Сергей Миронов. Пагубная страсть
Сергей Миронов. Любовь под абажуром
Опубликовано в журнале Урал, номер 3, 2025
Сергей Миронов. Пагубная страсть. — Волгоград: Перископ-Волга, 2023.
Сергей Миронов. Любовь под абажуром. — Волгоград: Перископ-Волга, 2023.
В повестях и рассказах Сергея Миронова в центре внимания часто история человека необычного, а подчас талантливого и выдающегося.
Метафора «пагубная страсть» — о футболе, повесть посвящена судьбе некогда лучшего форварда балтийской команды «Шторм» Федора Кривцова. В обширной предыстории описаны и моменты его футбольного триумфа, и серьезная травма, остановившая его не столько физически, сколько эмоционально, и годы, когда он, потеряв семью, постепенно спивался и опускался. Оказавшись в поселке Рыбацкое, он, забытый всеми, «окончательно замкнулся в себе» и «вел тихую жизнь одинокого пропойцы». Завязкой становится неожиданный приезд к нему двух незнакомцев — администратора и бомбардира нового поколения «Шторма», — они разыскали былого кумира, чтобы наградить в честь юбилея команды за его за прошлые заслуги. Ситуация почти фантастическая, Deus ex machina. Волшебным предметом, который расколдовывает спящего (спящего буквально — гости пришли и разбудили, как спящую царевну) Кривцова, становится мяч, который ему дарят. И герой принимает этот неожиданный пас от судьбы.
Далее все будет развиваться по сказочному сценарию. Проснувшийся Кривцов показывает по просьбе гостей свой фирменный трюк с мячом, а на следующий день уже косит заросший травой стадион и сразу отправляется по поселку собирать команду для участия в районном чемпионате. «На поле он слыл мастером нестандартных решений, в жизни давно слился с унылым пейзажем сельского безвременья. … Твердое намерение сколотить боеспособную команду из деревенских мужиков было чистейшим абсурдом, и сейчас, направляясь к Скарбалюсу, Кривцов не сомневался в авантюризме этого плана, но поделать с собой ничего не мог». Йозас Скарбалюс (тоже яркий характер), пожилой сосед Федора, любитель классической музыки, поддержит его и станет вратарем и капитаном будущей команды. Будут сложности и препятствия, будут помощники и вредители, будут внезапные спасения из безвыходных ситуаций, но главное, команда «Правый берег» начнет играть в «красивый футбол», а сюжет продолжит упорно развиваться в направлении успеха и сказочного хэппи-энда.
Утопия? Сказка? Но кто знает, каковы они, верные сценарии победы? Может быть, как раз комбинация чуда, уважения и твердого намерения и есть работающая модель? Даже если так не было, если это миф, то ведь могло быть. «Пагубная страсть» полна футбольной терминологии, описаний расстановок игроков в поле, голевых ситуаций, несправедливых пенальти, но важен в ней прежде всего пафос командного духа и позитивной атмосферы, когда люди стали собираться не для пьянок, а для тренировок на стадионе. «Это повесть о возрождении духа, о воскрешении личности, погрязшей в мути безысходных реалий», — пишет Сергей Миронов в кратком предисловии. Фраза «Он вернул их в жизнь, как мяч в игру», выбранная автором в качестве эпиграфа, заставляет обратить внимание на то, что его Кривцов ведь не преследует каких-то личных интересов, — наоборот, он начинает с того, что жертвует своим новым автомобилем ради будущей команды, он первый, кто вкладывается в этот проект, устанавливает дисциплину и сам же первый ей следует, чем и зарабатывает авторитет. Возможно, автору не стоило уплотнять всю историю в совсем уж малореальные два месяца, да и говорить Кривцов мог бы немного попроще — не как журналист, а как сельский житель, но важнее, что командное взаимодействие персонажей, их игра на поле позволили высветить в их характерах (на первый взгляд совсем непримечательных) те яркие и привлекательные эмоциональные оттенки, что незаметны в повседневности.
Герой-самородок изображен Мироновым и в рассказе «Изобретение счастья»: Толик, «таинственный умелец с Дальнего Востока», подрабатывает на срочных заказах в рекламном агентстве исключительно с целью заработать средства на жизнь. При этом «транжирить свое время» он не любит. Однажды, оказавшись у него дома, руководитель агентства и повествователь, тоже сотрудник этой компании, обнаруживают папки с эскизами: «На ватмане, иссеченные тонкими линиями фломастера, были вычерчены модели автомобилей из далекого будущего: хищные, обтекаемые силуэты, аэродинамические формы, авангардная, флуоресцентная раскраска — в общем, каламбур смелых авторских идей, заключенных в профессиональном графическом дизайне». И теперь для них «личность мастера и профессионализм больше не вызывали сомнений». Мастер Толик умеет изобретать, он автор идей, но вот заниматься их продвижением и внедрением — не в его натуре. Этакий непригодившийся Левша. Именно такой тип героя, похоже, и интересен Миронову.
У героини рассказа «Сильная личность», хорошо образованной и харизматичной Светы, много энергии и разнообразных идей вроде открытия языковой школы, она ищет пространства «нормальной атмосферы для творчества». Для скрытного и сосредоточенного Туманцева (рассказ «Нежилец») не важны его социальный статус (для заработка он занимается развозкой пиццы) и семейные ценности, привлекательны для него — «идеи русских религиозных философов и французских экзистенциалистов». Но какие судьбы уготовил автор этим своим талантливым, неординарным, полным идей героям? Чудо досталось только Кривцову, чудеса бывают редко, сюжеты рассказов, в отличие от сказочной повести «Пагубная страсть», реалистичны и грустны.
Однако основной фокус внимания в сборнике «Любовь под абажуром» сосредоточен на мужских/женских отношениях, на героях, которые хотят любви, хотят любить и быть любимыми, но опять-таки повезёт не всем. Почему? Трудно не заметить, что у многих персонажей любовь идет из головы, но не из сердца; и тогда в отношениях присутствует расчет, ожидания, а не романтика, эмоции и искренние чувства. В повести «Эрик и Эльза» героев знакомят родители, сразу представляя их друг другу как потенциальных жениха и невесту. «Посовещавшись с женой, предприимчивый отец решил свести Эрика с Эльзой. Он не сомневался, что близкие отношения с девушкой пойдут сыну на пользу. /…/ Эрику он дал отмашку: за девушкой можно ухаживать. Посоветовал вывезти Эльзу на море, сводить в кино, обязательно показать город». Нелепый Эрик, студент-отличник юридического факультета, «выпестовал в неуёмном воображении возвышенный образ карагандинской девочки», но, даже разочаровавшись при встрече (Эльза оказалась далека от придуманного им идеала), он продолжает следовать вложенной отцом программе. С одной стороны, он вроде бы заботится о девушке и стремится создать семью, но с другой, он откровенно расчетлив, действует по принципу «ты мне — я тебе» и совершенно не стремится понять ее чувства. Отношения, которые он создает, изначально насквозь искусственные. Так как речь неоднократно заходит о том, какую новую прическу сделал Эрик, какую одежду приобрел, чтобы выглядеть более привлекательно в глазах невесты, то создается впечатление, что он не живой человек, а герой-манекен. Неожиданная и нелепая трагическая развязка в этой довольно банальной истории несложившейся любви и семейной жизни даже удивляет и кажется как будто избыточной.
Так же формально относится к отношениям с женщиной и «нежилец» Туманцев: «Переехав к Марте, Туманцев окончательно раскрепостился, ожил вместе со своими идеями. Умственным трудом он занимался, когда Марта была на работе. При ней — хозяйничал на кухне, возился со старой сантехникой. Застеклил балкон. Не забывал о простых подарках и цветах. Дарил Марте ирисы и тюльпаны. Одного Туманцев не хотел: жениться и иметь детей». Туманцев просто следует правилам ролевой мужской/женской игры; Марта нужна ему только для секса, а её квартира — для проживания. Ни о каких чувствах нет и речи. Как к «вынужденной необходимости» и «жизненному капкану» относится к семье и «гонщик за призрачным счастьем» Денис Напарин («На перегоне женщин не меняют»); в восприятии его жены Ирины он «бездушный и поверхностный». Как и Туманцев, Напарин обитает в сфере идей (пусть и совершенно иных, связанных с автомобильным бизнесом), а семейная сфера остается для него чуждой: «Жизнь дала ему шанс сосредоточиться на семье. Но Напарин не был семейным человеком. Им владели глобальные идеи, которые обитали вне дома». У Миронова получается разделение героев на не созданных для семейной жизни (тот же Кривцов) и, наоборот, семейственных. Вторых, к сожалению, меньше.
Но все-таки они есть. Самый светлый и одновременно парадоксальный, — заглавный рассказ сборника — «Любовь под абажуром». Ярко-красный матерчатый абажур висит в уютной комнате женского общежития студенток филологического факультета, где живут подруги — деятельная Таня Неделюк и высокая скромная умница Люда Воронкова. Повествователь, их однокурсник Саша, отправляется на языковую стажировку в Гамбург. «Саша, привези Люсе немца!»— требует активная Неделюк. И немец действительно появится, однако на последних страницах рассказ как будто вывернется наизнанку и окажется историей взаимной дружеской поддержки и стремления отплатить за добро. И в рассказе помимо несчастных появятся и счастливые семейные пары.
Проза Сергея Миронова носит несомненный поколенческий характер; действие многих рассказов хотя бы частично происходит в 90-е. «Беспросветная реальность начала 90-х, выбросившая на обочину жизни тысячи способных людей, Напарина не смущала. У него началась другая жизнь в стороне от давящих потрясений». Но не все таковы, как Напарин. Многие творческие, «способные люди» оказываются уязвимы, а порой и беспомощны перед лицом времени, как, например, «сильная личность» Света: «Лихие девяностые ожесточили ее до предела». Любовь многих героев к идеям и идейности тоже может быть прочитана как черта нашего поколения, наследие советского воспитания и образования. «На земле должны быть такие отчаянные индивидуумы, открестившиеся от жизненных соблазнов ради самопожертвования во имя всеобщего счастья, не предусмотренного человеческой природой».