Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2025
«Как исчезает дым» Платона Беседина1 напоминает роман с ключом. Роман-кроссворд, роман-загадка. Вот — Слава КПСС и Хан Замай (монголо-татарская тема ещё всплывёт в романе). А это — Габрелянов или Соловьёв?.. Это — Прилепин или Аксёнов?..
На самом деле под видом книги о войне на Донбассе Беседин написал книгу о демонтаже среднего класса.
Что «исчезает как дым»?
Средний класс.
Я собрал эвфемизмы, которыми обозначают это явление: демонтаж, вымывание, проседание, реструктуризация среднего класса в менее выгодном для общества направлении, самопожирание, гибель, самоубийство.
12 лет назад («Урал», № 12, 2012) я писал о «Книге Греха» Платона Беседина. Цитировал Александра Силаева. Тогда писателя, ныне трейдера. Биржевого то есть спекулянта.
«Кто-то голым гулял по зимнему московскому лесу. Кто-то бухал до чертей, заранее планируя их совокупно с капельницей… Кто-то дрался с ОМОНом на митинге — не ради “идейности”, по приколу… Кто-то сходил с ума так, что пересказывать я не буду: страшно. Сейчас вот они, спустя чуток времени… Пресс-секретарь администрации. Владелец адвокатской конторы. Доцент кафедры философии. Прямо-таки “средний класс” на марше: топ-топ, шлёп-шлёп».
Сейчас средний класс делает топ-топ в обратную сторону. Голым в лес — это хороший образ. Почти символ.
Как устроена книга?
Книга, извините за каламбур, устроена. Потому что состоит из трёх частей. Как «Божественная комедия».
Три повести соответствуют трем продуктам полураспада постсоветского среднего класса.
а) Герой-рассказчик первой повести, «Человек, у которого было всё», пошёл на повышение, в шоу-бизнес. Товар трогательно рассуждает о том, как выгодней продать себя.
б) Рассказчик «Шелестом берёзовых листьев», беженец из Донбасса, совершил дауншифтинг в деревню. Сперва мальчик противится: «Может, баба Феня нас батраками взяла?», но потом потихоньку окрестьянивается и начинает исповедовать ценности. Имени его мы не знаем, но он проговаривается, что мать его (бухгалтер, в автобусе на пути в Крым читает «Солнце мёртвых») похожа на Богородицу. Отца зовут Николай. Это «народная троица»: Богоматерь, Христос и Николай-угодник.
в) «Народная троица» в машине контрабандистов будет последним, что увидит Даниил, герой третьей повести, «Предчувствие февраля». Он стал героем в буквальном смысле. Не рассчитал свои силы. Сперва неудачный развод, потом разводка. Пересечение границы с Донбассом. Смерть стоит того, чтобы жить.
Можно догадаться, что последнюю повесть (в) написал Антон, брат Вячеслава, главного героя первой повести (а).
По гротеску, с которым описан журналист Вячеслав, «человек, у которого было всё», понятно, что писал её классовый враг. Бывший интеллигент (ныне крестьянин), естественно, является классовым врагом бывшего интеллигента (ныне журналиста).
Кстати сказать, именно крестьянство (дачники) воспринимает журналистов как демонов среднего звена. Подозреваю, что на самом деле журналисты (даже с приставкой «теле-») в массе своей не пьют ничего крепче минералки с газом. Что не мешает им страдать от выгорания.
Так как Вячеслав погибает в середине своего монолога, полагаю, что повесть эту написал безымянный мальчик с Донбасса, вернувшийся к корням (б).
Как деревенский мальчик может описать жизнь журналиста?
Наизнанку!
Точно такой же мальчик, беспризорник, существовал 100 лет назад. Жил в Крыму, был знаком с Чеховым и Толстым, писал романы из великосветской жизни. Когда классики побуждали его описать собственную жизнь, отвечал: «Не-а, моя жизнь неинтересная!» — и продолжал тискать романы про то, как граф в шикарном клифте волок в койку графиню.
Там, где у крестьянина простые вещи: земля, небо, звери, яблоки и яблочный самогон; у журналиста — торговые марки, бренды и люди, которые известны тем, что они известны, у обречённого (born to lose) копирайтера Даниила — 30 книжек и 4 коробки винила, чтоб рожать трагедию из духа музыки.
Стиль всюду рваный и со сбивочками в духе ранних «Black Sabbath».
Подробнее о стиле.
Эпитетами оперируют только не дорезанные большевиками помещики, например, Бунин. Уважающий себя средний класс оперирует списками полупрочитанных книг, плей-листами, брендами модной одежды, марками элитного алкоголя и неймдроппингом селебов, с которыми этот алкоголь был выпит.
Сейчас уровень печатного дела настолько высок, что и цитаты, и логотипы, и ссылки на треки можно вмонтировать прямо в текст. И пробники с элитным алкоголем. И запахи тех мест.
У меня была книжка Зебальда «Естественная история разрушения» о бомбардировках англичанами Гамбурга. Книжка пахла спичками. Демонстрировала единство формы и содержания.
«Человеку, у которого было всё» в силу занимаемой должности необходима чуйка. Способность нижним чутьём сквозь слои элитного парфюма заранее услышать запах неудачи.
В силу занимаемой должности мелкого медиабарона герой испытывает сильную нагрузку на чуйку. Кругом ему мерещатся смрад и вонь.
Этот образ — злая самопародия Платона Беседина. Имя пиарщика в тексте упоминается лишь раз, Вячеслав. Что соответствует греческому Аристокл, так же как Ярик, Ярослав, соучастник в кидке волонтёров, соответствует Гераклу. Аристокл — настоящее имя Платона. Непереносимость запахов говорит, что рассказчик — ярко выраженный визуал. Каким, вероятно, был создатель «теории идей».
Особенно Вячеслав не любит запах рыбы и «русский дух» — запах живого человека.
Есть теория, что любовь в мире пропала, когда люди стали часто мыться и наступила бездуховность: люди перестали пахнуть. Выплеснули с водой ребёнка. Смыли с кожи вместе с потом правильную химию. Нет запаха, нет любви.
Лимонов, отзыв которого украшает обложку «Как исчезает дым», пишет об этом следующее. Эссе «СССР — наш Древний Рим».
«…Люди тогда пахли, то есть у них запах был. Санитарии в коммунальных жилищах было мало, и никчемная всё, жалкая. Зато люди всласть и сильно пахли. Особенно пахли женщины, забивая запах духами, но все же их естественный пробивался. Мужики пахли табаком, водкой либо коньяком, в зависимости от социального статуса и достатка. Военные пахли сапожной ваксой и вдобавок чуть-чуть промасленным оружием».
Где нет запаха, там бездуховность. Где бездуховность, там — сатанизм.
Нелюбовь к рыбе намекает на то, что пиарщик Вячеслав — неонехристь. Рыба — символ раннего христианства. Герой к тому же слушает «Black Sabbath» и приглашает брата (писателя, служителя Логоса) в ресторан «Субботица». Именно так, через два «б», вопреки сербскому правописанию.
Ненависть к рыбе также камешек в огород СССР. СССР ведь построили, когда стали добавлять детям рыбий жир в манную кашу. Детский мозг рос, дети умнели, становились инженерами, строили страну. Когда в манную кашу перестали добавлять рыбий жир, СССР развалился.
И герой нервный, потому что много пьёт и плохо кушает. И текст его нервный и рваный. Мозг его недополучает омега-жиров, поэтому он не понимает вещи, которые понимает управленец среднего звена. Что два-три раза в месяц нужно поднимать народу боевой дух волшебным пинком под зад.
Моисей заставил рабов-евреев кочевать по пустыне вовсе не для того, чтоб сделать их свободными. 40 лет потребовалось, чтоб сделать из них солдат. То есть навязать им гораздо более жёсткую дисциплину, чем у рабов.
Нет запаха, нет любви. Нет омега-жиров, нет духовности. Нет духовности (запаха), нет понимания, как поднять боевой дух, кроме как деньгами.
Зато есть фантомные боли советского интеллигента — желание самому написать книгу. Это говорит об очень высоких запросах. Написать книгу не может позволить себе даже Дональд Трамп. За него её кто-то пишет, а потом специальные люди выкупают тираж. И сразу в макулатуру — копейка рубль бережёт. Политкорректности для добавим, что с книгами Клинтон — та же история.
Но советского интеллигента трудно выдавить по капле. Поэтому в тексте много аллюзий.
Если рассказчик упоминает украинского поэта Сосюру, то это намёк на лингвиста де Соссюра. Если упоминается Джабба из «Звёздных войн», то это намёк на Джэбэ, одного из нукеров Чингисхана, который, по одной из версий, погиб на Донбассе. Попал в половецкую засаду. Если упоминается Ролан Барт, то это намёк на «смерть автора», которая произойдёт от боевых бурят.
Барт — брат — бурят.
Город Братск — Бурятск. Буряты — братский народ, война с бурятами — братоубийственная война. Если все ирландцы — потомки королей, то все буряты — потомки Чингисхана. Недаром герой любит отдыхать на Байкале. Байкал — это и есть то «Великое северное море», в честь которого Тэмуджина короновали Чингизом. Вероятно, там он и похоронен, и смеющийся бурятский мальчик, испугавший главного героя, — это дух Чингисхана.
Характерно, что крайняя западная точка, где отдыхает герой, — Прага, порог настоящей Европы. Правильная Европа, как всем известно, — то, что входило в СРИ, Св. Римскую империю. Куда не дошли корпуса Чингисхана. Помешал проклятый Сталин.
Именно в Праге герою мерещатся слова в виде брикетов мороженой рыбы. Символ того, что Логос не может совладать с управляемым Хаосом. И героя тошнит прямо по Жану-Полю Сартру, который тоже заботливо упоминается аж два раза.
Длинная воля, длинный хвост.
Одним из симптомов заката среднего класса стала смерть «длинного хвоста», которая случилась одновременно с началом войны на Донбассе в 2014 году.
Его таки обрезали, о чём я предупреждал в одноимённой статье в «Воплях», 2010 год.
«Длинный хвост» — это 80% из постоянной Парето (20/80). Непроизводительные усилия, холостой ход, ненужные люди, лишние рты. Говорят, что сейчас эта постоянная сдвинулась к соотношению 4 и 96%.
Для нашей отрасли практически это значит, что:
а) выгоднее отправить остатки тиража в макулатуру, чем складировать;
б) никому не нужна старая информация, лучше чуть-чуть подновить и выдать за новое;
в) людям не надо ничего помнить. Всё будет новое, только каждый раз чуть-чуть хуже, чем старое, чтобы не тормозить экономический рост.
Чтоб экономика работала эффективно, надо заготовить побольше правильных дураков и ликвидировать дураков неправильных, неэкономических.
Я недавно заметил, что в инструкциях не пишут, как правильно заряжать гаджеты. Очевидно, чтобы батарея скорее изнашивалась и гаджет отправлялся на помойку. Чтоб экономика работала.
С людьми то же самое. Человек родился. Не нужно вручать ему правильную инструкцию по использованию самого себя. Пусть он скорее испортится. Иначе все будут умные, и экономика встанет.
Отсюда раскол среднего класса на журналистов и крестьян.
Экономика загибается от излишней рациональности экономических субъектов. Горе от ума. Чтоб поправить это, необходимо расслоить его на умных, «креативных», и глупых, которые пойдут в доставку и сервис, от слова servus, «раб».
Что предлагает Беседин?
Беседин предлагает старый добрый дачный дауншифтинг. Дачная культура в России действительно очень стара, держится с дорюриковских времён и соперничает (сотрудничает) с культурой промысловой.
Но тогда во весь рост встаёт земельный вопрос.
Платон, как и его тёзка Аристокл, умеет обобщать. Вопросы в духе «Ольстер чей?» или «Чьё Косово?» можно свести к вопросу «Земля — чья?»
Тут я на минуту задумался, рука потянулась к «Воскресению» Толстого. Как в Марианскую впадину окунулся.
«Потому что я считаю, — краснея, говорил Нехлюдов, — что землею не должно владеть тому, кто на ней не работает, и что каждый имеет право пользоваться землею».
Но если отдать землю в полную частную собственность, то богатые скупят всю землю. Следовательно, вся земля — Божья и не может быть предметом торга.
Крестьяне — параноики и заточены на оборону границ. Кочевники — шизофреники, заточены на трансгрессию, постоянный переход границ.
От рук параноидальных шизофреников, контрабандистов, которые грабят своих клиентов под предлогом того, что это «наша земля», гибнет последний герой, копирайтер Даниил.
Итак, что «исчезает как дым», мы поняли.
Это средний класс.
Теперь надо уточнить — где?
Дым исчезает в небе. «В небо по трубе», как у Егора Летова.
Или как у Шнура: «Мне бы в небо, мне бы в небо. Здесь я был, а там я не был».
1 Платон Беседин. Как исчезает дым. М.: Издательский Дом «Зебра Е», КТК «Галактика», 2024.