Пол Линч. Песнь пророка
Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2024
Пол Линч. Песнь пророка. / Пер. с англ. М. Клеветенко. М.: Иностранка: Азбука-Аттикус, 2024.
В 2023 году Букеровская премия снова была присуждена за книгу о том, как плохо живется на Британских островах и поблизости. В 2018 году ее дали Анне Бернс, которая в романе «Молочник» описала тяжелую атмосферу Северной Ирландии, где опасно даже в мелочах отличаться от других. В 2020 году премию получил шотландец Дуглас Стюарт за книгу «Шагги Бейн», посвященную взаимоотношениям матери-алкоголички и ее маленького сына в депрессивную для рабочих эпоху Маргарет Тэтчер. Но лауреат 2023 года, ирландец Пол Линч, по ощущению безысходности в своем тексте превзошел предшественников. В его романе «Песнь пророка» речь идет уже не о трудностях жизни той или иной степени, а о полноценной гражданской войне с бомбардировками городов и убийствами детей, правда, все это происходит в будущем. Наверное, можно было бы отнести этот текст к жанру социальной фантастики, но модель грядущего, предлагаемая писателем, не решает никаких теоретических или практических задач. Эта модель лишь вызывает сильные отрицательные эмоции, а все ситуации в этом романе кажутся взятыми из реальности, из любой реальной гражданской войны прошлого, поэтому фантастического здесь ничего нет. Перед нами не упражнение в футурологии, а хроника чистого и беспримесного ужаса. Но и нельзя сказать, что автор нас от чего-то предостерегает. Он, очевидно, чувствует некую тоталитарную угрозу, но не называет конкретных обвиняемых. Обвиняемый абстрактен — это любая политическая сила, которая стремится к абсолютной власти. То есть это с равным успехом может быть коммунизм или либеральная демократия. У Пола Линча скорее последнее, но само это словосочетание не упоминается ни разу.
Мы видим катастрофу, разворачивающуюся в Ирландии, глазами многодетного микробиолога Айлиш Стэк. Двадцать лет она проработала на руководящих должностях в сфере биотехнологий. Правда, наукой она уже не занимается, а решает больше организационные вопросы в своей фирме. У нее четверо детей, старший по имени Марк готовится получить аттестат зрелости, а младший по имени Бен ходит в ясельную группу. Айлиш немного подустала с детьми. Жизнь расписана по часам, постоянно хочется спать, а утомленный мозг считает часы до следующей кормежки младенца. О какой карьере может идти речь? День проходит за днем, не оставляя никаких эмоций. Жизнь Айлиш опустошена. Ее муж Ларри учитель и состоит в профсоюзе, причем занимает в нем высокую должность заместителя генерального секретаря. Профсоюз вот-вот планирует начать забастовку, что и послужит спусковым крючком для последующих событий.
Два года назад власть в стране захватила (в романе сказано «пришла к власти») некая Партия национального единства (ПНЕ), но, по-видимому, она вымышлена. Такая националистическая партия, вернее даже не партия, а политическая группа, действительно существовала, но в Северной Ирландии, впрочем, еще в 1960-х она влилась в Национальный политический фронт. С приходом ПНЕ к власти в романе Линча особые полномочия получила Государственная служба национальной безопасности, короче говоря, тайная полиция. Понемногу скатывающийся к деменции отец Айлиш тем не менее заявляет во вполне ясном уме: раньше в стране тайной полиции никогда не было. И именно из этого особого учреждения, узнав о готовящейся забастовке, к Ларри и пришли с первым предупреждением. Ему объясняют, что он выступает как враг государства, сеет беспорядки и раздор, и, если он не обратится к своей совести, придется принять меры. Ларри на этом собеседовании с офицером видит отвратительное лицо власти, умеющей «да» превращать в «нет», и наоборот. Но Ларри не сломить угрозами. Разве он имеет право потерять лицо? Конституция гарантирует свободу собраний и мирных протестов, поэтому учителя имеют право добиваться улучшений условий труда, даже несмотря на то, что страна находится в экономическом кризисе.
После первого предупреждения, адресованного ее мужу, Айлиш Стэк буквально кожей начала ощущать сгущающуюся атмосферу подозрений. В доме витает какой-то странный беспокойный дух. Айлиш понимает, что ее муж Ларри — это положительно прекрасный человек, который борется за свои права и не несет ни малейшей угрозы обществу. Да и сам Ларри заявляет, что тайная полиция — это не Штази, и бояться нечего, никто не решится запретить забастовку. И все же после прихода полицейских Айлиш видит, что муж как будто хочет от нее спрятаться. Айлиш знает, что по конституции государство не имеет права прослушивать ее семью, но ощущение у нее такое, будто прослушка уже ведется. Пока что профсоюз учителей словно еще чувствует свою силу в опоре на закон. Когда адвоката организации пытались привлечь к ответственности, он просто рассмеялся полицейским в лицо. Но все изменилось, когда этого профсоюзного адвоката арестовали по-настоящему. А потом арестовали и Ларри. Никакую информацию о задержанных получить невозможно, видеться с ними запрещено. Неизвестно не только то, предъявлены ли им обвинения, но и вообще живы ли они. Этим молчанием власти просто парализуют волю. Айлиш не понимает, почему в стране нет силы, способной поставить ПНЕ на место. Говорят, что возмущена уже вся Европа, но никто ничего не делает. Айлиш начинает лгать детям об аресте их отца и сама себя ненавидит за эту ложь. В разговорах с дочерью она пытается показывать оптимизм, объясняя, что отец никуда не ушел и всегда будет с ними. Только вряд ли она сама в это верит.
Женщина оказывается практически в безвыходной ситуации. С работы ее могут уволить, а отпуск она взять не может, потому что совсем недавно была в декрете. Обратиться в профсоюз тоже сложно, потому что скоро никакого профсоюза уже не будет. Она требует от адвоката добиваться возвращения мужа через суд, но тот отвечает, что чрезвычайные полномочия государства лишают граждан этого права. Даже получить паспорт для детей она не может, поскольку там ее мучают бесконечными проверками. К тому же на старшего сына Марка приходит повестка. Через неделю после того, как ему исполнится семнадцать, он должен явиться на призывной пункт, хотя еще не окончил школу. Когда Айлиш приходит к жене полицейского просить за мужа, та с гневом выставляет ее вон. Как ты вообще смеешь просить о помощи для подстрекателя, который разрушает государство? Ей начинает сниться, что полиция вламывается к ней в дом. Айлиш остается только сидеть тише воды ниже травы, чтобы сохранить семью, хотя дети обвиняют ее в бездействии. Отец советует ей бежать, но она пока не готова, хотя через некоторое время, когда жить станет совершенно невозможно, она свое мнение изменит. На демонстрации, к которой она решит присоединиться, ее на мгновение охватит ощущение бесстрашия и близкой победы, но протест будет жестоко разогнан. В итоге история Айлиш превратится в историю бегства, уже на фоне реальных взрывов. В стране начнется гражданская война между правительственными войсками и повстанцами. Некоторое время у Айлиш была надежда на мирное урегулирование. Европа обещала посадить всех за стол переговоров, а если не получится, то ввести санкции, которые быстро остановят кровопролитие. Ничего этого Айлиш не дождалась. Иностранные СМИ заблокировали, интернет отключили. Дошло даже до бомбардировок детских больниц.
Отец Айлиш, на склоне лет считающий мертвых людей живыми, прекрасно прозревает суть происходящего в тоталитарном обществе. Тоталитарная власть интересуется вовсе не тем, исправно ли граждане платят налоги и штрафы. Ее интересует то, что могло бы интересовать богов, — власть над реальностью. Лидеры тоталитарного общества считают, что могут менять факты, называя черное белым и наоборот. И если с ними не бороться, то так и будет. Но Саймон, пожилой отец Айлиш, уверен в каком-то метафизическом воздаянии. Реальность рано или поздно вернет свои права, и все вернется к равновесию, как и должно быть. Но пока делать что-либо бесполезно. Невозможно остановить ветер. Ветер должен продуть страну насквозь, после чего успокоится сам.
Пол Линч наглядно описал, что происходит с человеком в тоталитарной реальности. Происходит тяжелая невротическая реакция — нарушается связь психики и тела. Линч пишет об ощущении бездонной дыры внутри тела. Много раз мы видим, как Айлиш то на время теряет с ним контакт, то снова как будто возвращается в него. Она может чувствовать себя пассивным объектом, на который можно смотреть со стороны, и может ощущать телесную боль от напряжения. Что-то внутри нее постоянно считывает колебания тепла и холода, энергии и беспорядка, насилия и покоя. Все это происходит на фоне постоянной усталости, накапливающейся в мышцах и крови. А вокруг мир, в котором сотнями лет продолжаются циклы рождения и смерти.
Прочтение «Песни пророка» может быть только однозначно: тоталитарная власть преступна и беспринципна, поэтому с ней нужно бороться. Автор на стороне жертв и не приемлет даже попытки понять угнетателей. Но тем не менее при внимательном анализе романа можно сделать вывод, что, по-видимому, у ПНЕ была масса сторонников. Когда до начала боевых действий арестовали профсоюзного адвоката, его жена была возмущена. Она говорила: моего мужа арестовали, и теперь все вокруг относятся ко мне с подозрением и избегают, как будто я жена преступника. Выходит, в целом общество считало, что уж если тайная полиция кого арестовала, то за дело. И действительно, далее мы увидим полномасштабные боевые действия, и множество солдат будет воевать на стороне правительства, хотя, имей они идейные убеждения, расходящиеся с видением властей, ничто не мешало бы им перейти на сторону повстанцев. Да и Айлиш тоже собственными глазами видит, что лица людей на улице, ответственных за осуществившееся настоящее, ничем не отличаются от ее лица или лиц ее друзей. Она тоже испытала ненависть общества. Ее машину разбили, а дом разукрасили надписями. Двенадцатилетний сын говорит ей, что она выставляет семью на посмешище, и жалеет о том, что у него такая мать. Теперь Айлиш хочет, чтобы это общество просто упилось своей яростью, протрезвело и увидело, что оно натворило. Женщина страдает и живет метафизическим утешением, что ничто не вечно, а значит, рано или поздно режим ПНЕ падет. Но также понимает, что дождаться этого момента без потерь она вряд сумеет. Время вообще течет не горизонтально. Время — это ускорение свободного падения, где в конце ждет удар о землю.
Пол Линч пишет о том, что пророки издревле предрекали гибель мира. Но верить им нельзя. Гибель всего мира не наступит никогда, погибнуть можешь лично ты либо город или отдельная страна. Так что жизнь всегда продолжается, и в этом состоит тяжелый оптимизм писателя, от которого как-то не легче. Реальность иная: герои «Песни пророка» совершают миллион мелких нервных движений, что превращает книгу в замедленную съемку хаоса. Взгляды, подъем со стула и перемещение по дому — все пребывает в сильнейшем напряжении. Может, вечно продолжающуюся жизнь и можно считать хорошим утешением, но книга Линча куда больше сфокусирована на страдании, и это страдание куда более реально, чем слова о том, что на другом конце света всегда найдутся люди, которые живут счастливо.