Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2024
Жанна Белоконь — родилась в Твери, получила историческое образование, работает в сфере управления персоналом. Участник семинаров в студии издательства «СТиХИ», член творческого объединения «Свеча и Гроздь» (Зеленоград). Стихи публиковались в журнале «Урал». Живет в д. Голубое (Московская область.)
***
Заросла туманом лодка,
И травой, и неизбежностью.
Тишину вдохнул усталый дом.
Замедляется походка
Лебединым пухом, нежностью,
И молитвой, и крестом.
Бесконечное кочевье.
В град небесный, земли дальние
Устремляются глаза.
Это значит — птичье время,
Обновляется сознание
И светлеют образа.
Замираем в хороводе.
Только небо и дыхание.
Только времени магнит.
Вдалеке на мелководье,
Веря в чудо покаяния,
Цапля белая стоит.
Пейзаж
Деревянные дома
умирают словно птицы.
В опустевшие глазницы
льётся душащая тьма.
Неестественный изгиб
позвоночника — на взлëте.
Поглощается в дремоте
пробужденный ветром скрип.
Дверцей выдохнет буфет,
и заглянут на поминки
черно-белые косынки
растревоженных газет.
***
Обиды, несправедливо претерпеваемые
нами от кого бы то ни было,
Бог вменяет нам или в отпущение
грехов, или в воздаяние награды.
Иоанн Златоуст
1
Порядок наводя осенний,
Под вечер выбившись из сил,
У засыпающих растений
Об искуплении просил.
За то, что убирался редко
В подаренном Тобой саду,
Прости. Весною за беседкой
Я дикой розой прорасту.
И мне дана сухая ветка,
Изнемождённая борьбой,
Способная хвататься цепко
Костлявой старческой рукой.
2
Порой поднявшись выше птицы,
Глядел на маленьких людей.
Легко им пёстро суетиться
В труде пчелином, в сотах дней.
Вознагражденья по заслугам
Я ждал, тщеславием храним.
И дан мне камень лучшим другом,
И камень дан врагом моим.
***
Оркестр доиграет до конца
И Мендельсона, и «Прощание славянки».
Нет объясненья магии кольца,
У жизни ни поддевки, ни изнанки.
Сменяются эпохи, времена.
Спиралевидностью шутя грозят потомкам.
Певучим утром занялась весна,
Пробравшись переулками в потемках.
От новой жизни улицы в бреду.
К их сумасшествию привыкну постепенно.
Я точно знаю, что, когда уйду,
Оркестр доиграет марш Шопена.
***
Кто забыл в домишке старом
нитку янтаря?
Бережёное — задаром.
Красоту храня,
покосившееся фото.
Копия — на крест.
Говорили: «В ней — порода!
Не из наших мест».
Всякой утвари в излишке.
Слышишь? —
Трель-тоска.
Кто забыл в пустом домишке
Своего сверчка?
В обороне
Страх в ковыле таится,
гнёзда не вьет сова.
Утренние границы —
здесь не живут
слова.
Скрыло туманом лица —
видно черты едва.
Сколько ты будешь виться —
выстрелов
тетива?
Резко взметнётся птица,
жаворонок-стрела.
Небо — для них. Землица
примет наши
тела.
Парма
Как несмышленыш плутаю в вере,
Пýтаны Вишера, Кама, Кóлва.
Лебедем белым, то лютым зверем —
Утка за зайцем, в яйце иголка.
А Богоматерь в лесах такая —
Скулы высокие, взгляд раскосый.
С ветром Заринь по ветвям шагает,
Тиной болотной сплетает косы.
Правды-неправды полна избушка.
Ковш зачерпнет золотые слезы,
Высыплет в небо звезды-полушки,
А на пшеницу русские росы.
***
Крылья сложили птицы
Люди сложили плечи
Горе рекою длится
Время не лечит
В инее лист зеленый
С прошлой весны хранится
Жизнь замерла в бутоне
Не повторится
Прожиты дни иллюзий
Скомканы их страницы
Голос завязан в узел
В горле стучится
Ветер ресницы студит
Мокрые от бессилья
Не понимают люди,
Где же их крылья
***
Кире Османовой
Видишь, сегодня четверг.
Видишь, опять снегопад.
Я говорю с тобой.
Ляжет метель на ночлег,
Тучи и мысли спешат
В город над чёрной рекой.
Будем на острове жить,
Чаек кормить или ос
Хлебом и мёдом там.
И никого не винить,
Линии делят всерьёз
Улицы пополам.
Кажется, что ничего
Нового нет в тишине,
Тот же знакомый сон.
Бережно из ни-че-го
Ты сотворила во мне
Внутренний камертон.
***
Идёшь, идëшь за мной и попадаешь в след,
Раскачивая хрупкую реальность.
Ночной проспект до неприличия раздет,
В предновогодней скуке растворяясь.
Потухших улиц неприветные черты
Обречены на вольность перевода.
Не ты в сегодняшнем и в завтрашнем не ты.
Пуста берёз осенняя дремота.
А что там улицы? Им, глупым, невдомёк
(Частицы «бы» их вечные скитальцы)
О том, что кто-то раньше позвонить не смог,
А кто-то не сумел звонка дождаться.
***
Луна в оренбургской пуховой косынке
Застенчиво полная, тускло рябая,
Осеннего солнца поймала тепло.
Прижавшись к тебе, я сломала крыло,
Приблизилась к бездне, спасаясь от края.
Игра в поддавки и игра в невидимки
Даются с трудом, теребя и ломая.
Агония страха затихнет к утру.
Последних лучей серебро соберу,
Луной окроплённая, тоже рябая.
***
смастерил куклу
сердце проткнул иголкой
аккуратно
полежи
милая
в темной комнате
до минования надобности
десять лет
я не
живая
***
Сломленное дерево
еще дышит.
Ищет небо,
молит обессиленно —
Господи,
неужто еще выше?