Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 3, 2025
Никита Федоров — родился в Феодосии, живёт в Краснодаре. Публиковался в «несовременнике», «журнале на коленке» и «Формаслове».
***
закипает черно пустота
под орешником у окна
что-то в тайном сочке твоём
белый камень и в нём проём
это райская сыпь травы
так ты мал расправляй углы
всё слетает пыльца с лица
видишь детские сны отца
в них чудесной зимы трамвай
улетает за ровный край
и в туманном слепом окне
сны такие же снятся мне
***
в этой школьной тетради за какой-то класс —
грифельное озеро, шариковый лес.
всё горел, горел, а теперь погас. я не уберёг. он вчера исчез.
вмерзший в птичью дробь, я смотрел на ель.
светлый праздник дров — ей, беда-беда.
смой с её ветвей кровь и акварель, мы её спасём. спрячем у моста.
виноград теснит шов у снегиря. покажи сугроб, где зарыт словарь.
ель, меня прости, будь вдовой огня.
кто последний раз спросит про тебя.
***
тополь сказал боюсь
пламени рыжих одежд
я и сам только учусь
благодарить за всё
так здесь светло а смерть
как слово любое твоё
листья пускает вверх
персиковые —
золотые
***
одолжи бесслёзного ветра
радостного пути
вещи брошенные человеком
знают куда идти
это не важно имён не нужно
пыль зазимует в нас
так просияет вначале ловко
не доходя до глаз
и не больно совсем не больно
тишиною тебя хранить
горе легчайшее тянет по осени
Божьего снега нить
***
возле пристроек церковных
крапива распускает молодая
лапки-пучки совестливые
в них одно присутствие счастья
а большего не было
не может быть большего
в едином молчании всё
убаюкали дыханием ласковым
но капли голубые парящие
слезы дворняги сторожевой
сияют Господи невыносимо
как Твои сияют на морозе
***
от земли прикосновенье
ветерок в ольховой кровле
ангел в ручейке умылся
семизвëздой стал любовью
ангел в шапке точно птица
у него есть имя в крыльях
буквы золотые неба
чтоб сквозь ночь его ловили
накормили рябью пыльной
и малиной слёзной дикой
улыбаясь в воздух милый
помнит где его любили
памяти друга
дыхательной азбуки облако,
точно сердцем травы отсыревшей
узнаю твоё имя, беззвучное, дальнее,
светлооким румяным ребёнком
узнаюсь в меньшей просьбе молчания,
если есть о тебе ещё слово, то лишь белому облаку вверено,
беспечальное, зримое, около снежных трав,
что для смерти потеряны,
изнутри есть дыхание в облаке,
в нём сквозит не прошитое зарево,
обмирая воздушной иголочкой,
слышишь звонкий ручей, видишь заново
этот звонкий ручей у развалинки,
умирая под облаком маленьким.
сны о больном щегле
1
спи спокойно с веткой в руке.
это память в тебе о земле —
речью малых вещей в сентябре —
говорит бельевой кутерьме:
«как ты слеп, мой щегол, как ты слеп,
как ты в белой воде видел хлеб,
жил на ощупь в тяжёлой траве».
2
сиротливая высь будет стогом сырым
и на привязи маяться.
больно чуду в аорте жилой,
на чужом подоконнике,
мой щегол — это облако-лестница в сад,
без конца и названия,
божье яблоко тронешь крылом,
и твоё здесь не вспомнится.
***
видеть ливня широкое сердце
сердце матери вечное светлое
оплачь своей тишиной желторотую
ласточку сестру свою бедную
ведь не жалко наверное слез тебе
на каждый камень и встречного
храни живым оком и трепетно
пеленай хрупкий голос измученный
как последнюю веточку косточку
от ветра ненастного гневного
в колыбели воздушной проросшее
незрячее зёрнышко хлебное
***
что-нибудь вспомни ещё
ночью неизъяснимой глухой
утром бессонницы тихой
мальчик серый вплетал под язык
такие родные гвоздики
что над выпитой чашей лесной зверь
петлял в неземном очертании
и окрепшую бабочку в дом заносило
заблудшим дыханием
остаётся темнеть на ветру
вслед шумной мельничке длится
звук упавший растёт на весу
и тяжёлой земле мальчик снится
***
будто свеченье взъерошено громом
выдох малины у дома
сквозь чистые ветви незрелой малины
звёзды из дыма и глины
её медленный лист корабельной весне
окликает ангину во сне
всюду вечное что-то повисло в саду
если не расскажу пропаду
спроси прочитай через холод в сарай
не дослушав перебегай
ведь на вечное чудо на жгучую смерть
только малиной смотреть