Мишель Уэльбек. Уничтожить
Опубликовано в журнале Урал, номер 4, 2024
Мишель Уэльбек. Уничтожить. / Пер. с фр. М. Зониной. М.: Corpus: АСТ, 2023
В России переведены все романы французского писателя Мишеля Уэльбека, поэтому мы хорошо знаем, как он смотрит на жизнь. В благополучии Европы он видит лишь паллиатив, который скрывает обнищание духа и упадок культуры. Достаток действительно очевиден, и чаще всего герои Уэльбека не сильно страдают от материальных проблем. У них всегда есть деньги, чтобы пообедать в ресторане, и собственная машина. Впрочем, для европейца это скорее прожиточный минимум, а в романе «Серотонин», где были показаны разоряющиеся фермеры, мы увидели и социальные проблемы тоже. Но главное, пожалуй, не это. Уэльбек демонстрирует тупик жизни современного обывателя, который ничего не умеет, кроме как потреблять. Любой француз может обстоятельно оценить меню в ресторане, но совершенно не способен направить свою жизнь к высшей цели. Тем более что и жизнь эта, как правило, несладкая. Герой Уэльбека не знает голода, у него есть крыша над головой, но у него миллион других проблем — на работе, в семье и с родителями. Люди в его романах заняты не только общением, но и выяснением отношений. Это кошмар городского социума, где у всех слишком много прав.
Роман «Уничтожить» не покидает пределов этой парадигмы. Немногочисленные моменты счастья — вот и все хорошее, что дано героям этой книги. В остальном их жизнь — это либо пассивное движение по течению, либо интенсивная борьба с трудностями, причем по большей части эти трудности вызваны окружающими людьми. Уэльбек поместил действие книги в 2027 год, а главным героем сделал Поля Резона, немолодого помощника министра экономики Франции. Знакомство с Полем мы начинаем с его семейных проблем. Очень давно, когда он впервые встретил свою будущую жену Прюданс, что-то между ними пробежало, и это было прекрасно. Сегодня, после долгих лет бездетного (к счастью, как говорит Поль) брака, они поделили квартиру на зоны. Есть зона Поля, есть зона Прюданс, и еще имеется гостиная, так называемое «общесемейное пространство». Такие же зоны есть в холодильнике, которым они пользуются раздельно. Пара практически не общается, они просто сожительствуют. Поль ни на кого не перекладывает ответственность за такое положение дел, он виноват во всем сам. Как-то Поль воспользовался ванной жены, потому что в его собственной сломался бойлер. После такого вторжения на чужую территорию он сел писать объяснительную записку, в которой приносил извинения.
Прюданс работает в казначействе, а Поль в аппарате министра экономики. Уэльбек называет зарплату Поля (8000 евро в месяц), но вовсе не делает своих героев баловнями судьбы. Чтобы купить квартиру, и муж, и жена взяли кредит на двадцать лет и сейчас, когда обоим под пятьдесят, до сих пор его не выплатили. Жилье в Париже для большинства французов так же недосягаемо, как жилье в Москве для большинства россиян. Позже в романе речь еще пойдет о паре среднего госслужащего и санитарки, так вот, социальный приговор будет для них суров: им нечего рассчитывать на жилье не то что в Париже, а даже в пригороде. Что касается Поля и Прюданс, то да, жилищные условия они улучшили, только вот это не повлияло на смысл их жизни. Учитывая, что жизнь была совместной, смысл ее износился только вдвойне. Собственно, после оформления кредита как раз и начался закат их отношений. Любовь не способна их оживить, и вообще это проблема на уровне всей страны, о чем Уэльбек пишет так: «с каждым месяцем процент асексуалов среди населения возрастал, причем не равномерно, а в ускоренном темпе». Еще когда Поль был молод, можно было встретить модные американские статейки об «эгоистическом гене», смысл которых сводился к тому, что деторождение даже не просто ведет к бессмертию иллюзорно, но и приближает смерть тех, кто детей родил, мешая им наслаждаться жизнью. В общем-то Полю на это возразить нечего и теперь. Правда, сказать, что, не имея детей, он прожил яркую жизнь с кучей знакомств, тоже нельзя. Поль провел в Париже много лет, но не знает никого, кто мог бы порекомендовать ему хорошего стоматолога.
Поль является доверенным лицом своего начальника, то есть министра финансов, которого зовут Брюно Жюж. Брюно человек очень компетентный, он привел Францию к экономическому росту, хотя в реальной политической жизни страны особой роли не играл. Успех в экономике пришел во время второго срока действующего президента. Имя президента не называется, но никакого восторга по отношению к нему не чувствуется. Перед первым сроком он обещал сделать рывок, но создал лишь немного нестабильных и низкооплачиваемых рабочих мест в транснациональных корпорациях, которые к тому же не были подконтрольны государству. Но на втором сроке благодаря усилиям Брюно показатели действительно пошли вверх. Брюно сделал ставку на автопром. Ему было очевидно, что средний класс исчез, остались только богатые и бедные, поэтому и автомобилей должно быть два — роскошный и бюджетный. На этом рынке Франция снова сумела стать символом роскоши благодаря союзу технологической мысли и красоты. Франция в романе занимает место пятой экономики мира и почти догоняет Германию с ее четвертым местом. Все экономические показатели прекрасны: дефицит менее 1% ВВП, государственный долг сокращается, производительность труда стала чрезвычайно высокой, и все эти достижения без больших протестов и забастовок. Единственное, не снизился уровень безработицы и исчезли неквалифицированные рабочие места. Французы ценят профессиональные качества Брюно, но, правда, не видят человеческих. Поэтому его не столько любят, сколько уважают.
Поль скорее всего тоже ценит эти достижения, но иллюзий у него нет — никакого общечеловеческого блага Франция никому не несет, она просто пытается урвать свой кусок в международной конкурентной борьбе. Как-то Поль поехал вместе с Брюно на конгресс в Африку. Оказавшись там, он прямо так себе и сказал: кому из приехавших сюда участников сдалась эта Африка? Единственное стоящее, чем здесь можно заняться, это развлечься с местными проститутками. Поль сам как-то засмотрелся здесь на одну девушку, которая показалась ему прекрасным видением. А программа максимум — это впарить африканцам французские атомные электростанции. Можно встретить у Мишеля Уэльбека и совершенно однозначные заявления, не оставляющие сомнения в цинизме происходящего:
«Война всегда была самым верным способом сплотить нацию и повысить популярность главы государства. За неимением военного конфликта, слишком дорогого удовольствия для страны среднего размера, сгодилась бы и экономическая война, и Брюно упорно двигался в этом направлении, устраивая бесконечные провокации в отношении развивающихся или недавно разбогатевших стран».
Поль прекрасно понимает, как обстоят дела на самом деле. Перспективы страны совсем уж безоблачными назвать нельзя. Поль слышит, как Брюно проклинает Китай, который некогда получил французские технологии, а теперь наводнил рынок своей продукцией. Министр уже подумывает объявить Китаю настоящую торговую войну, чтобы защитить интересы французских производителей. Но французские проблемы ничто на фоне противостояния США и Китая. Уэльбек заставляет своего героя Поля сомневаться в могуществе заокеанской сверхдержавы. Америка почти столетие властвовала над миром, но не извлекла, похоже, никаких уроков. Франция же, очевидно, экономический вассал США, и что же тогда будет со страной, если сюзерен слаб и потерял мудрость? Брюно даже не считает Америку союзником Франции. «У нас нет союзников», — говорит он. На внутреннем фронте тоже не все идеально, пусть успехи и очевидны. В 2010-х годах по стране прокатилась волна терактов, организованных радикальными исламистами, что привело к определенной консолидации общества. Простые люди впервые, кажется, в новейшей истории стали испытывать добрые чувства к полиции. И процитируем еще вот такой пассаж:
«…пятилетний срок президента прошел в атмосфере небывалого социального согласия, а число забастовочных дней не падало до такой низкой отметки с первых дней Пятой республики».
Из этого следует, что, каким бы ни был экономический успех Франции, забастовки происходят всегда. Весь вопрос лишь в числе забастовочных дней. Вдобавок следует также упомянуть о плачевном положении французских аграриев, Уэльбек писал об этом и в романе «Серотонин». В вымышленной реальности будущего 2027 года дела так же плохи. Все производители сельскохозяйственной продукции едва балансируют на грани банкротства, небольшую прибыль способны получать только поставщики зерна и виноделы.
В романе Уэльбека можно встретить рудименты детективного триллера, потому что писатель вводит в сюжет загадочные элементы, поддерживающие напряжение читательского внимания. Впрочем, триллер — это точно не лучшее поприще для Уэльбека, о чем говорит незнание некоторых реалий. Например, описывая послужной список хакеров, которые потом стали работать на государство, он говорит о том, что они взломали сайт атомной электростанции, и единственное, что помешало им спровоцировать ядерную аварию, это 4096-битный ключ шифрования. Да разве хоть теоретически можно получить доступ к системе управления реакторами электростанции через интернет-сайт? Это самый главный принцип безопасности: системы управления ни ядерным оружием, ни атомными электростанциями просто физически не подключены к интернету. Даже обычные научные синхротроны к нему не подключены. Уэльбек в общем-то знает, что для идеальной защиты лучше просто отключить компьютеры от сети. Но странное дело: у него это понимают служащие отдела информационной безопасности в полиции, но не понимают сотрудники атомной электростанции. Впрочем, дело не только в технических аспектах, детективные элементы у Уэльбека и в целом номинальны. Тем не менее следует их пересказать. Развитию жанра они вряд ли поспособствуют, а вот создать тревожный образ современности могут вполне.
Европа в книге сталкивается с чередой необъяснимых террористических атак. Сначала было совершено нападение на контейнеровоз в Средиземном море, затем в интернет выложили высококачественный компьютерный ролик, в котором министру Брюно Жюжу гильотина отрубает голову, а за ним последовала атака на датский банк спермы. Объяснить все это действительно трудно. На контейнеровоз могли напасть антиглобалисты, к французскому министру должны иметь претензии именно недовольные французы, а банк спермы могут стереть с лица земли разве что католики-фундаменталисты. Подключается следствие. Поиск террористов наводит на мысль о том, что за нападениями стоят анархо-примитивисты, выступающие за отказ от прогресса и возвращение к первобытно-общинному строю. Но мы только что сказали, что от детективного триллера у Уэльбека только рудименты. Террористы найдены не будут, а их уникальные возможности по созданию непревзойденной компьютерной графики и организация атак без человеческих жертв так и не получат объяснения. Правда, один теракт будет все же с жертвами: загадочная организация пустит на дно баржу с африканскими беженцами, направлявшуюся к берегам Европы. Но у Уэльбека главное не государство и его проблемы, а отдельный человек, хотя его личные проблемы отчасти показывают проблемы всей Европы.
Вот в проблемы Поля мы и будем погружаться. Приходит тревожное известие: его семидесятипятилетний отец, бывший сотрудник французских спецслужб, переживает инсульт и теряет возможность себя обслуживать. Его сначала переводят в больницу Лиона, а затем в специальное учреждение, где оказывают поддержку пациентам, находящимся в вегетативном состоянии. Поль не удивлен: отец вел нездоровый образ жизни, много курил и не выполнял физических упражнений. Вокруг отца Поля собирается вся семья: сестра Поля, набожная Сесиль, не приспособленный к жизни младший брат Орельен и последняя спутница жизни отца Мадлен (мать Поля умерла). И у всех них тоже свои проблемы. Муж Сесиль потерял работу нотариуса и не может найти новую, поэтому теперь Сесиль, которая в общем-то ничего особенно не умеет, нужно как-то трудоустраиваться. А брат Орельен вообще человек несчастный. У него есть обожаемая работа реставратора гобеленов, в плане любви к искусству он пошел в мать, но семья его просто кошмар. Жена — тщеславная и завистливая журналистка, которая мечтает заполучить сенсационный сюжет. Она отказалась иметь от Орельена детей, заявив, что тот бесплоден, и усыновила чернокожего мальчика, который родился от американского донора и суррогатной матери. Ни жена, ни мальчик ни во что не ставят несчастного и бесправного Орельена. В их семье царит незамутненная ненависть, и Орельен частенько воображает, как его пальцы ломают жене шейные позвонки. Даже Поль, человек не злой, не испытывает к брату никаких чувств, кроме, «пожалуй, туманного презрения». Более того, жена Орельена цинично превратит семейную драму, связанную с его отцом, в материал для того самого сенсационного сюжета, о котором так мечтает. Учитывая, что Поль работает в аппарате министра экономики, а президентская кампания в самом разгаре, разоблачения жены Орельена могут реально повредить не только ему, но и кандидату, поддерживаемому действующим президентом. Но на этом проблемы Поля не закончатся. С ним произойдет еще одна роковая неприятность, на фоне которой померкнут все остальные. В общем, как всегда, Уэльбек вовсе не оптимистичный писатель.
В «Серотонине» Уэльбек ясно намекал на то, что проблемы Европы и Запада вообще объясняются кризисом духа, который обменял высшие смыслы на банальную красоту. В романе «Уничтожить» все то же самое. Поль признает, что в 1960-е годы начался стремительный путь к обездвижению и гибели, а сейчас процесс разве что несколько замедлился. После Элвиса Пресли и «Битлз» именно широкая публика стала мерилом всего, а вовсе не образованный класс с развитым вкусом. Увы, требовательность такой публики с годами только снижается. Сегодня единственная, хотя и бесполезная радость — это жать на кнопки инстинктов. Поэтому религию, искусство и литературу Поль, очевидно, ставит ниже сексуальности. Не то чтобы он был великим ловеласам, но в жизни почему-то запомнились именно любовные приключения. Да и нужна ему скорее любовь, а не секс, все это следствие холодности матери. Правда, он не отказался бы видеть сны «с юными богинями в прозрачных платьях, которые валяются в траве на залитых солнцем лужайках», жаль, что снами нельзя управлять. При этом над ценностями религии он вряд ли будет иронизировать, ведь он не воинственен, но принять их как личную истину для себя он не в состоянии. Дело в том, что бога он просто не может примирить со своим жизненным опытом. Если даже бог и есть, то дела людей его, очевидно, не сильно волнуют. А если уж обожествлять саму природу, то тут Поля уже «тянет блевать». Максимум Поль может сказать так: «Бог — скверный пиарщик, такое дилетантство неприемлемо в профессиональной среде». Может, Поль и атеист, но лезть ради этого на баррикады, чтобы убедить других в своей правоте, он точно не станет. Никаких смыслов он нигде не ищет, он просто разборчивый и привередливый потребитель. Можно процитировать показательный фрагмент:
«Его малосольную норвежскую треску еще не убрали, а официант уже принес десерт — пустяковый недочет в безупречном до сих пор обслуживании. Но Поль не пожелал спустить его на тормозах; на извинения официанта он ответил полуснисходительной улыбкой богатого человека — богатого человека, который готов простить, но простить в первый и последний раз».
Поль хотел бы стать еще компетентным потребителем, например, научиться разбираться в овощах и свежевыловленной рыбе, которая продается на рынке. Отметим также, что во Франции Уэльбека герои наливают вино и сначала дают ему «подышать», прежде чем пить.
Может, Поль и не способен смотреть глубоко, но Уэльбек все-таки сохраняет за ним способность иметь подлинные переживания. Поль воспринимает реальность в точном соответствии со своим возрастом, а когда тебе под пятьдесят, соответствие окружающих явлений стереотипам тебя только успокаивает. Во-первых, Поль предельно ясно осознает, что счастье детства никогда не вернется («оно просто не входит в перечень оставшихся возможностей»). Само то, что иногда ему хочется возвратиться в детство, это плохой знак и указание на то, что жизнь не удалась. Во-вторых, он так же ясно понимает, что вступает в фазу заката, и трагедия с отцом его в этом только сильнее убеждает. После новости об инсульте Поль испытывает «спокойное, безграничное отчаяние» от мысли, что нечто подобное вскоре ждет и его самого. Он почти завидует своей сестре Сесиль, которая могла еще раз пережить детство со своими собственными детьми и которую поддерживает вера в бога. А сам Поль жил ли вообще? Годами он только и занимался тем, что составлял пояснительные записки к финансовым законопроектам. Разве это настоящая жизнь? Его сестра Сесиль совсем другое дело. Она не просто живет, она еще воплощает свои любовь и сострадание в реальном деле. Будучи убежденной верующей, она вступила в религиозную организацию, где занималась тем, что мыла ноги бездомным. А у Поля нет никакого направления. Еще до происшествия с отцом он попал в полосу какой-то полнейшей неопределенности. Его словно вытесняет некий двойник. Полю не нравится мир вокруг, и его обвинения направлены на основу основ — потребительскую систему ценностей. Вокруг себя он видит отвратительную «натужно-развлекательную атмосферу, а в действительности чуть ли не фашистскую стандартизацию жизни, постепенно отравившую каждый закуток повседневного существования». По его мнению, жизнь современного человека не намного разнообразней, чем у животных. Да и вообще мир людей представляется ему «скоплением самовлюбленных какашек». Поль вопрошает:
«Какой смысл переходить на 5G, если мы уже не в состоянии установить контакт друг с другом, совершить какие-то важнейшие действия, которые позволяют человеческому виду размножаться, позволяют быть счастливыми хоть иногда?»
Это ужасно, но приходится признать: если задача террористов состоит в том, чтобы уничтожить современный мир, то Полю не в чем их упрекнуть. Что хорошего нес в мир уничтоженный китайский контейнеровоз? Промышленники и перевозчики преследуют свои низменные меркантильные цели, от этого растет не всеобщее благополучие, а наоборот — всеобщая нищета. Будь его воля, Поль с удовольствием родился бы деревом или черепахой, в общем, кем-то менее суетливым.
И все-таки он хотел бы стремиться к свету, тем более что он тоже способен на сострадание, пусть это и не воплощается в делах. Ему хотелось бы знать, отдавал ли его отец, работавший в спецслужбах, приказы о наземных операциях и физическом устранении врагов государства. Нельзя сказать, чтобы этот вопрос лишал его сна, но наверняка ответ на него был бы для Поля важен. Уэльбек в привычной иронической манере легко дает оценки людям, а его герой обсуждает их жизнь в первую очередь с точки зрения счастья и несчастья. Когда главврач больницы хочет сообщить Полю новости о его отце и как будто забывает, что сказать дальше, Поль уже рисует себе ее ужасную рождественскую ночь, во время которой вылезли глубинные семейные конфликты. Счастья он, разумеется, хотел бы и для себя. Как-то он только помечтал о том, что его отношения с женой наладятся, и у него так забилось сердце, что пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Подобно Сократу, Поль может заявить, что знает только то, что ничего не знает. Сколько в мире есть неведомых вещей! Может, в этом и коренится его самая очевидная добродетель, а именно смирение.
Поля нельзя обвинить в дурных поступках, хотя мир политики коварен и подчас беспринципен. Во время президентской кампании мы видим, как политтехнологи подобно математикам планируют и рассчитывают успех у электората. Их подходы демонстрируют полную оторванность от человечности. Например, «близость к народу» — это не естественное проявление личности, а просто параметр, программируемый по алгоритму. Поэтому избирательная кампания пропрезидентских сил в этой книге нацелена не на защиту высоких идеалов, а на бездушную манипуляцию идеями и оппонирующими политическим силами. Так вот Поль в этом не участвует. Несмотря на стремительность событий в политической жизни, лично он пребывает в некоем застое. Поль, по всей видимости, просто пассивен. У него высокая работоспособность, но, по правде говоря, ему все равно, много или мало работать. Работать много разве что полезней в том плане, что это отвлекает от проблем. Бесполезно думать о прошлом или планировать будущее, достаточно просто жить.
Уэльбек в этой книге пишет о глобальных вызовах и национальных проблемах Франции, но главное все же — это мертвая душа современного европейца. Жизнь Поля не порочна, но и не утверждает собой никакой идеи. Это точно не борьба за идеалы, потому что Поль сам говорит, что охотно готов примкнуть к большинству, ведь чаще всего это наилучший выбор. Он не сделал много добра, но и не причинил большого зла. С восточной точки зрения он, пожалуй, заслужил перерождение в человека. Впрочем, в чем смысл жизни? На фоне всеобщей бессмысленности мир потребления и даже сексуальность — все это лишь мертвому припарки. Большинство пар в этой книге несчастливы либо уже близятся к разводу. И хотя Поль по сюжету романа приходит как будто к возрождению в отношениях с женой, это не способно развеять гнетущую атмосферу гибели ни много ни мало всей европейской цивилизации. Темой писателя является также отношение к старикам в современном обществе, и отношение это таково, что можно говорить о победе нигилизма, который лишает жизнь всякого смысла и мотивации. По мнению Поля, либеральная идеология предлагает жажду наживы в качестве компенсации за потерю института традиционной семьи. Но это же нелепо, восклицает Поль, такая система обречена на гибель! Вслед за своим героем Уэльбек не видит импульса, способного обратить этот процесс вспять, и поет похоронную песню заката Европы. В качестве заключения можно процитировать еще один фрагмент, который нельзя воспринимать иначе как приговор Франции:
«Даже такие авторитарные и решительные лидеры, как генерал де Голль, оказались бессильны противостоять вектору истории, вся Европа целиком превратилась в отдаленную, стареющую, депрессивную и немного несуразную провинцию Соединенных Штатов Америки. Так уж ли судьба Франции, при всем колоритном фанфаронстве генерала, отличалась от удела других стран Западной Европы?»