Сауле Калдыбаева. Сплав. — «Знамя», 2023, № 9
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2024
Сауле Калдыбаева. Сплав. — «Знамя», 2023, № 9.
Во вступлении к повести-сказке молодого казахстанского автора Сауле Калдыбаевой Елена Чижова говорит: «Сказки любят все, и дети и взрослые, — добрые взрослые, потому что в правильной сказке добро всегда побеждает зло. С этой точки зрения жанр повести-сказки как никогда актуален. Но не это, вернее, не только это делает текст Сауле Калдыбаевой по-настоящему интересным. Сауле Калдыбаева обладает редкостным по нынешним временам умением находить сложные, нетривиальные ассоциации, что… и характеризует ее своеобычный авторский стиль и голос…»
В устах маститой писательницы нетривиальность — серьезная заявка на состоятельность произведения её молодой коллеги. Однако же нельзя не отметить: судя по открытой информации из интернета, над повестью-сказкой «Сплав» Калдыбаева работала в течение весеннего курса «Школы писательского мастерства» «Роман: от завязки до финала», а Елена Чижова является постоянным мастером «Школы». И как рассудить — одобрение Чижовой это проявление «корпоративной этики» или искренняя поддержка ученика наставником?.. Единственный способ, думается, прочитать «Сплав» глазами «человека со стороны» и проверить его в том числе и на нетривиальность.
«Сплав» — это история, которую герой-рассказчик (писатель, листающий «пухлую тетрадь») параллельно с розыгрышем шахматных партий зачитывает Бланку. Оного представляют читателю в первой же фразе: «Бланк — мой сосед. Очень грамотный, похож на воспитанного бомжа». Определение действительно нетривиальное… Меня смутило в нем даже не то, что в СМИ по этическим соображениям призывают не именовать именно так бездомных граждан, а то, что в повести Бланк ни разу не проявляет себя ни как «воспитанный бомж», ни как он же невоспитанный. Наоборот, он «за последние пять лет сделал неплохую карьеру». То есть броская характеристика была дана ради красного словца и не слишком сочеталась с обстоятельствами. Но она, по крайней мере, оправдывала ожидания мастера…
К сожалению, дальше с нетривиальностью стало сложнее. Начиная с композиции. Как пояснил герой своему постоянному партнеру по шахматам и слушателю, «моя история состоит из нескольких рассказов, как матрешка из вложенных кукол». В конечном итоге все этапы повествования прорастают друг в друга и находят логичные связи с той реальностью, в которой два соседа режутся в шахматы, — это самый большой, внешний круг событий, максимально бедный на них. Действие здесь сводится к обмену репликами, информацией и ходами. Настоящие перипетии поджидают героев в сказке, которую затевает рассказчик. Он к тому же вносит правки по ходу чтения и меняет названия глав в своем творении, приближая и «внутреннее», и «внешнее» сочинения к метапрозе. Кстати о метапрозе. Марк Амусин в большой проблемной статье «Метапроза, или Сеансы литературной магии» («Знамя», № 3, 2016) обозрел проявления этого жанра в советской и современной русской литературе, начав от Леонида Леонова и закончив Виктором Пелевиным. Сауле Калдыбаева не изобрела этот прием, в лучшем случае попробовала развить его. Форма «рассказ в рассказе» тоже не нова ни для фантазийной, ни для реалистической прозы. Она удобна для повествования, в котором спутываются уровни реальности и их описаний, — собственно, потому и удобна, что хорошо испытана. Но, возможно, вся оригинальность «Сплава» ушла в сюжет?..
Привлекает внимание в повести-сказке шахматный «антураж». В ней очень много подробностей из мира шахмат, вроде бы отвлеченных, но являющихся своеобразной заявкой на идею повести. Сначала шахматы прозрачно объясняют название (и тут надо учесть, что «Сплавом» называются и сказка Калдыбаевой, и записки героя из его заветной тетради). Многозначный термин получает толкование. Знаток шахматного жаргона «Бланк сказал, что сплав — это намеренный проигрыш, когда спортсмен готов «сплавить» партию. Тогда я спросил, можно ли сплавить партию, чтобы получить что-то взамен. Ведь нельзя играть против себя, это неестественно. Должна быть какая-то идея. Бланк ответил, что если я про деньги, то они серьезного шахматиста не интересуют». В записках же фигурирует врач-кардиолог, то собеседник писателя, а то и автор некоторых текстовых фрагментов. Он тоже увлекается шахматами: говорит, что они нужны миру, «чтобы планировать хотя бы на десять ходов вперед и видеть ловушки. Учиться делить слова политиков на два, чтобы не перепутать в темноте белое с черным, а черное с белым». Позже в числе персонажей записок появится (опосредованно, исключительно в передаче других лиц) король, о котором мало что известно его подданным — кроме того, что он играет в шахматы лучше всех, потому что, «когда жертвует пешки… ему видна вся доска, этим стратег отличается от любителя».
Всеми этими репликами действующих лиц спортивная игра в плоскости сказки приближается к сокровенному знанию и приобретает профетический смысл. Возникновение короля-стратега, играющего людьми, точно пешками, трудно рассматривать вне контекста социальной сатиры, но трудно и считать значимым литературным открытием. Напротив, этот образ уже привычен. Возможно, шахматистам польстило бы, что их любимое занятие окружено в повести таким пиететом… Но я увидела другое: «педалирование» шахмат как сквозной метафоры и построение пространства сказки в виде шахматной доски, на которой пешка жертвует собой, чтобы пропустить другую пешку в королевы, служит явной апелляцией к «Алисе в Зазеркалье» Кэрролла. Для довершения кэрролловских параллелей в сказку впрыгнет и Белый кролик. Так что сюжет тоже выглядит знакомым…
Сказка С. Калдыбаевой «Сплавом» не только называется, но и является. Точно металлы в тигле, в ней обильно сочетаются узнаваемые элементы сказок то народных, а то литературных. Порой из сказок привнесены просто яркие детали. Порой встречаются совпадения посущественнее. Начну с главного. К сожалению, как ни урезай спойлеры, совсем обойтись без них не получится.
Сказка строится на коллизии о «золотом сердце», которое природа в редчайших случаях дарит людям, и те обретают не только ангельский характер и свойства души, но и бессмертие. Талантливый врач-кардиолог (тот самый, из пухлой тетради) решил сымитировать такое сердце. Об исканиях узнал король и предложил врачу деньги на опыты, покровительство, славу — с единственным условием: когда врач встретит человека с настоящим золотым сердцем, его надлежит пересадить властителю в целях продления жизни. Когда кардиолог обнаружил подлинно «златосердного» человека, читатель уже догадывается, что по очень важным для себя причинам он не смог выполнить приказ…
По сути, золотое сердце, продлевающее жизнь своему обладателю, — перифраз известнейшего фольклорного атрибута «молодильные яблоки». «Сказку о молодильных яблоках и живой воде» обработал в свое время еще А.Н. Афанасьев. Вариация сказочного сюжета о предмете или ритуале, приносящем бессмертие, в искусстве расхожа. Вспомним, например, литературную сказку П. Ершова «Конёк-Горбунок». В её финале старый царь, возжелавший жениться на царь-девице, которую отыскал Иван, прыгает в котёл с кипящим молоком и помирает в страшных мучениях. Нечто подобное происходит в сказке Калдыбаевой. Но короля обманули более хитро: «Через полгода искусственное сердце в старой груди рассосется». Вместо волшебного «протеза» ему поставили натуральное плацебо.
Можно посмотреть на линию с золотым сердцем и не как на перверсию сказок, а как на отголосок форматной прозы. Торговлю органами обожают авторы крутых детективов что в России, что за рубежом. Среди современных американских детективов есть и такой, где молодых одиноких людей приглашают пожить некоторое время в причудливом здании, населенном сильными мира сего, а потом юнцы пропадают — их органы трансплантируют старым соседям. Как не вспомнить эти зловещие апартаменты, коль скоро в «Сплаве» возникает «умный дом», обиталище главной героини?.. Пересадка сердца молодой спортсменки старому «авторитету» описывалась у российской детективщицы Елены Арсеньевой. Из человеколюбия не сообщу названия романов.
Литературные сказки прошлых эпох отразились в «Сплаве» не только золотым сердцем. Королевство с тираном во главе отсылает к «Джельсомино в Стране лжецов» Джанни Родари. Отчётливо дуновение прозы Александра Грина. Одного из важных героев зовут Артур Грей, лишь на одну букву не тот, кто ходил под алыми парусами. Девочка Дая летает по городу с красивым мальчиком Андрюсом, точно Тави Тум с Друдом в «Блистающем мире». Да ведь и сам мотив любви, верности и самопожертвования, вопреки здравомыслию, расчёту, мнению общества, завещан современной русской прозе печальным романтиком Александром Грином… Аналогии с «Тимом Талером, или Проданным смехом» не столь очевидны — однако этот мальчик тоже символ того, что невозможно лишить человека человеческого…
Возможно, Сауле Калдыбаева писала «Сплав», находясь под впечатлением от всех вышеперечисленных сказок, по праву входящих в золотой фонд культуры. По-человечески это понятно: мы все росли на этих добрых, славных, красивых сказках. Сегодня, берясь за сказочный жанр, совершенно ни на что не похожую сказку написать невозможно: её текст создается по незыблемым законам. А возможно, автор предприняла эксперимент над известными приемами народной и литературной сказки, перемешав, точнее, «переплавив» их в собственное художественное высказывание. Тогда у повести-сказки возникает благородный посыл: сказка должна продолжаться, сказочники снова и снова возвращаются к теме победы искренности над ложью, а добра над злом. На то, что сказка не может окончиться, есть прозрачный намёк в финале. «Сплав» построен таким образом, что светлые силы торжествуют в записках рассказчика, но он сам не уверен в том, что все придуманное случилось на самом деле. Писатель размышляет над реальностью собственного победительного вымысла, но все, до чего додумывается, — «White won. Следующую партию начнем в понедельник».
В ходе следующей партии писатель и Бланк придумают продолжение приключений старых героев или породят новых. А Сауле Калдыбаева, думаю, продолжит творить, совершенствуя свою литературную манеру и обретая все более самобытный голос.