Сергей Рязанцев. Не знали наши папы. — «Дружба народов», 2023, № 8
Опубликовано в журнале Урал, номер 2, 2024
Сергей Рязанцев. Не знали наши папы. — «Дружба народов», 2023, № 8.
Хочешь, я расскажу тебе сказку? В «изумрудном городе на краю света» стоят новенькие дома, и в них дружно и весело живут русские, украинцы, молдаване и представители других национальностей. «Страна ещё называлась Советский Союз…»
А затем заканчивается и страна, и сказка. Начинается быль.
Сергей Рязанцев в повести «Не знали наши папы» представляет картины детства. Конец 1980-х и 1990-е, небольшой молдавский город. Думается, автор назовёт его изумрудным по двум причинам. Пейзажная доминанта — «внушительный зелёный холм, поблёскивающий вдали черепицами крыш и залитый светом встающего солнца». Ну чем не изумруд?! Плюс, разумеется, отсылки к любимой многими книге детства.
Детство в жизни героев Рязанцева — самое «солнечное», сказочное время. Беззаботное общение на крыше сарая с приятелем по прозвищу Синдбад, первые симпатии и влюблённости, домашние театральные постановки, игры в фантики. Но рядом — суровые приметы начала последнего десятилетия ХХ века. «Когда редкие ещё фантики от ещё более редких жевательных резинок заканчивались, мы играли в наклейки для консервных банок. Этого добра, как и сливового джема и вообще всего, что скоро заменит зарплату работникам консервного завода, было предостаточно». На страницах повести — удивительное сочетание двух настроений: вроде жить должно быть отнюдь не весело: однако вокруг свет, тепло, благодать. Ну сказка же! И вдруг — лаконичное: «Маму Синдбада, высокую, статную женщину, потом убьют в Кишинёве». На белом фоне появляются несмываемые чёрные пятна. Или всё-таки наоборот: общий фон в те годы был чёрным, а счастливые моменты становились белыми пятнами? Эти размышления становятся принципиальными для понимания повести. Персонажи — будто бы счастливые люди: смех звучит в каждой главе. Причём смех не натужный, не искусственный, а самый что ни на есть настоящий, искренний. Заливисто хохочет и сыплет прибаутками паренёк по кличке Пухлый. А ведь его дом с каждым годом всё сильнее пустеет… Неиссякаемый позитив источает герой главы «Олег никогда не плакал». Даже после лютой драки, когда «глаз почти не было видно, а губы распухли, как у ужаленного, насколько получалось, Олег улыбался». Или возьмём повзрослевшего Федю из главы «Бретёр». Вернувшись из Москвы, куда он ездил на заработки, Федя поделится со старым знакомым: «Сколько я работал, меня ни разу не остановили. Остановили двух таджиков. Мне их жалко стало. Я просто мимо проходил.
Полицейские попросили Федю уйти сначала по-хорошему, а потом один из них достал пистолет.
— Я пистолет забрал и в рот ему вставил. Посмеялся и вернул.
Смешливому Феде дали семь лет».
На заработки в Россию в 1990-х ездили папы чуть ли не всех юных персонажей повести. И, естественно, не знали, что их там ждёт. Эта тема становится стержнем, на который Сергей Рязанцев нанизывает семейные истории своих сверстников. Сюжеты одинаковы: отцы возвращались с подарками, угощениями, деньгами. Затем уезжали снова и снова возвращались. В одного стреляли, второго «до полусмерти избили где-то в Подмосковье в период сезонных заработков. Дяде Мише сломали челюсть, и с тех пор его речь стала отчётливо понятна только самым близким родственникам», у третьего «на вокзале в Москве обычные организованные бандиты отобрали всё, что он успел за это время заработать». Кто-то не возвращался вовсе. Папу Олега, как и маму Синдбада, убьют. Папа Вовчика и Саши повесится.
Будут в повести и другие смерти — ровесников героя-рассказчика. Если же не смерти, то криминал, преступность. Психологические предпосылки ясны: отцов рядом нет — уехали в другую страну зашибать большую деньгу, матери крутятся-вертятся, порой тоже отправляясь за длинным рублём в противоположную сторону — на Запад, растущие же дети остаются предоставленными самим себе. Отсюда — драки, банды и прочие «хмурые компании». Забавы становятся совсем другими: «В первый раз Вовчика взяли в качестве свидетеля. На его глазах один товарищ ткнул ножом другого товарища прямо в сердце. Говорят, они просто играли…», а ставший школьным авторитетом Кабан начинает учить малолеток жить по понятиям. Куда смотрят педагоги? Да всё туда же — уезжают и они. Дома и дворы пустеют, зарастают, разрушаются. «И если бы Петя-оператор мог зайти в эту квартиру сейчас, я бы попросил его снять: комнату, что когда-то была детской, паутину в углу, где когда-то висела икона; окно, за которым развалины заброшенного педучилища, в честь которого назвали район и в закутках которого мы с его сыном и десятками других детей проводили бесконечные летние вечера, железную дорогу, по которой целую жизнь назад начали исход мужчины изумрудного города». Самое интересное, что превратившийся в трущобы район не был старым: в первой главе писатель вспоминает 1980-е, когда вокруг действующего педучилища построили новенькие дома. Приходит на ум ассоциация с некоторыми моногородами и посёлками, в одночасье ставшими никому не нужными. К слову, тема в современной литературе узнаваемая: можно вернуться, например, к повестям «Полоса» Романа Сенчина или «пгт Вечность» Максима Осипова. А ещё в сознании возникает чёткий образ Припяти — молодого города, опустевшего после Чернобыльской катастрофы. Для района, описываемого Рязанцевым, таким «Чернобылем» стал распад СССР и его последствия. Изумрудный город навсегда остался в прошлом, в детстве.
Напоследок — о названии повести. Его так и хочется пропеть. «Не знали наши мамы, не знали наши папы…» — это ведь начало известной песни о капитанах КВН. Давно повторяют, что нынешний Клуб весёлых и находчивых уже не тот, но поколение Сергея Рязанцева обязано помнить: именно этой композицией в играх того самого КВН открывался капитанский конкурс. А кто её автор? Невероятно, но Интернет тут оказался практически бессилен. Слова песни, аудио- и видеозаписи обнаружились без труда. И всего лишь на одном сайте было отмечено, что текст композиции «Не знали наши мамы, не знали наши папы…» в середине 1960-х написал капитан команды КВН столичного института нефти и газа Ярослав Харечко. Конечно, всецело доверять единственному источнику не совсем правильно — возможна и ошибка, но что есть, то есть, тем более песни для игр КВН Харечко действительно сочинял. Уже на другом портале нашлась биография этого человека. Предельно краткая. Капитан КВН, сценарист нескольких весёлых фильмов и мультфильмов, сотрудник сатирического киножурнала «Фитиль»… Пока — сплошной юмор и позитив. Но затем — жирная точка. В год, когда Сергей Рязанцев появился на свет, молодой весельчак Ярослав Харечко погиб в автокатастрофе.
Судьбы автора песни и многих героев повести оказались созвучны.