Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2025
Тая Ларина (1987) — поэт, прозаик. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и МГППУ. Работала журналистом, ведущим редактором, руководителем пресс-службы. Лауреат премии «Триумф» (2009, молодёжная премия, номинатор Андрей Вознесенский). Лауреат премии имени Анны Ахматовой журнала «Юность» (2013). Стихи публиковались в журналах «Prosodia», «Нева», «Интерпоэзия», «Кольцо А», «Новая Юность», «Юность», в «Литературной газете» и др. изданиях.
Публикация осуществляется в рамках проекта «Мастерские» Ассоциации союзов писателей и издателей России (АСПИР).
***
Я подхожу к тебе ближе, чем просто «близко».
Замысел мой понятен, план действий прост.
Мне от тебя нужно только одно: подписка.
Если получится: лайк или репост.
Я открываю карты. Всё, что внутри, —
вот оно — вперемешку с тем, что снаружи.
Главное, смотри на меня, смотри.
Ты мне очень нужен.
Если ты отвернёшься, я пропаду —
буковки, фоточки, простенький нарратив… Но,
знаешь, я понимаю, что мы в аду.
Мне самой противно.
Я — не контент. Ты — не контент. Никто не контент.
Повтори это трижды. Может быть, в этот момент
всё прояснится и оборвётся лента.
Посмотри на меня глазами иноагента.
Не оставляй ни кóммента ни коммéнта.
(Типа мы люди — с этого вот момента).
***
Тепло нагретых за день шершавых досок,
Песочной пыли, зеркальной тугой воды,
В которую падаешь в тысячный раз без спросу,
В которой лежишь счастливым и молодым,
И видишь дым вдалеке от мостов горящих.
Между прошлым и будущим — несколько летних дней,
И ты, лежащий по уши в настоящем.
И солнце. Рыжее солнце на самом дне.
***
Впитывать лето, всё — до последней капли
жёлтого света, бьющего через край.
Всё это пригодится зимой, не так ли?
Маленький, встроенный в самое сердце Рай.
Синее небо, запахи разнотравья…
Вот что поможет позже в любой борьбе.
Озеро в изумрудной лесной оправе…
То, что ты чувствуешь, видишь и слышишь — вправе
всё оставлять себе.
***
Лиса живёт в лесу, и норм лисе.
А мы друг другу надоели все.
И каждый втайне хочет быть лисою.
Уйти в закат с котомкой или без.
И чтоб никто не трогал и не лез,
отгородиться лесополосою
от всех коммуникабельных подлиз.
Мы — поколение латентных лис,
стремящихся в сиреневые дали…
…Когда же всё, что грезилось, сбылось,
из леса вышел очень грустный лось
с котомкою и стоном «Забодали!»
***
Не все твои друзья тебе друзья,
и, нет, привыкнуть к этому нельзя,
но можно чётко прочертить границы.
И ты не каждому из них отличный друг.
Когда ты осознаешь это вдруг,
всё будто бы мгновенно прояснится.
Не все твои мечты — твои мечты.
И всё, что у тебя есть, — только ты.
Но большего, наверное, не надо.
Вот воздух, вот земля, вода, огонь.
Вот человек. Но ты его не тронь.
Тебе он не преграда, не награда.
Постой с ним рядом, посмотри на свет.
Вот видишь, ничего на свете нет
такого, чтобы мир казался адом.
Колыбельная
Море бескрайне, нету в нём ни души,
Плавает рыба-тоска у него в глуши,
Плавает рыба-тоска, рассекая мрак.
Кто эту рыбу выловит, тот дурак.
Бродит рыбак по берегу день и ночь,
Хочет поймать он рыбу и ей помочь.
Честный рыбак не бросит улов в беде —
Вытащит, рассмешит и вернёт воде.
Он не боится рыбьей тоски её,
Рыба-отвага здорово здесь клюёт.
Нынче не вышло — завтра продолжит он.
Тихо со дна поднимается рыба-сон.
***
Не отличаться от этих существ ни в чём:
Мимика, телосложенье, походка, имя,
Встать незаметно с ними к плечу плечом —
Этого дара никто у нас не отнимет.
Птицы сбиваются в стаи, и даже пчёл
Тянет в единый рой, нам не чуждо то же.
Главное, чтобы никто из чужих не счёл,
Что мы не те, на кого чересчур похожи.
Всё отработано чётко. Который год
Мы изучаем нравы их и повадки.
Мать обернётся — скрипнула дверь — и вот —
Сонный подменыш ползает по кроватке.
Так же зевает и так же всё тянет в рот,
Так же растёт и шагает с цветами в школу,
Так же всё делает ровно наоборот,
В танчики так же рубится полуголый.
Тысячелетья мы приближались к ним.
И не с такими союза захочешь, если
Страшно на белом свете совсем одним.
Как же случилось так, что они исчезли?
Наши приходят к нам и живут средь нас,
Тем же темнейшим инстинктом ведомы — стадным.
Может быть, так и было. Но мы сейчас
Просто не будем думать об этом, ладно?
***
В феврале хорошо продаётся любовь.
Мы устали от холода, мрака и ветра.
Подари мне сердечко из плюша и фетра
И билеты в кино приготовь.
Солнце льётся с экрана: легко и тепло,
Плоть под тоненьким платьем упруга.
Я подумаю: «Сколько воды утекло,
Пока мы не любили друг друга…»
Где-то там далеко назревает весна,
Постепенно становится ясно,
Что реальность нам сделалась слишком тесна,
И всё это, наверно, напрасно —
Выходить из реки, заходить в неё вновь,
И не видеть, что это болотце.
В феврале хорошо продаётся любовь.
Хорошо, что любовь продаётся.
***
Я приношу в себе закат, притихший лес,
прозрачные деревья в полумраке,
высокую недвижную траву,
и запах яблок, почему-то запах яблок,
хотя в округе яблонь не растёт.
Я приношу в себе янтарный свет
соседских окон, детскую площадку,
наполненную синей тишиной,
туман над полем, незаметный глазу
тех, кто не смотрит в поле в этот час,
и чей-то силуэт на перекрёстке.
Осеннее ночное волшебство
со мной заходит в дом. Неуловимо
по комнатам проходит запах яблок.
И остаётся здесь до декабря.