки всех тварей кромешных кровей да будут эпиграфом кратким к навязчивой думе моей. * * * Не зная мзды за вековечный труд, о как ты опрометчива, природа! Увы, утробы меры не имут у плотью оглушенного народа. * * * Небесный глас земного стана воззвал и смолкнул... Потому жизнь за ненадобностью стала противна чувству и уму. * * * Мной еще не изведан рассвет. Сон мой крепок, как смерти объятья. И мертвы мои сестры и братья. А, быть может, их попросту нет. * * * И плоть, и разум, и душа, и дух суть я. И если первые в растраве, то полбеды... Но я уже не вправе, не в силах быть, когда последний - глух. * * * Года - как волосы ребенка, светло провиденные в ночь, из коих лунная гребенка красу вычесывает прочь. * * * Мне светло. Я довольствуюсь малым по закону, по нраву, по средствам, по летам, по цветам побежалым... В общем, истинно русским наследством. * * * Я сведал скорбь и нищету. Но даже нынче, накануне звезды, не сверг обитель ту, которую воздвигнул втуне. * * * Вослед идущему поверь - твоя судьба ему не бремя. Его свое карает время, как древний бог, как лютый зверь. * * * И телом омрачился бы и оком, и тьму приял, цветущую багрово, когда б не благо, коим ненароком я наделен, и благо это - слово. * * * Прими мое проклятие, держава! И сделай так, чтоб, едучи на рать в худой броне, чешуйчатой и ржавой, я чаял не крушить, но умирать. * * * Славен странствующий пешим. Пьющий свет благословен. Там себя и распотешим: дух - из тела, кровь - из вен! * * * Блажит, взвалив напасти на горбы, издревле люд без удержу и броду. Так, может статься, обрести свободу и есть смириться с тягостью судьбы? * * * Я взял тебя взаймы, любовь, из груды хлама, где свет утробной тьмы и грех блаженней храма. * * * Как даль пуста и бирюзова! Как одиноки провода, вотще исполненные зова в нагое небо, в никуда! * * * Чистые дожди отморосили, и молитвы умерли во мгле... Более ни слова о России, ибо нету оной на земле. * * * Я последнего слова еще не сказал. Я еще до конца не угробил кирзуху. Воссияй, моя мука, как свадебный зал, обреченному... Нет! Обрученному духу. * * * Благодарение, коим венчаюсь, утренним росам, вечерней заре... Благо, что в мир я сошел в октябре и на Весах, словно в люльке, качаюсь! * * * Завидная доля страданье избыть святым и безудержным плачем. Но выплакать боль - это память убить. А что мы без памяти значим! * * * Есть вещи печальнее вечных разлук, старинных гекзаметров строже - потерянный рай, заколдованный круг, забвенье и промысел божий. * * * Жизнь года стоит в забытьи, студен её облик банальный. И снегом, как слоем кутьи, крыт времени стол поминальный. * * * Что, дружок, сомнений много? И глаза туманятся? На завалинке у Бога будет дурью маяться! * * * Увы, ни при какой погоде я не стяжал презент и ужин - был раньше крайне неугоден, стал нынче попросту не нужен. * * * И будет перевернута страница последняя. И больше никогда ночи пасхальной кроткая звезда в зрачках моих уже не отразится. * * * Злой румянец. Поземка. Зима. Вьется пар из простуженных глоток. На веселых задворках ума безутешный блажит околоток. * * * Когда глухая злоба бытия кладет пути, что сумрачны и кривы, так очевидны тайные мотивы вельможных учредителей ея. * * * Удобней, бросив стремена, слыть жертвой обольщенья. В том нет беды, но есть вина, которой нет прощенья. * * * Я себя узнаю по стихам и на музыку строк прозреваю. Я себе воздаю по грехам роковым. Потому - уповаю... * * * Третий год пошел тысячелетью третьему - возрадуйся! И все ж обуха хладеющего плетью сладострастной не перешибешь. * * * У праздных врат и суетных ворот во утоленье голода и жажды лежащих - бьют, ногами и в живот... Не упади, дитя мое, однажды! * * * Все мы гамлеты отчасти, все отчасти лошади и при фарте в одночасье, и на лобной площади. * * * Душе бесхитростной иного не дано, как славить бога просто и радушно. Рассвета летнего льняное полотно глядит в лицо и дышит простодушно. * * * В какой степи ты стал травой, знакомый разве по рассказам, мой дед, на первой мировой отравленный германским газом? * * * Выдумка звезд, без конца и без начала живая - тьма, породившая свет, свет, претворенный во тьму. Время течет через нас, душу и плоть омывая. О человечья тщета сроки исчислить ему! * * * Пристало вечности из утлого угла пригубить от звезды, как льда напиться, коль спешка чувств во мне изнемогла. А, собственно, куда мне торопиться?